В чем наше благо афоризмы эпиктет книга
Обновлено: 21.12.2024
Марк Аврелий Антонин, Эпиктет Афоризмы От раба до императора Эпиктет Афоризмы Жизнь полна случайностей, похожа на разлившуюся от дождей реку – бурна, полна тины, непереходима, бешена, шумна и скоропреходяща. Серд
Беседы ПРЕДИСЛОВИЕ РОЖДЕНИЕ СТОИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИИсторию того или иного периода духовного развития человечества, видимо, лучше всего можно понять, внимательно читая груды тех философов, которые были наиболее
Ты говоришь, что ты перестал стараться о своем улучшении, что ты зажил опять по-прежнему и не видишь, чтобы тебе стало хуже от этого? Неправда, тебе стало гораздо хуже, и ты потерял очень много. Прежде желания твои были чистые, понятия честные и поступки добрые. Ты читал мудрые книги и радовался на таких людей, как Сократ и Диоген. Теперь же ты радуешься на своих приятелей, которые сводят тебя с распутными женщинами; ты читаешь развратные книжки, и разговоры и дела твои постыдны. Ты потерял самое главное: ты перестал любить добро и правду. Неужели ты думаешь, что потери бывают только вещественные? Нет, есть потери худшие -- потери духовные. Теряются и чистые помыслы, и хорошие желания, и доброе поведение; и людям, потерявшим все это, всегда бывает скверно. Ты не видишь этого теперь, потому что ты заблудился; но было время, когда ты боялся одного только -- как бы не перестать правильно мыслить, говорить и поступать. Ты сам себя обокрал.
В чем наше благо скачать fb2, epub, pdf, txt бесплатно
Представленные ссылки на скачивание ведут на легальные копии книг, предоставленные партнером. Другие книги автора ЭпиктетАвторы: Эпиктет, Марк Аврелий Антонин
Древнегреческий философ Эпиктет ставший римским рабом, и римский император Марк Аврелий… Их имена навсегда связаны в памяти человечества, этих людей объединила любовь к философии и литературный дар.
Автор: ЭпиктетИсторию того или иного периода духовного развития человечества, видимо, лучше всего можно понять, внимательно читая груды тех философов, которые были наиболее популярны у современников. В них в концентрированном виде выражались заботы и печали времени. Эпоха, которая отразилась в трудах философа-стоика Эпиктета (вторая половина I – начало II века), сейчас, как и много лет тому назад, привлекает особое внимание многих мыслящих людей, став переломной для духовного сознания человечества. Ведь именно тогда трудились евангелисты, превращая личную память о земном существовании Спасителя в факт истории всего человечества, ибо, сколь ни велик был его подвиг, не зафиксированный пером, он не смог бы стать уроком и примером для человечества. В это же (примерно) время отмечается наивысший подъем римского стоицизма, своеобразной и яркой философской школы, наверное самой римской из всех, какие когда-либо произрастали на скудной для философии римской почве. Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий – три мыслителя, столь близкие друг к другу по исходным философским положениям, и столь различные по конечным выводам, к которые они приходили после долгих и тяжких раздумий. Творчество каждого из них – это сложный сплав традиций той философской школы, к которой они принадлежали, среды, в которой каждый из них рос и воспитывался и которая дала ему его личный жизненный опыт, и, наконец, собственного неповторимого «я».
Автор: Эпиктет
Перевод с греческого В.Г. Алексеева
Жизнь полна случайностей, похожа на разлившуюся от дождей реку -бурна, полна тины, непереходима, бешена, шумна и скоропреходяща.
Сердце, следующее законам нравственности,-- неиссякаемый родник с чистою, прозрачною, вкусною, здоровою, для всего годною, прекрасною, полезною, не содержащею в себе ничего вредного водою.
Если хочешь быть добрым, прежде всего считай себя злым.
Популярные книги в жанре Античная литератураАвтор: Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан
Верные рабы Божьи! Вы, оглашенные, желающие вскоре соединиться с Ним чрез крещение, и вы, христиане, уже уверовавшие в Него и участвующие в Его таинствах! Следуя правилам веры, началам истины и законам благочестия, познайте обязанность свою удаляться от соблазна зрелищ, как и от прочих мирских грехов, чтобы не грешить по неведению или из притворства. Сила удовольствия так велика, что может привлечь к себе несведущих, а других заставит изменить своей совести: двойное несчастье, случающееся весьма нередко! Некоторые, соблазнясь льстивыми, но ложными правилами язычников, рассуждают так: нет ничего противного религии в удовольствии для глаз и для слуха, потому что душа от того нисколько не терпит; Бога не может оскорбить увеселение, в котором человек сохраняет страх и должное почтение к Господу. Мечта, возлюбленные мои братья, опасное заблуждение, весьма противное и истинной религии и совершенному повиновению нашему Богу. Это и решился я вам здесь доказать. Иные думают, что христианин, долженствующий всегда быть готовым к смерти, устраняется от удовольствий только из трусости. Как это? Вот как, говорят они: христиане, народ подлый и робкий, стараются укрепить себя перед лицом смерти. Чтобы быть в состоянии презирать жизнь, они устраняют все, что нас к ней привязывает, а потому меньше заботятся о конце дней своих и с большей легкостью оставляют жизнь, которую успели уже сделать для себя ненужной. Отсюда их стойкость в мучениях и пытках, но это-скорее результат человеческого благоразумия, чем истинная покорность повелениям Божьим. Ведь те из них, кто привык к этим увеселениям, тяготились необходимостью умереть за Господа. — Пусть так! По крайней мере, такая предусмотрительность была небесполезна, потому что породила удивительное мужество, которое поставило их выше ужасов смерти.
Автор: Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан
Те, которые стремятся поколебать веру в воскресение (несомненную до появления этих родичей саддукеев [1]), отрицая притом что подобная надежда относится и к плоти, — конечно, своими утвержденими сводят на нет и плоть Христову, ибо полагают, что ее или вовсе не было, или же она, во всяком случае, не была человеческой. Ведь если бы она была признана человеческой, они осудили бы сами себя: то, что воскресло во Христе, несомненно воскресает. Стало быть, нам нужно укрепить чаяние плоти тем же, чем они их разрушают. Рассмотрим телесную сущность (corporalis substantia) Господа, ибо о духовной (spiritualis) нет сомнений. Зададим вопрос о подлинности ее и ее свойстве — была ли она у Него, откуда и какая. Разъяснение всего этого придаст законность и нашему воскресению.
Автор: Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан
Исповедуюсь перед Господом Богом, что я довольно безрассудно, если даже не бесстыдно, осмелился писать о терпении, к проявлению которого я, пожалуй, вообще не способен, как человек невеликой добродетели. Между тем, берущимся привлечь внимание и интерес к чему-либо прежде всего следовало бы самим отличиться в занятиях этим и подкрепить настойчивость в убеждении примером собственного поведения, дабы не краснели слова, не подкрепленные делами. О, если бы краска стыда послужила таким лекарством, чтобы стыд за неспособность осуществить то, к чему мы призываем других, стал нашим наставником в делах. Правда, всевозможных добродетелей (как, впрочем, и пороков) такое невероятное количество, что их достижению и проявлению может помочь одна только благодать Божественного вдохновения. Ибо наивысшее благо по праву принадлежит Богу. И никто, кроме Владыки, не распределяет его сообразно достоинству каждого. Таким образом, для меня станет как бы утешением рассуждение о том, чем не дано насладиться самому, — подобно больным, которые, хоть и лишены здоровья, не могут молчать о его благах. Поэтому я, бедный, вечно больной от жара нетерпения, должен и вздыхать, и призывать, и рассуждать о здоровье терпения, которым не обладаю; вспоминая и созерцая свою немощность, я убеждаюсь, что нелегко достичь хорошей, крепкой веры и чистоты учения Господа, если не приходит на помощь терпение. Терпение настолько необходимо на пути к богоугодным делам, что никто не может исполнить ни одной заповеди, не может осуществить ни одного богоугодного дела, если устранится от терпения. Даже те, кто живет в неведении, награждают терпение званием высшей добродетели. По крайней мере, философы, которые, как обычно полагают, наделены душевной мудростью, придают ему большое значение; в то время, как они враждуют между собой из-за приверженности к различным школам и несходства во мнениях, они единодушны только относительно терпения и лишь в одной области своих занятий заключили мир1. По поводу терпения у них возникает согласие, о нем они могут договориться; стремясь к совершенству, они единодушно взыскуют терпения. Словом, всякое доказательство мудрости они начинают с терпения. Тем важнее свидетельство в его пользу, если даже суетные мирские науки побуждаются хвалить и прославлять его. А, может, неправильно, если Божественный предмет обсуждается мирскими искусствами? Но об этом пусть заботятся те, кому скоро станет стыдно своей мудрости, повергнутой и развенчанной вместе с миром сим.
Автор: Секст Юлий Фронтин
В предисловии к своим «Стратегемам» Фронтин разъясняет цель своего труда и его композицию. Он надеется, что собранные и систематизированные образцы искусных деяний полководцев послужат источником и стимулом для военного творчества полководцев. А изложение должно быть кратким, ибо "людям занятым надо оказывать помощь скорую". Скомпилированный исторический материал и, возможно, собственные наблюдения Фронтин распределяет по трем категориям:
1) стратегемы, относящиеся к подготовке боя,
2) стратегемы в бою и непосредственно после боя;
3) стратегемы при осаде городов.
Внутри этих больших разделов даны более узкие подразделения. Эта систематичность изложения позволяет легко обозреть всю книгу и найти нужную справку. Все стратегемы изложены по одному плану; каждый параграф начинается с имени главного действующего лица, а весь параграф автор старается уложить в одну-две фразы. Это придает изложению напряженность и стремительность и вместе с тем облегчает нахождение деяний того или иного полководца.
Жизнь полна случайностей, похожа на разлившуюся от дождей реку -бурна, полна тины, непереходима, бешена, шумна и скоропреходяща.
Сердце, следующее законам нравственности,-- неиссякаемый родник с чистою, прозрачною, вкусною, здоровою, для всего годною, прекрасною, полезною, не содержащею в себе ничего вредного водою.
Если хочешь быть добрым, прежде всего считай себя злым.
Афоризмы скачать fb2, epub, pdf, txt бесплатно
Представленные ссылки на скачивание ведут на легальные копии книг, предоставленные партнером. Другие книги автора ЭпиктетАвторы: Эпиктет, Марк Аврелий Антонин
Древнегреческий философ Эпиктет ставший римским рабом, и римский император Марк Аврелий… Их имена навсегда связаны в памяти человечества, этих людей объединила любовь к философии и литературный дар.
Автор: Эпиктет
В чем наше благо?
Перевод В.Г. Черткова
Избранные мысли римского мудреца
I. К ДРУГУ, ВЕРНУВШЕМУСЯ К РАЗВРАТНОЙ ЖИЗНИ
Ты говоришь, что ты перестал стараться о своем улучшении, что ты зажил опять по-прежнему и не видишь, чтобы тебе стало хуже от этого? Неправда, тебе стало гораздо хуже, и ты потерял очень много. Прежде желания твои были чистые, понятия честные и поступки добрые. Ты читал мудрые книги и радовался на таких людей, как Сократ и Диоген. Теперь же ты радуешься на своих приятелей, которые сводят тебя с распутными женщинами; ты читаешь развратные книжки, и разговоры и дела твои постыдны. Ты потерял самое главное: ты перестал любить добро и правду. Неужели ты думаешь, что потери бывают только вещественные? Нет, есть потери худшие -- потери духовные. Теряются и чистые помыслы, и хорошие желания, и доброе поведение; и людям, потерявшим все это, всегда бывает скверно. Ты не видишь этого теперь, потому что ты заблудился; но было время, когда ты боялся одного только -- как бы не перестать правильно мыслить, говорить и поступать. Ты сам себя обокрал.
Автор: ЭпиктетИсторию того или иного периода духовного развития человечества, видимо, лучше всего можно понять, внимательно читая груды тех философов, которые были наиболее популярны у современников. В них в концентрированном виде выражались заботы и печали времени. Эпоха, которая отразилась в трудах философа-стоика Эпиктета (вторая половина I – начало II века), сейчас, как и много лет тому назад, привлекает особое внимание многих мыслящих людей, став переломной для духовного сознания человечества. Ведь именно тогда трудились евангелисты, превращая личную память о земном существовании Спасителя в факт истории всего человечества, ибо, сколь ни велик был его подвиг, не зафиксированный пером, он не смог бы стать уроком и примером для человечества. В это же (примерно) время отмечается наивысший подъем римского стоицизма, своеобразной и яркой философской школы, наверное самой римской из всех, какие когда-либо произрастали на скудной для философии римской почве. Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий – три мыслителя, столь близкие друг к другу по исходным философским положениям, и столь различные по конечным выводам, к которые они приходили после долгих и тяжких раздумий. Творчество каждого из них – это сложный сплав традиций той философской школы, к которой они принадлежали, среды, в которой каждый из них рос и воспитывался и которая дала ему его личный жизненный опыт, и, наконец, собственного неповторимого «я».
Популярные книги в жанре Античная литератураАвтор: Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан
Верные рабы Божьи! Вы, оглашенные, желающие вскоре соединиться с Ним чрез крещение, и вы, христиане, уже уверовавшие в Него и участвующие в Его таинствах! Следуя правилам веры, началам истины и законам благочестия, познайте обязанность свою удаляться от соблазна зрелищ, как и от прочих мирских грехов, чтобы не грешить по неведению или из притворства. Сила удовольствия так велика, что может привлечь к себе несведущих, а других заставит изменить своей совести: двойное несчастье, случающееся весьма нередко! Некоторые, соблазнясь льстивыми, но ложными правилами язычников, рассуждают так: нет ничего противного религии в удовольствии для глаз и для слуха, потому что душа от того нисколько не терпит; Бога не может оскорбить увеселение, в котором человек сохраняет страх и должное почтение к Господу. Мечта, возлюбленные мои братья, опасное заблуждение, весьма противное и истинной религии и совершенному повиновению нашему Богу. Это и решился я вам здесь доказать. Иные думают, что христианин, долженствующий всегда быть готовым к смерти, устраняется от удовольствий только из трусости. Как это? Вот как, говорят они: христиане, народ подлый и робкий, стараются укрепить себя перед лицом смерти. Чтобы быть в состоянии презирать жизнь, они устраняют все, что нас к ней привязывает, а потому меньше заботятся о конце дней своих и с большей легкостью оставляют жизнь, которую успели уже сделать для себя ненужной. Отсюда их стойкость в мучениях и пытках, но это-скорее результат человеческого благоразумия, чем истинная покорность повелениям Божьим. Ведь те из них, кто привык к этим увеселениям, тяготились необходимостью умереть за Господа. — Пусть так! По крайней мере, такая предусмотрительность была небесполезна, потому что породила удивительное мужество, которое поставило их выше ужасов смерти.
Автор: Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан
Те, которые стремятся поколебать веру в воскресение (несомненную до появления этих родичей саддукеев [1]), отрицая притом что подобная надежда относится и к плоти, — конечно, своими утвержденими сводят на нет и плоть Христову, ибо полагают, что ее или вовсе не было, или же она, во всяком случае, не была человеческой. Ведь если бы она была признана человеческой, они осудили бы сами себя: то, что воскресло во Христе, несомненно воскресает. Стало быть, нам нужно укрепить чаяние плоти тем же, чем они их разрушают. Рассмотрим телесную сущность (corporalis substantia) Господа, ибо о духовной (spiritualis) нет сомнений. Зададим вопрос о подлинности ее и ее свойстве — была ли она у Него, откуда и какая. Разъяснение всего этого придаст законность и нашему воскресению.
Автор: Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан
Исповедуюсь перед Господом Богом, что я довольно безрассудно, если даже не бесстыдно, осмелился писать о терпении, к проявлению которого я, пожалуй, вообще не способен, как человек невеликой добродетели. Между тем, берущимся привлечь внимание и интерес к чему-либо прежде всего следовало бы самим отличиться в занятиях этим и подкрепить настойчивость в убеждении примером собственного поведения, дабы не краснели слова, не подкрепленные делами. О, если бы краска стыда послужила таким лекарством, чтобы стыд за неспособность осуществить то, к чему мы призываем других, стал нашим наставником в делах. Правда, всевозможных добродетелей (как, впрочем, и пороков) такое невероятное количество, что их достижению и проявлению может помочь одна только благодать Божественного вдохновения. Ибо наивысшее благо по праву принадлежит Богу. И никто, кроме Владыки, не распределяет его сообразно достоинству каждого. Таким образом, для меня станет как бы утешением рассуждение о том, чем не дано насладиться самому, — подобно больным, которые, хоть и лишены здоровья, не могут молчать о его благах. Поэтому я, бедный, вечно больной от жара нетерпения, должен и вздыхать, и призывать, и рассуждать о здоровье терпения, которым не обладаю; вспоминая и созерцая свою немощность, я убеждаюсь, что нелегко достичь хорошей, крепкой веры и чистоты учения Господа, если не приходит на помощь терпение. Терпение настолько необходимо на пути к богоугодным делам, что никто не может исполнить ни одной заповеди, не может осуществить ни одного богоугодного дела, если устранится от терпения. Даже те, кто живет в неведении, награждают терпение званием высшей добродетели. По крайней мере, философы, которые, как обычно полагают, наделены душевной мудростью, придают ему большое значение; в то время, как они враждуют между собой из-за приверженности к различным школам и несходства во мнениях, они единодушны только относительно терпения и лишь в одной области своих занятий заключили мир1. По поводу терпения у них возникает согласие, о нем они могут договориться; стремясь к совершенству, они единодушно взыскуют терпения. Словом, всякое доказательство мудрости они начинают с терпения. Тем важнее свидетельство в его пользу, если даже суетные мирские науки побуждаются хвалить и прославлять его. А, может, неправильно, если Божественный предмет обсуждается мирскими искусствами? Но об этом пусть заботятся те, кому скоро станет стыдно своей мудрости, повергнутой и развенчанной вместе с миром сим.
Автор: Секст Юлий Фронтин
В предисловии к своим «Стратегемам» Фронтин разъясняет цель своего труда и его композицию. Он надеется, что собранные и систематизированные образцы искусных деяний полководцев послужат источником и стимулом для военного творчества полководцев. А изложение должно быть кратким, ибо "людям занятым надо оказывать помощь скорую". Скомпилированный исторический материал и, возможно, собственные наблюдения Фронтин распределяет по трем категориям:
1) стратегемы, относящиеся к подготовке боя,
2) стратегемы в бою и непосредственно после боя;
3) стратегемы при осаде городов.
Внутри этих больших разделов даны более узкие подразделения. Эта систематичность изложения позволяет легко обозреть всю книгу и найти нужную справку. Все стратегемы изложены по одному плану; каждый параграф начинается с имени главного действующего лица, а весь параграф автор старается уложить в одну-две фразы. Это придает изложению напряженность и стремительность и вместе с тем облегчает нахождение деяний того или иного полководца.
Ты говоришь, что ты перестал стараться о своем улучшении, что ты зажил опять по-прежнему и не видишь, чтобы тебе стало хуже от этого? Неправда, тебе стало гораздо хуже, и ты потерял очень много. Прежде желания твои были чистые, понятия честные и поступки добрые. Ты читал мудрые книги и радовался на таких людей, как Сократ и Диоген. Теперь же ты радуешься на своих приятелей, которые сводят тебя с распутными женщинами; ты читаешь развратные книжки, и разговоры и дела твои постыдны. Ты потерял самое главное: ты перестал любить добро и правду. Неужели ты думаешь, что потери бывают только вещественные? Нет, есть потери худшие -- потери духовные. Теряются и чистые помыслы, и хорошие желания, и доброе поведение; и людям, потерявшим все это, всегда бывает скверно. Ты не видишь этого теперь, потому что ты заблудился; но было время, когда ты боялся одного только -- как бы не перестать правильно мыслить, говорить и поступать. Ты сам себя обокрал.
Опомнись, несчастный друг мой, и спаси себя от самого себя. Ведь ты помог бы мне, если бы со мной случилось какое-нибудь несчастие? Почему же ты не поможешь самому себе? Ведь для этого тебе не нужно никого ни вязать, ни бить, ни убивать,-- тебе надо только одуматься, поговорить с самим собою. Себя ты будешь слушать охотнее, чем других; прислушайся же к голосу своей совести и своего разума. Разбери хорошенько самого себя: всмотрись в свою жизнь и без всякой потачки смело осуди в ней то, что кажется скверным. Не говори, что в тебе сил нет, не поступай, как малодушные пловцы, которые не борются против течения реки и дозволяют унести себя в море. Помни, что управлять рассудком очень легко: стоит только пожелать жить лучше -- и рассудок исправится. Если же ты будешь, продолжать жить так, как теперь зажил, то вовсе потеряешь рассудок и станешь хуже животного.
Какая тебе будет выгода от добродетельной жизни? -- спрашиваешь ты. Да разве не большая выгода: порядок вместо беспорядка, честность вместо бесчестия, воздержание вместо распутства, почитание своей души вместо презрения ее!
Опомнись же и спаси свою душу!
II. ОБРАЩЕНИЕ К МАЛОДУШНОМУ ДРУГУ
Напрасно, друг мой, ты падаешь духом и сомневаешься в Боге.
Когда мы видим какое-нибудь творение людское, то мы понимаем, что работу эту делал человек. Точно так же и весь мир, очевидно, имеет своего Создателя. Начало всех начал, причину всех причин. Отца мира вещественного и духовного мы называем Богом.
Человек, который понимает то, что делается вокруг него в Божьем мире, если только он способен к благодарности, будет постоянно благодарить Бога за все благодеяния видимого мира, которыми люди окружены. Только неразумный человек не понимает блага всего того, что находится вокруг него, и не благодарит Бога, столь благо и премудро устроившего мир.
И в самом деле, куда мы ни посмотрим, все, что видим вокруг себя и в нас самих, все заставляет нас преклониться пред всемогущим Богом. Как премудро, например, устроено человеческое тело мужчины и женщины, от взаимного влечения которых происходит потомство! Воистину никогда не перестанешь удивляться на устройство жизни всех тварей -- и людей, и животных, и растений. Но человеку, кроме той жизни, которая дана растениям и животным, дано еще другое, чего нет ни у растений, ни у животных.
Люди и животные устроены разно, потому что у них и назначение разное. Домашние животные служат человеку: одни помогают ему обрабатывать землю, другие доставляют ему молоко, остальные служат ему каждый как может и как назначено Богом.
Читайте также: