Музыкальность стиха старшие символисты и младосимволисты
Обновлено: 22.11.2024
Цели: раскрыть особенности русского символизма; рассмотреть своеобразие звучания сквозных тем поэзии Брюсова; развивать навыки анализа поэтического текста.
Просмотр содержимого документа
««Старшие символисты» и «младосимволисты»»
Тема. «Старшие символисты» и «младосимволисты»
Цели: раскрыть особенности русского символизма; рассмотреть своеобразие звучания сквозных тем поэзии Брюсова; развивать навыки анализа поэтического текста.
. Мне открылась тайна музыки стиха.
I. Проверка домашнего задания (см. домашнее задание предыдущего урока).
II. Лекция учителя.
Модернистскими в литературоведении принято называть прежде всего три литературных течения, заявивших о себе в период с 1890 по 1917 год. Это символизм, акмеизм и футуризм, которые составили основу модернизма как литературного направления.
Символизм – первое и самое крупное из модернистских течений, возникшее в России. Начало теории русского символизма было положено Д. Мережковским, который в 1892 году выступил с лекцией «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы».
В названии лекции, опубликованной в 1893 году, содержалась не только оценка состояния литературы, но и надежда на возрождение, которую автор возлагал на «новые течения».
Уже в марте 1894 года в Москве вышел в свет небольшой сборник стихотворений с программным названием «Русские символисты», потом появились еще два сборника с таким же названием.
Позднее выяснилось, что автором большинства стихотворений в этих сборниках был начинающий поэт Валерий Брюсов, прибегнувший к нескольким разным псевдонимам, чтобы создать впечатление существования целого поэтического течения. Действительно, сборники привлекли новых поэтов, разных по своим дарованиям и творческим устремлениям.
С самого начала своего существования символизм оказался неоднородным течением: в его недрах оформились несколько самостоятельных группировок.
По времени формирования и по особенностям мировоззренческой позиции принято выделять в русском символизме две основные группы поэтов.
Приверженцев первой группы, дебютировавших в 1890-е годы, называют «старшими символистами» (В. Брюсов, К. Бальмонт, Д. Мережковский, З. Гиппиус, Ф. Сологуб и др.). В 1900-е годы в символизм влились новые силы, существенно обновившие облик течения (А. Блок, А. Белый, Вяч. Иванов и др.)
Принятое обозначение «второй волны» символизма – «младосимволизм». «Старших» и «младших» символистов разделял не столько возраст, сколько разница мироощущений и направленность творчества.
Например, Вяч. Иванов старше Брюсова, но проявил себя как символист второго поколения.
Символисты разных поколений не только сотрудничали, но и конфликтовали друг с другом. Например, московская группировка 1890-х годов, сложившаяся вокруг Брюсова, ограничивала свои задачи рамками собственно литературы: главный принцип их эстетики – «искусство для искусства».
Напротив, старшие символисты-петербуржцы с Д. Мережковским и З. Гиппиус во главе отстаивали приоритет религиозно-философских поисков, считали именно себя подлинными символистами, а своих оппонентов – «декадентами».
В сознании большинства читателей той поры слова «символизм» и «декадентство» были почти синонимами, а в советскую эпоху термином «декадентство» стали пользоваться как родовым обозначением всех модернистских течений, между тем в сознании новых поэтов эти понятия соотносились не как однородные понятия, а почти как антонимы.
Декадентство, или декаданс (фр. – упадок), – определенное умонастроение, кризисный тип сознания, который выражается в чувстве отчаяния, бессилия, душевной усталости. С ним связаны неприятие окружающего мира, пессимизм, осознание себя носителем высокой, но гибнущей культуры. В декадентских по настроению произведениях часто эстетизируются угасание, разрыв с традиционной моралью, воля к смерти.
В той или иной мере декадентские настроения затронули почти всех символистов. Декадентские мироощущения были свойственны на разных этапах творчества и З. Гиппиус, и К. Бальмонту, и В. Брюсову, и А. Блоку, а наиболее последовательным декадентом был Ф. Сологуб, хотя символистское мировоззрение не сводилось к настроениям упадка и разрушения.
Творчество, по мнению символистов, выше познания. Для Брюсова, например, искусство есть «постижение мира иными, не рассудочными путями». Символисты утверждали, что от художника требуется не только сверхрациональная чуткость, но и тончайшее владение искусством намека: ценность стихотворной речи – в «недосказанности», «утаенности смысла». Главным средством они считали символ.
Символ – центральная эстетическая категория нового течения. Его нельзя воспринимать как простое иносказание, когда говорится одно, а подразумевается нечто другое.
Символисты считали, что символ принципиально противостоит тропам, например, аллегории, которая предполагает однозначное понимание. Символ, напротив, многозначен: он содержит в себе перспективу безграничного развертывания смыслов.
Вот как об этом писал И. Анненский: «Мне вовсе не надо обязательности одного общего понимания. Напротив, я считаю достоинством пьесы, если ее можно понять двумя или более способами или, недопоняв, лишь почувствовать ее и потом доделывать мысленно самому».
«Символ – окно в бесконечность», – утверждал Ф. Сологуб.
Так, например, блоковская «Незнакомка» может быть прочитана как рассказ в стихах о встрече с обворожительной женщиной: предметный план центрального образа воспринимается и помимо содержащихся в нем символических возможностей.
Подготовленный ученик читает отрывок из стихотворения А. Блока наизусть:
И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
Можно «наивно-реалистически» объяснить явление Незнакомки лирическому герою как приход в ресторан запоздалой посетительницы. Но «Незнакомка» – это и авторская тревога о судьбе красоты в мире земной пошлости, и разуверение в возможности чудесного преображения жизни, и мечта о мирах иных, и драматическое постижение нераздельности «грязи» и «чистоты» в этом мире и т. д.
Важно отметить, что невозможно составить какой-либо словарь символических значений. Дело в том, что слово или образ не рождаются символами, но становятся ими в контексте с авторской установкой на недоговоренность.
Еще одна особенность произведений символистов в том, что они порой строятся как поток словесно-музыкальных созвучий и перекличек. Иногда такое стремление к музыкальной гладкописи приобретает гипертрофированный характер.
У К. Бальмонта можно прочитать:
Лебедь уплыл в полумглу,
Вдаль, под луною белея.
Ластятся волны к веслу,
Ластится к влаге лилея.
Поэт-символист не стремился быть общепонятным. Его стихотворение должно было не столько передавать мысли и чувства автора, сколько пробуждать в читателе его собственные.
Символистская лирика будила «шестое чувство» в человеке, обостряла и утончала его восприятие, развивала родственную художническую интуицию.
Для этого символисты стремились максимально использовать ассоциативные возможности слова, обращались к мотивам и образам разных культур, широко пользовались явными и скрытыми цитатами.
Мифология стала для них арсеналом универсальных психологических и философских моделей, удобных для постижения глубинных особенностей человеческого духа и для воплощения современной духовной проблематики.
Символисты не только заимствовали готовые мифологические сюжеты, но и творили собственные мифы. Мифотворчество было присуще, например, творчеству Ф. Сологуба, Вяч. Иванова, А. Белого.
Символизм стремился стать не только универсальным мировоззрением, но и формой жизненного поведения. Такой универсализм проявился во всеохватности творческих поисков художников.
Идеалом личности для символистов мыслился «человек-артист». Не было ни одной сферы литературного творчества, в которую бы символисты не внесли новаторский вклад: они обновили художественную прозу (особенно – Ф. Сологуб и А. Белый), подняли на новый уровень искусство художественного перевода, выступили с оригинальными драматургическими произведениями, активно выступали как литературные критики, теоретики искусства и литературоведы.
Особое внимание в символизме уделялось слову, основным стилем был интенсивно метафорический. Интересно об этом высказывание А. Блока в «Записных книжках»: «Всякое стихотворение – покрывало, растянутое на остриях нескольких слов. Эти слова светятся как звезды. Из-за них существует стихотворение».
Символизм обогатил русскую поэтическую культуру множеством открытий. Символисты придали поэтическому слову подвижность и многозначность, научили русскую поэзию открывать в слове дополнительные оттенки и грани смысла.
Поэтому наследие символизма осталось для современной русской культуры подлинной сокровищницей.
III. Работа с учебником.
– Прочитайте статью «Символизм» в учебнике на с. 22–23. Какие принципиальные положения нового течения отразились в программных статьях поэтов-символистов?
IV. Знакомство с творчеством В. Брюсова.
. И снова я с людьми, – затем, что я поэт.
Затем, что молнии сверкали.
1. Слово учителя.
Валерий Яковлевич Брюсов (1873–1924) – одна из крупнейших и основополагающих фигур в русской поэтической культуре начала XX века. Вошел в историю отечественной культуры как организатор и «мэтр» символистского движения.
Вот как об этом рассказывает в очерке «Брюсов» Владислав Ходасевич: «. он основал «Скорпион» и «Весы» и самодержавно в них правил; он вел полемику, заключал союзы, объявлял войны, соединял и разъединял, мирил и ссорил. Управляя многими явными и тайными нитями, чувствовал он себя капитаном некоего литературного корабля и дело свое делал с великой бдительностью. К властвованию, кроме природной склонности, толкало его и сознание ответственности за судьбу судна».
Кроме поэтической деятельности Брюсов вел литературоведческую работу: изучал творчество Тютчева, Баратынского, Пушкина, изучал культуру Возрождения, путешествуя по Италии и Франции. Выступал как критик-полемист, писал новаторские работы по стиховедению и систематизации «тайн» поэтического ремесла.
Был активным участником культурной жизни страны. Действительно, серебряный век русской поэзии невозможно представить без этого универсального дарования.
2. Обратим внимание на сквозные темы лирики поэта. (По ходу работы учащиеся делают записи в тетрадях.)
А) В ранней лирике В. Брюсова необходимо выделить мотив беспредельной мечты, которая уносила поэта, как и большинство символистов, в мир, далекий от «серой» реальности:
Моей мечте люб кругозор пустынь,
Она в степях блуждает вольной серной.
От будней современной жизни поэт-символист «уходит» вместе со своими читателями в далекое прошлое. Николай Гумилев так писал об этом: «По мановению его руки в нашем мире снова расцветают цветы, которые опьяняли взор ассирийских царей, и страсть становится бессмертной, как во времена богини Астарты».
Б) Историческая тема довольно широко раскрыта в поэзии Брюсова. Интересна мысль по этому поводу Павла Антокольского, которая представлена в его статье «Валерий Брюсов»:
«В русской поэзии впервые после Пушкина возникла такая способность к полному перевоплощению современника в образ далекого прошлого.
Каждая новая встреча Брюсова с историей есть вторжение в историю – хозяйское, не терпящее отлагательства и возражений. Он распоряжается в эпохах и странах как режиссер-постановщик. В лучших своих книгах. он переходит на ТЫ с историей и разговаривает запанибрата с любым из своих кумиров:
Неустанное стремленье от судьбы к иной судьбе,
Александр Завоеватель, я – дрожа – молюсь тебе!
Так возникает Александр Македонский.
И тут же рядом – другая судьба, другая эпоха, другой случайный перекресток в средневековой Венеции:
Но вдруг среди позорной вереницы
Угрюмый облик предо мной возник.
– Так иногда с утеса глянут птицы, –
То был суровый, опаленный лик,
Не мертвый лик, но просветленно-страстный,
Без возраста – не мальчик, не старик.
Брюсов воскрешал и безымянных рабов, прикованных к римской триреме, подслушивал их скорбные и смутные мечты о свободе. Он воскрешал безымянную женщину, обнаруженную при раскопках Помпеи, которая погибла, отдаваясь возлюбленному».
Брюсов не только смело путешествовал из одной эпохи в другую, но и мастерски пользовался способностью перевоплощения, что также характеризует его как поэта-символиста:
Я – вождь земных царей и царь, Ассаргадон.
Я исчерпал до дна тебя, земная слава!
И вот стою один, величьем упоен,
Я, вождь земных царей и царь – Ассаргадон.
Я жалкий раб царя. С восхода до заката
Среди других рабов свершаю тяжкий труд,
И хлеба кус гнилой – единственная плата
За слезы и за пот, за тысячи минут.
В) Многие произведения поэта теснейшим образом связаны с его представлениями о развитии культуры и ее детища – города. Брюсов признавался:
Я люблю большие дома
И узкие улицы города.
Город и камни люблю,
Грохот его и шумы певучие.
И в другом стихотворении:
Люблю одно: бродить без цели
По шумным улицам, один.
Под вольный грохот экипажей
Мечтать и думать я привык,
В теснине стен я весь на страже;
Да уловлю Господень лик!
– Самостоятельно проследите, как раскрывается урбанистическая тема в творчестве В. Брюсова.
2. Работа по вариантам (дифференциация по уровню сложности).
1-й вариант. Работа с учебником, с. 121–123. Ответ на вопрос 1, с. 161: «Как раскрыта тема города в поэзии В. Брюсова?»
2-й вариант. Самостоятельный анализ текста. Ответ на вопрос 2 (см. задания для самостоятельного анализа текста учебника, с. 162): «Раскройте образное воплощение противоречий города в стихотворении В. Брюсова «Городу».
ГОРОДУ
Дифирамб
Царя властительно над долом,
Огни вонзая в небосклон,
Ты труб фабричных частоколом
Стальной, кирпичный и стеклянный,
Сетями проволок обвит,
Ты – чарователь неустанный,
Ты – неслабеющий магнит.
Драконом, хищным и бескрылым,
Засев, – ты стережешь года,
А по твоим железным жилам
Струится газ, бежит вода.
Твоя безмерная утроба
Веков добычей не сыта, –
В ней неумолчно ропщет Злоба,
В ней грозно стонет Нищета.
Ты, хитроумный, ты, упрямый,
Дворцы из золота воздвиг,
Поставил праздничные храмы
Для женщин, для картин, для книг;
Но сам скликаешь, непокорный,
На штурм своих дворцов – орду
И шлешь вождей на митинг черный:
Безумье, Гордость и Нужду!
И в ночь, когда в хрустальных залах
Хохочет огненный Разврат
И нежно пенится в бокалах
Мгновений сладострастный яд,
Ты гнешь рабов угрюмых спины,
Чтоб, исступленны и легки,
Ковали острые клинки.
Коварный змей с волшебным взглядом!
В порыве ярости слепой
Ты нож, с своим смертельным ядом,
Сам подымаешь над собой.
Противоречия Города воплощены в образах «чарователя неустанного» и хищного дракона. Среди золотых дворцов и праздничных храмов гнутся «рабов угрюмых спины».
Здесь, в городе, живут Злоба, Нищета, огненный Разврат. Для усиления впечатлений читателей от противоречий жизни в городе автор использует оксюморон: «нежно пенится в бокалах. яд», «коварный змей с волшебным взглядом».
Г) Центральный образ в поэзии Брюсова – образ человека.
Прочитайте статью в учебнике на с. 123–124, выделите основные направления в работе по созданию образа человека.
В результате работы на доске и в тетрадях оформляется таблица:
Образ человека в поэзии В. Брюсова
А) Духовные тайны человека,
их постижение
Б) Роль человека в судьбах мира
1. Надежды и мечты
2. Каждодневный труд – «тюрьма земная»
3. «Потребитель» жизни
4. Высокое чувство любви
5. Человек – «природы соглядатай»
Прослушав строки стихотворений, соотнесите их с одним из пунктов данной таблицы.
Читайте также: