Бежали робкие грузины стих
Обновлено: 05.07.2024
"Недолго продолжался бой: бежали робкие грузины!" Эти строки из поэмы М. Лермонтова "Демон", законченной им в 1839 году, не раз всплывают в спорах о достоинствах и недостатках кавказских народов, как доказательство трусости и нестойкости грузин в бою. Следует напомнить, что в поэме речь идет о внезапном нападении разбойников-горцев на богатый караван грузинского князя, спешившего на свадьбу к своей невесте. В ходе нападения князь, "властитель Синодала" (Цинандали - ИО), был убит, и его конь принес тело жениха к воротам невесты. При этом критики грузин напрочь забывают (точнее, просто не знают) что неудачливый князь М. Лермонтовым назван "отважным".
Слова поэта о "робких грузинах", так сегодня любимые одними и нелюбимые другими, совершенно не соответствуют большинству других свидетельств участников и Кавказской войны и исследователей Кавказа и его истории, живших в XIX веке. Наоборот, многие из них заявляют о личной храбрости и воинственности грузин. Так, французский географ и путешественник Жан-Батист Эйриес в начале XIX века описывал грузин так: "грузин высок ростом и крепок сложением. Черты его вообще красивы и очень резки. Глаза у него черны и хорошо разделены; нос длинный и часто орлиный, но не совсем как у Римлян, а более как у Жидов. Поступь его горделива и сопровождается иногда каким-то качанием туловища, придающим ей, почти сказать, наглость. Живя в стране, некогда беспрерывно подверженной нашествиям, он по необходимости привык быть готовым к отбою, то против Турок и Персиян, то против неукрощенных племен Кавказа. Таким образом по самому положению своему он сделался воинственным; но, принадлежа к народу малочисленному, вынужденный сражаться против огромных сил, он более привык к партизанской войне, нежели к строевым битвам. Ни один народ Азийский не доставлял храбрейших солдат и лучших всадников. Отважный, но иногда жестокий, гостеприимный, но неприветливый, умный, но невежественный, Грузин имеет все пороки и все добродетели солдатские" (Эйриес Ж-Б. Живописное путешествие по Азии). С ним абсолютно созвучен Ф. Торнау, мнение которого о Кавказе сегодня воспринимается чуть ли не как аксиома: "Грузины народ добрый, откровенный, общежительный, храбрый и крайне беззаботный; любят они разгул и военные похождения. и я припоминаю о них не без удовольствия. Одетые и вооруженные подобно карабахцам, с таким малым отличием, что непривычный глаз его и не заметит, они несравненно храбрее всех татар и даже лучшие кавалеристы. В аванпостной службе и в разворотах малой войны они уступают черкесам и нашим казакам, но как храбрых и ловких наездников их можно назвать лучшими кавалеристами в мире, и по моему мнению грузин на коне, с саблею в руках, стоит двух венгерцев. Кто скакал смелее, кто бросал джерид ловчее грузинских князей Не раз мне приходилось любоваться молодым Тархановым, как он на всем скаку своего золотистого жеребца, извиваясь змеей, ловил джерид, пущенный ему вдогонку, и, продолжая скакать, посылал его обратно прямо в грудь своего противника. Кто сидел на лошади, знает, что на это нужна верность руки и глаза, которою немного всадников могут похвалиться" (Торнау Ф. Записки кавказского офицера). Об отваге грузин в бою говорят и другие участники Кавказской войны. Причем чаще всего это говорится мимоходом, как о само собой разумеющемся. Именно так упоминает о ней К. Бороздин, описывая гибель князя Шаликова во время лезгинского восстания в 1863 году; "На пути к Закаталам, с левой стороны от дороги увидели завал, за которым засела значительная партия. Тут Шаликов не вытерпел и сам повел на него людей. Как все грузины, он был лично отчаянной храбрости и, в эту минуту, позабыв свое служебное положение, без особой нужды первый бросился на завал с ругательными словами "Харам Заде". Произошла страшная свалка, в которой одним из первых пал Шаликов" (Бороздин К. Лезгинское восстание в Кахетии в 1863 году). Точно также пишет и Е. Лачинов: "Известно, что грузины славятся за Кавказом своей храбростью". (Лачинов Е. Моя исповедь (записки русского солдата)).
Читайте также: