Маяковский среди грузинов я грузин стих

Обновлено: 25.12.2024

Даже у самых умных людей в подсознании творится чёрт знает что.

— Вот вы писали, что «среди грузинов я грузин, среди русских я русский», а среди дураков вы кто?
— А среди дураков я впервые!

Владимир Владимирович Маяковский

«C каждым днем я все больше уверен в том, что я не идиот.
Может быть, я был идиотом раньше. В детстве, например, когда учился в этой ужасной школе. Это была специальная школа, обычных детей там не было вообще. Один мальчик постоянно пытался схватить учительницу за грудь. Другой голыми руками душил кошек. Две девочки все время смеялись, как заведенные. Там все были идиоты, все до одного. Да, точно, я тогда тоже был идиотом.
Позже в училище я попал к другим детям, но лучше мне не стало. Каждый день мне говорили, что я придурок, болван и много других обидных слов. Мне постоянно казалось, что я виноват перед ними, что я такой. Я старался всем угодить, всегда имел в кармане жвачку и сигареты. За это меня почти не били.»

«Не менее двадцати ладоней в холке ростом, прекрасно сложенный, с черной, как душа убийцы, шелковистой шкурой, он покорно следовал за Ласло, кивая в такт шагам большой костистой головой с благородным выпуклым профилем, и бубнил, бубнил, бубнил…
Спустя час после покупки, несчастный рыцарь вынужден был вернуться и приобрести своему болтливому спутнику хакамору (узда без удил), так как испорченная удилами лошадиная дикция действовала на нервы сильнее самой нудной болтовни.
Жеребца звали Торментор.
Вытерпев почти бесконечную сагу о тяготах лошадиной жизни где-то в далёких степях Южной провинции, рыцарь предложил ему заткнуться.
Гневно раздувая широкие ноздри, Торментор заявил, что молчал уже слишком долго, а некоторым вообще полезно узнать прежде о чужих неудачах и грехах чем потом исповедоваться в собственных. Рыцарь же ответил, что скорее поверит в пользу кошачьей мочи с укропом.»

«Знаете ли вы, что это такое, когда мама устраивает личную жизнь? Это когда разум шепчет, что «все имеют право на счастье», а ноги покорно ведут тебя ночевать то к бабушке, то к двоюродной тетке, утром же вручается очередная шоколадка и отстраненный поцелуй. А потом на кухне воцаряются все мамины подружки, вздрагивают от телефонных звонков, и сквозь пелену сигаретного дыма прорываются фразы типа «плюнь, он не последний мужчина на планете…».
На сей раз все было несколько иначе. Мама не металась от телефона к окну, не роняла пепел на грудь, пол и собаку. Она задумчиво смотрела в зеркало, вдумчиво читала книгу «Как не потерять партнера» и, совсем не думая, пересаливала борщ. Подруги внезапно испарились, и потому однажды зимним вечером на кухню была вызвана я.
– Танюша, – сказала мама, – ничего, что я курю при тебе?
Я внутренне ойкнула, ибо сколько себя помнила, никто у меня ничего подобного не спрашивал.
– Н-нет, – выдавила я.
– Надеюсь, ты не куришь? – прищурилась мама. – Узнаю – придушу.
Я невольно потерла шею, хотя душить меня повода не было».

«И вдруг — за минуту до смерти — вдруг явились слова и Тимур Батырович понял, что главная беда России не Дураки, а — Дурость, и что ничем и никогда ту ДУРОСТЬ не победить и не изжить, ибо впечатана та ДУРОСТЬ в каждый зубец Кремля, в каждую загогулину Царь-пушки и в каждый булыжник Красной Площади, и что покуда жива Россия будет и та ДУРОСТЬ жить, и, что ничего тут не поделаешь и ровным счетом ничего не изменишь, хоть засели всю страну сплошными гениями и умницами.
Додумав эту мысль до конца, Тимур Батырович умер.»

«Приговор оказался суровым, но справедливым: если на протяжении тридцати лет кушать все, что хочешь, то на 31-м придется заняться своей фигурой. В противном случае она займется тобой.
Поскольку я не имею представления об умеренности, особенно когда речь заходит о шоколаде и пирожных, талия и все, что ниже, в один день всем своим видом сказали обреченно: «Если ты не возьмешься за ум, мы за себя не отвечаем».
И я взялась.
- Два яйца и огурец в день! – сказала мне подруга, - и через неделю ты поймешь, что не зря коптишь это, и без тебя порядком загаженное небо.
- Разве это не вредно? – недоумевала я.
- А как по твоему, жить не вредно? – по привычке ответила она мне вопросом на вопрос.
- Яйца-то хоть деревенские можно?
- Хоть бычьи! Но – два в день. Не больше».

«Открывая шампанское, сломали: палец, штопор, вилку, нож и повредили глаз справа сидевшему. Вылетевшая пробка сбила люстру, которая, падая, расколотила вдребезги сервиз на двенадцать персон. Обрушившийся стол придавил ноги произносившему тост. Переполох, вызванный падением тяжёлых предметов и криками пострадавших, возбудил скандал, спровоцировавший вызов соседями милицейского наряда, который и препроводил согласно протоколу, в ближайшее отделение группу веселившихся, возмущённых соседей и случайных свидетелей, до выяснения, а также травмированных граждан в травмпункт для оказания первой помощи. Лёгкий шок от пережитого у участников полностью компенсировался богатыми воспоминаниями о происшедшем».

«Я хотел сказать ещё, что сейчас ей стоит поступить иначе, не как всегда, не как дура. И хорошо, что не сказал.
Она пообещала, что дождется меня, но уже на полпути к бару, я понял, что её там, в студии, больше нет. Мария ушла навсегда. Опять. Как всегда.
- Дура, - вырвалось у меня. Я вернулся в пустую студию и снова громко произнес это слово: «Дура! Дура!»
Эхо подхватило мой крик и разбило о стены. Больно ударило по ушам, мне показалось, что это был не мой крик. Что кричала она. Быть может, она вот так всегда уходит в надежде, что кто-то догонит её, остановит… Оборвет бесконечную череду вечного, дурацкого, быть может, и кому-то нужного жертвоприношения.
Я выскочил на улицу, пробежал сначала в одном направлении, потом в другом. Я выкрикивал её имя. Я хотел, чтобы она вернулась. Чтобы закончилось её путешествие, её умирание, её невозвращение…»

«Кто знает, почему иногда сходят с ума? Бывают случаи, когда и врачи – даже самые знаменитые! – разводят руками. Видимо, одно из таких исключений произошло и с нашим героем. Просто играл в обед на работе с коллегой-кандидатом в шашки, вдруг ни с того ни с сего схватил шашечную доску и ухнул ей с размаху по кандидатской голове. «Ход игры не понравился» - скажет он опешившим родителям, когда под вечер вернется домой с повесткой в милицию на руках, и рассмеется счастливо, как беспечный ребенок. Только сорокалетний. С животом и ранней одышкой.
Родители его, не медики, но все же люди неглупые, понимающие - позвонили другу психиатру. Тому и пришлось после ряда тяжелых бесед и личных сомнений определить Леву в богоугодное заведение.
Его поместили в палату «тихих»»

«Бабка лет на десять его моложе, все больше «по людям ходила». Там подомовничает, тут повивалит. Говаривали, что знает она травы лечебные, и ходили к ней из ближайших деревень за советом и помощью. Варя ей помогала хозяйничать. Ну, чашки-ложки перемоет, крошки везде стряхнет, в сенях веником подмахнет, курам корм даст. А как урвет часок – в лес бежит. Зачем? Неведомо было. Только придет, бывало, раскрасневшаяся, себе самой улыбается. Бабка пробовала с вопросами: «Ну, где, Варя, была, что видала?». Только молчит, да глаза земле кажет. Чудная. Мальчишки деревенские за ней ватагой бегут да кричат «Дурочка! Глянь, дурочка идет!». И впрямь девка чудна была. Горе чужое ее не трогало, радость соседская душу не грела. Так жила неприметно. Грамоты не знала, да вскоре старики рукой махнули: «пускай, дескать, живет, как знает». Никто не видал, как она гневается, чувствовала ли что-либо - неведомо. К ней привыкли. Семнадцать лет назад в родах умерла ее мать, и Богу стало угодно, чтобы растили ее старики.»

«Дуры бывают разные: законченные, несчастные, набитые, как там еще мы припечатываем себя в приступе самоедства? В душе, конечно, так о себе не думаем. И Олеся не сердилась на мужа, когда тот ласково говорил ей:
– Ах ты, дурочка моя, дуреха!
Иногда говорил – с досадой, удивлением. Она его удивляла все двадцать лет совместного проживания под одной крышей и фамилией. Как Олеся умудрилась сохранить девичью наивность рядом с таким типом, как ее супруг, никто понять не мог. Он – тоже. Сначала Валентина умиляла ее доверчивость ко всему живому, в том числе к нему, от природы хитрому. Потом стало напрягать: вроде бы совесть время от времени проклевывалась, чтобы пристыдить: « Ах ты, сволочь! Кого обманываешь?!» Лет через десять он приноровился к такому неудобному соседству с простодушием, решив про себя, что жена все-таки дура, а значит – ей так комфортно. Тогда он расслабился окончательно.
Это был второй брак. В первом жена ему досталась слишком умной – раскусила через неделю совместной жизни».

«Стаська махнул в его сторону рукой: «Это Вовка. Он дурак».
- Как это дурак?
- А так, смотри, – Стаська подошел к Вовке поближе. - Вовка, сколько времени?
- Тридцать пять часов двадцатого, - тут же монотонно откликнулся Вовка, не забыв перед этим аккуратно отодвинуть рукав пиджака и внимательно посмотреть на свое абсолютно пустое запястье, в то место, где обычно у взрослых находились часы.
- Сколько, сколько? – капризно тянет Стаська.
- Восемнадцать сорок третьего часа, - снова невозмутимо отзывается Вовка, проделав, перед тем, как ответить, те же манипуляции с заглядыванием под рукав.
- Будет говорить так столько раз, сколько ни спросишь. Видишь – дурак, - заключил Стаська.»

По первому опусу. --Уважаемый! Вы просто не читали, романа.---Как закалялась сталь. -Ужастик описанный вами, меня удивил.
В мое время, меня, как хорошего педагога, направили в класс выравнивания, собрав детей из неблагополучных семей. Я применила на деле слова классика. ---Мой дядя самых честных правил, когда в не шутку занемог, он УВАЖАТЬ себя заставил. .-Вы -не стремились стать уважаемой личностью. - Не было любви к ближнему.

Дураков, каких мало, оказывается М Н О Г О!

На это произведение написаны 24 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.

Портал Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Читайте также: