Буханов виталий степанович стихи
Обновлено: 22.11.2024
ВЛАДИСЛАВ ШАПОВАЛОВ
Виталий Степанович Буханов родился 16 июня 1926 года в селе Беловском на Белгородчине в крестьянской семье. С первых дней войны отец Виталия ушёл на фронт и не вернулся…
Отец,
А знал ли ты о том,
Что сталь с огнём здесь закипит,
Что будешь где-то за Орлом
В деревне Жуковке зарыт?
Для наследников рода Бухановых «где-то» осталось навсегда реальностью: сколько ни пытался Виталий после войны разыскать могилу отца — попытки оказались тщетными. Там «где-то», в песчаных перелесьях светлых сосняков, и остался воин чернозёмного края.
Судьбы Виталия Буханова, Михаила Тверитинова и моя схожи: начинали войну отцы, а заканчивали её их сыновья. Виталий сам пишет об этом:
А под Орлом,
А за Орлом
Взревут «катюши», загремят!
И от Орла в полку твоём
Пойдёт твой сын-солдат.
Но сначала была немецкая оккупация, затем рискованный и мужественный переход через линию фронта к своим, работа за станком на оборонку, а как подошли года, ушёл на фронт. Воевал в Белоруссии, Польше, служил на Сахалине. После демобилизации окончил десятилетку (тридцать пятая Белгородская школа), где был и свой литературный кружок, и свой журнал «Пламя». Однако первые стихи появились ещё в 1944 году во фронтовой газете «Красный боец». Фронтовой друг Виталия, земляк-белгородец Иван Бодулин, вспоминал позже о том, как воспринимались эти первые пробы пера боевыми друзьями. Пришла почта, и командир, собрав «свой расчёт, с волнением читал бойцам стихи товарища… И в эти дни на батарее сразу становилось светлее, праздничнее».
Жил и творил Виталий в счастливое для страны и народа время, оттого стихи его светлы и чисты. Он был, как все мы, окрылён порывом в светлое будущее, отчего лирика его обрамлена лучезарными красками.
Колдует птица над рекою сонной,
Сидят мальчишки ночью у костра,
А над травою ноет монотонно
Не любящая дыма мошкара.
Огонь костра то сникнет, присмиреет,
То хищно лапой цапнет темноту.
И лица ребятишек вдруг светлее,
И весь их круг счастливый — на виду.
В воде спросонья бултыхнуло глухо.
Пофыркиванье, шорох за спиной:
Красавец-конь буланый мягко ухо
У мальчугана трогает губой.
Когда Виталий учился в Литературном институте имени Максима Горького, преподаватели сразу обратили внимание на колоритный, сочный язык его стихотворений. Полным торжеством его успеха явилась защита дипломной работы, что было высоко оценено приёмной комиссией. А поэма «Северный Донец», как отметили тогда известные авторитеты в литературе Сергей Смирнов и Василий Журавлёв, «могла украсить любой толстый журнал».
А вот как любовно подана его малая родина:
Гляну с пригорка на белые хаты, —
Лебеди ль сели в родимом логу?
Милая сельщина, край небогатый,
Вырвать из сердца тебя не могу.
Белое наше село в перелесках,
Тополь высокий, обрыв меловой.
Словно вчера удивлённое детство
Здесь неторопко бродило со мной.
В дом захожу, словно в чём виноват я, —
Снимки безмолвно глядят со стены.
Строгий отец мой и матери братья…
Где они все?
Не вернулись с войны.
Знать, оттого своё сельское детство
Вырвать из сердца никак не могу,
Знать, оттого средь родных перелесков
Чудятся лебеди в милом логу.
Прошло почти полстолетия с тех пор, как поэт ушёл из жизни, а на душе «сразу становится светлее, праздничнее», как только берёшь в руки его прекрасно изданные стихотворные сборники.
После окончания средней школы Виталий поступил в Харьковский университет на филологический факультет, но вскоре был переведён в Литературный институт, который окончил в 1955 году. Работал в газете «Белгородская правда», редактором Курского областного книжного издательства. Всё время писал стихи, поэмы. У Буханова вышло десять поэтических книг: «Северный Донец» (1957), «Крутые берега» (1958), «Степные цветы» (1960), «Сказание о белой голубке» (1963), «Земляки» (1964, изд. «Советская Россия», Москва), «Песнь о крылатом сердце» (1966, Воениздат, Москва), «Зелёные паруса» (1966), «Искорка России» (1967), «Иду полями» (1967, изд. «Прапор», Харьков), «Раздолье» (1972).
О Виталии Буханове осталось много добрых воспоминаний современников. Это был честный, принципиальный человек с чистым сердцем. Но «душевная мягкость сочеталась» у него «с кинжальной остротой солдата», как писала о нём его учительница Е. Н. Семёнова. Эта острота вставала на пути подлости, предательства, лицемерия, продажности… «Он не принимает фальши. Особенно в поэзии», — продолжает та же его старшая наставница.
Тут впору сказать слово о его поэтическом даре. Я был несколько удивлён, когда внимательно прочитал все десять книг В. Буханова и почти не встретил стихов о войне! Как же так! Человек воевал — и вдруг… Правда, есть несколько поэм на военную тему. Но в поэме Виталий Буханов больше тяготеет к поэтической форме, близкой к повествованию, о чём может быть особый разговор. В поэзии же он остался «чистым» лириком с определённым тематическим кругом — любовь, природа, родина. Не случайно ряд его стихов положен на музыку. Так вот, несмотря на целый ряд истинных «золотых искорок» поэзии, его нежный лиризм не воспринял войну. Почему же так случилось?
Обратимся за помощью к людям, которые близко знали Виталия. Вот что отмечает та же его учительница Е. Н. Семёнова:
«Меня часто спрашивают, чем увлекался Виталий. Отвечу: прекрасным. Прекрасной музыкой, прекрасной поэзией, прекрасной живописью, прекрасными человеческими судьбами. И сам играл на фортепьяно, рисовал, писал стихи, знал и любил людей. Однажды я спросила его:
— Вы любите охоту? Вы смогли бы убить птицу?
— Я предпочитаю слушать птиц! — ответил Виталий.
— А цветы? Вы любите собирать цветы?
— Полевые? Пусть растут, — ответил фронтовик, человек, который видел смерть в глаза. Истинный славянин!
Война — антипод прекрасному, и может быть, здесь загадка поэтической лиры Буханова, не включившего в свои десять книг даже фронтовых стихов. Зато отчайдушно, с предельной любовью пишет он о родной природе своего края, о прекрасных людях, живущих на этой священной земле, о славных делах земляков на поприще созидания, а не разрушения. О любви к Родине поэт сказал так:
Отчего и безмерна такая любовь,
Что весь век необъятностью русскою дышишь.
Когда едешь из Москвы и приближаешься к Белгородскому краю, то в речи местных поселян всё чаще, чем ближе к границе, встречаются украинские слова. Так само едешь из Харькова к той же границе, которой раньше не было и которую теперь выродки из Кремля, Минска и Киева сделали «железной на замке», что разделило два кровных народа, что так больно отозвалось на сердцах бесчисленного родства, связанного семейными и расчленёнными теперь узами при условии безвизового вывоза из России в Израиль золотого тельца — не счесть русских слов в украинской мове. И где-то на самой границе оба наречия сливаются в один из двух языков. Живя на окраине России, чуткое поэтическое сердце Виталия не могло не испытать на себе это великое слияние двух культур друг в друга, что выразилось в поэме «Оксана» (самое популярное украинское имя):
Тут Козалье —
Их предки — Днепровская Сечь.
Там Пушкарное —
Жил порубежник суровый.
И сплелась у Оксаны русская речь
С украинскою мягкой, певучею мовой.
Кстати, о золотом тельце Виталий думал совершенно иначе, чем теперь мы:
Родина —
Это не звонкий грош,
Её в кошельке
С собой не возьмёшь.
Взяли кошелёк! Вывезли! Умельцы сатаны.
Известный поэт-белгородец Владимир Фёдоров пишет: «Виталий Буханов всем сердцем любил нашу Белгородчину, где русская речь сплелась с украинской, и всё своё творчество посвятил родному краю, его людям… Его помнят и в России, и на Украине. Он оставил добрый след на земле». Дружбе двух великих народов, своему поколению, прошедшему сквозь огонь Отечественной войны, молодым современникам посвятил поэт три поэмы, изданные в Курске отдельной книжкой.
Говоря о писателе, поэте, нельзя обойти молчанием его гражданскую позицию. У Виталия Буханова она сформировалась очень рано, и он ей не изменял всю свою жизнь. Ещё в десятом классе он писал: «Мы призваны временем отстаивать право на счастье».
Этот завет, как никогда, звучит актуально сегодня, когда счастье у подавляющего большинства людей беззастенчиво, нагло отнимается агрессивным меньшинством жирующих прихватизаторов всенародного добра, наработанного несколькими поколениями.
Какими были мы самоуверенными наивняками!
…Замешаны мы
Из крутого теста,
С таким поколеньем не страшен враг:
Мы знаем, кто мы, и наше место
Не в дальнем обозе,
А в первых рядах…
Он с глубокой «сыновней любовью воспевал красоту родной земли, учил любить и беречь эту землю» — источник процветания нации… Не уберегли… Мы жили слишком беспечно, а инородное руководство занималось интернациональными, а не государственно-национально-русскими делами. Наши правители думали, как можно больше помочь коммунистическим партиям всех стран за счёт собственного народа, «исполняя свой интернациональный долг». Удивительное дело или закономерно: те, кто отдавали, потерпели крах; а те, кто беспощадно брали, грабили другие страны, окрепли и выиграли. Те народы, которые мы кормили, отвернулись от нас и свои жаждущие взгляды устремили на Запад — он же ни на йоту добра им не сделал! Они возненавидели не подлинных своих врагов — врагов всех народов, — а нас.
Всё же должно быть наоборот.
Знал бы Виталий наперёд, что случилось с его Родиной! И тут встаёт извечный гамлетовский вопрос: быть или не быть? В моей интерпретации: жить или не жить? Виталий прожил всего сорок лет. Я больше чем в два раза. Опять же по-гамлетовски: кто из нас счастлив, а кто несчастлив? Вековечный вопрос нам поможет разрешить замечательная наша землячка-писательница Елизавета Сергеевна Романова. В своей повести «Тогда… Там…» она пишет:
«Годы и десятилетия спустя Лида говорила себе: счастливы те, кто молодой, сходу — тогда, там — сразу, не поняв, что случилось, легковенно — ушёл из жизни».
Как же современно звучит мысль, особенно для нас, ветеранов, отстоявших Отечество от супостата в прошлую войну и утративших его ныне из-за ещё более зловещего супостата!
Кому легче: тем, кто в двадцать-тридцать лет героически пал с верой в могучий Советский Союз, верой в светлое завтра — пусть и в призрачный коммунизм; или тем, кто в лишениях и нужде, ограничивая себя во всём за-ради этого «светлого будущего», хотя бы для детей и внуков, проколотал до семидесяти-восьмидесяти, с неимоверной тяжестью возводя мозолями и потом трубы и вышки, роя штольни, прокладывая пути за-ради того, чтобы увидеть, как всё это с таким трудом нажитое тобой добро захватила кучка инородной своры нуворишей?!
В этом плане Виталий Буханов счастливее меня.
Знаменательно своей программностью и последнее стихотворение В. Буханова, написанное за несколько дней до смерти:
Не буду я светить
Средь звёзд.
Я не звезда.
Я искорка России золотая,
Что взвилась в ночь
И скрылась навсегда
В душистых дебрях трав
Лесостепного края…
Написано это стихотворение о себе с пронзительной болью в сердце, в переносном и прямом значении этого слова, — скончался Виталий в свои неполные сорок лет от сердечной недостаточности. И я бы здесь, согласившись с фразой, ставшей крылатой, когда говорят о поэте Буханове, возразил: «искорка России золотая» не «скрылась навсегда», а светит нам и пятьдесят лет спустя, и будет светить, пока жив русский люд, так же ярко и чисто, как и в те счастливые дни поэтического бытия славного сына своего народа. Короткая и яркая жизнь этого «весёлого, жизнерадостного парня», как говорит о нём Владимир Фёдоров, остаётся навсегда в нашей памяти примером подлинного служения родному Отечеству, своему народу. И здесь надо отдать должное жене поэта Анне Петровне, бережно и свято сохранившей ценное наследие «искорки России».
Читайте также: