Диана арбенина пишет стихи
Обновлено: 22.11.2024
Группа «Ночные снайперы» — один из немногих рок-долгожителей на нашем музыкальном небосклоне. Грядущее 25-летие коллектива будет отмечено большим концертом и юбилейным туром.
Показать полностью. В ближайшее время музыкантов ждут Череповец, Вологда, Тверь и другие города России. Корреспондент «Известий» встретилась с лидером «Ночных снайперов» Дианой Арбениной и расспросила о планах — творческих и личных.
— Четверть века — серьезная дата. С каким настроением подходите к этому рубежу?
— Я вообще не чувствую этих лет. Но мы с вами сидим напротив нашего баннера, на котором красным цветом вырисовано 25, и под гнетом этой цифры мы живем уже полгода. Я понимаю, что группа, которая была создана когда-то, — живая, успешная, что она нужна людям. И этот факт мне, конечно же, очень приятен.
— Вы быстро обрели известность. Помните день, когда на вас обрушилась слава?
— На меня она не обрушивалась. Со мной не было ситуации: «А на следующий день она проснулась знаменитой». Я взяла гитару в 18 лет и начала петь. И пою все эти годы. Мне нравится, когда ко мне подходят со словами: «Спасибо за ваши песни». Тогда я думаю: «О, всё не зря».
— Ваши поклонники сейчас оживленно обсуждают, что же будет на итоговом концерте. Стоит ли им ждать выступления с Юрием Башметом и симфоническим оркестром или, напротив, споете с кем-то из шоу-бизнеса?
— Одно могу сказать точно — песен будет много. Мы уже готовим программу, строим проект сцены. У нас будут гости, но секретов пока раскрывать не стану. Очень люблю играть, поэтому, думаю, концерт продлится 2,5–3 часа.
Кстати, о гостях: одного мы уже объявили, это — Гриша Лепс. Он мой друг, очень нестандартный и настоящий рок-н-ролльщик по духу. К приглашению он отнесся с большим энтузиазмом, поэтому мы непременно сделаем что-нибудь очень крутое. Вероятно, будет еще один гость, имя которого я объявлю ближе к осени.
— Российскую сцену накрыла волна шоу. Стараясь превзойти друг друга, исполнители задействуют многотонные декорации, 3D-эффекты и так далее. Вы тоже не ограничитесь простым концертом?
— Да, действительно, это будет шоу. Но в отличие от попсовых артистов я не буду поражать слушателей фейерверками, голограммами и тиграми, потому что люди прежде всего любят наши песни. Изображать Майкла Джексона тоже не стану — меня просто не поймет моя публика. Она придет слушать и петь песни, которые любит. Чаще происходит так, что за огромным шоу, которое разворачивается на сцене, не видно артиста. В моем случае этого, надеюсь, не произойдет.
— Тем не менее шоу-бизнеса вы не чураетесь. Много вопросов вызвало ваше выступление на бакинском фестивале «Жара» прошлым летом.
— А я и в этом году тоже туда собираюсь, буду участвовать в концерте Валерия Меладзе. В прошлом году меня пригласили сыграть на вечере Аллы Пугачевой. Много лет пою ее песню «Реквием», и для меня это приглашение стало большой честью. Еще я спела с Григорием Лепсом на его творческом вечере в рамках фестиваля.
Для меня уже не существует разделения на жанры. Делят, когда больше нечего сказать. Музыка — это не соревнование, она должна быть любовью. Когда музыканты различных направлений вместе поднимаются на сцену и начинают делать что-то искренне, от этого все выигрывают. Так, например, было у меня с Бастой, когда я пела его «Сансару».
— Вы ведь не сразу к этому пришли? У вас как у рок-н-ролльщицы был определенный снобизм по отношению к попсе?
— У меня никогда не было снобизма к популярной музыке, но всегда было категорическое чувство отторжения плохих песен. В попсе их очень много, но их много и в рок-н-ролле. Мне не нравится, когда человек берет гитару, надевает ободранную куртку и считает, что он — Виктор Цой. Так не бывает, исполнитель должен хотеть сказать что-то свое. Зачастую бывает так: сказать нечего, но человек всё равно выходит на сцену, как будто она ему что-то должна. Сцена никому ничего не должна — ты ей должен. Всегда.
Есть артисты из попсы, которые мне неблизки, но есть и те, кого я действительно уважаю. Да и мои песни всегда были шире, чем рок-н-ролл. Они более мелодичные, чем подразумевает этот жесткий жанр. Да я и сама очень мягкая (улыбается).
— Про песню «Разбуди меня» вы сказали, что «это музыка для широкой аудитории». В планах есть композиции для массового слушателя?
— Когда я сажусь писать песню, не думаю ни про попсу, ни про рок-н-ролл, ни про массовость. Есть лишь моя история, я ее рассказываю. Это меня настолько забирает, что остальное для меня просто неважно.
Когда песня написана, приношу ее в группу. Если мы понимаем, что композиция будет широко популярна, то в соответствующем ключе ее и записываем. Зачем делать крокодила из цветочка?
— Как вы относитесь к содержанию отечественного рэпа? Тяготы саморазрушения, девушка бросила, родители не понимают…
— В Америке, откуда пришел к нам этот жанр, тоже с этого всё начиналось. Изначально они не пели о том, какие они прекрасные и как у них всё хорошо. Человек не может прийти к созиданию просто так. Чтобы понять, что такое жизнь, нужно пройти определенный путь. Только после этого может прийти осознание, как ты хочешь ее прожить и как ты хочешь ее закончить.
Рэп стал популярен у нас не так давно, естественно, что наши ребята сейчас берут за основу истоки. Но если взять, например, того же Басту — он для меня очень жизнеутверждающий парень.
Не могу сказать, что мои песни очень веселые, но после моего концерта люди выходят сильными и одухотворенными и уж точно не устраивают мордобой. Я также знаю, что люди, которые стоят на сцене, могут разрушить только самих себя. Стоять на сцене — большая жертва. Но когда исполнитель выходит к зрителю, он сразу становится максимально добрым. Даже через агрессию, которая свойственна пацанам, они рассказывают, какие они беззащитные.
— Вы с самого начала смотрели на жизнь с точки зрения созидания?
— Нет, что вы… Саморазрушение присутствовало, если не главенствовало. 25 лет назад я была очень закомплексованным, очень неуверенным в себе человеком. Всё это скрывалось за агрессией, замкнутостью. Вот почему я могу рассуждать про рэперов — мне всё это понятно.
Но в какой-то момент всё же нужно принять этот мир. Сделать это непросто, потому что миру по большому счету всё равно, он к тебе равнодушен. Но если ты попытаешься себя в него интегрировать, довериться, то у тебя точно получится стать счастливым человеком.
Я — очень счастливый человек. Мне в кайф то, что сейчас происходит. Раньше я, возможно, казалась жесткой — это была моя защита. А сейчас защищаться не от кого — меня все любят.
— Рождение детей повлияло на ваше творчество?
— В понимании незрелого слушателя рок-н-ролльщики — люди достаточно отвязные. Уже решили, как будете отвечать подросшим детям на неудобные вопросы?
—Я им всё честно рассказываю. Они знают, что у меня очень сложная судьба, что я прошла много страшных периодов в своей жизни. Но всё это привело к тому, что сейчас я абсолютно здоровый и позитивный человек, нацеленный на созидание. Дети всё видят. Не надо от них ничего скрывать и рассказывать, какой ты идеальный. Они никогда в это не поверят, потому что они по-настоящему умненькие.
— Вы рассказывали, что вас воспитала улица. Сегодня дети не хотят играть во дворе — им нужны гаджеты. Одобряете такую перемену?
— Категорически отрицательно отношусь к гаджетам, если пользование ими не дозировать, — это я вам как мама двойняшек-восьмилеток говорю. Да, у них есть планшеты, потому что сегодня, если у ребенка нет планшета, он считается изгоем. А мне бы этого совершенно не хотелось. Но я всё же ограждаю их от девайсов — частенько просто их им не даю. Тема свой телефон недавно вообще потерял. Они у меня не помнят, где их телефоны, — и это тоже отражение их отношения к электронике. Я стараюсь выводить их на улицу, вывозить на природу, путешествовать вместе, что-то обсуждать. Негативные последствия гаджетов можно контролировать, это не так сложно. Просто нужно любить своих детей и хотеть с ними разговаривать, а не совать им в руки планшет всякий раз, когда нужно чем-то занять ребенка, чтобы освободить время для себя. Хотя мои дети уже ходят в школу, их по-прежнему нет ни в каких социальных сетях.
— Кстати, о соцсетях. Достаточно носить брендовую одежду и вести богемный образ жизни — и у тебя уже десятки тысяч поклонников. Ценится не талант, не заслуги.
— Талант обесценить невозможно. Ко всему, что вы перечислили, я отношусь очень спокойно. Долго ли брендированные шмотки будут поражать твое окружение? Вряд ли. Мне жалко таких людей, они не смотрят в суть.
Я не против хорошей одежды. На мне сейчас классная куртка — люблю рок-н-ролльные бренды. Но по большому счету это всё фантики. Я твердо убеждена: чтобы состояться в любом времени, нужно работать над собой. Люди, которые этого не делают, быстро сгорают.
— Украинские поклонники спрашивают в Instagram, когда вы к ним приедете, но въезд на Украину вам по-прежнему запрещен.
— До сих пор не могу понять, как можно что-то делить украинцам и русским, когда наши крови так намешаны. У моего отца кровь наполовину украинская, наполовину русская. Я верю, что жизнь всё расставит на свои места. Мне кажется, что эта страна сейчас находится в бессознательном состоянии, несмотря на то что им открыли Европу. Вроде они должны успокоиться и жить лучше. Но то, что там происходит, мне совершенно непонятно и не радует.
К моему большому сожалению, я не была в Киеве с 2014 года. Говорю «к большому сожалению», потому как абсолютно уверена: к простым людям эта ситуация не имеет отношения. Это грязные политические игры, в которые поневоле вовлечено общество. Очень жду разрешения ситуации, ведь музыка не имеет границ. При всем том я задумалась недавно: ведь мы, Россия, даем возможность украинским артистам выступать у нас. Ани Лорак, Лобода, Монатик и другие приезжают и гастролируют. Почему же, интересно, мы не можем ехать туда с песнями, с которыми ездили раньше? Их любят люди, это абсолютно точно. В свое время я проехала всю Украину, включая Западную. Никто в меня камня не кинул, плохого слова не сказал.
— Юбилейная дата — повод подвести итоги и сделать философские выводы, например, о смысле жизни.
— Смысл жизни только в любви. Ничего круче нет: ни деньги, ни песни, ни карьера… Самое страшное, когда ты одинок и нуждаешься в человеке.
Читайте также: