Алина витухновская стихи о любви
Обновлено: 22.11.2024
Что-то мглистое,
седое,
гомосексуальное
Было в болотистом хаосе
халата моей невесты.
Мне слышалось
с небес:
"Она съест тебя!
Она тебя съест!"
Я искал успокоения
экзистенциальным поэтом
В вопросах,
подобных вопросам
Французского болезненного полугения:
Что спасет меня? -
анальная принципиальность
окончательно обезумевшего
ростовщика?
Старая шлюха-итальянка,
вышедшая как будто
из черно-белого порно шестидесятых?
Мальчик, пускающий слюни, с отрезанным членом,
и коленками, вогнутыми вовнутрь,
как у сломанного почти,
механического кузнечика.
Я - этот мальчик!
Я не вырос! Слышишь?
Целуя меня, милая, брезгуй!
Ведь я полон этих пьяных
животных депрессий.
При этом -
Помнил
(Изнутри самого себя
Я оставался
Изумительно трезв) -
Я знал,
что спасения нет,
И она меня съест.
И бог похож на голод
Подобных этой невест.
Щелкунчик Ницше
Когда голов орешки грецкие
Скучающий Щелкунчик выберет,
То Смерть придет, как сказка детская,
Придет она, Богиня Гибели.
Грядут кровавые репрессии
Во вновь отстроенных Бастилиях.
Голубоглазым скучно бестиям,
Они тоскуют по насилию.
И арестанты ждут пристанища,
Чтоб вместе бредить Революцией.
А на допросах их товарищи
Безлицым хохотом смеются.
К глухим богам взывают нищие
И глупо молятся убогие.
И Истина ясна как Ницше.
И гнилостны останки бога.
отрывок из поэмы
Густела моя усталость
Осоловели слова.
Только то и осталось –
«Никто не виноват».
И уже не из жалости,
А от ужаса, что узнал,
Преступленья и шалости
Равноценно прощал.
Нежность сожрана нервностью.
Женщин или мужчин
Осуждать было не за что.
Лишь Причина Причин,
То есть Начал Начало,
То, с чего все пошло,–
Лишь это обозначало
Абсолютное Зло.
Но сквозь прошлого рощу
Начал не восстановить.
Лучше было и проще
Кого-нибудь обвинить.
Фатальностью нафталинена,
Как бабушкина фата,
Одна ленивая линия,
Чертова черта.
Аполлоны и клоуны,
Эйнштейн и дегенерат
Как стадо солдат построены,
Выстроены в ряд.
Не за что, так как оба –
Порождения Начала Начал.
И того, и другого,
Не спрашивая, создавал
Некто (нечто), условно
Некая цифра ноль.
Вначале было не слово.
Вначале была боль.
Обусловлены прошлым
Качества существа.
Смыслами заморочена
Черная голова.
Икс существа любого
Равен иксу того
Существа, что иного
Характера и всего
Прочего: пола, званья,
Возраста, языка.
Приравниваю фортепьяно
К постукиванию молотка.
То, что она любила,
То, что он убивал,
То, что текли белила,
То, что росла трава –
В СУЩНОСТИ ЧУШИ то же,
В ЧУЩНОСТИ то и СУТЬ,
Правда, в глаза которой
Торопятся заглянуть
Носом, глазами – сразу
Слышать, смотреть, осязать.
Сон порождает разум.
Удваивают глаза
Зоркость. Смотри же вдоволь,
Вволю, покуда зряч.
Носится сонм чудовищ,
Сон сто раз повторя –
Я. Маразмом разум
Вымазан. Мозга склеп
Выжил, посредством глаза.
Вылез глаз. И ослеп
Другой. Не посмотришь в оба.
Ничего не видать.
Надо ослепнуть, чтобы
Выдержать, чтоб продолжать
Удовлетворять чудовищ.
Угождая слепым,
Они образуют слово.
В коем образ их заменим.
И потому от страха,
Чьи глаза велики,
Трясся слепой и плакал
И соками кис тоски.
Того, что случилось с нами,
Больше не увидать.
Но существует память,
Чтоб мучить и повторять.
Сон глаза чудовищ выродил.
Годы гадов стирают черты,
Но тем страшней они выглядят,
Чем хуже запомнил ты,
Каковы они в точности
(крылья, чешуйки, хвост).
Чем больше думать не хочется,
Тем больше думает мозг.
От пыток вспотели спины.
Гойя, мы не йоги!
Словно стеклом, картинами
Ранясь, гноятся ноги.
Равных огромен список.
Мною ум не ценим.
Каждый из вас зависит
От того, что за ним.
Смерть (о ней позабыли)
От жизни произошла,
А не от автомобиля,
Вылетевшего из-за угла,
Сбивающего прохожего,
Который на смерть похож,
Случающуюся от того же,
От чего ты ее не ждешь –
Не от пальбы, а от папы,
От друга, а не от ружья.
Предметы и люди падают
От того, что они стоят.
И крутят курам на смех
Руки упругий руль.
Прохожий сбитый насмерть,
Тоже похож на нуль.
«Витальность отменяет гениальность»
Витальность отменяет гениальность.
Что оставляет жизнь?
Изнанку лжи?
Нет, смерть нежней.
Её предпочитая с детства,
Я невесёлые слагала мифы зауми.
А Хлебников ел хлеб.
А я жевала сердце.
Зло – это не замысел, это не действо,
Ни божья кара, ни черная месса.
Зло – это Ничто, Неизменное Нечто.
Зло за пустотой. Зло, скорей, человечье,
Чем нечто абстрактное, нечто Иное.
Зло – то, что ВСЕГДА будет рядом со мною.
Зло – закатная пыль, хаос пыли.
Его касается труп в могиле.
После Хосписа, после обсосанного матраса
Мне хочется только пепел Клааса.
Зло – это скелеты балетные.
Грациозный скелет. Билеты бы!
Лебединое озеро в ледяном гробу.
Лебединое зло. Скелет имеет судьбу.
Зло – это не пуля в виске Маяковского.
Зло – это не Лиля, сожравшая мозг его.
Зло – это проза его бытия.
Стихи – это поза. А Зло – это я.
Зло – Вещь-в-Себе против Вещи-Себя.
Зло – то, что всегда при тебе, всегда для тебя.
Зло – не набор явлений.
Зло избегает слов.
Зло живет в преступлении,
Напоминает любовь.
Это вечность количеств,
Калечащая бесконечность.
Зло не бывает кичевым.
Зло, как дитя, беспечно.
Зло содержит в своем составе
Все, что возможно, но
Зло никогда не станет
Проявляться в Ином.
Трещина между мирами,
Бездна Фридриха Ницше,
То, что всегда за нами,
Расползается, чтобы длиться.
Зло – это Правда Правды,
Самый ее предел –
Данте с кругами ада,
Гойя с уродством тел,
Малевич с черным квадратом,
С хаосом красок Босх.
У каждого своя Правда.
Правда страшней, чем Зло.
Золотая акула смерти
Некто, Сковородкой гремящий на кухне,
По Пятам Следящий Красный Мясник…
Четыре часа в окружении проституток.
Озябшее время сдувает с пальцев
сиюминутную жизнь.
Верни мне отца, Золотая Акула Смерти!
Обернись на выворот утробы своей, Никакая Мать!
Две проститутки на тоненьком парапете,
как лихорадки слезки, продолжающие танцевать…
Где вы, чужие дамы моих грехов повсеместных?
Кто вас раздвинул до внятности дважды два?
Ловись, ловись, Золотая Акула Смерти!
В проруби шеи крючок. На нем моя голова.
Я живой, посмотри, я маленькая наживка.
Неспроста на кухне стоит мясник.
Ловись, ловись, Золотая рыбка,
я к тебе как к смерти своей привык.
ХАЙДЕГГЕР РУССКОЙ ОЛИГАРХИИ
Ты
Липким
Страхом
Ульрики
Майнхофф,
Тифом
Уорхоловского
Поп-
ХаОса,
Кафкианским
Хохотом
Райха,
Ласковой
Пропастью
Хо-
Ло-
Коста,
Как
Лефортовский
Хо-
Дор-
Ков-
Ский,
Что
С руки
Кормил
Вертухая,
Как птенца,
Чей акцент
Московский
Эхом
В сорокинским
Вис
Дахао.
Эта
Роскошь
Соро-
Ко-
Нож
Кой
Русской
Речи
Ползла,
Стихая.
Падал
В Прошлое,
Как
В окрошку,
Смех
Убиенного
Вертухая.
Верь
Стихам
О том
Нехорошем,
Что случается
Здесь.
Грехами
Словно
Орешками,
Ты,
Гаврошем,
Щелкаешь,
Мусор
Не отряхая.
С простыни
Казенной,
В горошек.
Ты постиг
Набоковской
Казни
Смысл.
Ты тот
Осторожный
Строшек,
Олигархии
Русский
Хайдеггер.
Читайте также: