Алексей пашковский стихи и проза на избе читальне
Обновлено: 13.05.2024
Явлена миру с начала начал
Истина крепче железа:
Люди, которым Господь недодал,
Вечно в начальники лезут.
В этом и цель их, и жизни мораль.
Помню, в года перестройки
Сходу возвысилась именно шваль,
Та, что училась на тройки.
Рвутся во власть они, душу губя,
Нагло, порой не бесплатно,
Чтоб и других убедить, и себя:
Во мы какие, понятно!
Если досталась такому вожжа –
– Всё, не чирикай, босота!
Надо пред ним уже мяться, дрожа,
Ползать на брюхе до пота,
Целые дни, тиражируя ложь,
Петь аллилуйю бесстыдно.
Глядь – и в начальнике перлы найдёшь,
Коих и близко не видно.
Станут роиться подлизы вокруг,
Будто у сральника мухи,
Чувствами к шефу наполнятся вдруг
Иногородние шлюхи.
Вот уже все до скончанья времён
Им восхищаться готовы:
«Ах, поглядите! Воспитан! Умён!
Ах, как он мил, образован. »
Уши развесив, как полный дурак,
Видит патрон себя богом.
Лишь подозренье, что это не так,
Мучит порою немного.
Ты не веди с ним беседы про явь,
Темы не надо порожней!
Лучше прильни, мужика послюнявь –
– Так-то, кажись, и надёжней.
Смачно лижи, откровенно соси,
Будь его личным паяцем!
Только вот Боже тебя упаси
В чём-то престижней казаться!
Это, считай, как ногою под дых,
Толстый намёк, не иначе.
Ты, мол, отнюдь не умнее других
И, безусловно, не мачо.
Шеф не простит вам таких фортелей,
Мстя за внушённые мысли.
Он ведь ущербен по сути своей,
Стало быть, шибко завистлив.
Данная склонность его – под замком,
Ежели сердце не в раже.
Знать бы заране, когда и на ком
Барин характер покажет!
Как ни крути – вариантов букет.
Впрочем, и способов море.
Сколько вокруг на подобный сюжет
Самых различных историй!
Вот вам одна, дорогие мои.
Случай, нередкий на свете.
Жили, трудились в обычном НИИ
Дяденьки Сидор и Петя.
Все говорили про Петю: «талант»,
«Умница», «в деле не чайник»…
Сидор же был, хоть убей, дилетант,
Олух – но бравый начальник.
Если возникнет какой-то вопрос –
– Петю немедля тревожат.
Он объяснит. Он, по счастью, не босс.
Тот ведь ничем не поможет,
Разве что снова почешет вихры,
Скажет о чести отдела…
Что понимает учитель физры
В физике твёрдого тела?
Шеф от отчаянья грыз удила,
Злющим пылая румянцем,
Только без Пети работа не шла –
– Как его тронешь, поганца?
Выхода нет. Но и не было сил
Вечно терпеть эту лажу.
Сидор обиду копил и копил –
– Ну и сорвался однажды.
Как-то по теме верстали отчёт,
Сутками бдя в кабинете.
Сдали. Конечно, словили почёт –
– Вот и решили отметить.
Выпили тихо за дела успех.
Дальше – гудели, как улей.
Босса хвалили прилежнее всех,
Ну и других помянули.
Тут о Петре зазвучали слова.
Кто-то изрёк: «Молодчина!
Прямо бесценна его голова.
Столькому всех научил он!
Это ж какие науки постиг!
Ловит идеи конкретно!
Видимо, глянется Богу мужик,
Фейсом-то явно приметный».
Парень и ляпнул: «Да дело не в том,
Вышел-не вышел я рожей.
Всё ж таки опыт! Московский диплом –
– Нас ведь учили дай Боже!»
Петя бы лучше сидел и молчал –
– На хрен болтать о столице!
Как же! Ударила в бóшку моча,
Шефу помог возбудиться!
Тот ведь не просто в работе не сёк,
Был он из Кинешмы нищей.
Слово «Москва» понимал как намёк,
Тут же сочился говнищем.
Как заорёт: «Эй! Послушайте, вы!
Мóзги, поди, закружило?
Ах, мы учёные! Мы – из Москвы!
Все остальные – дебилы!
Если коллег захотели нагнуть –
– Этой не примем фигни мы.
Справимся тут и без вас как-нибудь.
Люди-то все заменимы!»
Петя не стал за подобную хрень
Шефа молить о прощенье.
Быстро ушёл. А всего через день
Сам накатал заявленье.
Долго вослед ему чаны дерьма
Лил ещё Сидор убогой.
Мол, у кого, блин, избыток ума –
– Той же пойдёте дорогой.
Все затаились, как мыши в норе.
Люди патрону в угоду
Делали вид, будто здесь о Петре
Ведать не ведали сроду…
Кстати, устроиться парень сумел.
Но подозрительно скоро
Как-то зачах – да и рухнул отдел,
А через год и контора.
Нет, не в бреду, не с больной головой
Сей разглядели мы случай,
Мало заметный, весьма рядовой,
Прочих ни хуже, ни круче.
Скептики вякнут, мол, это байда,
Тема едва ли пригодна:
Зависть у шефа на почве труда –
– Нынче такое немодно…
Тише, защитники! Всё – трепотня.
Мода – никак не причина.
Дело в ином: «Ах, он лучше меня!
Жирно ему! Не по чину!»
Вот их мышленья убогого стиль!
Он и разборок основа…
Что, я не прав? Ну, послушайте быль,
Там о работе ни слова.
Данный сюжет абсолютно земной,
Вечный, как наша Россия…
Жили, короче, под общей луной
Сидор и Петя другие.
Первому явно с рожденья везло,
Фарт он поймал ещё с детства.
Имя, компанию, связи, бабло
Так ухватил, по наследству.
Предки любили его горячо,
Превозносили буквально.
Что бы ни делал, хотя бы в толчок –
– Тут же неслось: «Гениально!»
Ясное дело, коль те соловьи
Песни такие напели,
Верил, паскуда, в таланты свои,
Прям как Зураб Церетели.
Всё бы неплохо… Да вышла беда –
– Хлопчика мало-помалу
Сбила с пути в молодые года
Бурная тяга к вокалу.
Ставил чувак на «Ригонде» музон,
И оглушительно воя,
Пел, ну почти как Муслим и Кобзон,
Только что громче обоих.
Тешилась мать: «Ах, поёт хорошо!»
Но недозрелый Шаляпин
Вовсе потом не в консерву пошёл –
– Надо ж наследовать папе!
Только не предал сынуля мечту:
Стал в этой фирме на пьянках
Миру являть «Сатану», «Клевету»
Всех поражавшим бельканто.
Под караоке надсадно крича,
Баб умилял он готовых.
Был хоть фуршет, когда Сидор молчал –
– Офис не помнил такого.
Дальше бы пел и вовек не затих,
Только в замшелые будни
Взял да и вдруг появился у них
Петенька, новый сотрудник.
Начал пахать, на работе горя –
– Да потрудился недолго.
Дело-то было в конце декабря,
Шёл Дед Мороз уже с ёлкой.
Шеф постарался кафе заказать,
Люди пришли оторваться.
Барин, понятно, горланил опять,
Выл про часы, про двенадцать
И про метель – то, что в гадском кино
С мамкой поёт Орбакайте…
Яростно хлопал народ под вино,
Босс и махнул: «Подпевайте!»
Петя же сдуру, со всей простоты
Заголосил, как в ударе.
Люди, услышав, разинули рты:
Чистый Риккардо Страччари!
Во баритон! И звенит, как металл!
Сила – на улице слышно.
Шеф – он и рядом, поди, не стоял,
Жалкий любитель, не выше.
Сам кадровик похвалил новичка,
Молвил: «А что вы хотите!
Гнесинка! Вышка по классу «вокал»!
Я ж его корочку видел!»
Больше директор на сцену не лез.
Тут же простился с народом,
Каждому руку пожал – да исчез,
Пете лишь только не подал…
И затрещал над Петром небосвод
После такого демарша!
Только с каникул вернулся народ –
– Парня зовёт секретарша.
Так, мол, и так, хоть нельзя, но скажу,
Просто молчать я не вправе…
Сидор-то Сидорыч лаялся, жуть!
Вас, мол, живым не оставит!
Вы ж завсегда виноватый теперь,
Хуже, чем зять перед тёщей.
Станете спорить – укажет на дверь.
Тут уж уволиться проще…
Видел Петюня, конечно, в гробу
Счастье такое с подвохом,
То есть, имей хоть семь пядей во лбу –
– Скажут, работаешь плохо.
И никаких не случится чудес,
Коль неугоден ты власти.
Парень ушёл. Сидор тут же воскрес,
Даже запел в одночасье.
Жизнь заиграла, пошло всё путём,
Больше не гадили в душу…
Правда, уволил начальник потом
Лиц, похваливших Петрушу.
Случай, конечно, другой. Но видна
Та, что и в первом, интрига.
Темы разнятся, да суть их одна:
Выше начальства не прыгай!
Заповедь эту на рынке труда
Все соблюдают украдкой.
Только подставиться можно всегда,
Хоть и шагая с оглядкой.
Знать не дано, где таится порой
Босса душевная рана.
Так что и тема бывает любой,
Даже комичного плана.
Впрочем, курьёз в этом деле подчас
Явно «хужей карасину».
Вот, напоследок читайте рассказ,
Та же пред нами картина.
Вы поглядите, как зависти ген
Жертву начальнику метит!
Пять сантиметров у Сидора член –
– Сорок сантимов у Пети.
Ясное дело, всё это – мура,
Неча страдать от обиды.
Но по несчастью, в КБ у Петра
Был гендиректором Сидор.
Как-то в сортире нежданно узрев
Петин огромнейший фаллос,
Аж до безумья разгневался шеф,
Сердце говном изливалось.
Бедный начальник! Он долго терпел,
Месяц, а может и боле.
Только настал возмущенью предел,
Бац – и виновник уволен.
Повод нашли, учинили скандал:
Как с этим, дескать, мириться!
Он же на двадцать минут опоздал
(Прочие, кстати, на тридцать)!
Люди, кладя на судьбу молодца,
Даже понять не успели,
Что же началом такого конца
Было на самом-то деле.
Всё по-иному бы выйти могло,
Справно и даже чудесно.
Босс не погнал бы такое фуфло,
Петя работал бы честно,
Щедро кормясь возле барских щедрот,
Был бы в фаворе у мэтра…
Если, конечно, увидел бы тот
Жалкие два сантиметра.
Этих историй мы в жизни найдём
Сотни, пожалуй. Но всё же
Выводы сделать легко и по трём –
– Больно сюжеты похожи!
Общий контекст их, по сути, не нов,
Так же, как логика действа.
Сходу видна через дыры штанов
Задница правды житейской.
Субординации нашей мурло
Зримо на тех ягодицах.
Куче нормальных людей повезло
В этом хоть раз убедиться.
Те, кому выпало несколько лет
Париться молча на дядю,
Сами порой лицезрели сюжет,
Как увольняют не глядя.
Что характерно – везде и всегда
Изгнанных тут же порочат,
Мол, «у него с дисциплиной беда»
Или «работать не хочет».
А приглядишься – ну явная хрень:
Коих не гонят из рая,
Тупо сидят в интернете весь день,
Груши концом обивая.
Барин-то, видимо, их не попрёт,
Не сократит, не уроет.
Очень у нас терпеливый народ,
Вот и начальство такое.
Правда, когда перед ним виноват
Или задел его лично –
– Всё завершится коленкой под зад,
Формы лишь только различны.
Тут уж конкретный зависит эффект
От человечьей натуры:
Квалификация, ум, интеллект,
Уровень общей культуры.
Могут погнать вас, хамя и грубя,
Могут – с улыбкою хитрой.
Там – архитекторы, все из себя,
Здесь – работяги с пол-литрой.
Только не важно, какая среда,
Бьют тебя в лоб или по лбу.
Где, покажите нам, те господа,
Что за обиды не долбят?
Вон, перед нами повсюду НИИ,
Тресты, КБ, филиалы.
В каждом, заметьте, порядки свои,
Да и традиций немало.
Публика разная, сплошь и кругом,
Даже не сходна по виду –
– Но завсегда в коллективе любом
Сыщутся Петя и Сидор…
Читайте также: