Данко стих 7 класс отрывок
Обновлено: 22.11.2024
"Жили на земле в старину одни люди, непроходимые леса окружали с трех
сторон таборы этих людей, а с четвертой - была степь. Были это веселые,
сильные и смелые люди. И вот пришла однажды тяжелая пора явились откуда-то
иные племена и прогнали прежних в глубь леса. Там были болота и тьма, потому
что лес был старый, и так густо переплелись его ветви, что сквозь них не
видать было неба, и лучи солнца едва могли пробить себе дорогу до болот
сквозь густую листву. Но когда его лучи падали на воду болот, то подымался
смрад, и от него люди гибли один за другим. Тогда стали плакать жены и дети
этого племени, а отцы задумались и впали в тоску. Нужно было уйти из этого
леса, и для того были две дороги: одна - назад, - там были сильные и злые
враги, другая - вперед, - там стояли великаны-деревья, плотно обняв друг
друга могучими ветвями, опустив узловатые корни глубоко в цепкий ил болота.
Эти каменные деревья стояли молча и неподвижно днем в сером сумраке и еще
плотнее сдвигались вокруг людей по вечерам, когда загорались костры. И
всегда, днем и ночью, вокруг тех людей было кольцо крепкой тьмы, оно точно
собиралось раздавить их, а они привыкли к степному простору. А еще страшней
было, когда ветер бил по вершинам деревьев и весь лес глухо гудел, точно
грозил и пел похоронную песню тем людям. Это были все-таки сильные люди, и
могли бы они пойти биться насмерть с теми, что однажды победили их, но они
не могли умереть в боях, потому что у них были заветы, и коли б умерли они,
то пропали б с ними из жизни и заветы. И потому они сидели и думали в
длинные ночи, под глухой шум леса, в ядовитом смраде болота. Они сидели, а
тени от костров прыгали вокруг них в безмолвной пляске, и всем казалось, что
это не тени пляшут, а торжествуют злые духи леса и болота. Люди всь сидели
и думали. Но ничто - ни работа, ни женщины не изнуряют тела и души людей
так, как изнуряют тоскливые думы. И ослабли люди от дум. Страх родился
среди них, сковал им крепкие руки, ужас родили женщины плачем над трупами
умерших от смрада и над судьбой скованных страхом живых, - и трусливые слова
стали слышны в лесу, сначала робкие и тихие, а потом все громче и громче .
Уже хотели идти к врагу и принести ему в дар волю свою, и никто уже,
испуганный смертью, не боялся рабской жизни. Но тут явился Данко и спас
всех один".
Старуха, очевидно, часто рассказывала о горящем сердце Данко. Она
говорила певуче, и голос ее, скрипучий и глухой, ясно рисовал предо мной шум
леса, среди которого умирали от ядовитого дыхания болота несчастные,
загнанные люди. "Данко - один из тех людей, молодой красавец. Красивые -
всегда смелы. И вот он говорит им, своим товарищам:
- Не своротить камня с пути думою. Кто ничего не делает, с тем ничего
не станется. Что мы тратим силы на думу да тоску? Вставайте, пойдем в лес и
пройдем его сквозь, ведь имеет же он конец - все на свете имеет конец!
Идемте! Ну! Гей.
Посмотрели на него и увидали, что он лучший из всех, потому что в очах
его светилось много силы и живого огня.
- Веди ты нас! - сказали они.
Тогда он повел. "
Старуха помолчала и посмотрела в степь, где все густела тьма. Искорки
горящего сердца Данко вспыхивали где-то далеко и казались голубыми
воздушными цветами, расцветая только на миг.
"Повел их Данко. Дружно все пошли за ним - верили в него. Трудный путь
это был! Темно было, и на каждом шагу болото разевало свою жадную гнилую
пасть, глотая людей, и деревья заступали дорогу могучей стеной. Переплелись
их ветки между собой; как змеи, протянулись всюду корни, и каждый шаг много
стоил пота и крови тем людям. Долго шли они. Все гуще становился лес, все
меньше было сил! И вот стали роптать на Данко, говоря, что напрасно он,
молодой и неопытный, повел их куда-то. А он шел впереди их и был бодр и
ясен.
Но однажды гроза грянула над лесом, зашептали деревья глухо, грозно. И
стало тогда в лесу так темно, точно в нем собрались сразу все ночи, сколько
их было на свете с той поры, как он родился. Шли маленькие люди между
больших деревьев и в грозном шуме молний, шли они, и, качаясь,
великаны-деревья скрипели и гудели сердитые песни, а молнии, летая над
вершинами леса, освещали его на минутку синим, холодным огнем и исчезали так
же быстро, как являлись, пугая людей. И деревья, освещенные холодным огнем
молний, казались живыми, простирающими вокруг людей, уходивших из плена
тьмы, корявые, длинные руки, сплетая их в густую сеть, пытаясь остановить
людей. А из тьмы ветвей смотрело на идущих что-то страшное, темное и
холодное. Это был трудный путь, и люди, утомленные им, пали духом. Но им
стыдно было сознаться в бессилии, и вот они в злобе и гневе обрушились на
Данко, человека, который шел впереди их. И стали они упрекать его в неумении
управлять ими, - вот как!
Остановились они и под торжествующий шум леса, среди дрожащей тьмы,
усталые и злые, стали судить Данко.
- Ты, - сказали они, - ничтожный и вредный человек для нас! Ты повел
нас и утомил, и за это ты погибнешь!
- Вы сказали: "Веди!" - и я повел! - крикнул Данко, становясь против
них грудью. - Во мне есть мужество вести, вот потому я повел вас! А вы? Что
сделали вы в помощь себе? Вы только шли и не умели сохранить силы на путь
более долгий! Вы только шли, шли, как стадо овец!
Но эти слова разъярили их еще более.
- Ты умрешь! Ты умрешь! - ревели они. А лес все гудел и гудел, вторя их
крикам, и молнии разрывали тьму в клочья. Данко смотрел на тех, ради которых
он понес труд, и видел, что они - как звери. Много людей стояло вокруг него,
но не было на лицах их благородства, и нельзя было ему ждать пощады от них.
Тогда и в его сердце вскипело негодование, но от жалости к людям оно
погасло. Он любил людей и думал, что, может быть, без него они погибнут. И
вот его сердце вспыхнуло огнем желания спасти их, вывести на легкий путь, и
тогда в его очах засверкали лучи того могучего огня. А они, увидав это,
подумали, что он рассвирепел, отчего так ярко и разгорелись очи, и они
насторожились, как волки, ожидая, что он будет бороться с ними, и стали
плотнее окружать его, чтобы легче им было схватить и убить Данко. А он уже
понял их думу, оттого еще ярче загорелось в нем сердце, ибо эта их дума
родила в нем тоску.
А лес все пел свою мрачную песню, и гром гремел, и лил дождь.
- Что сделаю я для людей?! - сильнее грома крикнул Данко.
И вдруг он разорвал руками себе грудь и вырвал из нее свое сердце и
высоко поднял его над головой.
Оно пылало так ярко, как солнце, и ярче солнца, и весь лес замолчал,
освещенный этим факелом великой любви к людям, а тьма разлетелась от света
его и там, глубоко в лесу, дрожащая, пала в гнилой зев болота. Люди же,
изумленные, стали как камни.
- Идем! - крикнул Данко и бросился вперед на свое место, высоко держа
горящее сердце и освещая им путь людям.
Они бросились за ним, очарованные. Тогда лес снова зашумел, удивленно
качая вершинами, но его шум был заглушен топотом бегущих людей. Все бежали
быстро и смело, увлекаемые чудесным зрелищем горящего сердца.
И теперь гибли, но гибли без жалоб и слез. А Данко все был впереди, и
сердце его все пылало, пылало!
И вот вдруг лес расступился перед ним, расступился и остался сзади,
плотный и немой, а Данко и все те люди сразу окунулись в море солнечного
света и чистого воздуха, промытого дождем Гроза была - там, сзади них, над
лесом, а тут сияло солнце, вздыхала степь, блестела трава в брильянтах дождя
и золотом сверкала река. Был вечер, и от лучей заката река казалась
красной, как та кровь, что била горячей струьй из разорванной груди Данко.
Кинул взор вперед себя на ширь степи гордый смельчак Данко, - кинул он
радостный взор на свободную землю и засмеялся гордо. А потом упал и - умер.
Люди же, радостные и полные надежд, не заметили смерти его и не видали,
что еще пылает рядом с трупом Данко его смелое сердце. Только один
осторожный человек заметил это и, боясь чего-то, наступил на гордое сердце
ногой. И вот оно, рассыпавшись в искры, угасло. "
- Вот откуда они, голубые искры степи, что являются перед грозой!
Теперь, когда старуха кончила свою красивую сказку, в степи стало
страшно тихо, точно и она была поражена силой смельчака Данко, который сжег
для людей свое сердце и умер, не прося у них ничего в награду себе. Старуха
дремала. Я смотрел на нее и думал: "Сколько еще сказок и воспоминаний
осталось в ее памяти?" И думал о великом горящем сердце Данко и о
человеческой фантазии, создавшей столько красивых и сильных легенд.
Дунул ветер и обнажил из-под лохмотьев сухую грудь старухи Изергиль,
засыпавшей все крепче. Я прикрыл ее старое тело и сам лег на землю около
нее. В степи было тихо и темно. По небу все ползли тучи, медленно, скучно.
Море шумело глухо и печально.
Вот- это мои первые уроки, первый раз я услышала о Сердце Данко от моего папы,
моего первого земного учителя в раннем детстве, до школы.
Читайте также: