Людмила татьяничева стихи о войне
Обновлено: 25.12.2024
Как в мех, закутанный в куржак,
Прошитый жёсткими ветрами,
Стоял бревенчатый барак,
Не без труда обжитый нами.
С реки носил ты в вёдрах лёд.
Его, как сахар, мы кололи.
И в сером хлебе привкус соли
Мы полюбили в этот год.
Когда в печурке гас огонь,
Лишь уголёк в золе маячил,
Ты согревал мою ладонь
Дыханьем бережным, горячим.
… Мелькают годы, города,
Но сквозь любые расстоянья
Я сердцем чувствую всегда
Тех дней горячее дыханье.
ТАНК
Он младший в танковой семье.
Родился он тогда,
Когда умолкла на земле
Военная страда,
Когда, сражённый, пал Берлин
Под грохот батарей.
И танк оставлен был один
На заводском дворе.
Домой вернувшийся танкист
Пылищу с танка стёр,
И, по-военному басист.
Заговорил мотор.
Для битвы созданный колосс,
Не бывший на войне,
Он горы щебня перевёз
На панцирной спине.
Он возит корабельный лес,
Кирпич, извёстку, мел.
Повсюду,
На сто вёрст окрест,
Ему хватает дел.
ПОСЛЕ ГРОЗЫ
Своенравное, как море,
В стороне от светлых дач,
Дождь и ветер переспоря,
Отдыхает Кисегач.
Лишь о каменные глыбы
Еле слышно волны бьют,
Да серебряные рыбы
Возле берега снуют,
Да смуглянке возле сходней
Смотрит юноша в глаза.
— Хорошо-то как сегодня.
Я люблю, когда гроза…
Платье вымокло до нитки.
Косы — тёмных два ручья.
— Ты откуда?
— Из Магнитки.
— Чья?
— Пока ещё ничья!
Разговор их стал невнятен.
Тишина.
Но слышно мне,
Как выстукивает дятел
Телеграммы на сосне.
Я иду тропою узкой,
Камни катятся, шурша.
Красотою щедрой, русской
До краёв полна душа.
Через хвойные ресницы
Смотрит солнце с высоты.
… Этот край мне будет сниться
Неотступно, словно ты.
ГУДКИ
Гудки,
Гудки,
Ваш голос зычный,
Будивший в юности меня,
Вошёл подробностью привычной
В порядок трудового дня.
Уже на грани пробужденья,
Ещё не встретясь
С новым днём,
Как скорый поезд отправленья,
Приказа вашего мы ждём.
Когда я слышу на рассвете:
— Готов к труду!
— Готов к труду-у! —
Мне громко хочется ответить:
— Уже иду!
— Уже иду! —
И я спешу друзьям навстречу,
Навстречу дню больших работ.
В пути едва ли я замечу
Седого вечера приход.
Звезда опустится на крышу,
А я средь близких голосов,
Быть может, даже не услышу
Ваш удаляющийся зов.
Но мир труда,
Широк и светел,
Услышит ваш призыв к труду,
И за меня мой сын ответит
Всей силой юности:
— Иду!
Совсем как в юности, тревожит
Меня простор родных полей.
И день, что мной ещё не прожит,
Мне дня минувшего милей.
Не потому ль, что в час рассвета
Лучами кажутся пути,
Что песня лучшая не спета
И жизнь, как прежде, впереди?
Неужели были лживы
Наши прежние слова?
Оба мы с тобою живы,
А любовь…
Любовь мертва.
Что ж случилось, в самом деле?
Неужель расстаться нам?
Только как же мы разделим
Сердце сына пополам?!
МАМА
Как часто невниманьем обижаем
Мы в юности отцов и матерей!
Домой из института приезжая,
К своим друзьям торопимся скорей.
На завтра отложив все разговоры,
Едва успев костюм дорожный снять,
В заречные зовущие просторы
Стремглав летим мы детство догонять.
В своих подруг бросаем мы цветами,
Забыв нарвать для матери букет.
А мать нас ждёт, живёт и дышит нами,
Обновы шьёт, готовит нам обед.
Нас держит лес. Не отпускает Кама.
Уже темно. Поужинать и спать.
И лишь во сне мы повторяем: «Мама»,—
И наши сны оберегает мать.
А ночь идёт, всю землю обнимая,
Баюкая уснувшие дома,
Но мать не спит.
Я это понимаю
С тех пор, как стала матерью сама.
КОЛОСОК
Проходят тучи мимо, мимо.
И вновь ни облачка.
Теплынь.
Напоминает клочья дыма
Сухая, серая полынь.
Земля как будто онемела.
На крепкой ножке,
Невысок,
С горячим ветром спорит смело
Тугой пшеничный колосок.
Большой родни своей достоин,
Загаром бронзовым покрыт,
Он в эту степь пришёл
Как воин
И как отважный следопыт.
И пусть, бесплодьем угрожая,
В жгуты свивается песок, —
Стоит полпредом Урожая
На новых землях колосок.
Стихи о мужестве писать —
Железо молотом ковать.
О лесе утреннем писать —
Щеглов из клеток выпускать.
Стихи о родине писать —
Ей жизнь по капле отдавать.
ПЕСНЯ БЕЗ КОНЦА
Должно быть, парню не везло.
Рассорясь с дорогой,
Он поспешил,
Себе назло,
Жениться на другой.
Уехал, чтобы с глаз долой —
Рубить, так уж сплеча.
Как будто в омут головой,
Бросался сгоряча.
Полы ходили ходуном.
Плясали гости всласть.
Гудели, чокаясь вином,
Что свадьба удалась.
Сулили счастья впереди,
Желали многих дней.
Никто не крикнул:
— Погоди,
Калечить жизнь не смей!
Тоска о милой,
Как назло,
Чем дальше, тем сильней.
Он держит сердце за крыло,
Чтоб не летело к ней.
Ведь он женатый человек,
Он пред семьёй в долгу…
Но песню рифмою “навек”
Я кончить не могу.
Пускай другую подберут
Для этих трёх сердец.
Не место этой рифме тут,
И песне не конец.
СВЕЖИЙ ВЕТЕР
Ромашки спят с открытыми глазами,
Не шелохнутся ивы над рекой.
Полями, перелесками, лесами
Неслышно бродит ветер молодой.
Он то к берёзке припадёт щекою,
То светлячка подхватит на лету.
Не спится ветру,
Нет ему покоя…
Как можно спать, когда земля в цвету!
Ведь так проспишь всё лучшее на свете,
Тот светлый час, когда рассвет в пути.
Ко мне в окно стучится свежий ветер,
Зовёт меня, торопит:
— Выходи!
САРАНА
На выставке цветов моей страны
Я не встречала яркой сараны,
Той, что растёт среди тайги зелёной,
А не в садах,
Не на земле холёной,
Где нежится, достоинство храня,
Её высокочтимая родня.
Дивилась в первый раз её красе я
В долинах Ангары и Енисея,
На склонах гор студёного Байкала
Она цветёт то огненно, то ало.
Сибирь бы мне увиделась иною,
Не встреться я с весёлой сараною,
В глубоких падях,
Там, где среди лета
Гуляют вихри, не страшась запрета,
А девушки, поднявшись спозаранку,
Вплетают в косы лилию-саранку.
В угоду женщине неумной
Он то не замечает мать,
А то вдруг мелочно и шумно
Её возьмется укорять
За то, что расшалились дети
И пригорело молоко.
Не потому ль она в ответе,
Что обижать её легко?
Она всё стерпит без упрёка,
Не проклиная, не грозя,
И только, может, раньше срока
Закроет добрые глаза.
И сыну станет всё постыло…
Поймёт он, подавляя стон:
Обид, что мать ему простила,
Себе простить не сможет он.
ПЕРЕД ДОРОГОЙ
Над суетой бессонного вокзала
Всю ночь горит зелёная звезда.
Должна признаться, что с годами стало
Трудней мне отрываться от гнезда.
Но вот я снова в толчее дорожной…
В дороге жизнь смыкается тесней,
В дороге люди кажутся моложе,
Улыбчивей,
Доверчивей,
Ясней.
Как будто всё, что к сердцу прикипало,
Как накипь ила к телу корабля,
Вдруг отболело,
Отжило,
Отпало
И перестало сковывать тебя!
У МОГИЛЫ НЕИЗВЕСТНОГО СОЛДАТА
У грубого простого обелиска
Остановилась и склонилась низко.
Волной тяжёлой волосы седые
Упали ей на плечи молодые.
Могилу Неизвестного солдата
Цветами убрала она богато:
Гвоздикой красной,
Медоносной кашкой,
Шиповником
Да белою ромашкой.
Потом она присела в изголовье
И песни пела
Горестные, вдовьи.
Она, наверно, потому их пела,
Чтоб сердце от тоски не онемело.
Вдали от синих гор Урала,
В руках сжимая автомат,
Спокойно смотрит с пьедестала
От солнца бронзовый солдат.
Он дышит вольным ветром жизни,
Над ним не кружит вороньё.
Не клялся он в любви к отчизне.
Он просто умер за неё.
ОТЧИЗНА
И в самом обычном наряде
Мила ты, отчизна, до слёз.
К лицу тебе русые пряди
Твоих ненаглядных берёз.
К лицу тебе снег твой алмазный,
Твой каждый ромашковый лог.
А как молодит тебя красный
Октябрьского знамени шёлк.
ТЁТЯ НАСТЯ
У русских женщин есть такие лица:
К ним надо приглядеться не спеша,
Чтоб в их чертах могла тебе открыться
Красивая и гордая душа.
Такая в них естественность, свобода,
Так строг и ясен росчерк их бровей…
Они как наша русская природа –
Чем дольше смотришь, тем ещё милей.
МИНУТА
Светлеют сумерки седые,
Зарёй окрасились снега.
О, если бы знали молодые,
Как жизнь бесценно дорога!
Любая малая минута,
Что обронили мы в пути,
Могла бы жизнь спасти кому-то,
Пшеничным колосом взойти.
ПАДУН
Мне говорили, что Падун,
Как дикий зверь, ревёт.
Струёй тяжёлой, как чугун,
По валунам он бьёт.
Так грозен этих струй разбег,
Так слеп их ярый гнев,
Что и неробкий человек
Шёл мимо, оробев.
Немало сложено о нём
Сказаний в старину.
…Горячим августовским днём
Пришла я к Падуну.
А день от грохота оглох.
Рокочет кранов бас,
Ссыпает камни, что горох,
Неторопливый МАЗ.
Я слышу звон железных плит
И дробных звуков град,
Но я не слышу, как гремит
Падунский водопад.
Беззвучно рушится на дно
Тяжёлых брызг бурун.
Как будто бы в немом кино
Смотрю я на Падун.
Он выглядит почти ручным,
Он стал неслышным здесь,
Где над кипением речным
Грохочет стройка ГЭС.
Позови, если очень тяжко.
Я на крыльях к тебе прилечу.
Постираю твои рубашки,
Раны жаркие залечу.
Сто ночей просижу в изголовье,
Терпелива,
Нежна, как мать.
Но забытый моей любовью,
Ты на помощь не станешь звать.
САХАР
Ах, что за кони,
Песня-кони,
Краса колхозного двора!
Пилёным сахаром с ладони
Их угощает детвора.
А мать,
Слегка раздвинув ставни,
Любуясь смотрит на ребят.
И вдруг воспоминаньем давним
Заволокло лучистый взгляд.
…Столбы огня,
Завеса пыли,
И рукопашный у леска.
Изгнав врага,
В село вступили
Советской Армии войска.
Их путь лежал теперь к Берлину,
И был один приказ:
— Вперёд! —
Три года, бесконечно длинных,
Минуты этой ждал народ.
И брали на руки солдаты
Из материнских рук детей,
Их угощая, чем богаты,
По-фронтовому, без затей.
Какие у солдат излишки!
И всё ж, обшарив свой мешок,
Сержант трёхлетнему парнишке
Подносит сахару комок.
А тот губёнки сжал в обиде
И, отвернувшись, засопел.
Малыш впервые сахар видел
И думал — это просто мел…
МИННЫЕ ПОЛЯ
Прозрачны дали,
И ветра спокойны.
От ржавых мин очистилась земля.
Но, отступая, оставляют войны
Воспоминаний минные поля.
В людских сердцах лежат они незримо.
Их не найдёт искуснейший минёр.
В них скрыта боль о близких и любимых,
О муках,
Не забытых до сих пор.
Как много нужно приложить стараний,
Как надо нам друг другом дорожить,
Чтоб обезболить боль воспоминаний
И память о погибших сохранить.
ПЕРВЫЙ КОНЦЕРТ
Двадцатый год
Двадцатого столетья…
Точнее даты не найдёте вы.
В рабочий городишко над Исетыо
Приехали артисты из Москвы.
В честь их приезда не гремели трубы,
Но ждали их рабочие давно.
В том городишке не было ни клуба,
Ни даже захудалого кино.
Не помнили,
Не слышали в народе,
Чтоб пела здесь скрипичная струна…
Концерт решили проводить в заводе,
В кузнечном,
У застывшего горна.
Огонь в горне задушен был разрухой.
Он у рабочих на глазах зачах.
И только ветер
Заунывно-глухо
Стонал порой в простуженных мехах.
…Из досок сбили сцену для артистов.
Фанера сукна заменила им.
Впускали билетёры металлистов
По жестяным жетонам заводским.
И началось…
До самой поздней ночи
Здесь шёл искусства небывалый пир.
Впервые скрипки пели для рабочих,
Сердца впервые потрясал Шекспир,
Летели тройки во широком поле,
Шумела рожь,
Звенел лукавый смех…
То песен русских буйное раздолье,
Как, жизнь сама,
Заполонило цех.
Цвела душа у трудового люда.
Ладонь устала хлопать о ладонь.
И в ту же ночь
Свершилось в цехе чудо:
В горне кузнечном запылал огонь!
Концерт молвою превращён в преданье…
Артистов тех,
Что выступали тут,
Хотя не всем присвоено им званье,
Народными артистами зовут.
ГЛИНЯНЫЕ КУКЛЫ
РАКЕТА
МАЛЬЧИШКА
Читайте также: