Прислали нам девушку в полк медсестрой стих
Обновлено: 22.11.2024
Приятель мой, сурово сдвинув бровь
И осушив цимлянского бокал,
Когда заговорили про любовь,
С усмешкой назидательно сказал:
«Я мало чту романтиков. Прости!
А женская любовь – сплошной обман.
Я много женщин повстречал в пути
И на сто лет, как говорится, пьян!
Не веришь? Усмехаешься? Ну что ж!
Давай рассудим прямо, хоть сейчас:
Где тут сокрыта истина, где – ложь
И в чем надежность милых этих глаз?!
Вот ты всё веришь в чистую любовь.
Что будто в ней – вся истина и свет.
А я сказал и повторяю вновь:
Что бескорыстных чувств на свете нет!
Представь: что ты вдруг разорился в мире!
Теперь скажи: чтоб жизнь начать с нуля,
Кому ты будешь нужен без квартиры,
Или без дачи, или без рубля?!
Жизнь всюду даже очень непростая.
И дамам нужно всё без лишних слов!
И вот ответь: ну где она «святая»,
«Большая и красивая любовь. »
Вот встреться ты, чтоб идеалам следовать,
Хоть с молодою, хоть не с молодой,
Но каждая начнет тотчас выведывать:
Что у тебя, голубчик, за душой?
Прости меня, быть может, за банальность,
Но в этой самой жизненной борьбе
Им главное – твоя материальность,
А душу можешь оставлять себе!
И при любом житейском повороте
У женщины – один любимый свет:
Любовь – лишь позолота на расчете,
А деньги – цель, и в этом весь секрет!»
Приятель мой сурово рассмеялся
И вновь налил игристого бокал.
А я всё думал, думал и молчал,
Но как-то всей душой сопротивлялся.
Не спорю: так действительно бывает,
И все-таки: ну как же, как же так?!
Неужто всюду чувства примеряют,
Как в магазине кофту иль пиджак?!
И вспомнились военные года:
Вот я лежу на койке госпитальной.
Чем обладал я, господи, тогда?
Бинты, да раны, да удел печальный.
Что впереди? Да в общем ничего.
Мне – двадцать. Ни профессии, ни денег.
Всё – дымный мрак. Жизнь –
как железный веник
Всё вымела из завтра моего.
И вот, как будто в радужном огне,
Сквозь дым тревог, тампонов и уколов
Являться стали в госпиталь ко мне
Шесть девушек и строгих, и веселых.
И вот в теченьи года день за днем,
Успев ко мне, как видно, приглядеться,
Все шесть, сияя искренним огнем,
Мне предложили и себя, и сердце.
А у меня, я повторяю вновь,
Ни денег, ни квартиры, ни работы.
А впереди – суровые заботы
И все богатства – мысли да любовь!
Да, каждая без колебаний шла
На все невзгоды, беды и лишенья
И, принимая твердое решенье,
Ни дач, ни денег вовсе не ждала!
Приятель мой задумчиво вздохнул:
«Допустим. Что ж. бывают исключенья.
К тому ж там – лет военных озаренье.
Нет, ты б в другие годы заглянул!»
«Да что мне годы! Разные, любые!
Неужто жил я где-то на Луне?!
Ведь сколько и потом встречались мне
Сердца почти такие ж золотые!
Вот именно: и души, и глаза
Чистейшие! Ни больше и ни меньше!
Скажи-ка им про деньги или вещи –
Ого, какая б грянула гроза.
Не спорь: я превосходно понимаю,
Что все хотят жить лучше и светлей.
Но жить во имя денег и вещей –
Такую жизнь с презреньем отрицаю!
Конечно, есть корыстные сердца,
Которых в мире, может быть, немало,
Но как-то жизнь меня оберегала
От хищниц и с венцом, и без венца!
И все же, должен вымолвить заране,
Что исключенье было, что скрывать!
Однако же о той фальшивой дряни
Я не хотел бы даже вспоминать!
Вот ты сказал, что женщины корыстны.
Не все, не все, сто тысяч раз не все!
А только те, ты понимаешь, те,
Чьи мысли – словно кактусы, безлистны.
Есть правило, идущее от века,
И ты запомни, право же, его:
Чем ниже интеллект у человека,
И, чем бедней культура человека,
Тем меркантильней помыслы его!»
Приятель грустно молвил: «Как назло
Пойди пойми: где хорошо, где скверно?
Быть может, нам по-разному везло,
Но каждый прав по-своему, наверно!»
Он вновь налил фужеры на двоих.
«Давай – за женщин! Как, не возражаешь?!»
«Согласен!» – я сказал. «Но за каких?» –
«Ты это сам прекрасно понимаешь!»
Они живут, даря нам светлый пыл,
С красивой, бескорыстною душою.
Так выпьем же за тех, кто заслужил,
Чтобы за них мужчины пили стоя!
7 января 2000 года.
Красновидово.
Сегодня Иисусу Христу было бы две тысячи лет,
а моей маме – девяносто восемь.
Великое Рождество
Читайте также: