Песни на стихи введенского
Обновлено: 25.12.2024
В связи с выходом альбома Александра Маноцкова «Волна» решила осмыслить феномен последних лет, когда музыканты стали петь тексты Хармса и Введенского, — и попросила отслушать и оценить опыты разных авторов нескольких людей, хорошо разбирающихся в поэзии. Вынести плейлист до конца смогли не все.
«Тучи» Александра Введенского: Александр Маноцков vs. Леонид Федоров
Игорь Гулин поэт, критик, журналист«Композитор Маноцков будто бы больше принадлежит большой культуре, чем поп-музыке, но тут работает абсолютно в постфедоровском пространстве. Кажется, что этот текст он взял потому, что его же пел Федоров. У Маноцкова получается такой кабацкий академизм, разбитной и необязательный. Особенно ощущения профанации нет, но и трепет пропадает, остается ухарство и кокетство. Текст про вглядывание в бездну превращается в наблюдение за погодой из гостиной. У Федорова страх сохраняется гораздо отчетливей, хотя некий кабацко-печальный оттенок тут тоже имеется. Дело, кажется, в отношении к словам. Введенский описывал ситуацию, в которой слова умирают, перестают означать и одновременно — в них великая власть. Федорова слова, по видимости, просто не очень интересуют, он тянет «Бог», «блеск» и все остальное — превращает их в звуки. Введенский же — в отличие от многих своих предшественников-футуристов и даже во многом от Хармса, — больше не звуковой, а смысловой поэт».
Алексей Дмитренко филолог, издатель«Стихотворение Введенского «Тучи в небе тлеют…» — маленький шедевр из драматического произведения в стихах и прозе, дошедшего до нас не полностью, в отрывке. Там эту «Песенку» поет некий персонаж под названием «3-й возница». Маноцков раскрыл именно песенный потенциал этого текста, акцентировав ритм стиха, в то время как в известной композиции Федорова — Волкова медитативный мелодический поток скорее фокусирует нас на процессе движения облаков».
«Когда я вырасту большой» Александра Введенского: Александр Маноцков vs. Андрей Крамаренко
Игорь Гулин поэт, критик, журналист«С детскими стихами эта операция превращения в песню проходит гораздо менее мучительно. Для Введенского они отчасти были поденщиной, талант и трепет в них сохраняется, но делается не совсем обязательным. В этом смысле немного деланый надрыв в исполнении Маноцкова идет тексту на пользу, получается хороший романс. Другое дело, что это мог бы быть текст Вертинского, а не Введенского, но слушать вполне приятно. Бардовское исполнение Андрея Крамаренко очень смешное, но это форменный кич. Было бы забавно послушать, как он поет взрослые тексты Введенского. Вообще, это такая красивая история бегства, исчезновения — ее легко романтизировать».
Алексей Дмитренко филолог, издатель«Когда я вырасту большой» — возможно, одно из лучших стихотворений Введенского для детей — в очередной раз развенчивает миф о том, что творчество поэта для детей было всего лишь поденщиной для зарабатывания денег, халтурой. Маноцков воспринял текст как балладу, что нашло отражение в его музыкальной интерпретации, она не воспринимается как музыка для детей. Композиция Крамаренко, напротив, возвращает нас в стихию музыкальной сказки: вспоминаются телепостановки для детей (особенно позднесоветского времени) с их наивными эффектами вроде использования пения птиц в качестве музыкального фона».
«Из дома вышел человек» Даниила Хармса: Александр Маноцков vs. «Оркестр московских композиторов»
Игорь Гулин поэт, критик, журналист«Из дома вышел человек» — тоже история исчезновения, хотя совсем другого рода. Чуть ли не самый известный, попсовый текст всей обэриутской компании, что не делает его менее великим. Что с ним делает Маноцков, мне совершенно не нравится. Гениальность стихотворения Хармса в том, что в нем абсолютно нет внешнего надрыва, никакого маньеризма: невероятная простота, спокойствие, вежливая улыбка, а внутри — ужас, такой же вежливый. Его можно принять, а можно не заметить. Как и вообще исчезновения людей. У Маноцкова — кокетливая извивающаяся музыка, протяжное пугающе-веселое выпевание, какое-то кабаре, причем не высшего сорта. Это, кажется, брехтовско-курт-вайлевский прием, по крайней мере, его имитация. Мог бы быть забавный эксперимент, но вышел неудачный. Версия «Оркестра московских композиторов» мне нравится больше. Не то чтобы это попадало в текст, чуть-чуть раздражает пришептывание, — но, кажется, эта джазовая агрессия могла бы самому Хармсу понравиться, соседство с ней не вызывает отторжения».
Алексей Дмитренко филолог, издатель«Уже ставший классическим текст Хармса «Из дома вышел человек» впервые был опубликован в 1937 году в журнале для детей «Чиж». Стихотворение имеет подзаголовок «Песенка», который даже навязывает нам музыкальное прочтение. Обе музыкальные композиции вступают в противоречие со стереотипом восприятия этой песенки как веселой и простой мелодии, подчеркивающей чеканный ритм стиха. В обоих случаях ритм стиха, обусловленный его метрикой и фонетической структурой, намеренно разрушается, разлагается в угоду прихотливой композиторской фантазии».
«Танго» Александра Введенского: Леонид Федоров vs. Игорь Григорьев
Игорь Гулин поэт, критик, журналист«Это довольно ранний, еще не совсем сложившийся Введенский, с ним тоже легко вольно обращаться. Григорьев делает кич. Сами обэриуты кич очень даже любили. Так что могло бы получиться интересно. Но не получается. В «Танго» Григорьева — какая-то совсем сфальсифицированная, глянцевая страсть. Это даже не очень смешно. К тому же Введенский расшатывает ритм танго и именно за счет этого расшатывания достигает эффекта погружения в грязноватую незаконную страсть. Григорьев текст сглаживает и слегка убивает. У Федорова как раз со страстью и остранением этой страсти все хорошо, да и этому тексту ресторанный надрыв идет, так что выходит ничего, по крайней мере, ощутимого диссонанса тут нет».
Алексей Дмитренко филолог, издатель«Танго» Введенского — один из очень ранних его текстов, рукопись которого сохранилась в архиве Александра Блока, которому Введенский посылал свои стихи в 1921 году. В контексте творчества поэта «Танго» — сугубо маргинальное произведение. В его поэтике невозможно распознать манеру будущего «авторитета бессмыслицы». Тем не менее оно нашло удивительно цельное музыкальное воплощение в композициях Игоря Григорьева и Леонида Федорова. Несовершенство и подражательность стихотворения скрылись за «стеной звука».
«Тише целуются» Даниила Хармса: Льюис vs. «Вальс в Конго»
Игорь Гулин поэт, критик, журналист«В случае Хармса исполнители легче обращаются к шедеврам, чем у Введенского, это понятно — он в принципе менее монументальный поэт. Его стихи всегда можно прочитать и как вселенскую трагедию, и как тонкую безделку — в этом колебании его сила и беда его наследия. При этом у Хармса эрос обычно немного перевешивал смерть, она тоже становилось родом сексуального томления (у Введенского — наоборот, любовь была частью умирания). «Тише целуются» — как раз такой эротический шедевр, один из многих. В исследовании этого эротизма человек по имени Льюис пытается привить Хармса к какому-то джефф-баклиевскому томлению, ничего не получается. «Вальс в Конго» значительно лучше, но до неразличимости похоже на все, что звучало в моей юности в интеллигентных клубах. Зачем это нужно Хармсу, и зачем им нужен Хармс — тоже вопрос. Видимо, затем, что Хармс — это «умно» и «странно», — в качестве иллюстрации тезиса про беду наследия».
Алексей Дмитренко филолог, издатель«Тише целуются» — одно из самых ранних произведений Хармса, в котором тем не менее уже сказывается поэтика алогизма. Любопытно, что в одном случае текст был интерпретирован как лирическая песенка с задушевными бардовскими интонациями, а в другом — стилизован под походную балладу».
«Рождество» Александра Введенского: Леонид Федоров vs. Youralobikov
Игорь Гулин поэт, критик, издатель«Фрагмент из «Елки у Ивановых», одного из главных текстов Введенского. Правда, будучи вырванным из всей восхитительно-чудовищной конструкции пьесы, он похож просто на симпатичный абсурдистский стишок. И получается из него типичная федоровская песня, ничем в рамках его позднего творчества не примечательная, никаких ключей и комментариев к Введенскому она тоже не дает. Я как-то думал, почему «Жилец вершин» получился прекрасным, а «Безондерс», на мой взгляд, неудачей. Дело в том, что Хлебников — авангардист, он строит мир и позволяет строить нечто дальше, использовать себя как материал, это вообще заложено в авангарде. Введенский пишет в пространстве остановки, невозможности строительства, он — радикально после, и после него уже быть ничего не может. Его невозможно использовать для чего-то «своего». Ты чувствуешь при этом, как смысл вытекает на глазах. В подборке нет, например, «Мне жалко, что я не зверь» и еще пары песен по самым трагическим текстам Введенского, но даже по присутствующим трекам все это вполне слышно. Версия «Рождества» группы Youralobikov неплохо звучала бы в исполнении каких-нибудь героев инди-мультфильма, но как воспринимать ее отдельно, я не знаю».
«Песнь» Даниила Хармса: Александр Маноцков vs. «Братья Пейоты» vs. Татьяна Алешина
Игорь Гулин поэт, критик, журналист«Песнь» — мощный заклинательный текст, должен звучать как гром, грандиозные последние слова. Все эти варианты очень вялые. У Маноцкова — какие-то несуразные фольклорные мотивчики, то ли Брегович, то ли Алексей Паперный. Вообще, есть ощущение, что он пытается делать умно ровно то же самое, что другие делают, особенно не задумываясь. И, как водится, эта стратегия себя не очень оправдывает. Наивный героизм группы «Братья Пейоты» не менее утомительный, чем наивная культурность Маноцкова. Татьяна Алешина делает из текста романс и вкладывает в голос душу или что-то подобное, но будто бы вообще не вслушивается в слова, которые произносит».
«Немцы» Александра Введенского: Леонид Федоров vs. «Offшоры»
Игорь Гулин поэт, критик, журналист«Несколько соединенных и выглядящих слегка случайными отрывков из еще одного грандиозного текста — «Некоторое количество разговоров». Это, может быть, единственный трек с «Безондерса», который мне нравится. Наверное, дело в том, что Федоров как-то поймал состояние беззаботного ужаса (ужасной беззаботности), а может, наоборот — здесь у него хорошо получилось присвоить текст, очистить его от травмы оригинала. Версия группы «Offшоры» — это скорее кавер-версия на Федорова, чем исполнение Введенского (тут — та же компиляция отрывков, в общем-то необязательная). Опыт — превращение комнатного кабаре в китчевый электрофанк — наверное, забавный, но к стихам это уже не имеет никакого отношения».
Анна «Умка» Герасимова музыкант, филолог, написала про весь плейлист в целом«У меня есть давнее глубокое убеждение, что петь обэриутов не надо. Вообще петь стихи не надо, это излишне. В стихах (настоящих) имеется внутренняя мелодия, которая делает их самодостаточными. Поэтому любые упражнения от «Я устретил уас. » до мирзаяновского Бродского вызывают у меня, в зависимости от настроения, отрицательные ощущения в диапазоне от мягкого непонимания до жесткого неприятия. Не исключение — так называемая авторская песня, в которой стихи, свои или чужие, как правило, кладутся на музыку, поэтому этот жанр не спасает даже качественный текст и неплохое исполнение. Тем не менее мне довольно часто предлагают именно послушать поющиеся стихи — во-первых, ошибочно полагая, что я имею отношение к жанру авторской песни, а во-вторых, как специалиста по обэриутам. Благодаря неограниченному доступу к корпусу текстов ОБЭРИУ многие музыканты, в том числе хорошие, решили, что это такая золотая жила, которую очень полезно и интересно разрабатывать. Не замыленная, оригинальная, умная, непонятная, модная и так далее. К сожалению, прослушивание присланных мне опытов в этом направлении не изменило моего мнения. Даже Леонид Федоров, один из лучших музыкантов на нашей территории, не исключение, мы с ним уже об этом говорили. Мне кажется, что прекрасные Ленины аранжировки и замечательные стихи Введенского по отношению друг к другу излишни, существовать по отдельности им как-то больше идет. Из прочих наименее удачными представляются попытки Игоря Григорьева и Татьяны Алешиной, наиболее приемлемы «Немцы» «Offшоров», в основном потому, что текст не поется, а читается под музыку, и почему-то «Песня лесорубов» Юры Лобикова. Попытки положить на «умную» или, наоборот, «авторско-песенную» музыку детские стишки Хармса или Введенского, мне кажется, равно обречены на провал. Вызывает крайнее недоумение внимание музыкантов к раннему, «доисторическому» наследию Введенского типа «Танго». Не знаю даже, смеялся бы он или убился бы «апстену». Это вообще надо было публиковать не в основном корпусе текстов, а отдельным приложением, маленькими буковками, тогда, может быть, его бы не заметили, а тут открыли книжку — и сразу оп-па, это ж можно петь, давайте-ка споем. Но хорошая мысля приходит опосля».
Читайте также: