Лермонтов дары терека о чем стих
Обновлено: 24.12.2024
Терек воет, дик и злобен,
Меж утёсистых громад,
Буре плач его подобен,
Слёзы брызгами летят.
Но, по степи разбегаясь.
Он лукавый принял вид
И, приветливо ласкаясь,
Морю Каспию журчит:«Расступись, о старец-море,
Дай приют моей волне!
Погулял я на просторе,
Отдохнуть пора бы мне.
Я родился у Казбека,
Вскормлен грудью облаков,
С чуждой властью человека
Вечно спорить был готов.
Я, сынам твоим в забаву,
Разорил родной Дарьял
И валунов, им во славу,
Стадо целое пригнал».Но, склонясь на мягкий берег,
Каспий стихнул, будто спит,
И опять ласкаясь Терек
Старцу на ухо журчит:«Я привёз тебе гостинец!
То гостинец не простой:
С поля битвы кабардинец,
Кабардинец удалой.
Он в кольчуге драгоценной,
В налокотниках стальных:
Из Корана стих священный
Писан золотом на них.
Он угрюмо сдвинул брови,
И усов его края
Обагрила знойной крови
Благородная струя;
Взор открытый, безответный,
Полон старою враждой;
По затылку чуб заветный
Вьётся черною космой».Но, склонясь на мягкий берег,
Каспий дремлет и молчит;
И, волнуясь, буйный Терек
Старцу снова говорит:«Слушай, дядя: дар бесценный!
Что другие все дары?
Но его от всей вселенной
Я таил до сей поры.
Я примчу к тебе с волнами
Труп казачки молодой,
С тёмно-бледными плечами,
С светло-русою косой.
Грустен лик её туманный
Взор так тихо, сладко спит,
А на грудь из малой раны
Струйка алая бежит.
По красотке-молодице
Не тоскует над рекой
Лишь один во всей станице
Казачина гребенской.
Оседлал он вороного
И в горах, в ночном бою,
На кинжал чеченца злого
Сложит голову свою».Замолчал поток сердитый,
И над ним, как снег бела,
Голова с косой размытой,
Колыхаяся всплыла.И старик во блеске власти
Встал, могучий как гроза,
И оделись влагой страсти
Тёмно-синие глаза.Он взыграл, веселья полный, –
И в объятия свои
Набегающие волны
Принял с ропотом любви.
Дата создания: 1839 г.
Анализ стихотворения Лермонтова «Дары Терека»
Служба на Кавказе стала одной из наиболее ярких страниц жизни Михаила Лермонтова, который рассчитывал снискать себе славу на военном поприще. Однако поэт не только совершенствовал свое искусство в стрельбе и верховой езде, но и с увлечением постигал культуру кавказских народов, учил их язык, знакомился с традициями и обрядами. Особенно интересовал Лермонтова местный фольклор, который давал поэту богатую пищу для размышлений. На основе легенд и преданий впоследствии рождались не только повести и рассказы, но и стихи, пронизанные духом свободы и непокорности. Одним из таких произведений является стихотворение «Дары Терека», написанное в 1839 году, когда поэт второй раз попал на Кавказ и смог во всей красе увидеть буйство горной реки. Однако поразило Лермонтова не это, а то, как в казацких степях Терек становится покорным и спокойным. И лишь страшные дары в виде тел своих жертв он время от времени выбрасывает на берег, словно бы напоминая, что внешняя покорность – иллюзия, обман.
Это стихотворение построено таким образом, что повествование ведется от имени реки, которую Лермонтов превращает в одушевленное существо со своим характером, мыслями и чувствами. Терек обращается к одинокому старцу, который олицетворяет собой Каспийское море, и предлагает ему свои роскошные дары – молодого кабардинца в золотой кольчуге и юную казачку, ставшую жертвой злого чеченца. Монолог буйного Терека основан на старинных казацких легендах и преданиях, в нем много образности и лиричности. Это обращение к Каспию по своей размеренности напоминает балладу, однако старец «дремлет и молчит», совершенно не собираясь принимать речные дары.
И тогда бурный Терек рассказывает ему историю красавицы-казачки, о которой проливают слезы родные. Лишь один человек не горюет о погибшей, и это – ее жених, «казачина гребенской». Пытаясь отомстить за любимую он отправляется в стан врага, где очень скоро «на кинжал чечена злого сложит голову свою». Именно эта романтическая история любви произвела впечатление на старика-Каспия, который на своем веку видел много подношений и принял в свои объятия тысячи погибших людей. На сей раз он тоже «во блеске власти встал, могучий как гроза» и накрыл волной тела новых юных жертв, отдавая дань их молодости и красоте. «Набегающие волны» кроткого и ласкового Терека, который еще недавно бушевал среди горных круч, он «принял с ропотом любви», как дед обнимает не в меру расшалившегося внука, просящего у него прощение.
Читайте также: