Анна гедымин стихи читать
Обновлено: 22.11.2024
Коренная москвичка, родилась 30 июля 1961 года на Арбате, в семье инженеров. В 1984-м окончила МГУ, факультет журналистики.
Работала сборщицей микросхем на заводе, руководителем детской литературной студии во Дворце пионеров, журналистом, литературным консультантом, редактором.
Стихи пишет с 1978 года, печатается с 1979-го (первая публикация – в газете «Московский комсомолец»). Автор сотен публикаций во всесоюзной, общероссийской и московской периодике. Печаталась в «Литературной газете», «Литературной России», газетах «Комсомольская правда», «Вечерняя Москва», журналах «Новый мир», «Дружба народов», «Юность», «Октябрь», «Континент», «Кольцо А», «Огонёк», «Арион», «Моя Москва», «Смена», «Работница», «Крестьянка», «Крокодил», «Пионер», «Сельская новь», «Литературная учёба», «Сельская молодёжь», «Кругозор», «Клуб», «Истина и жизнь» и др., в альманахах «Поэзия», «День поэзии», «Истоки» и др., в антологии «Русская поэзия. XX век» (М., 2001), во многих коллективных сборниках.
Член Союза писателей СССР и СП Москвы с 1991 года. Член редакционного совета журнала «Юность» (с 2014-го). Составитель поэтических альманахов «День поэзии» (2009, 2010), «Московский год поэзии» (2010, 2011), «Паровозъ» (2014). Стихи Анны Гедымин переводились на польский язык.
Автор семи стихотворных сборников: «Каштаны на Калининском» («Молодая гвардия», 1985), «Вторая ласточка» (М., Библиотечка журнала «Клуб», 1990), «Последнее „люблю“» (Москва, Рекламная библиотечка «Голос», 1992), «Сто одно стихотворение» (Москва, «Catallaxy», 1994), «Честолюбивая молитва. Стихотворения и новеллы» (Москва, «Academia», 2003), «Осенние праздники. Избранные стихи» (Москва, «Время», 2012), электронная книга «С четверти первого до полседьмого» (ThankYou, 2012), а также книги прозы — электронная книга для детей «Я, Чижик, торжественно обещаю. » (ThankYou, 2013).
Лауреат конкурса «Моя Москва», проводившегося журналом «Москва» и издательством «Московский рабочий» (1984), премии Венгерского культурного центра в Москве за переводы стихов (1991), премии радиостанции «Немецкая волна» за радиопьесу (1991), премии журнала «Литературная учёба» (2005), премии «Литературной газеты» за победу в конкурсе стихотворений о Москве (2007), премии журнала «Дети Ра» (2010), специальной премии Союза российских писателей «За сохранение традиций русской поэзии» в рамках Международной Волошинской Премии (2013) за книгу «Осенние праздники. Избранные стихи», премии имени Анны Ахматовой журнала «Юность» (2013).
Книга «Осенние праздники. Избранные стихи» вошла в шорт-лист Всероссийской премии имени А. Дельвига (2012).
Лучшая в жизни эпоха
Негромкий, но пронзительный голос Анны Гедымин завораживает читателя не сразу. Признаюсь честно: мне импонирует, когда автор – не постмодернист. Обычно это означает доминанту судьбы над вымышленным в угоду рифме и метру миром. Хорошо, когда у писателя есть судьба. Ведь поэзия – это судьба, положенная на музыку слов. Вкрадчивая, но убедительная интеллигентность придаёт поэзии Анны Гедымин своеобразный шарм. В её стихах подкупает точность: ничего лишнего. Как хорошо сказала она о перелётных птицах: «Родины захотелось…». Или, например, вот это: «Россия устала быть главною жертвой своих же великих побед».
У Анны Гедымин, помимо простоты выражения, есть ещё много стилистических достоинств: ярко выраженная авторская интонация, чёткая динамика стихотворений, выверенность каждого произнесённого слова… Её переживания близки и понятны многим людям. Например, какая мать-одиночка не сокрушалась, узнавая в своём ребёнке уменьшенную копию своей давнишней любви? Любовная лирика у Анны часто экзистенциальна и приводит к мыслям о жизни и смерти. Хочется отметить цельность образа лирической героини стихов Анны Гедымин. Лирика Гедымин романтична. Так, например, звёзды она уподобляет цветам, а звёздную ночь – бархатному и душистому цветению вселенной. Она приветствует ночь – этот «час любовников и убийц», это пиршество неспящих, лучшую в жизни эпоху – «с четверти первого до полседьмого».
Но поэзия Анны Гедымин – это не только и не столько любовная лирика. Мне кажется, любая женщина-поэт боится прослыть в просторечии «поэтессой» и потому старается писать широко, не зацикливаясь на интимной лирике. Например, какое замечательное стихотворение есть у Анны Гедымин об огромном рухнувшем дубе!
Остался от дуба такой пустяк! –
весь в ложных опятах.
силен был костяк,
Вон сколько мощи в корнях-лопастях!
И торс неохватен
в бугристых пятнах.
Нет-нет – по ошибке – в траву падет
Ветра по привычке смиряют лёт
Там, где задерживала их
струи дождя чисты,
Его омывающие среди лета,
И так же чахнут
Которым из-за него
не хватало света.
Какая сложная гамма чувств сопровождает гибель могучего дерева! Никто, кроме поэта, не замечает «потери бойца». Ничего не изменилось в природе. И это по-настоящему страшно. «И будет жизнь, с её насущным хлебом, с забывчивостью дня, и будет всё, как будто бы под небом и не было меня», – эти цветаевские строки аллюзионным лейтмотивом проносятся в голове вдумчивого читателя. Трагические ноты не раз и не два врываются в неспешное повествование стихотворений Анны Гедымин.
Дар фуэте
Есть поэты, удовлетворяющие самым прихотливым требованиям почитателей. Все они – очень разные. Но существует одно обстоятельство… одна способность, которая их всех объединяет. Это – способность в хорошем тексте сделать кульминационное движение. Дар фуэте. Прыжок с тарзанки в прекрасное. Даже один такой момент в стихотворении является его украшением. Часто стихи пишутся «ради одной строки» – ради того самого «фуэте». Но лучшие поэты делают в своих стихах по несколько таких микрокульминаций. Как это работает? Покажем на примере одного из стихотворений Анны Гедымин.
Наверное, у каждого поэта есть своя «коронка», фишка, произведение, по которому его узнают. У Владимира Высоцкого («Братские могилы») мы видим, что это далеко не всегда самое сильное произведение данного автора. Просто почему-то оно (иногда и не без усилия со стороны сочинителя) становится «лицом» поэта. На мой взгляд, такая «визитная карточка» есть и у Анны Гедымин. «Анна Гедымин… что-то не припоминаю…». «Это та, которая написала “Честолюбивую молитву”». «А! Да-да! Теперь вспомнил! Как же, как же! “Честолюбивая молитва”».
Честолюбивая молитва
Музыка! Ты пришла, наконец…
Листва шелестит, маня…
Кончено, теперь я тоже – творец.
Боже, прости меня!
И наплевать, что, злой, как оса,
И от власти хмельной,
Ангел возмездья уж полчаса
Носится надо мной.
Милый, придётся чуть обождать,
Постой дудеть на трубе,
Пока не кончится благодать –
Я не дамся тебе.
Ваш Главный слепил меня из интриг,
Швырял из блеска во тьму,
Но вот за этот звучащий миг
Я всё прощаю Ему.
И пусть перелесок уже в огне
И пёстр от змеиных лент,
Пойми: если что-то зачтётся мне,
Так этот самый момент!
Не то что звезда, а метеорит
Сверкнул на исходе дня…
И, может, ваш Главный чуть пожурит,
Но все ж – помилует мя.
В момент творения поэт кричаще невнимателен к окружающему миру и равнодушен к родным и близким. И не случайно над ним дамокловым мечом завис ангел возмездия. Мир не прощает поэту невнимательности и отрешённости. Ему, миру, категорически не нравится, когда кто-то, пусть даже временно, не насовсем, становится «не от мира сего».
Интересно, что «музыка» и «муза» – не только однокоренные слова, но и синонимы, в контексте данного стихотворения. «Музыка! Ты пришла, наконец…», – пишет Анна Гедымин. «Ты пришла, муза, в огненной шапке отчаянно-рыжей лисицы», – окликает её из недалёкого прошлого Андрей Вознесенский, – Муза есть у любого: каждый однажды – хотя бы немного поэт!»
Стихотворение «Честолюбивая молитва» династически «вырастает» из пушкинского посыла «пока не требует поэта к священной жертве Аполлон…». Но современная лирика идёт дальше Пушкина, смещая акцент повествования. Безусловно, Пушкин выразился недурственно, однако слова эти давно уже сказаны, а поэт отличается от попугая тем, что ему стыдно повторять даже слова гения… Анна Гедымин рассказывает о процессе творения, даже с учётом многочисленности сочинений на эту тему, свежо и нетривиально.
Лично я не вижу ничего дурного в честолюбии. Человек любит честь – значит, он несёт её в душе, как некий идеал. Значит, будет стремиться, чтобы честь, насколько это возможно, определяла его поступки. Он будет бережен к имени своему. «Что в имени тебе моём?» Честь. Другое дело, что честолюбие и молитва, на первый взгляд, противоречат друг другу. Молитва устремлена вовнутрь, честолюбие, наоборот, ищет проявления во внешнем мире. Но противоречие это кажущееся. Человек не проявляет честолюбия во время молитвы. Он честолюбив изначально – судьбой, испытаниями, особенностью души – одним словом, он честолюбив своей сущностью.
Любая Поэзия, собственно говоря, и есть честолюбивая молитва. И специфика поэтического творчества, прежде всего, в том, что поэт ощущает себя в полной степени творцом только в момент творения. Он всегда сомневается, не покинула ли его музыка слов, о которой пишет Анна Гедымин, навсегда. Поэтому возвращение музыки, этого флагмана вдохновения, всегда бывает таким долгожданным!
Замечательное стихотворение Анны Гедымин богато пластами понимания. Попробую бегло, по-импрессионистски набросать несколько любопытных штрихов к пониманию этого произведения. Ангел возмездия и любимый человек героини – возможно, одно и то же лицо. Обычно молитва – это ещё не благодать. Это – попытка благодати. Воззвание к ней. Но в сотворении стихотворения молитва тождественна благодати. В своей молитве поэт прощает (!) Всевышнего за то, что тот создал поэта несовершенным, с человеческой точки зрения, зато даровал ему благодать творчества.
Честно говоря, мне не очень нравится строчка, где говорится о том, что героиню «слепили из интриг». Мне кажется, здесь поэт наговаривает на себя напраслину. Человек чести, да и просто интеллигентный человек не может быть одновременно ещё и интриганом. Даже если эта способность, которой прославился кардинал Ришелье, была «дарована» поэту свыше, как плата за дар. Конечно, я могу ошибаться… Но, если бы я был Станиславским, наверное, я бы воскликнул что-то вроде его знаменитого «Не верю!».
Читайте также: