Лирика 40 годов стихи

Обновлено: 04.11.2024

Только ветер гудит в проводах, тускло звёзды мерцают.

В тёмную ночь, ты, любимая, знаю, не спишь

И у детской кроватки тайком ты слезу утираешь.

Как я люблю глубину твоих ласковых глаз,

Как я хочу к ним прижаться сейчас губами!

Тёмная ночь разделяет, любимая, нас,

И тревожная, чёрная степь пролегла между нами.

Верю в тебя, в дорогую подругу мою,

Эта вера от пули меня тёмной ночью хранила…

Радостно мне, я спокоен в смертельном бою,

Знаю, встретишь с любовью меня, что б со мной ни случилось.

Смерть не страшна, с ней не раз мы встречались в степи…

Вот и сейчас надо мною она кружится.

Ты меня ждёшь и у детской кроватки не спишь,

И поэтому знаю: со мной ничего не случится.

И та, что сегодня прощается с милым, -

Пусть боль свою в силу она переплавит.

Мы детям клянёмся, клянёмся могилам,

Что нас покориться никто не заставит!

Мы знаем, что ныне лежит на весах

И что совершается ныне.

Час мужества пробил на наших часах,

И мужество нас не покинет.

Не страшно под пулями мёртвыми лечь,

Не горько остаться без крова, -

И мы сохраним тебя, русская речь,

Великое русское слово.

Свободным и чистым тебя пронесём,

И внукам дадим, и от плена спасём

Мы двое суток лежали в снегу,

Никто не сказал: «Замёрз, не могу».

Видели мы – и вскипала кровь –

Немцы сидели у жарких костров.

Но, побеждая, надо уметь

Ждать негодуя, ждать и терпеть,

По чёрным деревьям всходил рассвет,

По чёрным деревьям спускалась мгла…

Но тихо лежи, раз приказа нет.

Минута боя ещё не пришла.

Слышали (таял снег в кулаке)

Чужие слова на чужом языке.

Я знаю, что каждый в эти часы

Вспомнил все песни, которые знал,

Вспомнил о сыне, коль дома сын,

Звёзды февральские пересчитал.

Ракета всплывает и сумрак рвёт.

Теперь не жди, товарищ! Вперёд!

Мы окружили их блиндажи,

Мы половину взяли живьём…

А ты, ефрейтор, куда бежишь?!

Пуля догонит сердце твоё.

Кончился бой. Теперь отдохнуть,

Ответить на письма… И снова в путь!

ГОВОРИ МНЕ О РОССИИ

Говори о звёздной ночи,

О берёзах, об осинах, -

Говори о чём захочешь,

Лишь бы только о России.

Лишь бы только за беседой

Отдохнул я от чужбины.

Говори мне о соседях,

Говори мне о рябине.

Говори о чёрных пашнях,

О высоком тёмном боре,

Говори о реках наших,

Что играют на просторе.

Говори мне об угодьях,

О лесных тропинках узких,

О весеннем половодье –

О раздолье нашем русском.

Говори о звёздной ночи,

О рязанском небе синем,

Говори о чём захочешь,

Лишь бы только о России.

БАЛЛАДА О МУЖЕСТВЕ

Славно воевали моряки,

Перед смертью смазали замки.

Спит эсминец на глубоком дне

Со смертельной раною в броне.

В амбразуре, немы и круглы,

Смотрят орудийные стволы.

Прибыл аварийный мотобот,

Вьётся змейкой воздухопровод.

Под водою, как в лесу, темно,

Водолаз спускается на дно.

Здесь мои товарищи клялись,

Моряки погибли – не сдались!

И волна смертельной синевы

Смыла бескозырки с головы.

Будут жить морские корабли, -

Вот уже понтоны подвели.

Вот уж рубка над водой видна
Миноносца, всплывшего со дна.

Если бы я мог когда-нибудь

И моих товарищей вернуть!

Берлин горит. Подтаяшая тьма

Всё выше поднимается и выше…

Огонь вошёл в угрюмые дома,

И с тяжким гулом оседают крыши,

И наземь балки падают, звеня,

И жаркий пепел сыплется за ворот…

Я много видел пепла и огня:

Я видел свой, войну познавший, город

И пламя, полыхающее в нём…

Берлин горит совсем другим огнём.

Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза,
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.
Про тебя мне шептали кусты
В белоснежных полях под Москвой.
Я хочу, чтобы слышала ты,
Как тоскует мой голос живой.
Ты сейчас далеко-далеко.
Между нами снега и снега.
До тебя мне дойти нелегко,
А до смерти - четыре шага.
Пой, гармоника, вьюге назло,
Заплутавшее счастье зови.
Мне в холодной землянке тепло
От моей негасимой любви.

Я родом не из детства из войны.
Раз, пробираясь партизанской тропкой,
Я поняла навек, что мы должны
Быть добрыми к любой травинке робкой.

Я родом не из детства из войны.
И, может, потому незащищённей:
Сердца фронтовиков обожжены,
А у тебя шершавые ладони.

Завод стоит на рубеже борьбы
Лицом к лицу с проклятыми врагами.
Тяжёлый дым торжественно, как знамя,
Врагам назло струится из трубы.

Печать свою на всё кладёт война:
Вокруг цехов израненные стены.
Гудок не возвещает часа смены,
В провал от бомбы свет, как от окна.

Но он живёт! Он борется! Гляди:
Вот ордена - высокая награда! -
Как жар, горят на каменной груди,
Истерзанной осколками снаряда.

Завод - в бою. Он грозен, как вулкан,
В нём ненависть к врагу кипит, как лава,
Десятилетьями он шёл дорогой славы, -
Оплот труда, железный великан,


Чужих указателей белые стрелы
С высоких столбов срывают бойцы.
Над пеплом сырым, по ветвям обгорелым
Тревожно снуют погорельцы-скворцы.
К знакомым местам из-за теплого моря
Они прилетели сегодня чуть свет.
А здесь - пепелища в крови и разоре,
Ни хат, ни ребят, ни скворечников нет.
Ну как это птичье бездомное горе
Отзывчивой русской душе не постичь?
Сощурясь от солнца, на вешнем просторе
Волнуется плотник - сапер-костромич.
- И людям мученье, и птицам не сладко
На этих пропащих дорогах войны.
Я так полагаю, что новую хатку
Саперы срубить погорельцам должны.
Звенят топоры. Зашуршали рубанки
Над прелью пропитанной кровью земли.
Горелые доски, и старые планки,
И ржавые гвозди в работу пошли.
Червонного золота желтые пятна
Весна разбросала по плоским штыкам.
Сегодня мы плотники. Любо, приятно
Стругать эти доски рабочим рукам.
И кровля и стенки отструганы гладко.
Соленые капли набухли на лбу.
Над пеплом пожарища новая хатка
Уютно белеет на черном дубу.
Мы снова появимся в местности здешней
И дружно под теплым весенним дождем
Посадим дубы и под новый скворечник
Венцы человечьей судьбы подведем.

В палате выключили радио,

И кто-то гладил мне вихор

В зиминском госпитале раненым

Давал концерт наш детский хор.

Уже начать нам знаки делали.

Двумя рядами у стены

Стояли мальчики и девочки

Перед героями войны.

Они, родные, некрасивые,

С большими впадинами глаз,

И сами жалкие, несильные,

Смотрели с жалостью на нас.

В тылу измученные битвами,

Худы, заморены, бледны,

В своих пальтишках драных были мы

Для них героями войны.

О, взгляды долгие, подробные!

О, сострадание сестёр.

Но вот Вставай страна огромная

Запел, запел наш детский хор.

А вот запел хохол из Винницы.

Халат был в пятнах киселя,

И войлок сквозь клеёнку выбился

На чёрном ложе костыля.

Запел бурят на подоконнике,

Запел сапёр из Костромы

Солдаты пели, словно школьники,

И как солдаты, пели мы.

Все пели праведно и доблестно:

И няня в стареньком платке,

И в сапогах кирзовых докторша.

Забывши градусник в руке.

Разрывы слышались нам дальние,

И было свято и светло.

Вот это всё и былоармия,

С пулей в сердце я живу на свете .
1941

С пулей в сердце
я живу на свете.
Мне еще нескоро умереть.
Снег идет.
Светло.
Играют дети.
Можно плакать,
можно песни петь.

Только петь и плакать я не буду.
В городе живем мы, не в лесу.
Ничего, как есть, не позабуду.
Все, что знаю, в сердце пронесу.

Спрашивает снежная, сквозная,
светлая казанская зима:
- Как ты будешь жить?
- Сама не знаю.
- Выживешь? -
Не знаю и сама.
- Как же ты не умерла от пули?

От конца уже невдалеке
я осталась жить,
не потому ли,
что в далеком камском городке,
там, где полночи светлы от снега,
где лихой мороз берет свое,
начинает говорить и бегать
счастье и бессмертие мое.

- Как же ты не умерла от пули,
выдержала огненный свинец?

Я осталась жить,
не потому ли,
что, когда увидела конец,
частыми, горячими толчками
сердце мне успело подсказать,
что смогу когда-нибудь стихами
о таком страданье рассказать.

- Как же ты не умерла от пули?
Как тебя удар не подкосил?

Я осталась жить,
не потому ли,
что, когда совсем не стало сил,
увидала
с дальних полустанков,
из забитых снегом тупиков:
за горами
движущихся танков,
за лесами
вскинутых штыков
занялся,
забрезжил
день победы,
землю осенил своим крылом.

Очень люблю Ю.Друнину.
Я принесла домой с фронтов России
Весёлое презрение к тряпью-
Как норковую шубку, я носила
Шинельку обгоревшую свою.

Казалось, было холодно цветам,
и от росы они слегка поблёкли.
Зарю, что шла по травам и кустам,
обшарили немецкие бинокли.

Цветок, в росинках весь, к цветку приник,
и пограничник протянул к ним руки.
А немцы, кончив кофе пить, в тот миг
влезали в танки, закрывали люки.

Такою все дышало тишиной,
что вся земля еще спала, казалось.
Кто знал, что между миром и войной
всего каких-то пять минут осталось!

С берез, неслышен, невесом,
Слетает желтый лист.
Старинный вальс `Осенний сон`
Играет гармонист.

Вздыхают, жалуясь, басы,
И, словно в забытьи,
Сидят и слушают бойцы -
Товарищи мои.

Под этот вальс весенним днем
Ходили мы на круг,
Под этот вальс в краю родном
Любили мы подруг;

Под этот вальс ловили мы
Очей любимых свет,
Под этот вальс грустили мы,
Когда подруги нет.

И вот он снова прозвучал
В лесу прифронтовом,
И каждый слушал и молчал
О чем-то дорогом;

И каждый думал о своей,
Припомнив ту весну,
И каждый знал - дорога к ней
Ведет через войну.

Так что ж, друзья, коль наш черед,-
Да будет сталь крепка!
Пусть наше сердце не замрет,
Не задрожит рука;

Пусть свет и радость прежних встреч
Нам светят в трудный час,
А коль придется в землю лечь,
Так это ж только раз.

Но пусть и смерть - в огне, в дыму -
Бойца не устрашит,
И что положено кому -
Пусть каждый совершит.

Настал черед, пришла пора,-
Идем, друзья, идем!
За все, чем жили мы вчера,
За все что завтра ждем!

Не знаю, где я нежности училась,
Об этом не расспрашивай меня.
Растут в степи солдатские могилы,
Идёт в шинели молодость моя.

В моих глазах обугленные трубы.
Пожары полыхают на Руси.
И снова нецелованные губы
Израненный парнишка закусил.

Нет, мы с тобой узнали не из сводки
Большого отступления страду.
Опять в огонь рванулись самоходки,
Я на броню вскочила на ходу.

Я помню в Вязьме старый дом.
Одну лишь ночь мы жили в нем.


Мы ели то, что бог послал,
И пили, что шофер достал.


Мы уезжали в бой чуть свет.
Кто был в ту ночь, иных уж нет.


Но знаю я, что в смертный час
За тем столом он вспомнил нас.


В ту ночь, готовясь умирать,
Навек забыли мы, как лгать,


Как изменять, как быть скупым,
Как над добром дрожать своим.


Хлеб пополам, кров пополам
Так жизнь в ту ночь открылась нам.


Я помню в Вязьме старый дом.
В день мира прах его с трудом


Найдем средь выжженных печей
И обгорелых кирпичей,


Но мы складчину соберем
И вновь построим этот дом,


С такой же печкой и столом
И накрест клеенным стеклом.


Чтоб было в доме все точь-в-точь,
Как в ту нам памятную ночь.

И если кто-нибудь из нас
Рубашку другу не отдаст,


Хлеб не поделит пополам,
Солжет, или изменит нам,


Иль, находясь в чинах больших,
Друзей забудет фронтовых,


Мы суд солдатский соберем
И в этот дом его сошлем.


Пусть посидит один в дому,
Как будто утром в бой ему,


Как будто, если лжет сейчас,
Он, может, лжет в последний раз,


Как будто хлеба не дает
Тому, кто к вечеру умрет,


И палец подает тому,
Кто завтра жизнь спасет ему.


Пусть вместо нас лишь горький стыд
Ночь за столом с ним просидит.


Мы, встретясь, по его глазам
Прочтем: он был иль не был там.


Коль не был, значит, неспроста,
Коль не был, совесть нечиста.


Но если был, мы ничего
Не спросим больше у него.


Он вновь по гроб нам будет мил,
Пусть честно скажет: Я там был.

Здесь озверелый вражеский солдат
На нашу песню поднял автомат.
Но Пушкин от горячего свинца
Не отвернул сурового лица.

У прибрежных лоз, у высоких круч
И любили мы, и росли.
Ой, Днепро, Днепро, ты широк, могуч,
Над тобой летят журавли.

Ты увидел бой,
Днепр отец-река,
Мы в атаку шли под горой.
Кто погиб за Днепр, будет жить века,
Коль сражался он, как герой.

Враг напал на нас, мы с Днепра ушли.
Смертный бой гремел, как гроза.
Ой, Днепро, Днепро, ты течёшь вдали,
И волна твоя, как слеза.

Из твоих стремнин ворог воду пьёт,
Захлебнётся он той водой.
Славный день настал, мы идём вперёд
И увищдимся вновь с тобой.

Люди дрожат от стужи
Северной злой
весной,
А мне показались лужи
Небом на мостовой.

Я расплескала небо,
Волны бегут гурьбой.
Если ты здесь не был,
Мы побываем с тобой.

Без малого четыре года
Гремела грозная война.
И снова русская природа
Живого трепета полна.

Там, где мы брали кровью, с бою,
Противотанковые рвы,
Цветы обрызганы росою,
Встают, качаясь, из травы.

Где ночь от ярких молний слепла,
Кипела в заводях вода, -
Из камня, щебня и из пепла
Встают родные города.

И вот дорогою обратной,
Непокоряемый вовек,
Идёт, свершивши подвиг ратный,
Великий русский человек.

Он сделал всё. Он тих и скромен.
Он мир от чёрной смерти спас.
И мир, прекрасен и огромен,
Его приветствует сейчас.

Ничего, ничего, дорогая.
Пусть виски серебрит седина, -
Это, наши сердца сберегая,
Нас слегка присолила война.

Ничего, что щепоточку соли
Кто-то бросил на чёрную прядь, -
Крепче будем! Ни бури, ни боли
Нас теперь не сумеют сломать.

Огорчаться от каждой морщины
Я, ей-богу, не вижу причины:
Посуди, ну какой же мужчина
Без добротных военных морщин!

Нам досталось и радость, и муки
В эти годы пожать на земле.
Будем думать о встрече в разлуке,
Будем помнить о солнце во мгле.

Читайте также: