Гном гномыч и изюмка стихи и сказки

Обновлено: 04.11.2024

В конце улицы Куз­не­чи­ков, на самой окра­ине, где город уже кон­ча­ется и начи­на­ются поля, валя­лась ста­рая, изъ­еден­ная молью шляпа. А под ней жил гном. Росту он был малень­кого, как все гномы. Но лет ему было немало. И потому все дру­зья и при­я­тели звали его ува­жи­тельно — Гном Гномыч.

Осо­бенно много при­я­те­лей у него было среди ого­род­ных чучел.

Когда-то давно и эта шляпа-дом тоже кра­со­ва­лась на голове ого­род­ного пугала. И только позд­нее она доста­лась в пода­рок Гномычу.

Ста­рый Гно­мыч, полу­чив шляпу, при­ла­дил на нее всам­де­лиш­ный номер, какие на домах бывают, и шляпа стала как бы насто­я­щим домом.

Но — увы! — как-то осе­нью, в конце октября, нале­тел силь­ный ветер, под­хва­тил шляпу-дом и унес ее с собой. Вме­сте с номером.

И Гном Гно­мыч остался совсем без вся­кой крыши над головой.

При­шлось ему искать дру­гое жилище. Правда, Гно­мычу повезло: вскоре на сосед­нем ого­роде он нашел боль­шую-пре­боль­шую тыкву, у кото­рой про­жоры синицы успели выкле­вать всю сердцевину.

— Годится! — решил Гном Гно­мыч. — Конечно, тыква не такая теп­лая, как шляпа. Но зато уж ветер ее не укатит.

Сде­лал. Гно­мыч из куска дубо­вой коры дверь, выре­зал в стенке тыквы окно, застек­лил окно оскол­ком раз­би­той бутылки. Печку сле­пил из глины, вме­сто дымо­хода — кусок ржа­вой водо­про­вод­ной трубы приспособил.

И печка, если ее хоро­шенько набить сухими куку­руз­ными стеб­лями, теперь так и пышет жаром.

«Нечего и жалеть, что унесло вет­ром шляпу, — думал Гно­мыч, сидя возле очага. Этот дом-тыква, сда­ется мне, куда теп­лее любой шляпы». Одна лишь беда: каж­дый, кто идет мимо или про­ле­тает на Гно­мы­че­вым домом, норо­вит клю­нуть его или отку­сить от него кусочек.

Гно­мычу то и дело при­хо­дится выби­раться из теп­лого угла, выхо­дить на крыльцо и гнать прочь вся­ких там гра­чей, ворон, мышей, зайцев.

— Сле­пые вы, что ли? Неужели не видите, что здесь живут? — воз­му­щенно кри­чал он и раз­ма­хи­вал мет­лой из гуси­ных перьев. — Тоже мне хар­чевню нашли!

Но когда насту­пала тем­нота и Гно­мыч зажи­гал лампу, про­хо­жие меньше надо­едали ему: све­тило окно и дом-тыкву было видно еще издалека.

Тут уж и самая сле­пая ворона уви­дит и дога­да­ется: внутри тыквы свет горит, зна­чит ее есть нельзя.

И Гно­мыч спо­койно мог сидеть да почи­ты­вать газету «Весточки с полей».

Одна­жды вече­ром он читал раз­дел «Про­ис­ше­ствия». Он уже добрался до сооб­ще­ния, как Бар­на­баш Блоха, житель села Соломка, лег­ко­мыс­ленно спрыг­нул на пол­ном ходу с вело­си­пе­ди­ста. К сча­стью, все кон­чи­лось лег­кими уши­бами и синя­ками. И вдруг Гно­мычу пока­за­лось, что за сте­ной кто-то чавкает.

Кто бы это? Гном Гно­мыч даже пред­ста­вить себе не мог. Однако, когда в стене тыквы обра­зо­ва­лась дыра, Гно­мыч понял, что кто-то нахально пожи­рает его дом. И, схва­тив метлу, выско­чил за дверь.

И что ж, вы дума­ете, он видит? Какой-то кро­шеч­ный-пре­кро­шеч­ный поро­се­нок стоит у двери и пре­спо­койно отгры­зает кусок за кус­ком от его тыквы.

Гном Гно­мычу за всю его жизнь еще не встре­чался такой пар­ши­вый поро­се­нок. В гневе он стук­нул его метлой.

Поро­се­нок куба­рем пока­тился прочь от Гно­мы­чева домика. И пока катился, все время визжал:

— Я тебе покажу, как грызть чужие дома! — крик­нул ему вдо­гонку Гном Гно­мыч и погрозил.

Поро­се­нок жалобно захныкал:

— Так есть хочется! У меня уже целых два часа мако­вой росинки во рту не было!

— Все равно это не дает тебе права при­хо­дить сюда и пожи­рать мой дом! А вообще-то я мог бы, конечно, дать тебе кусо­чек куку­руз­ной лепешки. Ладно уж, заходи, так и быть!

— Кусо­чек куку­руз­ной лепешки! Моей люби­мой, вкус­ной лепешки?!

Не про­шло и минуты, как от поро­ся­чьего чав­ка­нья гудел весь тык­вен­ный дом.

— Вот это хор-хор-хоро­шая кух-кух-кухр­руза. Мне она оч-очень по вку-кус-су! — довольно похрю­ки­вал поро­се­нок и упле­тал лепешку так, что за ушами трещало.

— Набив рот, не бол­тай! — сде­лал ему заме­ча­ние Гно­мыч. — Запомни такое пра­вило; «Когда я ем, я глух и нем». А самое глав­ное: не чав­кай. Когда жуешь, рот держи закры­тым. Понял?

— Как же так: я жую, а рот у меня закрыт? Не полу­чится, — недо­вер­чиво писк­нул поросенок.

— Полу­чится, — заве­рил его Гном. — Ты только попро­буй! Поро­се­нок попро­бо­вал и уди­вился: ока­зы­ва­ется, можно и в самом деле жевать, закрыв рот. Но пока он как сле­дует выучился этому, он съел всю куку­руз­ную лепешку.

— Ух и наелся же я! Вот-вот лопну! — хрюк­нул поро­се­нок. — Аж в сон бросило.

Гном Гно­мыч поче­сал ему спинку.

— При­дешь домой, не забудь, что есть нужно все­гда красиво!

Поро­се­нок услы­шал его слова да как заплачет.

— Что с тобой? — изум­ленно вскри­чал Гно­мыч. — Кто тебя обидел?

— Никто, — жалобно отве­тил поро­се­нок. — Про­сто я вспом­нил, что мне некуда идти.

— Как так? Разве у тебя нет дома?

— Н‑н-нет. Хозяин меня про­гнал. Ска­зал, что я совсем не расту. Кор­мит он меня, кор­мит, а я все мор­щен­ный, будто суше­ная изюмка. Видно, гово­рит, не в сви­нью корм. Не вый­дет из тебя, гово­рит, жир­ная откорм­лен­ная чушка.

Тут доб­рому Гному жалко стало бед­ного поро­сенка, и он сказал:

— Зна­ешь что, Изюмка, оста­вайся-ка ты лучше у меня! Все равно гном я — оди­но­кий. Сижу, ску­чаю, пока вет­ром слу­чайно не зане­сет сюда какую-нибудь ста­рую газе­тенку для чтения.

От неожи­дан­ной радо­сти поро­се­нок даже речи лишился. Отер нос о гно­ми­кову шта­нину, захрю­кал растроганно:

— Да я, да вы, да… как бы я без вас, доро­гой Гно­мыч! Куда же я пошел бы, что стал бы делать?

После этого они общими силами зале­пили дырку, кото­рую Изюмка в стене про­же­вал. Конечно, Изюмка больше смот­рел, а рабо­тал Гном Гно­мыч. А вскоре Изюмка вовсе заснул, забрав­шись в теп­лый подпечек.

Не хочу купаться

В под­печке Изюмка мог бы хоть целый век про­ле­жать, потому что стенки там все­гда были теп­лыми. Но Гном Гно­мыч счи­тал, что под­пе­чек совсем не для того, чтобы в нем спать. Сам он спал на мешке, наби­том соло­мой. Днем заправ­лял постель кра­си­вым покры­ва­лом, кото­рое соткал из козьей шерсти.

— Будет и у тебя слав­ное местечко! — пообе­щал Гно­мыч Изюмке. — Вот только кон­чится дождь, при­па­сем мы и на твою долю соломки.

В пер­вый же теп­лый, пого­жий день он, как обе­щал, при­нес домой боль­шую вязанку све­жей соломы. Изюмка сразу же захо­тел на соломе поку­выр­каться. Но Гно­мыч не разрешил.

Читайте также: