Абу нувас стихи о мальчиках
Обновлено: 23.11.2024
Кто не знает Абу Нуваса? Никто не знает Абу Нуваса. А между тем это один из самых ярких и интересных поэтов в мусульманском мире, ничуть не уступающий знаменитому Омару Хайаму. Я бы сказал, что Абу Нувас — самый живой и современный голос исламской культуры, звучавший в пору ее наивысшего расцвета.
В Багдадском халифате знание стихов и умение слагать стихи были отличительными признаками образованного человека. Сложить газель или уколоть врага едкой эпиграммой считалось необходимым навыком для всякого, кто претендовал на звание вельможи или носителя культуры. Иногда стихами – или, скорее, рифмованной прозой, – излагались целые научные трактаты, например, по логике или медицине.
Большинство поэтов в это время жило при дворе. Придворный поэт по умолчанию был панегиристом, писавшим хвалебные стихи. Это была его официальная должность, за которую он получал жалованье. Вельможа, не имевший в своем штате поэта, выглядел так же странно, как если бы у него не было повара или секретаря. Панегирист целиком зависел от милости своего господина и находился на положении слуги. Угодивших халифу поэтов щедро награждали, а не угодивших – пороли.
Сотрапезник халифа
В Абу Нувасе тоже текла персидская кровь, хотя похвастаться благородным происхождением он не мог. Сын простого солдата и мойщицы шерсти, в детстве он зарабатывал на жизнь, собирая травы для торговца, продававшего в лавке благовония. Тем, кто кичился своей знатной родословной, он отвечал: моя образованность – моя родословная.
Чтобы усвоить чистоту арабского языка, он, как полагалось в это время, целый год провел в стане кочевников, но не вывез оттуда ничего, кроме отвращения к убожеству их быта. Бедуинские касыды вызывали у него насмешку. Чем плакать над покинутым становищем, иронизировал он, лучше свернуть к ближайшей винной лавке и выпить свежего вина с золотистой пеной.
Уже в юности Абу Нувас вступил в поэтический кружок в Басре и стал вести распутную жизнь. По натуре это был весельчак, эпикуреец, любитель роскоши и всех радостей жизни, хотя и слишком умный для того, чтобы воспевать все это без нотки горечи. Переехав в Багдад, он писал пронзительные любовные стихотворения и в то же время был чем-то вроде шута при халифе Харуне ар-Рашиде, его сотрапезником и собутыльником, потешавшего своего хозяина смелыми словечками и скандальным выходками, за которые другие могли бы поплатиться головой.
В его стихах встречалось много эротики, в том числе гомосексуальной: он не скрывал своей любви к мальчикам и воспевал ее открыто и со вкусом. В то же время в них ощущалась едкость, яд, иногда откровенный цинизм, соединенный с вольнодумством. Репутация Абу Нуваса в этом смысле была настолько плохой, что когда при дворе кто-то громко воскликнул: «Гяуры!», – он насмешливо отозвался: «Мы здесь!»
Стихи Абу Нуваса высоко ценились уже при жизни, а время только упрочило их славу. Он обладал тем естественным и обаятельным талантом, который завоевывает симпатии без видимых усилий. Его стихотворения всегда живы, непосредственны и наглядны, часто это короткие диалоги, зарисовки уличных сценок – в них кипит сама жизнь. В то же время они сочны, ярки и образны, полны метких сравнений и красивых оборотов. Написанные им строки легко усваивались на лету, становились популярными песенками, которые исполняли даже сотни лет спустя.
Охота и вино
Абу Нувас любил охоту и создал новый жанр охотничьих стихов – тардийят. Считается, что он же первым придумал и жанр хамрийят – стихи о вине. По крайней мере, Абу Нувас был одним из тех, кто создал в арабской поэзии культ вина, подобный которому трудно найти в мировой литературе. Вино он разве что не обожествлял, считая его высшим наслаждением жизни и средством от всех бед. Его стихи на эту тему неисчислимы и очень убедительны.
В одном из таких стихотворений он описывает кувшин с вином и говорит, что вино – это душа кувшина: «когда я выпиваю вино, у меня две души, а кувшин – пуст». В другом подробно и увлекательно рассказывает про ночной поход в лавку купца, где вино хранится в погребах «нежней, чем дух бесплотный».
- Покуда взор мой полный кубок не узреет,
- Нет радости ни в чем, ничто меня не греет.
- Берут заботы в плен и на душе темно?
- Оружья лучшего не сыщешь, чем вино!
- Дни без него пусты и мрачны вечера,
- И я пью вечером и снова пью с утра.
Суть его «винной» философии можно свести к тому, что на свете нет ничего лучше вина. Вино соблазняет, как красавица, и влечет как все запретное. Оно примиряет с этим миром: с вином ты как в раю. А где вино, там флейтистки и певицы, юные виночерпии. Какой смысл мучить себя походами, сражаться в бою? Лучше пить вино с прекрасным юношей или красоткой. А «Всепрощающий» дарует нам прощенье за грехи. «Греши как можно больше – ведь ты идешь к всемилостивому Господу».
Вот почему я наслаждаюсь, отбросив всякий стыд, признавался Абу Нувас. Люди ничтожны, что мне их осуждения?
- Глупец укоряет меня за вино,
- Ему дураком умереть суждено.
- Его ли мне слушать? Всевышний Аллах
- Вино запрещает – я пью все равно.
В другом стихотворении он писал, что хочет пьянствовать тысячу лет подряд и Аллах не увидит его иначе, чем с чашей вина в руке или целующим красавицу. «Пусть меня ждет смерть, но я предаюсь наслаждениям так, словно вечен». Даже похоронить себя поэт предлагал прямо в винограднике.
Но за этой веселой бравадой проскальзывали нотки горечи и отчаяния. Абу Нувас с тоской описывал последние минуты перед смертью, когда все радости и удовольствия исчезнут как песок, когда уже нечего ждать и не на что надеяться. Что же нам делать перед смертью? Конечно, выпить последний кубок вина!
Все это вконец испортило его репутацию и имело скверные последствия. Халиф аль-Амин, хоть и считался его другом, посадил Абу Нуваса в тюрьму, запретил пить вино и писать легкомысленные стихи. Отныне он должен был сочинять только торжественные оды повелителю. После смерти поэта – по разным версиям, он был зарезан, умер в тюрьме или упился до смерти в винной лавке, – не нашлось никого, кто захотел бы проводить его в последний путь.
Читайте также: