Поэт камол худжанди стихи

Обновлено: 23.11.2024

Этому городу в романе отведено совсем особое место. Город Худжанд (Ходжент - Ленинабад - Худжанд) – это родина одной из героинь романа, одной из женщин «С открытым лицом».
Можно только предположить, что почувствовали Зоря и её подруги, недавние студентки МГУ, ещё несколько дней назад пробегавшие по Моховой улице в центре Москвы, когда, попав в эту полную восточных тайн страну, обнаружили, что женщине здесь предписывается закрывать лицо.

Этому городу в романе посвящается одна из красивейших песен. Это «Песня о Ходженте».

Подобно своим средневековым предшественникам Зоря говорит о ремесленниках, прославивших город своим искусством далеко за его пределами благодаря караванным «шелковым» путям, которые проходили через него, по Ферганской долине. Традиции ремесел Ходжента известны «по всему свету»: тонкие шелковые нити, «прозрачные, как лунный свет ткани», изобретательно расшитые бисером, камнями, шелками богатые ходжентские тюбетейки, «узорные певучей звонкой меди колокольчики».

Она воспевает этот город, родину известных астрономов, математиков, врачей, историков, поэтов, музыкантов. Один из них Абумахмуд Худжанди — основатель местной астрономической школы.
«Соловьем Худжанда» называли в XIV веке Камоли Худжанди — автора знаменитых газелей.

Жанр шахрашуб присущ поэтам, которыми она не может не восхищаться. Этот жанр рассказа о ремесленниках, о мастерах, она использует в произведениях. Особенно в драматургии. Причем в произведениях, действие которых происходит в разных точках Земли и довольно далеко от Средней Азии. И совсем не на Востоке. Так она воспринимает жанр шахрашуб и проецирует с его помощью самые разнообразные композиции. Что поделаешь? Так её научил Восток. У Востока есть чему учиться и она не прекращает эту учебу вне стен Школы.

На страницах романа оживает притча – легенда о красоте, о страстной любви, о жестокости, о расплате и о благородстве простого охотника, защитника, воина. Легенда эта будто-бы родилась из древнего фольклора, но события, рассказанные в ней – в то же время – события недавнего прошлого, почти настоящего. Потому что не названная участница событий, почти уже не имеющая жизненных сил, сама слушает этот рассказ, обливаясь невидимыми никому слезами, и помутневшими от старости глазами вглядывается в тени прошлого так неожиданно возникающие перед ней.
Рассказ легенды сопровождается песней, слагаемой самой рассказчицей. Звуки и слова песни многократно усиливают впечатление от рассказа.

Строчки поэта Сайидо из Насафа Зоря помещает в рассказ о самой молоденькой героине. Эти строчки задают музыкальный тон этому рассказу, являются музыкальным ключом к нему.
Автор романа «Дастан о женщине» Зоря Дановская сплетает венок поклонения поэзии Востока: произведениям фольклора, памяти авторов, памяти их родины, памяти их произведениям.

Отдельные фрагменты романа в подтверждение этой мысли я привожу ниже.

В романе «Дастан о женщине», как уже говорилось выше, Зоря Дановская упоминает поэтов Камоли Худжанди (умер в 1400 году), Алишера Навои (1441 — 1501), Сайидо из Насафа (умер в 1711). Нередко она обращается к стилю народной фольклорной поэзии, перерабатывая её краски и создавая свои собственные удивительные по красоте песни.Камоли Худжанди, поэт XIV века, родным городом которого является Худжанд.Этому городу в романе отведено совсем особое место. Город Худжанд (Ходжент - Ленинабад - Худжанд) – это родина одной из героинь романа, одной из женщин «С открытым лицом».Можно только предположить, что почувствовали Зоря и её подруги, недавние студентки МГУ, ещё несколько дней назад пробегавшие по Моховой улице в центре Москвы, когда, попав в эту полную восточных тайн страну, обнаружили, что женщине здесь предписывается закрывать лицо.Этому городу в романе посвящается одна из красивейших песен. Это «Песня о Ходженте».Подобно своим средневековым предшественникам Зоря говорит о ремесленниках, прославивших город своим искусством далеко за его пределами благодаря караванным «шелковым» путям, которые проходили через него, по Ферганской долине. Традиции ремесел Ходжента известны «по всему свету»: тонкие шелковые нити, «прозрачные, как лунный свет ткани», изобретательно расшитые бисером, камнями, шелками богатые ходжентские тюбетейки, «узорные певучей звонкой меди колокольчики».Она воспевает этот город, родину известных астрономов, математиков, врачей, историков, поэтов, музыкантов. Один из них Абумахмуд Худжанди — основатель местной астрономической школы.«Соловьем Худжанда» называли в XIV веке Камоли Худжанди — автора знаменитых газелей. Жанр шахрашуб присущ поэтам, которыми она не может не восхищаться. Этот жанр рассказа о ремесленниках, о мастерах, она использует в произведениях. Особенно в драматургии. Причем в произведениях, действие которых происходит в разных точках Земли и довольно далеко от Средней Азии. И совсем не на Востоке. Так она воспринимает жанр шахрашуб и проецирует с его помощью самые разнообразные композиции. Что поделаешь? Так её научил Восток. У Востока есть чему учиться и она не прекращает эту учебу вне стен Школы. На страницах романа оживает притча – легенда о красоте, о страстной любви, о жестокости, о расплате и о благородстве простого охотника, защитника, воина. Легенда эта будто-бы родилась из древнего фольклора, но события, рассказанные в ней – в то же время – события недавнего прошлого, почти настоящего. Потому что не названная участница событий, почти уже не имеющая жизненных сил, сама слушает этот рассказ, обливаясь невидимыми никому слезами, и помутневшими от старости глазами вглядывается в тени прошлого так неожиданно возникающие перед ней.

Рассказ легенды сопровождается песней, слагаемой самой рассказчицей. Звуки и слова песни многократно усиливают впечатление от рассказа.Строчки поэта Сайидо из Насафа Зоря помещает в рассказ о самой молоденькой героине. Эти строчки задают музыкальный тон этому рассказу, являются музыкальным ключом к нему.Автор романа «Дастан о женщине» Зоря Дановская сплетает венок поклонения поэзии Востока: произведениям фольклора, памяти авторов, памяти их родины, памяти их произведениям.Отдельные фрагменты романа в подтверждение этой мысли я привожу ниже.

Стихи Камола Худжанди:

Когда красавица вошла в цветник,

Склонился лавр и остроцвет поник,

Ручей, струясь, припал к ногам подруги.

Я слышал пальм торжественный язык.

В сад или в рай проникли мы,— не знаю,

Но гурию я видел в этот миг.

О сердце, помни,— розы быстро вянут.

Спеши, пока нас холод не настиг.

На каждом лепестке — скрижали рока.

Читай их, нерадивый ученик.

Эй, лекарь, слушай. Я опасно болен,

А ты моей болезни не постиг.

Её глаза, как окна в темной башне,

Её ресницы — лес военных пик.

Чем виноват Махмуд, что он свалился

В капкан, который сам Аяз воздвиг.

Я слышал, что жестокость —смерть для страсти.

Но я к её жестокостям привык.

Пусть говорят, что нищ я и бродяга,—

Любовью я богат, как ростовщик.

Вот ты пришла: прощай мечты о рае.

Вот ты пришла: и раем стал цветник.

В мой сад теперь и муха не проникнет —

Его заткал любовью крестовик.

Кто видел прядь волос твоих пушистых,

Тот стал рабом — юнец или старик.

О лекарь, слушай. Я опасно болен.

Смутился лекарь. Головой поник.

Наверно сглазили меня весною, —

Но жар от яда разве так велик?

Когда-то я стремился на свободу.

Вот ты ушла. Нет у меня владык.

И мой очаг потух, и пепел залит.

И в облаках погас его ночник.

Камол вчера от пьянства зарекался,

Камол пьяней базарных забулдыг.

Но вдруг опять в саду раскрылись почки,

Раздался громкий соловьиный крик,

И с новой силой нежность в нас проснулась,

О боже. Я опять её достиг.

И лёгкий ветер листья чуть колышет

И пальцами листвы ко мне приник.

Я бросил пост, молитвы и поклоны,

И этим делом, право, я велик.

Пусть назовут меня теперь безумным:

Носить чалму я навсегда отвык.

СКАЗАЛ

– Луне назло твой лик пригож,- сказал? – Сказал!

А губы – слаще не найдешь,- сказал? – Сказал.

Ты для друзей – души дороже! Без тебя,

Как без души,- не проживешь! – сказал? – Сказал!

Любви своей от глаз чужих не утаив,

Я сам друзьям о ней – ну что ж? – сказал? – Сказал!

Что делать, если мой соперник хуже пса!

В сравненье с ним и пес хорош! – сказал? – Сказал!

О бессердечности твоей не говорил,-

Молчал! А стало невтерпеж – сказал? – Сказал!

– «Камал,- обиделась,- назвал меня своей»!

Уж если он такую ложь сказал,- сказал!

ПРИКАЖИ ОТРЕЧЬСЯ

От несравненной красоты я должен, по словам ханжи, отречься!

Пускай аллаха молит он, дабы помог ему от лжи отречься!

Сказал святоша: «Перестань валяться у ее дверей, рыдая!»

Не может нищий от мольбы – как на него ты ни брюзжи! – отречься.

Двоякого исхода ждет несчастный, в эту красоту влюбленный:

Его соперник умертвит иль вынудит от госпожи отречься!

Когда внезапный ветерок исходит от ее кудрей душистых,

На рот прелестный не смотри, от пылких взглядов положи отречься!

Все в кабачок ушли. Никто не внял твоим, достойный шейх, призывам!

Кого заставишь от вина,- возненавидев кутежи,- отречься?

Наставник подлинный не тот, кто скажет: «Воздержись, Камал, от пьянства!»

Читайте также: