Евгений винокуров стихи о детстве
Обновлено: 22.11.2024
На улице мне сладко было
Весёлый запах встретить вдруг
Простого ягодного мыла…
О, запах детских щёк и рук!
О, детства запах! Сразу, сразу
Всё то предстало предо мной,
О чём не вспоминал ни разу,
Что было где-то за войной.
Сейчас поверят в это разве?
Лет двадцать пять тому назад,
Что политически я развит,
Мне выдал справку детский сад.
Вы улыбнётесь, знаю: ибо
И странно это и смешно.
Педагогических загибов
Пора окончилась давно.
Меня и нынче брат мой дразнит,
Он этой справки не забыл…
Но политически я развит
Действительно в те годы был!
Я, помню, не жалел под праздник
Ни чёрной туши, ни белил,
Весь мир на белых и на красных
Безоговорочно делил.
Задорный, тощий, низкий ростом,
Я весело маршировал,
И я буржуя в каждом толстом
На улице подозревал.
Я знал про домны Приазовья
И что опять бастует Рим.
И я к друзьям пылал любовью
И был к врагам непримирим!
Мне вспоминается: вначале,
Надев с достоинством очки,
Меня детально изучали
Из Наробраза знатоки.
Я прыгал в зале неуютном,
Шнурки болтались башмаков.
Я был тогда ребёнком трудным,
По утвержденью знатоков.
Средь стен казарменной окраски,
С вселявшей ужас чистотой,
Как радуга, цветные сказки
Нас поражали пестротой.
А Аполлон, что над фронтоном
Квадригу вздыбил над Москвой,
Бойцом казался пропылённым
В лихой тачанке боевой.
Когда нас в зале Марь Иванна
В кружок под вечер соберёт,
В бравурных звуках фортепьяно
Мы начинали зоровод.
Мы тоненькими голосами
Вели печально «Каравай»,
А Марь Ивановна глазами
Грозила мне «Не подвывай!»
Мы тоненькими голосами
Вели. А в глубине окна
Мерцающими корпусами
Светилась новая страна.
Во тьме деревня за деревней
Шатались в снеговой гульбе,
И хаос горестный и древний
Протяжно запевал в трубе.
В тот год ни воблы, ни конины
Не продавалось в городах.
Российский снег давил на спины
Томящихся в очередях.
Непринуждённы и форсисты,
В очках и с острым кадыком,
Среди народа интуристы
Гуляли важно с «кодаком».
В церквушке было тесновато,
Мы стали с бабкой в уголок.
О счастье рая, муке ада
Летел псалом под потолок.
Стоял я с безучастным взглядом,
Без содрогания в душе,
Стоял под раем и под адом,
Катая за щекой драже.
А я любил разлив природы
И тесноту вечерних звёзд.
Смотреть, грустя, на пароходы
Я выходил на Крымский мост.
Мы незаметно подрастали.
Весь мир нам во владенье дан!
Мы в пионеры поступали,
Мы колотили в барабан.
Хлестали ветки нас по коже,
Пылали в небе вымпела…
Моя любимая, ты тоже
Ведь пионеркою была!
Ты в белой блузке с синей юбкой
Дежурила, полы мела.
Смешливой, трогательной, хрупкой
Ты пионеркою была.
Мы шли полями. Пел вожатый
И знамя на плече держал.
В худой руке моей зажатый
Горн холодеющий дрожал.
Под песню маленького люда
Горел костёр в лесу светло…
Так жили, жили мы, покуда
Вдруг отрочество не пришло.
Мы стали хмуры, неуклюжи…
О, возрастная полоса,
Когда затвердевали души,
Когда ломались голоса.
Ходили, широко шагая,
Пух появился над губой…
Но это уж пора другая,
А значит, разговор другой!
Читайте также: