Душа не ведает судьбы автор стихов

Обновлено: 04.11.2024

Джордж ГУНИЦКИЙ
Поэт, драматург. Родился в 1953 году в Ленинграде. Закончил театроведческий факультет Театрального института. Летом 1972­го вместе с Борисом Гребенщиковым создал группу «Аквариум». В качестве барабанщика участвовал в записи альбома «Искушение Святого Аквариума» и других студийных пробах середины 70­х. Работал в театрах и Рок­клубе , печатался в «Часах», « Рок­Бюллетене », « Рокси » и др. самиздатских газетах, журналах и альманахах. С середины 80­х ведет музыкальные передачи на радиостанциях. Печатался в различных газетах, журналах и сборниках. Автор книг стихов « Крюкообразность — мой девиз» (2000), «Берег слова» (2009), сборника пьес «Метаморфозы положительного героя», «Записок Старого Рокера», повести «Так начинался АКВАРИУМ». В 2005 году в Челябинске вышло в свет двухтомное собрание сочинений. Живет в Санкт­Петербурге .

Это было спонтанно
И поэтому странно
И наверно поэтому
Больше кратко чем долго
Потому что нежданно
Совершенно случайно
И внезапно и остро
Больше нервно чем ровно
И чудесно и солнечно
И волшебно и странно
Оттого что неведомо
Это было как не было

ЛЕДИ, ГУРУ И БИЛЛ

Леди училась у гуру,
А он ее не учил.
Он смотрел сквозь ее фигуру.
И стрелял из ружья. Как Билл.
Который в Чикаго свалил.

Леди любила гуру,
Но он ее не любил.
Он кормил ее мертвой курой.
И зачем-то Биллу звонил. Тому, что в Чикаго свалил.

Кто ты, Леди?
Где ты, Гуру?
Где ты, Билл?

В профиль Билл был похож на медведя,
В шесть утра Беломор курил Гуру, бодро дремал на пледе.
И в Чикаго порою звонил.
Там друган его жил. То бишь Билл.

Леди вышла замуж за гуру,
А у Билла — не было сил.
Он цеплялся за ветку сакуры,
Но его убил гамадрил.
Билл совсем на Чикаго забил.

Кто ты, Леди?
Где ты, Гуру?
Где ты, Билл?

Я ехал в поезде. Дымились пассажиры.
Кондуктор танцевал. Летал рояль.
Поэт лениво грыз бесформенную лиру,
Чужих мышей ему давно не жаль.

Невоплощенные, бывалые тромбоны
Ш ептались громко о семье червей.
Профессор нечисти мечтал забраться в зону
И познакомиться с женой своей.

Под утро снова вечереет. В промежутках
М ежду тупым журчанием колес
Оскаленные рты сияли грозно, жутко,
Кондутор танцевал. В купе родился пес.

В ладонях у Луны медуза шевелится,
Усь-Мусь поет о тайнах Бытия.
Сиреневый Корсар понуро суетится,
Кондуктор мертв. На отдых ехал я.

МОИ ПУТЕШЕСТВИЯ

Путешествуя по Сибири
Я увидел Тимоти Лири
Ему было сто лет
Он был скверно одет
И бросал железные гири

Путешествуя по Камчатке
Я нашел носорога перчатки
Вот прошел целый год
Носорог не идет
Не стучит головой по брусчатке

Путешествуя по Уралу
Я свалился в подземную залу
Там ужасно темно
И в слепое окно
Не видны хмурые скалы

НЕ ПРИКАСАЯСЬ К ТИШИНЕ

Не прикасаясь к тишине,
Горячий берег — остывает.
Не видит он глаза огня,
Не доверяет никому.

И закрывает на замок
Кладовку сломанных иллюзий.
Чинить их некому. Теперь
У ходит молча, на восток.

И, может быть, в чужой стране,
На склоне твердого тумана,
Увидит вновь глаза огня.
Не прикасаясь к тишине.

СОМНАМБУЛА НОЧИ

Эй, сомнамбула ночи,
Дня бесконечного Дракула,
На границе льда и бетона
Ты вновь погоняешь время,
Не думая о пределах пути.

Они тоже не спят, я слышу.
Но их голоса бессмысленны.
Они им просто зачем-то даны —
Так бывает. Все чаще и чаще
Мне приходится наблюдать,

ДУША НЕ ВЕДАЕТ СУДЬБЫ

Душа не ведает судьбы.
Гермес не видит голытьбы
И строгих падчериц Шанхая,
И глаз любви, и чашку с чаем.

Он избегает долгих слов,
Не верит в сумрачных коров,
Которые, как черт в окне,
Зевают в сонном полусне.

В истерзанном закате дня
Воздушный конь летит. Звеня
Н австречу странной колеснице.

Пора, мой друг, закрыть страницу
И позабыть нон-стоп трубы,
Душа не ведает судьбы.

Читайте также: