Детские рисунки к стихам лермонтова
Обновлено: 04.11.2024
ВРУБЕЛЬ и ЛЕРМОНТОВ. Ч. III. Иллюстрации к лирике и поэмам М. Ю. Лермонтова. Ко дню рождения (5/17 марта 1856) Михаила Врубеля.
Из лирики Лермонтова для юбилейного кушнеревского издания (1891) Врубелю достались лишь три стихотворения: «ЖУРНАЛИСТ, ЧИТАТЕЛЬ И ПИСАТЕЛЬ», «РУСАЛКА» и «ЕВРЕЙСКАЯ МЕЛОДИЯ» Вполне вероятно, что Врубель взял на себя рисунок к стихотворению «Журналист, читатель и писатель» потому, что сюжет давал ему возможность дать ОБРАЗ САМОГО ЛЕРМОНТОВА. Безыменных «писателя», «читателя», «журналиста» Врубель превратил в М. Ю. Лермонтова, В. Г. Белинского и И. И. Панаева.
Михаил Васильевич Нестеров в беседе с С.Н. Дурылиным о врубелевской иллюстрации к этому стихотворению обратил внимание на то, «как Врубель рассадил их: Панаев и Лермонтов посажены друг против друга, как полная противоположность. Что общего у ПОЭТА Лермонтова с журналистом Панаевым, которого Врубель одел нарочито франтовато? Панаев и посажен отдельно в кресле. Белинский не без некоторого удивления слушает то, что говорит Лермонтов: он не ожидал из уст гусарского офицера услышать эти вдохновенные признания: «Бывают тягостные ночи/Без сна горят и плачут очи…» „Журналист“ Панаев, сидя, как визитер, положив нога на ногу в модных брюках, позой небрежного дэндизма прикрывает свою растерянность. Он явно не понимает, не может понять того, что говорит Лермонтов…»
Дурылин подчеркивает, что Врубель «не задерживает зрителя ни на одной детали, не заставляет любоваться ни малейшей чертой интерьера. <…> Отождествив писателя с Лермонтовым, Врубель уничтожил весь писательский уют, которого никогда не было в жизни Лермонтова: встреча «писателя» с «журналистом» и «читателем» происходит в Ордонанс-гаузе… На единственном окне — железная решетка. Все внимание художника обращено на собеседников, а особенное, ЛЮБЯЩЕЕ ВНИМАНИЕ СОСРЕДОТОЧЕНО НА ЛЕРМОНТОВЕ.
Лермонтов у Врубеля исполнен и глубочайшего сходства с тем Лермонтовым, ВЕЧНЫЙ ПОРТРЕТ-АВТОБИОГРАФИЮ, КОТОРОГО ОН ОСТАВИЛ В СВОИХ СТИХАХ… Врубелевский Лермонтов полон скрываемого, но живейшего драматизма. Чего стоит один его жест левой руки; он опустил ее на еще не высохшую страницу, которую только-что «диктовала совесть»… В его глазах еще живы и мука и радость творчества. ЭТИ ГЛАЗА ЛЕРМОНТОВА ВРУБЕЛЬ СОЗДАЛ САМ, вне всякой зависимости от какого бы то ни было портрета поэта.
Художник М. Е. Меликов, встречавшийся с Лермонтовым, вспоминал: «Он обладал большими карими глазами, сила обаяния которых до сих пор остается для меня загадкой. Глаза эти с умными черными ресницами, делавшими их еще глубже, производили чарующее впечатление. Я никогда не в состоянии был бы написать портрет Лермонтова» ВРУБЕЛЬ НАПИСАЛ ЭТОТ ПОРТРЕТ, написал потому, что глаза Лермонтова на этом портрете — глаза Лермонтова С ИХ ГРУСТЬЮ, ДУМОЙ И ВЛАСТЬЮ. Ни одному русскому художнику, бравшемуся воссоздать облик Лермонтова, ни до, ни после Врубеля не удалось ближе подойти к нему и глубже постичь его, чем это сделал Врубель в своем простом рисунке, почти наброске…» Недаром такой великий мастер портрета как М.В. Нестеров в ответ на предложение написать портрет великого поэта ответил Сергею Николаевичу (1931 г., 29 мая): «Я думаю, что для Вашего Лермонтова мог быть только один ДОСТОЙНЫЙ ПОРТРЕТИСТ — ВРУБЕЛЬ…»
В иллюстрации ко второму стихотворению Врубель переменил позу РУСАЛКИ: не мертвый витязь «склонился на перси» к ней, а она, всплыв из глубокой пучины, склонилась над ним в страстном лобзании. Склонившаяся над головою прекрасного утопленника, она разительно напоминает демона, склонившегося над Тамарой, на том рисунке, который не вошел в издание и находился в собрании А. А. Врубель. В «Русалке» Врубель обрел себе тему, с которой уже не расставался всю жизнь. Эта тема была в то же время и исконной темой Лермонтова. Начав ее «Русалкой», Лермонтов посвятил ей такой перл своей лирики, как «МОРСКАЯ ЦАРЕВНА», ею вдохновлен лирический эпизод в поэме «Мцыри» — песня русалки «золотой рыбки». И даже реальный образ девушки-контрабандистки («Тамань») Лермонтов опоэтизировал до «настоящей русалки»: «Моя Ундина» называет он ее. Встреча с лермонтовской. «Русалкой» породила во Врубеле тягу к этому поэтическому образу, до встречи с Лермонтовым он отсутствует в творчестве Врубеля; после этой встречи становится излюбленным женским поэтическим образом у Врубеля.
В основе «ЕВРЕЙСКОЙ МЕЛОДИИ» (это перевод из Байрона) – библейский сюжет из Ветхого Завета (1 Цар. 16, 14–23), когда искусный в игре на гуслях Давид своей игрой отгонял злого духа отчаяния и тоски от Саула, «и отраднее и лучше становилось Саулу, и дух злой отступал от него». У Лермонтова тоскующий царь Саул восклицает:
У Врубеля, снедаемый черной тоской, царь, во всем великолепии восточного одеяния, уже внимает этой песне, извлекаемой молодым певцом из золотой арфы. Суровой тоской веет от сумрачно надвинувшегося неба над бесплодной и жаркой пустыней. Сам Царь у Врубеля в своей сумрачной красе, похож на Демона…
Из ПОЭМ Лермонтова Врубель, кроме «Демона», иллюстрировал «ИЗМАИЛ-БЕЯ». Волею издателей или собственною, Врубель ограничился здесь всего тремя рисунками. Самый большой из них — «ПРОЩАНИЕ ЗАРЫ С ИЗМАИЛОМ». Это — один из рисунков со сложной техникой: Врубелю понадобились для него черная акварель, белила, чернила, сепия. Но самый рисунок прост, строг и сдержан… Провожая Измаила, Зара произносит похвалу-характеристику его коню (строфа XXXII): он совсем иной, чем Карагез Казбича; друг и пособник вольности для Измаила, он является для Зары разлучником ее с Измаилом.
Рисунок писался летом, в Кунцеве, где Врубель гостил у Кончаловских. П. П. Кончаловский-сын, на глазах которого писалось «Прощание Зары», припоминает: «Врубель любил работать на отличной ватманской бумаге, приклеенной плотно и прочно на картон. Он любил, чтобы акварель не коробилась. Начинал всегда работать жидкой черной акварельной краской. Когда его спросили, зачем появились на акварели черненькие червячки, он засмеялся и ответил: „Это дает атмосферу“». На рисунке к «Измаил-бею» через влажный покров рассветного тумана с помощью «червячков» тонко и вместе мощно проступают недвижные очертания горных громад.
Два других рисунка Врубеля к «Измаил-бею» контрастны. В начале поэмы это ОБРАЗ «СТАРИКА ЧЕЧЕНЦА», который «про старину повесть рассказал»… ВТОРОЙ рисунок — «СМЕРТЬ ИЗМАИЛА», помещенный вместо концовки поэмы. Из последней строки лермонтовской поэмы — Пусть кончит жизнь, как начал, одинок, — Врубель извлек бесконечно скорбный образ: над трупом убитого Измаила, лишенного из-за своего вероотступничества могилы, вьется хищная птица, а вдалеке неприступно высится Казбек, равнодушно сияя гордой красотой…
К концу 1880-х годов, — вероятнее всего, к 1889 г., — относится превосходная акварель Врубеля к «Песне про купца Калашникова», к стихам про Кирибеевича:
Опустил он в землю очи темные,
Опустил головушку на широку грудь,
А в груди его была дума крепкая.
Опричник в алом шелковом кафтане, облокотившийся об угол стола, с лицом, исполненным дерзкой удали, погружен в глубокую думу. Акварель создана Врубелем вне всякой связи с каким бы то ни было изданием Лермонтова. Хранится в Государственном историко- художественном и литературном музее-заповеднике «Абрамцево» и редко воспроизводится, была представлена на юбилейной выставке в Москве к 200-летию М.Ю. Лермонтова (2014).
PS.
И еще одна любопытная перекличка в творчестве двух гениев. Есть у Лермонтова юношеское стихотворение «ПАН» (1829), написанное им в 15 лет. В автографе содержится помета «В Середникове», он провел лето 1829 г. в имении своих родственников Столыпиных. Автор делает пояснение под заголовком: (в древнем роде). Традиционно данный лирический текст связывается с восприятием юным поэтом художественной традиции К.Н. Батюшкова. Пан — древнее создание родом из древнегреческих мифов, пастух, следящий за стадами священных коз и баранов. В истории мировой культуры образ Пана с одной стороны выражает дионисийскую силу, плодородие, радостное единение всего живого, с другой — символизирует мудрость природы, эпоху античности.
И у Врубеля есть полотно «ПАН», идея которого пришла к Врубелю после прочтения рассказа французского писателя Анатоля Франца «Святой Сатир». Это произведение настолько впечатлил Врубеля, что он написал «Пана» всего за несколько дней в 1899 году в имении известной меценатки Марии Тенишевой в Орловской губернии. Однако картина Врубеля словно иллюстрация к лермонтовскому стихотворению. Как и у Лермонтова, так и у Врубеля Пан – сказочный, не злой персонаж, но он строго следит за порядком в лесах и на болотах. В руке он сжимает свой непременный атрибут — пан-флейту, с помощью которой призывает животных, которые отбились от стада…
ИСТОЧНИК:
Дурылин С. Врубель и Лермонтов // М. Ю. Лермонтов / ИРЛИ. (Пушкин. Дом). М., 1948. Кн. II. (Лит. наследство; Т. 45/46).
Читайте также: