Девиз троцкого и девиз сталина
Обновлено: 14.11.2024
Страна жила под руководством Сталина,
но воплощала много раз обруганные
указания оппозиционеров: коллективизацию,
индустриализацию, наступление на кулака,
тотальный террор и репрессии в отношении
любого подозрительного лица.
"Вас вызывает товарищ Сталин,
Направо третья, он там".
"Товарищи, не останавливаться, чего встали?
В броневики и на Почтамт
По приказу товарища Троцкого!"
"Есть!" - повернулся и скрылся скоро.
И только на ленте у флотского
Под лампой блеснуло: "Аврора".
Всё это сочинялось к 10-летней годовщине Октября. Но к этому времени от тех позиций, которые занимал Троцкий на кремлёвской вершине, практически ничего не осталось. Пришлось Маяковскому, учитывая изменившуюся политичскую обстановку, вычеркнуть "опального" вождя из революционного панегирика. Так, в поэме "Хорошо", после авторской правки, осталось только два вождя - Ленин и его единственный продолжатель и наследник - Сталин.
О Троцком и Сталине разговор впереди и кто из них двоих был в наибольшей степени продолжателем дела Ленина - вопрос спорный. Оба они не без усилия признали в Ленине лидера и до известной степени считались с его ролью неоспоримого вождя. Объединил их с Лениным победный авантюризм последнего, его готовность идти абсолютно на всё ради утверждения своей доктрины.
Ещё до Октябрьского переворота, когда Ленин и Троцкий враждовали и обменивались друг с другом ядовитыми памфлетами, Троцкий назвал как-то Ленина человеком "неразборчивым в средствах" для достижения своей цели. Но вот Троцкий нашёл с Лениным общий язык и примкнул к большевикам, и с этого времени так смущавшая его неразборчивость Ленина становится "фирменным" знаком самого Троцкого. Цинизм и жестокость в достижении цели отныне легко оправдываются придуманной Лениным концепцией выживания его партии. "Ленин и Троцкий, - пишет автор книги "Ленин" Луи Фишер, - оба принадлежали к диктаторскому типу. Поэтому им было суждено разойтись на путях к диктатуре и сойтись опять, когда диктатура была создана".
Следуя ленинской идеологии "классового" насилия, Троцкий, будучи наркомом военных дел, пытается привить жестокость бойцам Красной Армии, удвоить их агресссивность в бою, отрезать самым "несознательным" из них путь к отступлению, заставить их проливать кровь и умирать за ту власть, которую он теперь олицетворял. Судя по всему, далеко не все красноармейцы спешили делать это и в бой их гнали под страхом смерти. Троцкий в своих приказах и циркулярах чётко и доходчиво объяснял что к чему: "Нельзя, - настаивал он, - вести массы людей на смерть, не имея в арсенале командования смертной казни. Надо ставить солдат между возможной смертью впереди и неизбежной смертью позади".
Троцкий, вместе с Лениным и Сталиным, разделяет ответственность за настоящую вакханалию большевистских зверств на фронтах гражданской войны. Он не только ничего не делал и не собирался делать, чтобы хоть в какой-то степени ограничить жестокость по отношению к гражданскому населению в период гражданской войны, но и оправдывал её в своих теоретических опусах. Гражданская война "немыслима, - утверждал он, - без насилия над третьими лицами, а при современной технике, без убийства стариков, старух и детей. Цель оправдывает при известных условиях такие средства, как насилие и убийство".
Борьба за власть после смерти Ленина сделала Троцкого чуть ли не героем-мучеником. Как же: выслали из страны, Сталин - заклятый враг подослал убийцу. На самом деле, у Сталина и у Троцкого было немало общего. Стоит только рассеяться эмоциональному туману и внимательно пройтись по произведеням Троцкого, как вдруг обнаруживаешь то тут, то
там поразительные совпадения со сталинскими методами и принципами.
"Сталину, - пишет автор книги о Сталине "Триумф и трагедия" Д.Волкогонов, - импонировало то, что Троцкий, не колеблясь, применял репрессии и террор на фронте". Должна была импонировать Сталину и другая идея Троцкого. В декабре 1919 года Троцкий предложил ввести обязательную для всех работающих милитаризацию труда. То есть, использовать методы тех же расправ и репрессий, которые он щедро применял во время Гражданской войны. На этот раз по отношению к рабочим. Троцкий предлагал посылать на производства "ударные батальоны", чтобы они повысили производство "личным примером и репрессиями". На конференции профсоюзов 12 января 1920 года идея Троцкого вызвала такое всеобщее возмущение, что большевистскому ЦК волей-неволей пришлось дать задний ход в воплощении этой идеи.
Почти весь 15-й том сочинений Троцкого посвящён "милитаризации труда". "Предложенные им меры, - пишет биограф Троцкого Д.Кармайкл, - все без исключения драконовские меры сводились, (среди прочего), к жестоким наказаниям (вплоть до концлагерей) за прогулы".
"Верно ли, будто принудительный труд всегда непродуктивен?" - вопрошал он и сам отвечал на этот вопрос - "Это самый гнусный, вульгарный, либеральный предрассудок". Обвиняя выступившую против его идеи милитаризации труда "рабочую оппозицию" в "фетишизации демократических принципов", он обрушивается на неё с криком настоящего военного держиморды, привыкшего к обязательному и абсолютному подчинению со стороны подчинённых: "Нам необходимо сознание исконно принадлежащее партии революционного исторического права отстаивать свою диктатуру, вопреки временным колебаниям элементарных инстинктов масс, вопреки колебаниям даже в рабочей среде".
Если учесть, что всё это говорилось и предлагалось Троцким в 20-е годы, т.е. после Гражданской войны, когда большевистская власть уже достаточно прочно сидела в седле, то идея милитаризации труда была в глазах даже большевистских руководителей того времени явным перехлёстом. Д.Волкогонов приводит в своей книге о Сталине "Триумф и поражение" совершенно поразительные совпадения в теории и практике Троцкого и Сталина.
"Сталину внутренне были близки "силовые" методы Троцкого, - пишет Волкогонов. - По сути, он в этом отношении был ему ближе, чем к кому-либо из других большевистских лидеров. Но внутренне сходство, окрашенное личной непримиримостью, поддерживало постоянное "отталкивание", напряжение между двумя полюсами амбиций. Методы принуждения, насилия, администрирования, которые в своё время разделял Троцкий, были ипользованы Сталиным в максимальной мере (во время коллективизации). После раскулачивания более миллиона кулацких и середняцких хозяйств, в распоряжении ОГПУ оказалась огромная сила, которая построит ещё не только Беломоро-Балтийский канал".
В середине 20-х годов именно Троцкий настаивает на использовании рабского труда заключённых, заявляя, что "враждебные государству элементы должны направляться в массовом порядке на объекты строительства пролетарского государства". Мысль, по тем временам, была новаторской, но в том масштабе, в котором это представлялось Троцкому, воплотилась уже без него. Похоже, что идея ГУЛАГа возникла у Сталина не без "подсказки" Троцкого. Так же, как не без его "подсказки" была воплощена Сталиным и другая "грандиозная" идея Троцкого - насильственная коллективизация.
Жёсткий подход Троцкого к проблемам деревни и ускоренной индустриализации настолько совпал со сталинскими планами, что выступавший против этого Бухарин стал в частных разговорах называть Сталина "неотроцкистом". Расправившись с Троцким, Сталин, как пишет автор книги "Троцкий" Джоэль Кармайкл, "получил теперь возможность объявить эту идею своей. Отбросив за ненадобностью союз с бухаринцами, с их проектами рыночной экономики, он от своего имени провозгласил все оригинильные мысли Троцкого о путях ускорения индустриализации. Этот внезапный переход к программе сокрушительных темпов был ознаменован лозунгами, выдвинутыми партийной пропагандой к одиннадцатой годовщине переворота: "Опасность справа!", "Ускорим индустриализацию!", "Ударим по кулаку!". Все эти лозунги, когда-то предложенные Троцким в полном административном вакууме, теперь были подкреплены весомой силой сложившегося аппарата и его главного орудия - ОГПУ. В первый период этого массированного наступления новая программа Сталина была практически точной копией предложений Троцкого".
Об этом же пишет и А.Авторханов: "В широких кругах партии с нескрываемой тревогой следили за тем, как самые радикальные требования Троцкого в отношении внутренней политики (крестьянство, нэп, индустриализация) становились программой действия антитроцкистского ЦК".
В мае 1925 года Сталин поручает одному из своих секретарей Товстухе подобрать книги для личной библиотеки. В списке продиктованных им книг были и книги Троцкого, а с изгнанием последнего из СССР - журналы, брошюры, всё, что издавал Троцкий за рубежом. Всё это нужно было Сталину не только для того, чтобы "громить врага его оружием". Ненавистный изгнанник Троцкий, по иронии судьбы, был для Сталина в какой-то степени генератором идей. Сталин внимательно штудировал опусы своего врага. Об этом говорят многочисленные закладки, отметки на полях, подчёркивания в книгах Троцкого.
"Особенное впечатление на Сталина, - пишет Д.Волкогонов, - произвёл раздел книги под названием "Терроризм и коммунизм", где Троцкий пишет: "Революция требует от революционного класса, чтобы он добился своей цели всеми средствами, какие имеются в его распоряжении: если нужно - вооружённым восстанием, если потребуется - терроризмом. Там, где он (революционный класс) будет иметь против себя вооружённый заговор, мятеж, он обрушит на головы врагов суровую расправу. Вопрос о форме репрессии или о её степени, конечно, не является принципиальным. Террор может быть очень действенен против реакционного класса, который не хочет сойти со сцены. Устрашение есть могущественное средство политики". Прямо-таки руководство к действию для ежовских и бериевских палачей.
Можно ли представить Троцкого вместо Сталина во главе советского госудасртва? Какова была бы жизнь советских людей при Троцком?
Некоторые историки и исследователи склоняются к тому, что окажись Троцкий, а не Сталин у власти, он проявил бы себя столь же беспощадным диктатором. Ну, разумеется, на свой манер и со своими нюансами. Но всё с той же радикальной демагогией, той же коммунистической промывкой мозгов "с колыбели до старости": пионерией, барабанами, Павликами Морозовыми, революционно-трафаретными лозунгами, короче, всем набором психической обработки советского, точнее, подсоветского населения.
Анна Ларина, дочь известного большевистского деятеля и жена Бухарина, вспоминала о своём "огорчительном" столкновении в детстве с Троцким во время парада 7 ноября 1924 года:
"Как только мы с отцом поднялись на левую трибуну Мавзолея, ко мне подошёл Троцкий и сказал: "Ты что на себя нацепила?" - и дёрнул рукой мой пёстрый шарфик (красный в голубых цветочках), который мать не без моего желания повязала мне поверх пальто, чтобы я выглядела нарядной. "Где твой пионерский галстук?! Ты, очевидно, не знаешь, почему пионерский галстук красного цвета! Красный цвет символ пролитой крови восставшего рабочего класса!" Он произнёс эти слова строгим, грозным тоном, будто, по меньшей мере, я была проштрафившимся солдатом Красной Армии, которого ждёт кара. Я очень смутилась и расстроилась. Праздник был отравлен, и у меня было лишь одно желание - поскорее вернуться домой. В своё оправдание я сказала Троцкому: "Это мама повязала мне шарфик вместо галстука". "Неплохая у тебя мама, - ответил Троцкий, - а совершила такое зло!". Так и выразился - "зло". Помню как-то в первомайский праздник нас отправляли на грузовой машине прокатиться по праздничной Москве. К машине подошёл Троцкий и сказал нам: "Ребятки! Обязательно пойте песню "Так пусть же Красная сжимает властно свой штык мозолистой рукой!". Он произнёс слова этой песни с такой революционной страстью, что вдохновлённые наказом Троцкого, всю дорогу, не переставая, мы хором пели эту песню. В отличие от Троцкого, с его строгим замечанием по поводу моего "бескровного" галстука, я видела в этом лишь просчёт моей матери, но отнюдь не "зло", а в том, как повелительно приказал он пионерам петь о Красной Армии, я ничего особенного не видела. Однако теперь, оглядываясь назад, в этих мелочах я усматриваю проявление характера Троцкого".
Когда Троцкий, испытывая давление со стороны своих тогдашних противников: Зиновьева, Каменева и Сталина выступил с требованием большей демократии в партии, ничего, кроме как на усмешку со стороны своих коллег, он и не мог рассчитывать. Что и неудивительно, ведь он как раз и славился в своё время своими диктаторскими замашками и в партии и вне её, но вот теперь, попав под довольно мощный огонь своих противников, заговорил вдруг о демократии. Можно быть уверенным в том, что победи тогда Троцкий в схватке за власть, он так же, как и Сталин, расправлялся бы с неугодными ему партийными оппонентами. Троцкий не зря в своих выступлениях и брошюрах упоминает опять и опять о якобинской революции, в кровавой пучине которой погибли под гильотиной один за другим её лидеры. Чего стоит хотя бы эта его, полная зловещих намёков, фраза: "Французская революция гильотинировала даже своих лучших людей, если они сопротивлялись воле народа". "Давняя привычка Троцкого проводить аналогии с французской революцией, вероятно, ещё более усиливала страх Сталина, Зиновьева и Каменева перед Троцким" - пишет автор книги "Коммунистическая партия Советского Союза" Леонард Шапиро. Этот страх, в конечном итоге, и создал, столь странный в глазах многих, тройственный антитроцкистский союз Зиновьева, Каменева и Сталина. Ни Зиновьев, ни Каменев не раскусили к тому времени Сталина, а что представлял из себя Троцкий они уже хорошо знали.
Можно не сомневаться в том, что Троцкий, известный своим высокомерием, будучи вождём, раздул бы невероятно свой культ личности. Можно также не сомневаться, что на правах неоспоримого лидера он ввёл бы повсеместно столь лелеемую им "милитаризацию труда", с репрессиями, тюремными сроками, концлагерями и отправкой на тяжёлые работы. Насколько бы отличались масштабы репрессий при Троцком от сталинских - трудно сказать. Возможно они были бы несколько поменьше масштабом и его личный список "врагов народа" не был бы точно таким, каким оказался сталинский. Но что жестокие репрессии имели бы место и при нём, не вызывает никаких сомнений.
"В чём-то главном, - пишет историк С.Кулешов, - Сталин и Троцкий очень близки. Вполне можно допустить, чтобы они до конца вместе управляли рычагами партийной диктатуры, строя ленинский социализм. Столкнула их во многом борьба за личную власть".
"При победе Троцкого, - как замечает в книге "Жизнь в Кремле" Л.Шатуновская, - были бы пролиты не менее обильные реки крови и были бы погублены такие же миллионы жителей".
Любопытный разговор на тему Троцкий-Сталин приводит в своих воспоминаниях писатель Бенедикт Сарнов: "Историю эту я услышал от Натана Эйдельмана. А ему её рассказал его отец. В лагере у костра каждый день отчаянно спорили сталинцы с троцкистами. К этим спорам с интересом прислушивался один зэк - старый еврей, не принадлежавший ни к ортодоксам, ни к поклонникам Троцкого. После нескольких таких "политических дискуссий" он сказал отцу Натана:
- Знаете, Яков Наумович, я наконец-таки понял в чём разница между Троцким и Сталиным.
- .
- Вот вы - сколько писем имеете право посылать домой?
- Два письма в год.
- А если бы победил Троцкий. что ни говорите, а Лев Давидович, в отличие от Сталина, был человек интеллигентный. Если бы победил он, вы имели бы право посылать не два, а три письма в год.
Здесь хорошо подмечена в несколько парадоксальной форме разница между несостоявшимся диктатором Троцким и состоявшимся диктатором Сталиным.
"Лучший друг архитекторов", выражаясь языком лозунгов того времени, Сталин строил свой режим "на крови" по своему личному проекту, но было в этом проекте несомненно много "архитектурных" элементов от Троцкого, как, впрочем, и от Зиновьева и Бухарина, не говоря уже о Ленине. В какой-то степени Советский Союз был коллективным творчеством тех, кто в 1917 году решил провести над Россией неслыханный ранее и беспрецедентный по своим кровавым масштабам эксперимент. Имея ввиду именно этот эксперимент, академик Павлов сказал как-то, что пожалел бы на подобный эксперимент "дать даже лягушку".
Использовав наиболее рациональные, с его точки зрения, идеи своих политических противников, Сталин избавился от реальных носителей этих идей. С идеями было проще, чем с людьми. Их можно было присвоить, ими можно было как угодно и сколько угодно манипулировать. "Оппозицинеры" и Сталин не нашли и не могли найти общий язык. Власть могла принадлежать только одному из них. Троцкий, имея на руках антисталинское "завещание" Ленина, не сумел эффективно использовать его в борьбе за власть. Не использовали свой шанс и другие. В результате, Сталин оказался на пустующем после смерти Ленина большевистском "троне", а Троцкий, в роли политического изгоя, за рубежом. Но в другом плане, в плане идей, Сталин "подпитывался" у своего врага, используя, насколько это только было возможно, его интеллект. Так дикари Новой Гвинеи, говорят, съедали мозг поверженного врага, чтобы обрести силу его мышления.
"В революции побеждает тот, - бросил как-то Бухарин, - кто первым проломит голову другому". Вот Сталин, совершая свою личную "революцию" на кремлёвской вершине, и не остановился перед тем, чтобы проломить, в буквальном смысле, с помощью подосланного убийцы, голову Троцкого в момент, когда тот вовсю работал над разоблачительной книгой о нём. Как теоретик, Троцкий был, видимо, ему уже не нужен, а Троцкий - неугомонный деятель и разоблачитель, стал представлять для него определённую опасность.
Д.КАРМАЙКЛ. ТРОЦКИЙ. Изд-во М-И. 1980.
Л.ТРОЦКИЙ. СТАЛИН. Изд-во Чалидзе.
США. 1985.
Ж.МЕДВЕДЕВ, Р.МЕДВЕДЕВ. НЕИЗВЕСТНЫЙ СТАЛИН.
Изд-во Фолио. М. 2004.
ЛЕОНАРД ШАПИРО. ИСТОРИЯ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ
ПАРТИИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА.
Изд-во Аврора. Флоренция. 1975.
С.КОЭН. БУХАРИН. Изд-во Ардис. США. 1986.
А.М.ЛАРИНА-БУХАРИНА. НЕЗАБЫВАЕМОЕ.
Изд-во АПН. М. 1989.
РОССИЯ И МИР. кн.2. Изд-во Владос. М. 1994.
Д.ВОЛКОГОНОВ. ТРИУМФ И ТРАГЕДИЯ. И.В.СТАЛИН.
Изд-во АПН. М. 1989.
ЛУИ ФИШЕР. ЖИЗНЬ ЛЕНИНА.
Harper@Row, Publishers.
London. 1970.
Троцкого называют "наглядным оправданием революции", "мрачным и кровавым идолом, требующим жертв"; говорят о том, что он был "гениальнее Ленина" и "поразительно похож на черта". Кто же он? Убежденный марксист и блестящий оратор или ярый борец против дела рабочего класса и большевистской партии?
По воспоминаниям современников, появление Троцкого на трибуне встречалось восторженным рёвом. "Каждая эффектная фраза вызывает ураган, сотрясающий окна. По окончании митинга его выносят на руках", - писал о нём Александр Куприн. При этом о его смерти в газете "Правда" сообщалось так: "В могилу сошёл человек, чье имя с презрением и проклятием произносят трудящиеся во всём мире, человек, который на протяжении многих лет боролся против дела рабочего класса и его авангарда – большевистской партии". Парадокс.
Родился будущий "властитель дум" в деревне Яновка Елисаветградского уезда Херсонской губернии в семье крупного арендатора. Образование получил в реальном училище. С 17 лет он состоял в "Южнорусском рабочем союзе", неоднократно арестовывался. В 1902 году Троцкий бежал из ссылки в Лондон, где познакомился с Владимиром Лениным. Сначала он поддерживал идеи меньшевиков (1903) затем выступал за объединение всех фракций (1904), а в 1917 году примкнул к партии большевиков.
Лев Троцкий – один из организаторов Октябрьского переворота. В 1917 году он занимает пост наркома по иностранным делам, а в 1918 был назначен народным комиссаром по военным делам и Председателем Реввоенсовета Республики. Ему принадлежит идея "перманентной", т.е. непрерывной революции. "Социалистическая революция начинается на национальной арене, развивается на интернациональной и завершается на мировой", – вот основная идея Троцкого, ради которой он был готов буквально на всё.
Являясь инициатором возникновения концентрационных лагерей, Троцкий прославился молниеносными кровавыми расправами. Его приказы и речи испещрены словами: "Разрушить до основания и разбросать камни", "Предать смерти до третьего поколения", "Залить кровью и свинцом", "Обескровить", "Додушить", "Испепелить". Он не только отдавал приказы, но любил расстреливать и собственноручно.
После смерти Ленина в январе 1924 года Троцкий проиграл внутрипартийную борьбу Иосифу Сталину и был вынужден уехать за границу. Там он писал статьи, разоблачающие Сталина, которого считал предателем идеалов Октября и вёл работу по созданию 4-го Интернационала. В 1940 году он был убит испанским коммунистом, который затем удостоился звания Героя Советского Союза. Судьбы всех детей Троцкого сложились трагически. Одна дочь умерла от туберкулеза, другая – покончила с собой. Два сына, Сергей и Лев, были убиты.
Лев Троцкий известен как автор капитальных исторических трудов по истории революционного движения, а также множества публицистических статей и книги воспоминаний "Моя жизнь". "Вечерняя Москва" предлагает Вашему вниманию подборку откровенных цитат из нескольких его работ.
1. "Я умру пролетарским революционером, марксистом, диалектическим материалистом и, следовательно, непримиримым атеистом. Моя вера в коммунистическое будущее человечества сейчас не менее горяча, но более крепка, чем в дни моей юности" ("Завещание", 1940).
2. "Средство может быть оправдано только целью. Но ведь и цель, в свою очередь, должна быть оправдана. С точки зрения марксизма, который выражает исторические интересы пролетариата, цель оправдана, если она ведет к повышению власти человека над природой и к уничтожению власти человека над человеком" ("Их мораль и наша", 1938).
3. "Революция сделала героическую попытку разрушить так называемый "семейный очаг", т.е. то архаическое, затхлое и косное учреждение, в котором женщина трудящихся классов отбывает каторжные работы с детских лет и до смерти. Место семьи, как замкнуто мелкого предприятия, должна была, по замыслу, занять законченная система общественного ухода и обслуживания: родильные дома, ясли, детские сады, школы, общественные столовые, общественные прачечные, амбулатории, больницы, санатории, спортивные организации, кино, театры и проч. Доколе эта задача задач не разрешена, 40 миллионов советских семей остаются, в подавляющем большинстве своем, гнездами средневековья, женской кабалы и истерии, повседневных детских унижений, женских и детских суеверий" ("Преданная революция: Что такое СССР и куда он идет?", 1936).
4. "Рабочее государство уже имеет свои праздники, свои процессии, свои смотры и парады, свои символические зрелища, свою новую государственную театральность. Правда, она еще во многом слишком тесно примыкает к старым формам, подражая им, отчасти непосредственно продолжая их. Но в главном революционная символика рабочего государства нова, ясна и могущественна: красное знамя, серп и молот, красная звезда, рабочий и крестьянин, товарищ, интернационал" ("Семья и обрядность", 1923).
5. "Кто отказывается принципиально от терроризма, т.е. мер подавления и устрашения по отношению к ожесточенной и вооруженной контрреволюции, тот должен отказаться от политического господства рабочего класса, от его революционной диктатуры" ("Терроризм и коммунизм", 1920).
6. "Сталинизм – сгусток всех уродств исторического государства, его зловещая карикатура и отвратительная гримаса" ("Их мораль и наша", 1938).
7. "Я не могу отрицать того, что моя жизнь протекала не совсем обычным порядком. Причины этого надо, однако, искать больше в условиях эпохи, чем лично во мне" ("Моя жизнь", 1929).
8. "Революционеры сделаны в последнем счете из того же общественного материала, что и другие люди. Но у них должны быть какие-то резкие личные особенности, которые дали возможность историческому процессу отделить их от других и сгруппировать особо. Общение друг с другом, теоретическая работа, борьба под определенным знаменем, коллективная дисциплина, закал под огнем опасностей постепенно формируют революционный тип. Можно с полным правом говорить о психологическом типе большевика в противоположность, например, меньшевику. При достаточной опытности глаз даже по внешности различал большевика от меньшевика, с небольшим процентом ошибок" ("Моя жизнь", 1929).
9. "Террористу мы говорим: заменить массы нельзя; только в массовом движении ты мог бы найти целесообразное применение своему героизму. Однако, в условиях гражданской войны убийства отдельных насильников перестают быть актами индивидуального терроризма. В условиях гражданской войны подобный акт был бы и политически вполне целесообразен! Так, даже в самом остром вопросе - убийство человека человеком, - моральные абсолюты оказываются совершенно непригодны. Моральная оценка, вместе с политической, вытекает из внутренних потребностей борьбы" ("Их мораль и наша", 1938).
10. "Но ведь существуют же элементарные правила морали, выработанные развитием человечества, как целого, и необходимые для жизни всякого коллектива? Существуют, несомненно, но сила их действия крайне ограничена и неустойчива. "Общеобязательные" нормы тем менее действительны, чем более острый характер принимает классовая борьба. Высшей формой классовой борьбы является гражданская война, которая взрывает на воздух все нравственные связи между враждебными классами" ("Их мораль и наша", 1938).
Далеко не все коллеги по цеху пели Сталину дифирамбы. Наоборот, многие признавались, что это человек «не без минусов». Так, В.И. Ленин в одном из писем 1922-го года подмечал, что Сталин слишком груб.
И это качество, применимое в коммунистической среде, портит его в должности генсека. Ленин признавался, что хотел бы видеть на должности более гибкого и лояльного человека, который умеет идти на компромиссы.
фото взято с яндекс.картинки фото взято с яндекс.картинкиЧеловек, не умеющий дискутировать
А советский политический деятель Карл Радек говорил, что со Сталиным сложно вести полемику. Другими словами, если ему предоставить сноску – он предоставит ссылку. И это действительно так: ведь Сталин очень редко слушал чьи-то аргументы и прислушивался только к своему мнению. Многие даже боялись с ним спорить – поскольку даже за безобидную шутку либо же критику Сталин мог испортить оппоненту всю жизнь.
Посредственность ли он?
Что же касается Троцкого, он говорит, что Сталин – наиболее выдающаяся посредственность партии.
Почему же посредственность? Начнем с оценки уровня образованности и интеллекта вождя. Во-первых, сейчас уже нет смысла скрывать – из духовной семинарии он был отчислен за неуспеваемость. А не за пропаганду марксизма, как принято считать.
Больше Сталин нигде не учился. Но поскольку духовная семинария до революции считалась средним учебным заведением, по современным меркам он не закончил даже школу.
Кстати, единственный вождь без образования. Конечно, важно не что в табеле, а что в голове. Но не до такой степени! Все-таки первое лицо страны обязано иметь хоть какую-то корочку – в идеале, университетскую. Возможно, Сталин был самородком и занимался самообразованием?
Один друг юности Сталина утверждал, что около 8 лет Сталин провел в ссылке. Но за это время он так и не продвинулся в плане учебы. Стоит отдать должное – Сталин пытался выучить немецкий. Но потом сдался.
И решил учить эсперанто как язык будущего. Что было потом – тайная, покрытая мраком. Скорее всего, и здесь он не преуспел. Другими словами, у Сталина был малоподвижный ум. А способностей к иностранным языкам вовсе не было. Впрочем, и доказывать теоремы, а также решать задачи он не рвался.
Относительно образованности Сталина мы имеем много пробелов. Однако не все из них можно документально доказать, ведь он устранял многих из тех, кто знал о его прошлом. Тем не менее, Сталин был человеком целостным. Но лишь для подчиненных. На самом же деле, это была противоречивая личность, порой не понимающая даже себя.
Чуть ли не главным аргументов всех борцов с «троцкизмом» всегда было то, что теория Троцкого расходится с теорией Ленина о «Рабоче-Крестьянском правительстве». Причём, в отличии от нынешних сталинистов, сталинисты минувших лет не страдали маразмом и не обвиняли Троцкого за желание бросить Россию в топку революции, ибо теория Перманентной революции вообще не об этом.
Так кто же прав? Так кто же прав?Итак, взглянем же на эту теорию: « В отношении стран с запоздалым буржуазным развитием, в частности, колониальных и полуколониальных, теория перманентной революции означает, что полное и действительное разрешение их демократических и национально-освободительных задач мыслимо лишь через диктатуру пролетариата, как вождя угнетенной нации, прежде всего ее крестьянских масс» . Итак, как мы видим, суть теории заключается в том, что пролетариата должен возглавить крестьянство в борьбе против буржуазии. Связано это с тем, что крестьянство не способно к самостоятельной политике, и опыт СРов, которые после февраля занимались хвостизмом за временным правительством тому пример. Что же писал Ленин на этот счёт? Взглянем на его работу «Пролетарская революция и ренегат Каутский »: «Победившая большевистская революция означала конец колебаний, означала полное разрушение монархии и помещичьего землевладения (до Октябрьской революции оно не было разрушено). Буржуазная революция была нами доведена до конца. Крестьянство шло за нами в целом. Его антагонизм к социалистическому пролетариату не мог обнаружиться в один момент. Советы объединяли крестьянство вообще. Классовое деление внутри крестьянства еще не назрело, еще не вылилось наружу» . Как видим, Ленин подтверждает, что Октябрь был воплощением теории Троцкого, и что крестьянство шло за пролетарской партией Большевиков. Ждём, когда обезумевшие сталинисты обвинят Ленина в «троцкизме» потому, что тот реализовал идею Троцкого на практике.
Но какое же значение теории Перманентной революции? Перенесёмся на 10 лет позже, в середину двадцатых. Тогда в Китае бушевала первая революция. Почему же она победила? Потому что «гениальный» Сталин придумал тактику «Народных фронтов» в противовес Перманентной революции. Народный фронт – объединение коммунистов со всей оппозиционной буржуазией. В Китае тактика была исполнена: местная компартия, КПК, объединилась с буржуазной партией Гоминьдан. Руководство Коминтерна, возглавляемое Сталиным, запретило КПК использовать лозунг о создании советов и вести какую-либо независимую политику. К чему привёл такой хвостизм? Как только Гоминьдан взял власть, он запретил КПК, а затем и устроил шанхайскую резню, во время которой погибли тысячи рядовых коммунистов. Видя это, Сталин, в своём фирменном стиле, меняет курс на 180 градусов и призывает КПК создавать советы. Даже далёкому от Большевизма человеку понятно, что такой орган, как советы, невозможно создать по приказу сверху. Советы – орган низовой инициативы пролетариата, и естественно, что инициатива Сталина провалилась. В результате КПК была разгромлена и была вынуждена на 20 лет уйти в горы, вести партизанскую войну. Вот так узколобая политика сталинизма привела к поражению революции в одной из стран. И таких поражений было много: Испания, слив революции во Франции.
Но не только своим хвостизмом славятся сталинисты. Сталин придерживался Бухаринской теории социал-фашизма, которая гласила, что социал-демократы по природе своей хуже фашистов. Сталинистам всё равно, что за социал-демократами идут простые рабочие. Эти рабочие приравниваются сталинистами к фашистам. С этим и связано то, что в 1933 коммунисты не стали объединятся с социал-демократами в Бундестаге. Ставленник Сталина, Тельман, считал, что надо сначала разгромить социал-фашистов, а уже потом разобраться с гитлеровцами. Итоги такой политики мир расхлёбывал на протяжении десятков лет.
Что же «троцкисты» предлагают взамен? Троцкий выступал за тактику рабочего фронта, то есть, за объединение левых против буржуазии, ведь такая тактика позволяет сплотить рабочие массы. В борьбе же, рабочие увидят ущербность социал-демократических вождей (как и было в 1917ом, когда Меньшевики предали рабочих и отказывались принимать власть советами) и перейдут на сторону Большевизма.
Но не только «Народными фронтами» славен сталинизм, отдельным «достижением» Сталина является его теория «Социализма в отдельно взятой стране». Начнём с того, что по Марксу социализм – первая стадия коммунизма, в которой ещё не так сильно развиты средства производства. Но ни коммунизм, ни его первую стадию невозможно построить в одной стране, ибо для нормального функционирования производственных отношений требуется привлечение в них ресурсов всего мира. Экономика одной страны, какой бы сильной она не была, не сможет конкурировать с остальным капиталистическими миром. В последствии Сталин «расширил» свою теорию и стал заявлять: « Но развитие не может остановиться на этом. Мы идем дальше, вперед, к коммунизму. Сохранится ли у нас государство также и в период коммунизма? Да, сохранится, если не будет ликвидировано капиталистическое окружение, если не будет уничтожена опасность военного нападения извне, причем понятно, что формы нашего государства вновь будут изменены сообразно с изменением внутренней и внешней обстановки ». Мы видим в его словах полное искажение марксизма-ленинизма. Сталин не удосужился прочитать работу Ленина «Государство и революция», или же он предпочёл её «забыть», не удосужился он открыть и «Анти-Дюринг» Маркса и Энгельса.
«Социализм в отдельно взятой стране» провалился. Последствия сталинской политики рабочие стран СНГ расхлёбывают уже тридцать лет. Это будет уроком для нас: мы должны стремиться к постепенной мировой революции, а не останавливаться на одной стране. Сталин же предал пролетариат всего мира и в 1943 году распустил Коминтерн. В 1949 году произошло вопиющее предательство: революцию в Греции Сталин кинул на произвол судьбы, потому что «Греция входит в зону влияния Великобритании» . Но и это не всё: за 5 лет до этого французские рабочие были готовы к революции. Если бы они устроили восстание против союзников в 1944-45 годах, то СССР бы могло обеспечить себя сильным союзником. Но Сталин, ссылаясь на договоры с буржуазией, призвал пролетариат Франции не бузотёрить.
Читайте также: