27 января день снятия блокады города ленинграда 1944 год стихи

Обновлено: 23.11.2024

Семьдесят один год назад завершилась блокада города Ленинграда, советские войска прорвали блокадное кольцо немецко-фашистских войск, закончились 872 дня блокады. 27 января официально отмечается День полного освобождения советскими войсками города Ленинграда от блокады его немецко-фашистскими войсками (1944 год). Сложно сегодня понять и представить, что было тогда.

Небольшая подборка стихов посвящена блокаде Ленинграда. Приз в 1000 стихобаллов за стихотворение «Блокада» и посвящение перечисляется Валерию Таирову.

Фото. Жители блокадного Ленинграда набирают воду, появившуюся после артобстрела в пробоинах в асфальте на Невском проспекте, фото Б. П. Кудоярова, декабрь 1941

Памяти павших посвящается

Мне казалось,
я помню всё это:
сорок первый, жаркое лето,
и мальчишек живых, невредимых,
не вернувшихся с фронта, родимых.
Мне казалось,
я помню всё это:
лай собак, заключённых, и гетто,
грязь бараков, надрывные стоны,
и конвейером эшелоны,
и немецкую ругань и хохот,
и стрельбы нескончаемый грохот,
денно - нощно дымящие печи,
обречённых поникшие плечи.
Гололёд.
И замёрзшие трупы.
Хлеб по карточкам.
Изредка крупы.

Без воды, без еды и без света,
от рассвета и вновь до рассвета
чётко помня: ни шагу назад,
выживал, как умел, Ленинград.
И горела Хатынь живою,
повязав всех единой судьбою.
И кричали от ужаса дети,
задыхаясь в объятиях смерти.

Двадцать шесть миллионов погибших.
Двадцать шесть - за пять лет,
не доживших.
и не встретивших день Победы.
И девятого мая деды,
тяжело ступая ногами,
надевают пиджак с орденами,
и идут на парад ветеранов.
День Победы - один
во всех странах.

К 69-летию снятия блокады Ленинграда.

Кто-то помнит об этом со школьной скамьи,
Кто-то – с первых ступеней детсада.
В необъятной стране нет, пожалуй, семьи,
Где не знают, что значит – БЛОКАДА.

Про разруху и голод, про жизнь без прикрас,
Про спасение Летнего сада.
Мы вдыхаем, как воздух, правдивый рассказ
О суровой судьбе Ленинграда.

Из музейных архивов, из фильмов и книг
Про блокадные дни или ночи.
Я ни разу не слышал про тяжесть «вериг»,
Кровь за кровь – в череде многоточий.

Пискарёвские плиты – священный гранит
С миллионом непрожитых жизней.
Имена, словно знамя на теле, хранит,
Как присягу на верность Отчизне.

Вскоре – семьдесят лет с той жестокой поры,
Но не скоро затянутся раны.
Каждый год, в небеса отпуская шары,
В землю кланяюсь Вам, ВЕТЕРАНЫ!

Я – ровесник блокады,
Это значит – войне:
Был рождён в Ленинграде
В сорок первой весне.

Лишь три месяца мирных,
И пошла круговерть:
В коммунальных квартирах –
Голод, холод и смерть!

Отбивался я криком,
Запелёнут до пят.
Рвался немец блиц-кригом
Взять Неву, Ленинград.

Рвались в стенах снаряды,
Бомбы – в стылой реке –
И казалось, что рядом,
Враг был - невдалеке.

..В тишине думать лучше
О простейших вещах –
Как господствовал Случай:
И казнил, и прощал!

Фронт держал оборону,
Дом от взрывов дрожал.
И висел в небе чёрном
Колбасой дирижабль.

Коммуналка, Фонтанка,
Мать – в больнице врачом…
Жизнь проехалась танком.
Хлеб. Ещё-то – о чем?

О невиданных бедах,
Разведённых мостах?
Нет важнее Победы,
Побеждающей страх!

Чем прогневались боги?
Или мы так плохи`.
Вновь блокадные Ольги*
Я читаю стихи.

В память прошлое вбито,
Но вопрос не закрыт,
Что «Ничто не забыто,
И никто не забыт. »

..Дальше многое было –
Не опишешь весь путь,
Если память забыла,
Можно сердцем всплакнуть.

Не положено плакать –
Лишь усталым глазам,
Отступленье атакой
Уготовано нам.
……………………….
Я дожил… Что наградой?
- Позабыть о войне?
Позабыть о блокаде?
Да по силам ли мне?!

Вспоминать это надо,
Чтоб для радости жить –
Как пожар Ленинграда
Приходилось тушить.

..Страшен стук метронома:
Как услышу опять –
Тянет выйти из дома, -
Скоро ль будут стрелять?

Был рождён в Ленинграде
В сорок первой весне,
Я – ровесник блокады,
Это значит – войне.

* - Ольга Фёдоровна Берггольц – блокадная поэтесса
16 мая 2010 года - было 100 лет со дня рождения О.Ф. Берггольц

*** Блокадникам Ленинграда, моей маме – Таировой Анне Петровне, бабушкам - Александре Васильевне и Анисье Фёдоровне, которые в осаждённом Ленинграде сохранили жизнь мне, тогда ребёнку, родившемуся в марте 1941 года:

Выжить – цель и обычная участь,
Чтоб пером нацарапать повесть,
Как в одних умирала трусость,
Как в других просыпалась совесть.

Только выжить – всего-то и надо,
Старый очень, неважно, иль молод…
Им, блокадникам. жаль Ленинграда,
Холод страшен был – внутренний холод!

Снова жизнь здесь боролась со смертью,
Встав за грань и порог истощенья
Тягой к жизни стегала, как плетью,
У врагов не моля снисхожденья.

Умирали за Родину роты
И не слышали сводок хвалебных.
Умирали, ползли на работу
Для победы и. карточек хлебных.

..Знал художник, поэт подворотен
Город тёмный не виден из рая!
На последнем из сотен полотен
Рисовал город свой, умирая.

Гневным стоном сирены завыли –
В небе тучи стервятников снова!
Как ладонями город прикрыли
Тучи – словно молились покрову.

Нет воды. Утром будет молитва,
Шёпот тихий сухими губами –
Лишь о будущем ( каждый день – битва),
О Победе своих над врагами.

Нет вина на печальные тризны.
Смерть привычна. Жестоки итоги –
Жизнь ушла на Дороге их жизни,
А другой не бывает дороги…

..На Фонтанке лёд – стылая корка,
Только чёрные пятна местами:
Санки с трупом – везут их из морга
Под слепыми от горя мостами.

И не знает блокадная пресса,
Кто в тех санках – блокадный подросток?
А быть может, ушла поэтесса
Или Мастер – упал, умер просто.

Нет, не выжить, окопы не роя.
Сколь героев в родимой отчизне?
Жертвы мы, или, может, герои?
Всё равно – каждый тянется к жизни.

..Метроном – звука точного сила,
Пострашней поднебесного грома,
И, когда бы меня ни спросили –
Слышу, чувствую стук метронома!

Не хотелось погибнуть нелепо,
Быть убитым фашистским снарядом…
Бомбы падают гулко и слепо -
ДО СИХ ПОР, КАК МНЕ КАЖЕТЕТСЯ, - РЯДОМ.

Не бомбите меня! НЕ БОМБИТЕ!
Говорят, что сегодня мой праздник?!
Повезло… Вот он я – жив, смотрите!
Я зовусь страшным словом – БЛОКАДНИК!

Вспоминают блокадные дети,
Зализавшие раны подранки.
Вот и я вспоминаю дни эти –
Берега лет военных Фонтанки!

..Как мне вспомнить всё это хотелось:
Всю блокадную, страшную повесть,
Где в одних просыпалась смелость,
А в других просыпалась совесть!

** - слово “Блокада” страшно читать по слогам: «Блок ада. ”

Александр Трубин 148

Она несла в худой руке
Кусочек сахара блокадный,
А ты был в близком далеке,
А рядом - отзвук канонадный.
Чуть меньше тысячи шагов
Идти до госпиталя было,
Но каждый шаг, как сто веков.
И с каждым - сила уходила.
Казалось, лёгкое пальто
Потяжелело «дестикратно».
И на весь мир не знал никто
Дойдёт ли женщина. обратно.

У женщины в поношенном наряде
Соседей не осталось по купе.
Читает о блокадном Ленинграде
И прижимает девочку к себе.

Скрывая слёзы, плачет, но, спросонок
Два кулачка вытягивая вверх,
С улыбкой просыпается ребёнок,
И тишина струится из-под век.

Отскочило упругой горошиной,
прокатилось по хрупкому льду
счастье, пеплом седым припорошено,
да часы отбивают беду.

Метронома глазницы провалены,
меж домов бродит каменный гость.
Лишь тепло из дырявеньких валенок
вытекает и стынет как кость.

Не помогут Казанский с Исаакием,
сиротливый, озябший причал.
То Нева, повидавшая всякое,
в душу мерно вливает печаль.

Двести грамм в зачерствелом кирпичике,
с отрубями ржаная мука.
Сеть морщинок на детское личико,
всё костлявая ближе рука.

Догорает щепой неутешною
еще помнивший деда сервант.
Голод теткою зело кромешною.
Соль да спички – скупой провиант.

18 января 1943 прорвано блокадное кольцо

За тебя, мой город, за тебя,
Не скрывая слёз, шепчу молитву.
Ты, как Феникс, вышел из огня,
Одолев врага в блокадной битве.

Сколько надо выплакать слёз,
Чтоб утешить печаль твою
Об ушедших в блокадный мороз,
И о выживших на краю.

Сколько надо болеть душой
О разбитых мечтах твоих.
Не они ли каждой весной
На могилах цветут седых.

Пискарёвская тишина.
Метронома глухой отсчёт -
Здесь покоится та война,
Не сломившая твой народ.

Будете когда на Пискарёвском

Орехова Галина Григорьевна

Будете когда на Пискарёвском,
По Аллее Памяти пройдитесь,
Кланяясь с гвоздикой папироску
Деду моему вы положите.

Танк подбит был вражеским снарядом,
Повернув истории так вехи.
В нём сгорел тогда под Ленинградом-
Пётр Никонорович Орехов.

Пусть в доме будет чисто и светло.
И пусть любовь сердца оберегает.
И хлеб и соль за праздничным столом
По праву своё место занимают.

И уважаем будет тот народ,
Кто сохранил рецепты вековые,
И пусть чурек , лепёшку он печёт
Иль каравай горячий с пЕчи вынет.

Богат, разнообразен, многолик
Мир хлеба на прилавке в магазине.
Кто бородинский чёрный есть привык,
А, может, рижский выберут другие.

Бывает, что кусок не доедим
И голубям на корм отправим крошки.
Но голод лишь однажды пережив,
Опять блокаду вспомнят, как нарочно.

Меня одна растрогала до слёз
История в блокадном Ленинграде:
Двум девочкам однажды довелось
Бесценную доставить маме радость.

Не розы, не духи, не шоколад -
Но был подарок этот всех важнее:
От скудной паечки три дня подряд
Кусочек маме отделять сумели.

И, спрятав от самих себя наверх,
Хоть съесть его хотелось им до дрожи,
Свою любовь в Международный день
Приподнесли на маленьких ладошках.

Пусть никогда не будет больше войн!
Пусть голод не придёт в твои селенья!
Пусть будет хлеб! Всего дороже он.
И перед ним склоняю я колени.

Вчера удалось попасть на творческий вечер Александра Городницкого, которому уже 84 года, но он прекрасно исполнял свои песни и читал свои стихи более двух с половиной часов.
Не могу не добавить его стихотворение о блокаде Ленинграда, потому что стихотворение настоящее, а не придуманное.
Александр Городницкий

СТИХИ НЕИЗВЕСТНОМУ ВОДИТЕЛЮ

Водитель, который меня через Ладогу вез,
Его разглядеть не сумел я, из кузова глядя.
Он был неприметен, как сотни других в Ленинграде, -
Ушанка да ватник, что намертво к телу прирос.

Водитель, который меня через Ладогу вез,
С другими детьми, истощавшими за зиму эту.
На память о нем ни одной не осталось приметы.
Высок или нет он, курчав или светловолос.

Связать не могу я осколки из тех кинолент,
Что в память вместило мое восьмилетнее сердце.
Лишенный тепла, на ветру задубевший брезент,
Трехтонки поношенной настежь раскрытая дверца.

Глухими ударами била в колеса вода,
Гремели разрывы, калеча усталые уши.
Вращая баранку, он правил упорно туда,
Где старая церковь белела на краешке суши.

Он в братской могиле лежит, заметенный пургой,
В других растворив своей жизни недолгой остаток.
Ему говорю я: «Спасибо тебе, дорогой,
За то, что вчера разменял я девятый десяток».

Сдержать не могу я непрошенных старческих слез,
Лишь только заслышу весенние трели капели,
Водитель, который меня через Ладогу вез,
Что долгую жизнь подарил мне в далеком апреле.

На это произведение написано 7 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Читайте также: