Алексей воробьев стихи о войне
Обновлено: 25.12.2024
«Отдых после боя», Юрий Непринцев, 1951, 1953 и 1955 годы
Стихи о войне
Стихи
Л. Воробьев
Под Курском
Памяти братьев моей матери, погибших в годы
Великой Отечественной войны, посвящается
Спасибо Вам, отцы и деды,
За мир, за жизнь, за День Победы!
12.04.10г.
Бессмертие. Посвящение генералу И. Панфилову
Посмотри и навеки запомни
Этот холм на земле родной:
Здесь погиб наш герой полковник,
Здесь кипел беспощадный бой…
Шло на нас пятьдесят чудовищ,
Извергая свинцовый шквал.
И, нахмурив суровые брови,
Ею дышит, живёт земля.
Все умрём, но не пустим немца
К лучезарным звездам Кремля!
И не дрогнули мы, не сдали,
Ни на шаг не ушли назад.
Крепче всякой немецкой стали
Воля храбрых русских солдат…
Что погиб командир, замолк…
Он и мёртвый ведёт к Победе
Свой железный гвардейский полк.
(1942. -23 февраля).
* * *
В классе очень холодно,
На перо дышу,
Опускаю голову
И пишу, пишу.
Первое склонение —
Женский род на «а»,
Сразу, без сомнения,
Вывожу — «война».
Что всего существенней
Нынче для страны?
В падеже родительном:
Нет — чего?— «войны».
О «войне» тот горестный,
Гордый тот урок,
И его запомнила
Я на вечный срок.
Утро 9-го мая
Встряхнулся сад от нежной дремы,
Медовый осыпая цвет,
И стоголосый птичий гомон
Разлился в праздничный концерт.
Неслись в село — рассвет весенний,
И свист, и щелканье, и трель.
И от шального их веселья
Качалась в небе акварель.
В листве плескался ветер резвый,
Алел над сопками восход.
А в сад входил, скрипя протезом,
Прошедший всю войну пилот.
Отважный ас был сбит над Эльбой,
Но выжил всем смертям назло.
Не оттого ль он смотрит в небо,
Как сокол, зорко и светло?
И верно, видится солдату
Та долгожданная весна,
Когда победно — в сорок пятом —
Мир оглушила тишина.
Вошел в палату Час Победы
Прохладным жемчугом росы,
Цветущей яблоневой веткой
В руках у юной медсестры.
С ним разделила недотрога
И грусть, и радость, и судьбу.
Вот она рядом — у порога
С седою прядкою на лбу!
Привычно покурить он вышел
В мерцающую полутьму,
И душами друзей погибших
Тянулись яблони к нему.
Встал садовод опять до света —
И за дела! И так теплы
Глаза жены, и утро это,
И яблонь молодых стволы!
Смахнул солдат слезу святую,
И засветился добрый взгляд.
Жизнь утверждая молодую,
Шумит его весенний сад!
Простился с домом на рассвете
Простился с домом на рассвете,
Обнял детишек и жену —
И прямо в ад, навстречу смерти,
Ушел на долгую войну.
Не привыкать к работе жаркой
До пота, на пределе сил,
Война была кровавой жатвой,
А он — всю жизнь хлеба растил.
В свинцовой лютой круговерти
Шагал сквозь дымные поля,
Его ни ангелы, ни черти
Оборонить могли от смерти —
Шинель да мать — сыра земля.
А небо «мессершмитты» рвали,
И «тигры» заползали в тыл,
А он, бессмертный, на привале
Курил махорку и шутил.
«Хоть тяжела солдата лямка,
Заговорен я и живуч.
Видать, меня, родивши, мамка
В волшебный окунала ключ.
А в том ключе — такая сила:
В огне горел — и не сгорел,
Шальная пуля — не скосила,
И в рукопашной — уцелел!»
А у горящего Рейхстага,
Смахнув пилоткой пот со лба,
Сказал, пустив по кругу флягу:
— Хана войне! Дошли, братва!
И в том победном мае синем,
С медалькой воротясь домой,
Он гимнастерку отдал сыну,
А флягу — в поле взял с собой!
И о своих друзьях тужил он,
И лиха нахлебался всласть,
Но на плечах его двужильных
До звезд Россия поднялась!
У вечного огня
Пришла к заутрене в церквушку,
Поклоны била до земли:
Храни, Господь, безвинных души!
Мои печали утоли.
Земле дай мира,
Людям — счастья.
Глаза на истину открой!
Пять свечек у иконостаса
Зажгла дрожащею рукой.
Прицелился фотограф бравый
Запечатлеть прекрасный миг.
Легла на каменную раму
Охапка пламенных гвоздик.
Верша обряд, не замечали,
Беспечно, шумно суетясь,
Ее лица,
Ее печали,
Ее пронзенных болью глаз.
— Сыны мои. мои кровинки.
За что же — Господи прости! —
Не довелось вам в дом родимый
Невест желанных привести.
Ведь если б снова злая сила
Бедою свет заволокла,
Она бы так же поступила,
Она иначе не могла!
И положив просвиру пресную
На ту гранитную плиту,
Знаменьем осенила крестным
Пятиконечную звезду!
Алексей Краснов, комсомольчанин, поэт, писатель, публицист.
Вечер у мемориала
Вечер. Я пришёл к мемориалу.
Три пилона, языки огня,
Пламя и трепещущее, и ало…
Я стою, молчание храня.
Солнце на закате постояло,
К сопке бок палящий прислоняя.
И – как будто Вечных два огня.
Вижу Вечный огонь, пламя плещется ало…
Замедляется шаг, не звучат голоса…
Три пилона – три паруса мемориала,
И над ними ещё облаков паруса.
Слава! Память вам вечная, наши герои!
Город Юности помнит своих сыновей.
Мы, спасённые вами, и любим и строим,
Присягаем на верность Отчизне своей.
Юрий Белинский – комсомольчанин, поэт, член Союза писателей России.
Я помню, что везде
Себе он верен был,
И как в своей судьбе
Он Родину любил;
как целовал он шёлк,
колено преклоняя.
И как вперёд он шёл,
любовь свою храня…
И я пойду вперёд,
за памятью его…
И лютый враг умрёт
От взгляда моего!
Война войне
Мир дрогнул от подлости гнусной,
Враг в ночь вероломно напал,
И мерзости выше подобной
Народ никогда не видал!
Забились сердца в возмущеньи,
Рука за винтовку взялась.
Наполнившись жаждой отмщенья,
Вся родина вмиг поднялась.
За солнце родное, за Сталина,
За родину, труд, коммунизм!
От дальней Камчатки до Таллина
Восстал весь народ на фашизм.
Страна зашумела – громадина,
Могучий удар занесён,
С дороги, фашистская гадина!
Даст бой Тимошенко Семён.
Герои танкисты, пилоты
И конники ринутся в бой,
И танки, суда, самолёты
Они поведут за собой.
Николай Поварёнкин – первый поэт Комсомольска-на-Амуре
Пускай буран в лесах сосновых злится.
Товарищ твой, уверенный в борьбе,
Наденет шерстяные рукавицы
И на привале вспомнит о тебе.
Нас победить фашисты захотели.
Но будут гибелью суровой для врага
И наши белорусские метели,
И наши ленинградские снега!
На сопках Маньчжурии
Снова мы здесь,
На сопках Маньчжурии снова,
И так же вокруг непогода шумит,
Бойцов провожая сурово.
По тем же местам,
Где шли гренадёры лихие,
Сегодня проходят и наши полки –
Великая слава России.
Один погрустит
Над старой солдатской могилой
И в дальний поход заторопится вновь
С наказом от Родины милой.
Другой на кресте
Забытую надпись читает,
Горячей рукой проведёт по лицу:
Знать, дымом глаза застилает…
Мы только вчера
Прошли всю Европу с тобою,
На Дальний Восток из Берлина пришли,
Готовясь к последнему бою.
Сегодня жена
Из радиосводки узнает,
Что бой отгремел и московский салют
Победу уже возвещает.
Чью жизнь сегодня ни затроньте
От старика и до юнца —
С красноармейцами на фронте
Все наши мысли и сердца.
И далеко от нас иль рядом
Сейчас клубится дым войны,
Но выстрелы под Ленинградом
Нам и в Хабаровске слышны.
Шахтер идет в земные недра,
Моряк плывет в глухую ночь
С одним желаньем,
Чтобы щедро
Желанным,
Близким
Стал человеку человек!
И сердце к сердцу стало ближе,
Плечо — к плечу,
Рука — к руке,
И вырастают силы трижды
И в молодом, и в старике.
* * *
Когда это будет, не знаю:
В краю белоногих берез
Победу Девятого мая
Отпразднуют люди без слез.
Поднимут старинные марши
Армейские трубы страны,
И выедет к армии маршал,
Не видевший этой войны.
И мне не додуматься даже,
Какой там ударит салют,
Какие там сказки расскажут
И песни какие споют.
Но мы-то доподлинно знаем,
Нам знать довелось на роду, —
Что было Девятого мая
Весной в сорок пятом году.
Солдатской матери
В ранний час, когда полны дороги
Чуткой предрассветной тишиной,
Образ твой, задумчивый и строгий,
Неотступно следует за мной.
Ты меня под сердцем не носила,
Не качала, к зыбке наклонясь.
Но твоя испытанная сила
В кровь мою горячую влилась.
Где теперь ты? Под седым туманом
Черной степью на восток идешь
Или в горы смелым партизанам
Ленты пулеметные несешь?
Ветер мне донес твою молитву.
Ты меня родимым назови
И, как сына верного, на битву,
На кровавый бой благослови.
Я за все врагам твоим отвечу,
И вернется в дом твоя семья.
Сквозь огонь, сквозь яростную сечу,
Сквозь бои — идут к тебе навстречу
Все твои родные сыновья
* * *
Они вернулись всем смертям назло,
Хотя контужен каждый
был иль ранен.
И лишь совсем немногим повезло,
Как говорится, даже без царапин.
Они пришли с победою назад.
Казалось, есть для отдыха причина.
Но разве может отдохнуть солдат,
Коль полстраны истерзано, в руинах?
Кругом разруха, горе и нужда.
Во всех делах лишь женщины да дети.
И хоть устал от ратных дел солдат,
Он, как в бою, вновь за страну
в ответе.
И шли в поля, к станкам фронтовики,
В науку шли, на фермы,
стройплощадки.
И пусть задачи были нелегки.
Все покорялось их бойцовской хватке.
Страна мужала, празднуя успех,
И, как солдат, залечивала раны.
Как велика заслуга в этом тех,
Кого теперь зовем мы — ветераны!
Они, свой долг исполнив до конца,
Добыв Победу, возродив Отчизну,
Не берегли ни силы, ни сердца.
Им всем бы ставить
памятник при жизни!
Они вернулись. Только навсегда
В них острой болью память остается
О тех, кто с ними рядом бил врага
И никогда сюда уж не вернется:
К полям, лугам, знакомым и родне,
Ко всем, ко всем – и близким,
и не близким
Но среди нас они и в Вечном том огне,
И в знаках памятных,
И в скромных обелисках
Сергей Тельканов, поэт-дальневосточник, участник Великой Отечественной войны
Июнь
Какое слово страшное — «война»!
Оно пришло оттуда, от границы.
И ты стоишь безмолвно у окна.
Лицо — как мел, опущены ресницы.
И я молчу. Июньский светлый день
Вдруг помрачнел, закрылся дымкой темной,
Как будто в небе самолета тень
Повисла черной свастикой огромной.
Как будто рядом слышен детский крик,
И тут же рядом пламя крыши лижет.
И наш сынишка сжался и притих,
Малыш стремится быть ко мне поближе.
Стою, молчу, не нагляжусь на вас,
И все яснее слышу грохот боя,
И тихий свет родных печальных глаз
Туда, на фронт, я уношу с собою.
Монолог убитого солдата
Вкус неведом мне поцелуя,
Лишь у жизни всей на краю
Поцелуем смертельным пуля
«Обласкала» меня в бою.
Но таежным законам верен,
Бил врага я, как белку, в глаз,
И за молодость полной мерой
Отомстил я врагам в свой час.
Я хотел бы услышать песни
На нанайском родном языке
И с тобой оказаться вместе
На Амуре, в родном далеке.
Но теперь, безвозвратно канувших,
Бережет нас Мамаев курган.
Ты принес мне с Амура камушки
Точно волны плеснули к ногам!
Как нам волны о счастье пели.
Так чекань же, поэт, строку,
Ту, что Родине мы не успели
Досказать на своем веку.
* * *
Нет, мы не пострадали от войны,
Мы родились спустя десятилетье.
Но, без отцов воспитанные дети,
Не ищем в том родительской вины.
А вот солдат, упавший вниз лицом,
Он мог в живых, наверное, остаться,
И матери моей в мужья достаться,
И был бы замечательным отцом.
Душевным ранам долго не зажить,
Болеть неутихающею болью.
Неразделенной, горькою любовью
Вскормленные, мы долго будем жить.
Мы, может быть, и были рождены
Из ненависти к тем, кто убивает.
Война — такое зло, что не бывает
Совсем не пострадавших от войны.
* * *
Какие мне, бывало, снились сны
Военною зимой перед рассветом!
В них таяли на языке конфеты
И мучило предчувствие весны.
Я в них парил над бездной, невесом.
Когда вдруг, сотрясая мироздание
Гудок врывался в мир без опозданья —
И чашкой об пол разбивался сон.
«Вставай, сынок», —
зовет чуть слышно мать.
«Пора, работник!» —
слышу бас отцовский.
И в полусне тяну к себе спецовку
И покидаю теплую кровать.
И, окунаясь в новую беду,
Я правлю фронт на карте из картонки.
Лепешки из мороженой картошки
Сует мне мама в руки на ходу.
Мы точим мины — фронтовой заказ.
И про себя я начинаю думать:
Прикидываю, сколько может «сдунуть»
Фашистов мой один такой фугас.
Но — как длинна ты, фронтовая смена!
И гнет она, и плакать не велит.
Но плачу я. В том нет моей вины,
Что щи пусты, а сам я — не двужильный.
Вот так они, мне помнится, и жили,
Твои, Россия, малые сыны.
* * *
Он ранен был в трудных боях
За город Великие Луки,
А после в родные края
Вернулся уже одноруким.
* * *
Время года такое: война.
И пейзаж ее сплошь одинаков:
Роща взрывов багрова стоит и черна
В окружении огненных злаков.
Гарь и копоть с рассвета скользят по лицу.
Гарь и копоть весь день до заката.
Горизонт задымлен. Мы решаем: к свинцу,
Как решили б: к дождю или к снегу — когда-то..
Я травинку зеленую встретил в золе,
И мне странное душу свело напряженье.
Я спросил ее: кто ты на этой земле —
Чей-то бред? иль далеких миров отраженье.
Детали
О ночь сорок первого, полною чашей
Тебя зачерпнул я. Ребенком меня
Траншеи кормили крапивною кашей,
«Катюши» баюкали в зыбке огня.
Игрушки мои! Я приклад деревянный
Винтовки немецкой в игрушках держал.
А возле окопа солдат оловянный,
Раскрывши стеклянные очи, лежал.
Добавить комментарий Отменить ответ
Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.
Читайте также: