Еврейские стихи о том что такое любовь
Обновлено: 04.11.2024
О Хана, лань моя, ты воплощенье
Всех девичьих достоинств! Видит каждый:
Созрела ты для ласк любви, и жажды
Родник твой обещает утоленье.
Лук красоты ты держишь в натяженье.
В глазах колчаны стрел. Стреляй однажды!
Спрячь под вуаль лицо, не целься дважды!
Ведь на тебя смотреть - изнеможенье.
Ты мне в одно мгновение раскрыла
Великолепье, негу, блеск и чудо,
И обрекла на страсть и покорила.
Ты взглядом искры высекаешь всюду,
И там, где искры света ты дарила,
Огонь любви начнёт пылать оттуда!
МОЕЙ МУЗЕ
Мордехай Цви Мане (1859 – 1886)
И если твой голос услышу я ночью,
Пробудится сердце, мысль вспрянет, как птица;
Сияние неба увижу воочью,
И петь с тобой вместе душа устремится.
Очнусь от дремоты и струны настрою,
В твое изолью я, любимая, лоно
Все чувства свои, наслаждаясь тобою,
И рад буду жизни, тоской утомленный.
Твой голос услышав, забуду невзгоды,
И в утренний час, с восходящей зарею,
Увижу всю прелесть ожившей природы,
И неге весенней я сердце раскрою.
И если душа, словно в миг сотворенья,
Чиста – и в груди обновляются силы,
Зачем же твердить мне, что нет избавленья?
С тобою я счастлив до самой могилы!
СЛЕЗА
Хаим Нахман Бялик (1873 – 1934)
Не сгинуть так быстро слезе моей кровной –
Я эту слезу из души добываю,
И в муках рожденья, сквозь скрежет зубовный
Последним усильем из глаз выжимаю.
Один я, один этой ночью бессонной,
К их черствым сердцам со словами укора;
Страдаю от боли, шепчу исступленно:
Народ погибающий, племя позора.
И дни, и недели слезу очищая,
Скоблю ее в сердце до слоя седьмого;
И высохшим сердце мое оставляя,
Слеза вместо крови пролиться готова.
И эту слезу вырываю я в муке,
Увидев весь срам глухоты их постылой:
Проклятие вам, ибо есть у вас руки,
И можете с горем померяться силой!
Верны мои слезы, сам Бог это знает.
Весь сгусток страданья те слезы вместили;
И с каждой слезой, что из глаз вытекает
Частицу души хороню я в могиле.
Но есть у меня и слеза роковая,
Зачатая гневом, рожденная в боли;
Не спит и не дремлет она, разрывая
Отчаяньем душу: где помощь?! Доколе?!
Как гной на костях, в моем прячется теле,
Как тайный мой грех, не дает мне покоя;
Смущает мой день, гонит сон от постели,
Как смертная тень, всюду рядом со мною.
И всё же я верю – пророк еще встанет
И землю слезою великой омоет;
И громом рыданье небесное грянет,
И мир содрогнется, и в ужасе взвоет!
ДОЧЬ РАББИ
Шаул Черниховский (1875 – 1943)
Гуляет казацкое войско – погром
Для города Дубно не внове;
Нагрянули тучей, прошли, словно гром,
Походные торбы набили добром,
Пьяны от вина и от крови.
«Эй, крали! – зовут – подходите! У нас
Подарок найдётся для каждой из вас!»
С богатой добычей еще со вчера
Телеги стоят на майдане.
Там атлас и бархат, а также гора
Субботних подсвечников из серебра,
И жемчуг, и разные ткани.
Там гогот веселый царит над толпой,
Но где атаман, атаман молодой?
Такая добыча ему не нужна –
Шелк плеч ее девичьих нужен,
Атласные груди, лица белизна,
И брови, как бархат, и очи без дна,
И зубы белее жемчужин.
Пьяней, чем заморские вина
Уста этой дочки раввина.
Она в своей комнате, страх затая,
Глядит на кафтан атамана:
«К тебе прикипел я, красотка моя
С той самой поры, как холопом был я
В имении здешнего пана!
Я мчался сюда, не жалея коней,
Чтоб стала ты, краля, женою моей!
Не зря пощадил я твою красоту.
Вон там, на холме, что над гаем,
Лишь губы твои прикоснутся к кресту,
Наброшу тебе я на плечи фату,
И свадьбу с тобою сыграем.
Наденешь шелка, золотую парчу –
Наряд подвенечный твой…Так я хочу!»
Бледнеет дочь рабби, но голос звучит:
«Я стала вчера сиротою.
Как буду с тобой, если сердце кричит?
Зарезана мать, и отец мой молчит,
С разбитой лежит головою.
Не жди, что в одеждах пройду золотых
По трупам растерзанных братьев моих!»
«Ну что же, как знаешь, – и парень встает,
Стремительно к девушке прянув, –
Подумай ещё! Мы уходим в поход
На Умань – туда польский гетман ведет
Стреляющих метко уланов.
И если не встретится пуля со мной,
Клянусь тебе – станешь моею женой!»
«Коль так, то смелее садись на коня
И мчись, изготовившись к бою.
От пуль заклинание есть у меня.
Хочу, чтобы жизнь твою в битве храня,
Всегда оно было с тобою.
Смеешься? Не веришь? Попробуй! Узнай!
Прицелься в меня и не бойся! Стреляй!»
И взял атаман пистолет свой – на нем
Серебряной вязи узоры.
И пулю вложил в ствол, разящий огнем,
И встала дочь рабби в проеме дверном,
Мезузу ища для опоры.
И выстрел и грохот – как будто рука
Скользнула нечаянно у казака…
Ее на постель положил атаман,
И глядя на мертвое тело,
Подумал: «Что было здесь? Чары? Дурман?
Она говорила, что есть талисман,
Но, видно, лишь смерти хотела».
И слез не скрывая, шагнул за порог…
Что в сердце еврейки – то знает лишь Бог.
Читайте также: