Как хороши как свежи были розы тургенев стих
Обновлено: 22.11.2024
И вижу я себя перед низким окном загородного русского дома. Летний вечер тихо тает и переходит в ночь, в теплом воздухе пахнет резедой и липой; а на окне, опершись на выпрямленную руку и склонив голову к плечу, сидит девушка — и безмолвно и пристально смотрит на небо, как бы выжидая появления первых звезд. Как простодушно-вдохновенны задумчивые глаза, как трогательно-невинны раскрытые, вопрошающие губы, как ровно дышит еще не вполне расцветшая, еще ничем не взволнованная грудь, как чист и нежен облик юного лица! Я не дерзаю заговорить с нею — но как она мне дорога, как бьется мое сердце!
Как хороши, как свежи были розы…
А в комнате всё темней да темней… Нагоревшая свеча трещит, беглые тени колеблются на низком потолке, мороз скрыпит и злится за стеною — и чудится скучный, старческий шёпот…
Как хороши, как свежи были розы…
Встают передо мною другие образы… Слышится веселый шум семейной деревенской жизни. Две русые головки, прислонясь друг к дружке, бойко смотрят на меня своими светлыми глазками, алые щеки трепещут сдержанным смехом, руки ласково сплелись, вперебивку звучат молодые, добрые голоса; а немного подальше, в глубине уютной комнаты, другие, тоже молодые руки бегают, путаясь пальцами, по клавишам старенького пианино — и ланнеровский вальс не может заглушить воркотню патриархального самовара…
Как хороши, как свежи были розы…
Свеча меркнет и гаснет… Кто это кашляет там так хрипло и глухо? Свернувшись в калачик, жмется и вздрагивает у ног моих старый пес, мой единственный товарищ… Мне холодно… Я зябну… И все они умерли… умерли…
Как хороши, как свежи были розы…
Тема старости и бесплодных сожалений – основная в произведении Ивана Сергеевича Тургенева «Как хороши, как свежи были розы».
Стихотворение написано в 1879 году. Его автор, переступая порог старости, оглядывается на свою жизнь, вспоминает горькие уроки и минуты радости. Житель двух столиц – французской и русской, И. Тургенев доживал свой век в Европе, рядом с самым близким для него семейством Виардо. По жанру – драматическое стихотворение в прозе, элегия. Лирический герой – единственное действующее лицо, проходящее через весь цикл. Название миниатюре дала строчка из стихотворения Ивана Мятлева. Странно, что писатель утверждает, что запамятовал и сам стих, и его автора. Ведь его сочинил его когда-то друг, столь же преданный почитатель таланта певицы Полины Виардо. Поздняя ревнивая нотка или желание подчинить факты своему трагическому мироощущению, исключающему фамилии и даты, говорили в писателе. Многоточия превалируют в этом стихотворении. Зачин почти сказочный: где-то, когда-то, давно-давно тому назад. Горит свеча, а в голове старика «все звенит да звенит»: как хороши, как свежи были розы… наконец, начинается долгожданная череда воспоминаний: загородный русский дом, поздний летний вечер, полный пьянящих ароматов, и девушка в проеме окна. Ее словесный портрет подчеркнуто сентиментальный, а не романтический или, тем более, страстный. Авторские эпитеты: простодушно-вдохновенны, трогательно-невинны. Чистота и юность этого образа сохранились в памяти лирического героя. Несколько восклицаний: как бьется мое сердце! Кто она? Первая любовь? Незнакомка? Неизвестно.
Опять рефрен строки И. Мятлева. В 4 абзаце повтор «темней да темней». Свеча как образ горения жизни коптит, трещит. Мороз тоже недоволен, и бубнит себе под нос одинокий старик все ту же затверженную строчку про розы… Звучит мощный ностальгический мотив. В скудном описании сразу узнаются русские картины. «Две русые головки» смотрят на героя из пучины времени. Может, это он и его брат Николай (они и взрослые остались дружны), или же здесь возникает тень умершего в 15 лет брата Сергея. Уменьшительные суффиксы слов подчеркивают нежность автора: головки, дружке, глазки. Затем временной скачок – и вот уже «молодые руки, путаясь пальцами»: играет, кажется, девушка, и, кажется, вальс И. Ланнера. Тот самый, что был популярен так много лет назад. Эпитет «патриархальный самовар» усиливает тему тоски по семейному уюту. «Свеча меркнет»: параллель с закатом жизни. «И гаснет»: образ, говорящий о смерти. «Кто это кашляет там так?»: кто этот старик в зеркале? У ног героя зябнет старый пес, верный охотник. «Я зябну…»: все как будто происходит прямо сейчас, читатель видит эту далекую картину. «Все они умерли… умерли…»: он и сам почти в забытьи. Когда его не станет – исчезнет всякая память об этих людях на земле. В конце все тот же почти жалобный, заунывный рефрен из старого стиха забытого приятеля.
И. Тургенев долго воспринимал свои стихотворения в прозе как наброски. Не собирался он их и печатать. После публикации миниатюры получили высокую оценку как коллег по перу, так и читающей публики.
Читайте также: