Городницкий стихи о коронавирусе
Обновлено: 05.11.2024
Svetlana Tirkkonen запись закреплена
Сегодня День Поэзии. И стихи Александра Городницкого, пред которым я преклоняюсь.Александр Городницкий
ПОКА ЗВЕНИТ СТРУНА
(Песня)
Пусть тёмен небосвод,
Неумолимо время.
Тумана пелена
За окнами видна.
Любовь ещё живёт,
И смерть не вступит в стремя.
Пока звенит струна,
Пока звенит струна.
Пусть память, как ожог,
И жизнь неудержима.
Иные времена, -
Иные племена,
С тобою мы, дружок,
Дотоле будем живы,
Пока звенит струна,
Пока звенит струна.
Судьба стучится в дверь,
Но радуюсь я всё же,
Что жизнь, что мне дана,
Тобой была полна,
И ты меня теперь
Забыть уже не сможешь,
Пока звенит струна.
***
Днём и ночью, зимою и летом,
Вспоминая о прошлом опять,
Остаюсь ленинградским поэтом, -
Петербургским мне так и не стать.
Сколько помню себя от начала,
И до скорбных блокадных утрат,
Это слово повсюду звучало:
«Ленинград, Ленинград, Ленинград».
Вспоминаю январские пурги,
Мёрзлый привкус скупого пайка.
В Ленинграде, а не в Петербурге,
Пискарёвка стоит на века.
В ленинградской родившийся эре,
До скончанья отпущенных дней,
Как галерник прикован к галере,
Я прикован пожизненно к ней.
За гранитным крутым парапетом
Застывает в Фонтанке вода.
Петербургским не быть мне поэтом
Никогда, никогда, никогда.
КЛОД МОНЕ
Юрию Магаршаку
Краса болот, открытая Моне,
И осени, воспетой Левитаном,
Рождают чувства странные во мне
В пору прощанья с миром этим странным.
Внушает горечь эта красота,
И умирать ужасно неохота.
А в Заполярье тает мерзлота,
И открывает новые болота.
Там из болот пузырится метан,
Напомнив нам о гибели Содома,
А здесь, по левитановским местам,
Листва берёз пылает возле дома.
Французский созерцатель Клод Моне,
Его пейзажи с юности нас манят:
Вестминстер в остывающем огне,
Фасад собора в солнечном Руане.
Но видится мне вновь на полотне
Заросший пруд в ежевечерней дымке,
Где в гнилостной болотной глубине
Мерцают разноцветные кувшинки.
Для каждого наступит этот час,
Когда нас окликает мирозданье,
И вида нет прекраснее для нас,
Чем медленное это увяданье,
Где ни конца, и ни начала нет,
В необратимой вечной круговерти,
И тает свет, и возникает свет,
И снова жизнь рождается из смерти.
Не лгите, медики, лукаво,
Что, мол, дела не так плохи.
Коронавирус это кара,
Ниспосланная за грехи.
Коронавирус – месть природы
За издевательство над ней.
Все современные народы
Переместятся в мир теней.
Придёт порою незнакомой
Грядущей жизни полоса,
Наполнив рыбой водоёмы
Наполнив птицами леса,
И будут новые рассветы
Смотреть в предутреннюю тишь
На обезлюдевший Манхеттен,
На обезлюдевший Париж.
Благословенная Венеция,
Волна, что плещет за окном,
К тебе не в силах приглядеться я, -
Ты в измерении ином.
Замолкни нынешняя публика.
Пусть вспыхнет в яркой полосе
Венецианская республика
В её неслыханной красе.
Там роскошь шёлка оттоманского,
И каранавальный перепляс,
Там под серебряными масками
Бездонные глубины глаз.
Искусству отдавая должное,
Вдохнём цветной её туман.
Был величайшим из художников
Венецианский Тициан,
Что в эту пору распрекрасную,
Во времена лихие те,
Впервые масляными красками
Писал картины на холсте.
Сумел повсюду он прославиться.
Его картин не перечесть.
Венецианские красавицы
Считали близость с ним за честь.
К нему, воспетому поэтами,
Спеша со всех концов Земли,
Стремились дружно за портретами
Прелаты, дожи, короли.
Явивший редкое усердие,
Свет отделяющий от тьмы,
Он, заслужив своё бессмертие,
Внезапно умер от чумы.
Кончины не представить звонче нам, -
Собравшись к Богу, налегке,
Перед картиною законченной
Упасть, сжимая кисть в руке.
Припомню вновь, подобный бурсе, я
Послевоенный пятый класс.
На эрмитажные экскурсии
Учителя водили нас.
Испытывая чувство странное,
Голодный питерский пострел,
На пышных женщин тициановых
Я с вожделением смотрел.
Не той ли памятью завещано,
Что, сколько сердцу ни велю,
Мне нравятся большие женщины,
А худощавых не люблю?
Холодный день встаёт над крышею,
И я теперь уже старик.
Навряд ли, видимо, услышу я
Венецианских чаек крик.
Мне жизнь назавтра не обещана,
Но, краткий прерывая сон,
Мне по ночам всё снятся женщины
Из тициановых времён.
***
Жив пока что. Прочее – детали.
Многое мне видится иначе.
В старости я стал сентиментален,
То и дело над стихами плачу,
Вспоминая о прошедшей жизни,
Где любовь была – первооснова.
Над чужими плачу, над чужими,
Если перечитываю снова.
Осени холодное дыханье
Растворяет знаки зодиака.
Почему я плачу над стихами?
В молодости, вроде бы, не плакал.
Симонов, Багрицкий, Маяковский,
О которых думаю не часто.
Старых этих строчек отголоски
В сердце неожиданно стучатся.
И, покуда боль не утихает,
А унять её я не умею,
Над чужими плачу я стихами, -
Над наивной юностью моею.
БЛОКАДНЫЙ ЭРМИТАЖ
Михаилу Пиотровскому
Георгию Вилинбахову
Минувшее с годами ближе
На фоне нынешних рутин.
Я Эрмитаж блокадный вижу, -
Пустые рамы без картин.
Уничтоженья злая участь
Не обошла бы Эрмитаж,
Когда б не бился за живучесть
Его голодный экипаж.
Профессора, интеллигенты,
Не потерявшие лица,
Которые ушли в легенду,
Но защищались до конца.
В бомбоубежище, в подвале,
Где в темноте ни встать, ни лечь,
Живые люди умирали,
Чтобы атлантов уберечь.
И в громе бомбовых ударов
Придумывали наперёд
Проекты триумфальных арок,
Когда победный день придёт.
И верили бесповоротно,
Как ни кромешна темнота,
Что возвратятся все полотна
На довоенные места.
Вдыхая невский влажный воздух,
Они, когда уйдёт зима,
Вернутся вновь, как птицы в гнёзда,
Как люди в прежние дома.
На выставке и вернисаже,
Припоминайте иногда
Бойцов безвестных Эрмитажа,
Что в те жестокие года,
Вернув музею облик прежний,
Отчизны отстояли честь,
И значит «Жить ещё надежде»,
Пока такие люди есть.
Читайте также: