Глава 3 стих 22

Обновлено: 22.11.2024

Преступлением заповеди Божией Адам не только не достиг того, что обещал ему диавол, т. е. равенства с Богом в многоведении, но еще лишил себя права на дальнейшее пребывание в райском жилище. Приговор об изгнании из рая Господь предваряет словами: «се Адам бысть яко един от Нас, еже разумети доброе и лукавое». В сих словах, представляющих собеседование между Лицами Пресвятой Троицы, выражается укоризна Адаму и вместе сожаление о том легкомыслии, с каким он допустил себя обмануть диавольским обещанием. Событие показало, в каком смысле понимал свое обещание диавол. Адам действительно сделался подобным Богу, если под сим уподоблением разуметь приобретение знакомства с добром и злом без отношения к тому, как приобретено это знакомство. Оно приобретено чрез порабощение злу, с утратою невинности и правоты. Не достойно ли, посему, величайшего сожаления, что Адам, увлеченный желанием равнобожия, не догадался, что ему обещано диаволом только мечтательное равнобожие? Не достойно ли сожаления, что он по своей вине впал в сети диавола?

«И ныне да не когда прострет руку свою и возмет от древа жизни и снест, и жив будет во век». За вкушение недозволенных к употреблению плодов от древа познания добра и зла Господь лишает Адама дозволенных к употреблению плодов от древа жизни. Им дана была благодатная сила поддерживать бессмертие человека по самому телу. Господь не отъемлет от них этой силы, но Ему уже неугодно было чрез них поддерживать бессмертие в том, кто по духу отчуждил себя от жизни в общении с Богом. Впрочем, лишение бессмертия по телу было не только наказанием для человека, но вместе делом милости Божией. Вечно жить в бессмертном теле значило бы вечно грешить и вечно терпеть бедствия, на какие осужден человек в этой жизни. Смерть полагает предел этим бедствиям и пресекает пагубную возможность вечно грешить. Притом опытное дознание того, что счастие невозможно на этой проклятой за грехи человека земле, и что полная победа над грехом недостижима в этой жизни, ослабляло в человеке пристрастие к временной жизни, возбуждало в нем желание и надежду блаженства в другом мире, и устремляло его помышления к небесному отечеству.

Лопухин А.П.

И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно

Изгнание падших прародителей из рая

«вот Адам стал как один из Нас…» Было бы слишком грубо и недостойно Бога видеть в этих Его словах лишь одну простую иронию над несчастными падшими прародителями. Посему, более правы те, кто усматривает в них сильную антитезу одному из раннейших стихов данного повествования, где говорилось о льстивом обещании искусителя дать людям равенство с Богом ( Быт. 3:5 ). «Поскольку, - замечает блаженный Феодорит, - диавол говорит: «вы будете, как боги, знающие добро и зло», преступившему же заповедь изречено смертное определение, то Бог всяческих изрек сие в укоризну, показывая лживость диавольского обещания». Таким образом, если здесь и есть некоторая ирония, то самих фактов, а не слов.

Прп. Ефрем Сирин

И рече Бог: се, Адам бысть яко един от Нас, еже разумети доброе и лукавое: и ныне да не когда прострет руку свою и возмет от древа жизни и снест, и жив будет во век

См. Толкование на Быт. 3:21

Прп. Иоанн Кассиан

Нельзя думать, что Бог не дал человеку желания и возможности делать добро; ибо не дал бы ему свободной воли, если бы человек мог желать и делать только зло. Это мнение также доказывают слова, сказанные Господом после совершения Адамом преступления: Вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло. Не следует думать, будто до этого времени он совсем не знал добра; иначе он был бы животным неразумным и нечувствующим существом. Но так думать совершенно противно кафолической вере. Напротив, по мнению Соломона, Бог создал человека правым, то есть он постоянно обладал знанием только добра, но сами люди пустились во многие помыслы ( Екк. 7:29 ) , потому что стали понимать злое и доброе. Поэтому Адам получил познание зла после падения, не утратив, впрочем, познания добра.

Прп. Максим Исповедник

Вопрос: К кому обращается Бог, говоря: се Адам бысть яко един от Нас? Если Он обращается к Сыну, то каким образом может Адам сравниваться с Богом, не будучи от сущности Его? А если же [Бог обращается] к Ангелам, то опять же, каким образом Ангел сравнивается с Ним, говорящим словно с равным по сущности: яко един от Нас?

Ответ: Я уже говорил в главе о возведении [вавилонской] башни, что Писание описывает Бога, сообразуясь с душевным расположением [каждого] из тех, кто находится под [Божиим] попечительством и посредством свойственных нам по природе способов [восприятия] намекает на Божественную волю. Отсюда Писание показывает Бога не просто глаголющим: се Адам бысть яко един от Нас, но (конечно, после преступления [заповеди]) присоединяет еще и [указание на] причину (подобного] речения, которую вы, не включив в вопрос, пропустили и которая, однако, делает ясной всю мысль. Ибо Писание, говоря: се Адам бысть яко един от Нас, еще добавляет: еже разумети доброе и лукавое. И ныне да не когда прострет руку свою, и возмет от древа жизни, и снест, и жив будет во век. Ведь поскольку диавол вместе со [своим] советом научил [уже] человека многобожию, изрекши: в оньже аще день снесте от древа, отверзутся очи ваши, и будете яко бози, ведяще доброе и лукавое ( Быт. 3:5 ) , постольку Бог, как бы подыгрывая, иронизируя и упрекая, для обличения поверившего диаволу человека говорит во множественном числе: бысть яко един от Нас, [высказываясь] относительно мысли о Божестве, внушенной Адаму обманом змия.

И нельзя думать, будто Писанию обычно чужд вид иронических высказываний. Ибо внимающий Писанию, глаголющему от лица Бога к Израилю: Аще пойдете ко Мне лукавыми и Аз пойду к вам лукавым ( Лев. 26:27 ) , видит, что слово «лукавость» употребляется здесь в ироническом смысле. Опять же [внимающий Писанию] находит [иронию и в том описании], как [Бог] приготовил ловушку для Ахава, представляя ему ложь в качестве истины, и посредством тех [лжепророков], через которых [Ахав] согрешил, воздавая ему праведное наказание. Если Писание представляет Бога глаголющим яко един от Нас не относительно заблуждения Адама, то почему добавлено: еже разумети доброе и лукавое, словно [Бог] обладает ведением сложным и составленным из противоположностей? - Невозможно не то чтобы осмелиться сказать, но даже и подумать такое о Боге, Который один только прост по сущности, силе и ведению, и обладает одним только ведением добра; более того, Он есть Самосущность, [Само]сила и [Само]ведение. И ни одно из тех разумных существ, которые[произошли] от Бога и после Бога, также по той же самой причине не имеют в простом движении [своей] мысли сложного ведения, образовавшегося из сочетания противоположностей. Потому что ведению, [постигающему] одну из противоположностей, присуще производить неведение другой. Ибо ведение противоположностей беспримесно и совершенно несовместимо, так как ведение одной из противоположностей ведет к возникновению неведения другой; это подобно тому, как око не может одновременно смотреть и вверх, и вниз, видеть горние и дольние [вещи] совокупно, не обращаясь к одним и не разобщаясь полностью с другим.

Стало быть, Писание, представляя Бога усвоившим страсть Адама, опровергает Адама, [внявшего] совету змия, приводя его к осознанию губительной для него вздорности многобожия, имеющего своим истоком ложь. И если сказанное правильно, то его достаточно для ответа на поставленные вопросы. А потом и ты сам, обнаружив [в Писании] нечто более значительное, сообщишь мне частицу божественной благодати, дарующей тебе [ведение] о сущих.

Словами же: И ныне да не когда прострет руку свою, и возмет от древа жизни, и снест, и жив будет во век, как я думаю, промыслительно проводится различие, соответственно деланию, между [вещами] несовместимыми, дабы зло не стало бессмертным, сохраняемое сопричастием с добром. Ибо Создатель человека желает, чтобы он, [уже вкусивший] ведение, сочетающее противоположности, был беспримесен относительно самого себя.

Свт. Иоанн Златоуст

Дерево не дало неведающему добра и зла никакой заповеди и закона относительно того, что надлежит делать, а чего не делать. Теперь нужно сказать, почему же оно названо деревом познания добра и зла, пусть даже человек не обрел от него знания: ведь это немалое дело - узнать, по какой причине дерево носит это имя. Вот и дьявол сказал: в день, в который вы вкусите [плодов от дерева], откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло ( Быт 3:5 ) . Почему же ты утверждаешь, скажут мне, что оно не дало знания добра и зла? Но кто, скажите мне, его дал? Не дьявол ли? Да, ответят мне, потому что он сказал: будете, как боги, знающие добро и зло. Итак, ты ссылаешься на свидетельство врага и злоумышленника? Хотя он и сказал: будете, как боги, разве стали они, как боги? Но раз не стали они богами, значит, не обрели тогда и знания добра и зла. Ибо он - лжец и не произносит ни слова истины. Потому и сказано в Евангелии, что он не устоял в истине ( Ин. 8:44 ) .

Проповеди на Книгу Бытия.

Смотри опять на Божие снисхождение. «И рече, – говорит Писание, – Господь Бог се Адам бысть яко един от нас, еже разумети доброе и лукавое». Видишь, какие простые слова? Все это будем понимать богоприлично. Этими словами (Писание) хочет напомнить нам о том обмане, которым диавол чрез змия обольстил (первых людей). Диавол сказал им, что «аще снесте,… будете яко бози» ( Быт.3:5 ) , и они, надеясь сравняться с Богом, дерзнули вкусить; поэтому и Бог, желая вразумить их, привести в сознание греха и показать, как велико их преслушание и чрезмерно обольщение, говорит: «се Адам бысть, яко един от нас». Эти слова выражают большое посрамление, могущее поразить преступника. Потому ты, говорит Бог, пренебрег моею заповедию, что возмечтал быть равным Богу? Вот ты сделался тем, чем надеялся быть, или -лучше – не тем, чем надеялся быть, а чем заслужил быть, «се Адам бысть, яко един от нас, еже разумети доброе и лукавое». Это и говорил им чрез змея диавол – обольститель, – что «отверзутся очи ваши и будете, яко бози, видяще доброе и лукавое» ( Быт.3:5 ) . «И ныне да не когда прострет руку и коснется древа жизни, и снест, и жив будет во век». Усматривай отсюда человеколюбие Господа. Нужно тщательно исследовать эти слова, чтобы не могло утаиться от нас ничего, что сокрыто в этой глубине. Когда Бог давал Адаму заповедь, то повелел ему воздерживаться от одного только дерева, вкусив от которого он подвергся наказанию смерти; давая заповедь, это определил ему, если нарушит, ничего не постановив касательно дерева жизни. Поелику Бог, как я думаю и как надобно понимать создал человека бессмертным, то он мог, если хотел, вместе с другими вкушать плоды и этого древа (жизни), которое могло постоянно поддерживать его жизнь: поэтому он не получил никакой (особенной) заповеди касательно этого дерева.

Если же кто из любопытных захочет доискиваться, почему оно названо древом жизни, то пусть знает, что человек, следуя своим умозаключениям, не может понимать ясно все дела Божии. Чтобы созданный Им человек, живя в раю, имел упражнение в послушании или непослушании, Господу угодно было насадить там и эти два дерева: одно дерево жизни, а другое, так сказать, смерти, потому что вкушение от этого последнего и преступление заповеди навлекло на человека смерть. Так как человек, вкусивши от этого дерева, сделался смертным и подлежал уже телесным нуждам, так как впервые явился грех, за который Господом благодетельно установлена смерть, то Он и не оставляет Адама в раю, но повелевает ему выйти из него, показывая тем, что делает это не по чему-либо другому, как только по любви к нему. Чтобы точно уразуметь это, необходимо опять прочитать слова божественного Писания: «и ныне, – говорит, – да не когда прострет руку и возьмет от древа жизни, и снест, и жив будет во век». Так как, говорит, человек обнаружил великую невоздержность по отношению к данной заповеди и сделался смертным, то чтобы он не осмелился прикасаться и к этому дереву, постоянно поддерживающему жизнь, и не грешил бесконечно, лучше ему быть изгнанным отсюда. Так изгнание из рая есть дело скорее попечительности Божией о человеке, нежели гнева. Таков Господь наш: и наказаниями не меньше, чем и благодеяниями, Он показывает Свое промышление о нас; и наказание посылает нам для нашего же вразумления. Так, если Он знает, что мы, греша безнаказанно, не делаемся худшими, то и не наказывает; чтобы предупредить наше поступательное движение к худшему и пресечь дальнейшее распространение греха, Он, по Своему человеколюбию, наказывает. Так поступил Он и теперь: заботясь о первозданном, повелел ему удалиться из рая.

Свт. Филарет (Дроздов)

Дабы дать полноту повествованию о грехе и суде первых человеков, Моисей упоминает, наконец, каким образом произнесенное на них определение осуждения произведено в действо изгнанием их из рая. Сего изгнания он показывает причины и образ, или сопутствовавшие оному обстоятельства. Вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло. Слова сии, очевидно, соответствуют обещанию искусителя: будете как боги, знающие добро и зло, и потому, без сомнения, имеют знаменование обличительное. Подобное сему обличение находим у пророка Исаии ( Ис. 41:23-24 ) на язычников. Когда Бог говорит об Адаме: стал как один из Нас, нельзя думать, что сия речь обращена к Ангелам; ибо гордость сотворенного по образу Божию не могла состоять в желании уподобиться Ангелам. Итак, здесь представляется внутреннее, так сказать, собеседование Святой Троицы и новый торжественный совет о судьбе падшего человека, подобный первому совету о его сотворении. Поелику же величественность сего действия и величество глаголющего Бога не позволяет слова совета Его принять за простую уязвляющую укоризну, то под образом глумления должно искать истины чистой и бесстрастной, которая здесь, быть может, следующая: человек, вняв искусителю, не только внутренне возжелал быть Богом, но и самым делом исполнил сие желание столько, сколько мог; уже ничего не может он для себя сделать более; он сам решил свою судьбу: рай, место испытания, не нужен уже для того, который окончил свое испытание. И в сем заключается первая причина изгнания человека из рая. Вторая причина есть следствие первой: теперь, чтобы не простер он руки своей, и не взял плода с древа жизни, и не вкусил его, и не стал жить вовек. Теперь, когда человек, возжелав быть Богом, в себе самом возомнил найти независимое начало жизни, он не должен более пользоваться орудием и знамением бессмертной жизни, дабы мог познать свою ошибку. Древо жизни не может быть полезно тому, кто, быв отчужден от жизни Божией, носит в себе внутреннее начало смерти: в сем случае его бессмертие только продолжило и утвердило бы его смерть. Он должен удалиться от древа жизни не столько в наказание, сколько для сокращения его наказания, и для того, чтобы как грех отделил его от Бога, так смертность отделяла бы от диавола. Преткнувшись на пути жизни, он должен идти безопаснейшим путем внутреннего и внешнего умерщвления.

Читайте также: