Елена ширман стихи о любви

Обновлено: 04.11.2024

Я живу без тебя.
В неуютной квартире.
Среди шумных соседей и облупленных стен.
Я одна в этом плохо проветренном мире.
Это быт.Это дом.А похоже на плен.
Я взбираюсь под утро на подоконник,
Прижимаюсь к стеклу и царапаю мел.
Я старею - от слёз, от свирепых бессонниц,
От неконченных писем, стихов и новелл.
Это трудно.
Но всё это только снится.
Мир совсем не такой, если снять мишуру,
Если вспомнить пронзённые солнцем ресницы.
Ты со мной.Ты во мне.Я с тобой говорю.
Ты меня не ругаешь за отсутствие пудры,
За немодные платья, за мечты о тебе.
Ты меня понимаешь, спокойный и мудрый
(Не такой, как в Полтаве, а как был на Лабе).
Улыбаются умные, добрые губы,
Светло-русая прядь закрывает висок.
Я тебе называю:"Аэро, любый. "
Ты меня - полушёпотом:"Еленок. "
И становится мир и просторным и светлым.
Ты мне волосы гладишь
Не во сне.Наяву.
Мы стоим над обрывом.От холодного ветра
Ты меня защищаешь.
Потому я живу.

Разве можно взъерошенной мне истлеть,
Неуемное тело бревном уложить?

Если все мои двадцать корявых лет,
Как живые деревья твердят: - жить!

Если каждая нить на моей башке
К солнцу по-своему тянется,
Если каждая жилка бежит по руке
Неутомимым танцем!

Жить! Изорваться ветрами в клочки,
Жаркими листьями наземь сыпаться!
Только бы слышать артерий толчки,
Гнуться от боли, от ярости дыбиться.

Путь сквозь сосны

Я думать о тебе люблю.

Когда роса на листьях рдеет,
Закат сквозь сосны холодеет
И невесомый, как идея,
Туман над речкою седеет, -

Я думать о тебе люблю.

Когда пьяней, чем запах винный,
То вдруг отрывистый, то длинный,
И сладострастный, и невинный,
Раздастся посвист соловьиный, -

Я думать о тебе люблю.

Ручей, ропща, во мрак струится.
И мост. И ночь. И голос птицы.
И я иду. И путь мой мнится
Письмом на двадцати страницах.

Я думать о тебе люблю.

Писать тебе. Писать всю ночь. И знать,
Что голос мой тебе не нужен,
Что день твой мал и до минут загружен,
И некогда тебе стихи мои читать.
И все-таки писать. И думать - вероятно,
Ты переехал, ты уже не там,
И дом не тот и улица не та,
И мой конверт ко мне придёт обратно,
И буду почерк свой в тоске не узнавать,
И, запинаясь, ставить знаки препинанья,
И буквы обводить, и плакать - от сознанья,
Что не найду тебя.

И все-таки опять,
Весь день, всю ночь - пускай бесцельно это -

Я не могу не ожидать ответа.
Всегда, всю жизнь не в силах променять
Ни на какие сытые забавы,
Голодное, но радостное право -
Мечтать, надеяться и безнадежно ждать.

Истлеет лист. Умрут слова и даты,
Но звезды, замыслы и бытие само
Останутся, как вечное письмо
Тебе - ненайденному адресату.

Я буду слушать, как ты спишь. А утром
Пораньше встану, чаю вскипячу,
Сухие веки второпях напудрю
И к вороту петлицы примечу.

Ты будешь, как всегда: меня шутливо
"Несносной хлопотуньей" обзовешь,
Попросишь спичку. И неторопливо
Газету над стаканом развернешь.

И час придет. Я встану, холодея,
Скажу: "Фуфайку не забудь, смотри''.
Ты тщательно поправишь портупею
И выпрямишься. И пойдешь к двери.

И обернёшься, может быть. И разом
Ко мне рванёшься, за руки возьмёшь.
К виску прильнёшь разгорячённым глазом.
И ничего не скажешь. И уйдёшь.

И если выбегу и задержусь в парадном,
Не оборачивайся, милый, уходи.
Ты будешь биться так же беспощадно,
Как бьётся сердце у меня в груди.

Ты будешь биться за Москву, за звёзды,
За нынешних и будущих детей.
Не оборачивайся. Слишком поздно.
И слёз не видно на щеке моей.

1939 год
Приезд

Состав, задыхаясь, под арку влетит,
Навстречу рванутся и окна, и гомон,
И холод, и хохот. И кто-то навзрыд
Заплачет. И всё это будет знакомо,
Как в детстве, в горячке.
Ведь так на роду
Написано мне по старинной примете -
И то, что тебя я опять не найду,
И то, что меня ты опять не встретишь.
И лица. И спины. И яркий перрон.
И кто-то толкает меня. Громогласен
Гудок паровозный. И это не сон,
Что нету тебя. И приезд мой напрасен.
Клубясь и вращаясь, прокатит вокзал,
Сверкание залов и темь коридоров.
И площадь пуста. И фонарь, как запал,
Мигнёт, поджигая покинутый город.
И площадь взлетит, как граната, гремя,
И хлынут осколки разорванных улиц.
. Кто-то с панели поднимет меня
И спросит заботливо:
"Вы не споткнулись?"

Всё резче графика у глаз,
Всё гуще проседи мазня,
А дочь моя не родилась,
И нету сына у меня.

И голос нежности моей
Жужжит томительно и зло,
Как шмель в оконное стекло
В июльской духоте ночей.

И в темноте проснувшись, вдруг -
Всей грудью чувствовать - вот тут -
Затылка невесомый пух
И детских пальцев теплоту.

А утром - настежь! - окна в сад!
И слушать в гомоне ветвей
Не выдуманных мной детей
Всамделишные голоса.

Из цикла "Стихи о завтрашних стихах"

Пусть я стою, как прачка над лоханью,
В пару, в поту до первых петухов.
Я слышу близкое и страстное дыханье
Ещё ненапечатанных стихов.

Поэзия - везде.Она торчит углами
В цехах, в блокнотах, на клочках газет -
Немеркнущее сдержанное пламя,
Готовое рвануться и зажечь.
.

1940 год
Твоя дочь

Ты её назовёшь - Л е о ч е .
Она влезет к тебе на колени,
Тронет пальцем мягкие искры
На твоём подбородке и скажет:
"Ты небритенький, папа Валя".
Её волосы цвета печёных каштанов,
Точно взвитые светлым ветром,
Будут пахнуть травой и солнцем,
А глаза в пушистых ресницах
От отца унаследуют ясность
И суровую нежность к людям.
Ты ей будешь рассказывать сказки
О кудрявом розовом море,
О блуждающих аргонавтах,
О затерянной Терре Фонтане.
Она вырастет тонкой и смуглой,
Молчаливой и непослушной,
Она будет лазать по крышам,
Рвать подол и царапать колени,
И глядеть на далёкие звёзды,
На высокую синию Вегу,
И выдумывать новую рифму.
Она в шкаф твой полезет без спроса
И найдёт пачку старых писем,
Дневники в потёртых тетрадях
И стихи в домашних изданьях.
Она будет читать их жадно,
Перечитывать каждую строчку.
Будет грезить, любить и плакать,
И смеяться вместе со мною.
Я её никогда не увижу,
Никогда не возьму на колени,
И щеки моей не коснутся
Её волосы цвета печённых каштанов,
Точно взвитые светлым ветром,
И глаза в лучистых ресницах,
От отца перенявшие ясность
И суровую нежность к людям -
Никогда на меня не глянут.
Но она прочтёт моё сердце,
И она меня не осудит,
И от всяческих "антиулыбок"
Защитит меня и согреет
Непокорная твоя дочка,
Мой далёкий верный читатель -
Голубая твоя Л е о ч е .

"Жди меня и я вернусь,
Только очень жди. "
К. Симонов

Это будет, я знаю.

Нескоро, быть может, -
Ты войдешь бородатый,

иной.
Твои добрые губы станут суше и строже,
Опалённые

Но улыбка останется.

Так иль иначе,
Я пойму - это ты.

Не в стихах, не во сне.
Я рванусь,

И наверно, заплачу,
Как когда-то, уткнувшись в сырую шинель.

Ты поднимешь мне голову.

"Здравствуй. "
Непривычной рукой по щеке проведёшь.
Я ослепну от слёз,

и от счастья.
Это будет нескоро.

Стихи соответствуют тем железным "ежовым" временам. Были Цветаева, Ахматова - куда ярче, тоньше, изыскание, глубже. Но есть у Ширман бесценный, уникальный, совершенный бриллиант переоценить который невозможно - "Ненайденному адресату". Этому шедевру предопределено быть классикой. И если этого еще не произошло то это всего лишь дело времени.

На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Читайте также: