Анализ стихов генриха гейне
Обновлено: 23.11.2024
Стихотворение Генриха Гейне «Не знаю, что стало со мною…» («Ich weiß nicht, was soll es bedeuten…»), известное русскому читателю под названием «Лорелея», написано в 1824 году. В «Книге песен» («Buch der Lieder») — сборнике стихов Генриха Гейне, вышедшем в 1827 году и принёсшем автору мировую известность, — этим стихотворением открывается третий из четырёх разделов — «Опять на родине (1823—1824 гг.)».
Тема, жанр и литературное направление
Жанр стихотворения – маленькая баллада. Тема стихотворения заимствована из баллады Клеменса Брентано (1801) «На Рейне в Бахарахе», впоследствии включённой в популярный сборник «Волшебный рог малчика». Лорелея (нем. Loreley или Lorelei) — овеянная романтическими легендами скала на восточном берегу Рейна. Она расположена в самом узком месте русла, близ городка Санкт-?Гоарсхаузен.
Часто можно услышать, что изначально тема баллады Брентано заимствована из немецкого фольклора. Туристам, которые путешествуют по Рейну, показывают скалу Лорелеи, и самые впечатлительные даже слышат эхо, которое “живёт” в этой скале. Однако историю о Лорелее придумал сам Брентано, не опираясь ни на один фольклорный источник. Единственный источник Брентано – сам топоним, который происходит от немецких слов lureln (на местном диалекте — «шёпот») и ley («скала»). Таким образом, «Лорелея» когда-то переводилась как «шепчущая скала». Эффект шептания производился речным порогом, который существовал на этом месте вплоть до начала XIX века, однако давно уже не существует, так что удивительное эхо, которое «слышат» туристы, – плод их пылкого воображения и (или) настойчивости гидов.
Уже Гейне не мог услышать «шёпот Лорелеи», а вот Брентано ещё мог. Заворожённый «шёпотом Лорелеи», звучным именем скалы и её живописным расположением, Брентано вспомнил о сиренах Гомеровой «Одиссеи», которые своим прекрасным пением заманивали мореплавателей на скалы, и сочинил свою ставшую знаменитой легенду о «деве Рейна» – береговой русалке. Это было тем более кстати, что и на самом деле у «скалы Лорелеи» вплоть до начала XIX века часто гибли корабли и рыбацкие шхуны, которые сильное течение выносило на скалы. После выхода в свет популярных баллад Брентано и Гейне рейнские рыбаки и матросы стали проявлять бдительность и осторожность на этом участке реки, что несомненно доказывает реальную пользу творчества поэтов-романтиков – по иронии судьбы, в пику своим предшественникам-просветителям, эту пользу отрицавших.
Гейне продолжил романтическую игру Брентано, выдавая новую «сказку» за «старинную». Однако в балладе Гейне усилен и углублён романтический философский смысл трагического сюжета. Лорелея, погубившая лодочника, воплощает разрушительную силу любви как таковой. Этой губительной силой Лорелея наделена помимо своей воли, она её даже не сознаёт, ведь любовь — загадочное чувство, непостижимое в своей сложности. Вот почему, как должен догадаться читатель, «старинная сказка» о бессознательной жестокости Лорелеи «не даёт покою» лирическому герою стихотворения Гейне.
Композиторы Фридрих Зильхер и Ференц Лист положили это стихстихотворение Гейне на музыку. Также и Ф. Мендельсон работал над оперой на этот сюжет, но умер, не успев закончить своё произведение.
Тропы и образы
Рамочный образ – образ лирического героя: первая и последняя строфы являются ничем иным, как его «рассуждениями», но с разными смысловыми оттенками уверенности, которые в русских переводах обычно теряются. Ср. начало последней строфы в переводе А. Блока:
Пловец и лодочка, знаю,
Погибнут среди зыбей…
Я знаю, волна, свирепея,
Навеки сомкнётся над ним…
Теряется противопоставленность абсолютного и неразрешимого, «романтического», незнания первой строфы (Ich weiß nicht) и гадательного, неопределённого «знания» последней (Ich glaube, т.е. «думаю», «полагаю»).
Вот лишь некоторые, наиболее яркие переводчики «Лорелеи»: К. К. Павлова (1839), М. Л. Михайлов (1847), Н. М-в (1859), Л. А. Мей (1859), П. И. Вейнберг (1862), А. Н. Майков (1867), А. П. Барыкова (1878), Н. Миронов (1885), А. И. Куприн (1887), В. И. Водовозов (1888), Ю. Н. Веселовский (1895), Н. Полежаев (1903), Н. М. Гальковский (1909), А. А. Блок (1909), Саша Черный (1911), С. Я. Маршак (1909), В. Ф. Долгинцев, В. В. Гиппиус (1911) и В. В. Левик (1930), в чьём переводе стихотворение цитируется далее (кроме особо оговорённых случаев).
Основной художественный приём маленькой баллады Гейне – из области поэтики света и цвета. Сумерки смыкаются над Рейном, и
Лишь на одной вершине
Ещё пылает закат.
Под последними закатными лучами последовательно вспыхивают червонным золотом одежда Лорелеи (золотая), гребень в её руке (золотой) и её волосы (золотые). Таким образом нагнетение одинаковых эпитетов, в смысловой структуре которых метафорическое значение, как это свойственно эстетике романтизма, неотделимо от неметафорического, делается пугающе ослепительным. Все оставшиеся эпитеты (их вообще немного – девять на шесть четверостиший), кроме анонсированной в первой строфе старинной сказки и объятого дремотой Рейна – во второй, относятся к песне Лорелеи (волшебная, сильная, нежная) и к влекущей силе этой песни (могучая).
Размер и рифмовка
«Рваному» ритму немецкого оригинала, близкому к фольклорному дольнику, из всех известных русских переводов наиболее соответствует перевод А. Блока. Ср. первую строфу у Гейне
Ich weiß nicht, was soll es bedeuten,
Daß ich so traurig bin;
Ein Mährchen aus alten Zeiten,
Das kommt mir nicht aus dem Sinn.
Не знаю, что значит такое,
Что скорбью я смущён;
Давно не даёт покоя
Мне сказка старых времён.
В. В. Левик строит ритмический рисунок перевода по законам русской литературной баллады, вгоняя ритм стихотворения Генриха Гейне в строгий «повествовательный», «балладный» трёхстопный амфибрахий, который иногда тоже сбивается на дольник (третья строчка):
Не знаю, что стало со мною,
Душа моя грустью полна,
Мне всё не даёт покою
Старинная сказка одна.
Перкрёстная рифмовка в оригинале и в переводах создаёт эффект «покачивания». Плыла, качаясь, лодочка по объятому дремотой Рейну – и вдруг, как бы ни с того ни с сего, рассвирепела волна (die Wellen). Т.е. даже не волны, а всего лишь одна-единственная волна (чего на реке быть не может) – и навеки сомкнулась над несчастным напоровшимся на риф гребцом, ослепшим от золотого сияния Лорелеи, оглушенным её однообразным пеньем, подобным однообразному плеску дремлющих вод.
Читайте также: