Девиз от тьмы к свету
Обновлено: 21.12.2024
Владимир Сергеевич Бушин
Это они, Господи…
«В этой книге собраны статьи Владимира Бушина за последние полтора года.
Она будет интересна всякому, кому интересны история, литература, современная жизнь. Читатель В. Бушина — тот, кто способен, даже не соглашаясь, получать удовольствие от чтения. Потому что главное, чем хорош автор — читать его интересно, прямо не оторвёшься. Конечно, у него многочисленные поклонники, сочувствующие каждому полемическому выпаду. И всё же, по-моему, он — автор для подлинно свободного ума. Главное в Бушине — артистизм и занимательность. И, конечно, воинственный дух бойца, сарказм, вечная весна в одиночной камере…
Владимир Бушин пишет удивительно много и, кажется, по плодовитости может соперничать лишь с Дмитрием Быковым. Он исключительно эрудирован: поражает способностью легко оперировать фактами, именами, биографиями. Другое дело, что Бушина нет в эфире, и площадки для публикаций у него малотиражные. Впрочем, его книги постоянно переиздаются. Так, книга об А. Солженицыне вышла в этом году уже четвертый раз. А ведь по возрасту он годится Быкову в отцы или даже в деды. Но смелость, напряженность, звонкость его текстов создают впечатление, что это написано молодой и сильной рукой. Да и дотошная цепкая памятливость свидетельствует о ясной свежести разума.
Он родился в семье бывшего царского офицера в 1924 году. Школу окончил за несколько дней до начала Великой Отечественной. С осени 42-го на фронте. Прошёл со своей армией от Калуги до Кёнигсберга. Потом воевал с японцами в Маньчжурии. После войны закончил Литературный институт. Печататься начал, когда ещё был на фронте.
Объекты атак Владимира Бушина — многие известные люди: и политики, и литераторы как, разумеется, либерального, так и своего, патриотического направления. Среди них немало моих друзей или людей мною уважаемых, но разве в этом суть? Но он не „агрессор“, а защитник правоты Советского периода отечественной истории. Это для него некое суверенное государство духовных и исторических ценностей. Это не то суверенное государство, каким однажды объявил сам себе Александр Зиновьев. И вот какова была моментальная искромётная реакция на это Бушина: „Возникает вопрос: а его жена и дети являются гражданами этого суверенного государства? Их муж и отец выдал им паспорта? Есть у них прописка? Если муж полезет под одеяло к жене, она не расценит ли это как вражеское вторжение, как грубое попрание её суверенитета и не даст ли надлежащий отпор наглому оккупанту, вознамерившемуся вопреки международному праву подмять под себя независимую Китайскую державу?“. Помните у Цветаевой:
Вчера за рученьку держал, Ровнял с Китайскою державою…Да, ключевая идея фронтовика Владимира Бушина — правота красного периода отечественной истории. О, он не из тех, кто призывает за всё каяться, низко опустить голову! Он апостол совсем другого — гордиться и голову держать высоко. Он, как и я, вовсе не считает, что советская власть была чуть ли не раем на земле. Но ясно, что Бушин не только любит свою страну, а ещё и умеет ярко, убедительно, умно ответить на любые нападки на историю страны. Делает он это живо, с юмором, с русской усмешкой, так что единственная управа на Бушина — не замечать его и держать в разряде безумцев и маргиналов, что его противники и много лет и делают».
Есть здесь один тонкий момент. В своих статьях Бушин почти никогда не предлагает идеи и рецепты, он самозабвенно разносит в пух и прах чужие. О том же патриотизме Бушин, любитель Толстого и Пастернака, высказывается спокойно и честно:
«Конечно, если под патриотизмом понимать барабанные речи, то они не имеют никакого отношения к подвигам, но Толстой знал, что есть „скрытая теплота патриотизма“, а советский поэт об этом же сказал так:
Никто не говорил «Россия!», А шли и гибли за неёЧитая Бушина, хочешь понять загадку его долголетия и творческой энергии. Наверное, разгадка в страстности. В детскости. В донкихотстве. Как писал другой в прямом смысле детский писатель и долгожитель Сергей Михалков:
Попал Бушину на суд — Адвокаты не спасут!СЕРГЕЙ ШАРГУНОВ,
«Литературная Россия», № 29 от 16 июля 2010 г.
О, сколько лиц бесстыдно бледных И сколько лбов широкомедных Готовы от меня принять Неизгладимую печать! Александр ПушкинА на днях, пребывая в Одессе, и патриарх Кирилл тоже назвал Чехова своим любимым писателем. Какое радостное и многозначительное совпадение! Консенсус власти мирской и небесной… Возможно, что на того и другого оказал влияние недавний юбилей писателя и международный фестиваль спектаклей по пьесам Чехова, проходивший в эти дни в Москве.
Так случилось, что когда патриарх говорил по телевидению о своей любви к писателю, я читал его рассказ «Маска». Рассказ замечательный, абсолютно безыдейный, прелесть! Наверняка он по душе и президенту, и патриарху да, конечно, и главе правительства. И мне пришла в голову мысль несколько модернизировать его, дабы порадовать и ту власть, и эту. Ведь сейчас кругом модернизация — ив политике, и в экономике, и в искусстве. Вот и против НАТО нашли модерновое средство — НАНО. Правда, с пьесами Чехова сейчас вытворяют такую морденизацию, что, думаю, Антон Павлович при всей мягкости характера перестрелял бы всех этих прохвостов, которые, например, из трех сестёр сделали лесбиянок, а доктора Астрова заставляют ходить по сцене голым. Мне это разумеется, отвратительно и я в рассказе «Маска», создающем образ интеллигенции, всего лишь заменил несколько слов, отчего его чудесная безыдейность не только не пострадала, но, по-моему, стала более ясной, впечатляющей и благоуханной. И вот как теперь выглядит рассказ.
«В Х-ом общественном клубе с благотворительной целью давали бал-маскарад. Было двенадцать часов ночи. Не танцующие интеллигенты без масок — их было пять душ — сидели в читальне за большим столом и, уткнув носы в газеты, дремали, так сказать, мыслили.
А Михалков-то, по слухам, не получив приз, от огорчения обратно до Москвы, чтобы в пути успокоить нервишки, пешком шёл, как самый несчастный беспризорник фестиваля. А явившись в Москву, тотчас помчался на Русский собор и там громыхнул речь против пакостной культуры вообще и против грабительского кино в частности. Между прочим Михалков сказал: «В мире существует 99 процентов добра и лишь один процент зла, но оно очень хорошо организовано». Да, и только этот один процент и мог не дать ему приз.
Застенчивый получил премию
Всё это глубоко знаменательно для наших дней. Однако я буду обстоятельно говорить лишь о пятом тектоническом событии.
Наконец-то! Слава Богу! Как гора с плеч! Сколько можно было тянуть! Он, как сказано в майском номере «Совсекретно». «давно живёт по преимуществу в Америке и. видимо, чувствует себя там больше дома, чем в России». Да,
В штате Оклахома
Поэт давно как дома.
А он ведь больше, чем поэт.
И в Оклахоме равных нет.
Увы, в далёкой Оклахоме, однако ко дню рождения он обязательно приезжает в Москву и устраивает вечер в Политехническом, должно быть, в надежде, что уж на этот раз заметят и не обойдут и всё будет тип-топ. Но - мимо да мимо, мимо да мимо. Ведь и первой его жене Ахмадулиной отвалили премию, и старому другу Аксенову незадолго до смерти отсчитали, и последняя жена Маша тоже получила награду в Оклахоме. А ему всё - фиг с маслом!
Неужели до сих пор не поняли, читатель, о ком и о чем завёл я речь? Да о Евтушенко же Ев-гении и о премии в 5 миллионов рублей, наконец-то, к 75-летию недавно полученной им. Столь долгая волокита, скорее всего, объясняется собственным признанием поэта: «Я, как ни странно, Наташа, застенчивый человек. Лишь рюмка вина помогает мне преодолевать эту застенчивость». А ведь застенчивость – родная сестра скромности и робости, стыдливости и стеснительности. Вот какой благоуханный букет. Какие же тут премии! Без рюмки он – как мимоза. Я думаю, многие не поверят, что поэт сам сказал о своей застенчивости. Вспомнят хотя бы о том, что за всю русскую историю только он да Солженицын обрели роскошные поместья по обе стороны океана. И это застенчивость. Поэтому указываю источник: Наталья Дардыкина. Интервью «Летающий Евгений». «МК», 17 июля 2008, с.10.
Титан фаллической поэзии
Эта Дардыкина и есть та Наташа, его ровесница из «Московского комсомольца», которой поэт сделал потрясающее признание о своей застенчивости. У него едва ли не во всех газетах есть пламенные почитательницы-сверстницы: вот в «МК» эта Дардыкина, в «Комсомолке» - Ольга Кучкина, в «Новых Известиях» - Юлия Немцова, в «Новой газете» - неужели не Юлия Латынина. И когда он является из своей Оклахомы, этот рой так и набрасывается на него, так и обседает. И о чем только ни расспрашивают, что только ни выпытывают!
- Как детишки Женечка да Митенька?
- Прекрасно! Уже меня переросли и оба стихи пишут.
Это очень интересно. У гениального Пушкина было четверо детей, и ни один не стал писателем; у гениального Толстого – восемь, и тоже ни один не стал писателем. А у не очень гениального Сергея Михалкова – только двое, и оба получили по наследству великий художественный дар; и у не совсем гениального Евтушенко тоже только двое, и тоже уже тянутся к наследственному таланту. В чём дело? Загадка.
Почему-то интервьюерши не спрашивают, а где третий - усыновленный Петя, с которым Евтушенко так носился, таскал по своим вечерам, сажал рядом, - куда он девался, пишет ли тоже стихи или ему не до этого?
- А как твоя жена Маша? Пишешь ли ты ей стихи?
- Маша на тридцать лет моложе меня. Конечно, я пишу ей стихи. Вот, могу почитать. Оцените полёт духа. Но рядом напечатайте и стихи, посвященные первой жене – Ахмадулиной, которая на тридцать лет старше Маши…
Он читает, а газета потом печатает и то –
Со мною вот что происходит:
Совсем не так ко мне приходит.
Я люблю тебя больше природы,
Дардыкина ликует: настоящая поэзия не может без «иботы»?! Женя, ты гений фаллической поэзии!
Ибо ты как природа сама.
Ну, это несколько странно для гения. Когда Николай Тихонов писал
Ты мне нравишься больше собаки,
Но собаку я больше люблю.
Разделять ты привыкла со всяким
Своё время и душу свою.
Тут всё обоснованно и понятно. А у нашего гения? Он считает нужным обосновать и доказать свою любовь логично - «ибо» (хотя прав был Горький: «Любовь, как солнце на небе, – неизвестно на чём держится»), но логики-то нет. Всем известно, что любая женщина, любой мужчина это часть природы, даже, если угодно, её венец. Вот и надо бы написать примерно так:
Пусть узнают все в мире народы -
Я и в 75 - жеребец.
Я люблю тебя больше природы,
Ибо ты – её перл и венец!
А он закончил так:
Я люблю тебя больше свободы.
Без тебя и свобода – тюрьма.
Это лицемерно: чего ж, спрашивается, ты так часто и добровольно оставляешь жену и мчишься за океан – прямо в российскую тюрягу? Дардыкиной эти строки без «иботы» едва ли понравились, но она тотчас нашла другой повод для восторга.
Матвиенко - Тимошенко - Евтушенко
- Как любишь ты, Женя, предстать перед публикой в рубашке неимоверного цвета!
О да, страсть к рубашечкам, брючкам, кепочкам и вообще к переодеваниям у него невероятная. Тут сразу всплывают в памяти только три всем известных великих имени: губернатор Матвиенко, бывший украинский премьер Тимошенко и вот между ними оклахомский поэт Евтушенко. Но он всё же кое в чем отличен от дам-соперниц. Те,
А Михалков-то, по слухам, не получив приз, от огорчения обратно до Москвы, чтобы в пути успокоить нервишки, пешком шёл, как самый несчастный беспризорник фестиваля. А явившись в Москву, тотчас помчался на Русский собор и там громыхнул речь против пакостной культуры вообще и против грабительского кино в частности. Между прочим Михалков сказал: «В мире существует 99 процентов добра и лишь один процент зла, но оно очень хорошо организовано». Да, и только этот один процент и мог не дать ему приз.
Застенчивый получил премию
Всё это глубоко знаменательно для наших дней. Однако я буду обстоятельно говорить лишь о пятом тектоническом событии.
Наконец-то! Слава Богу! Как гора с плеч! Сколько можно было тянуть! Он, как сказано в майском номере «Совсекретно». «давно живёт по преимуществу в Америке и. видимо, чувствует себя там больше дома, чем в России». Да,
В штате Оклахома
Поэт давно как дома.
А он ведь больше, чем поэт.
И в Оклахоме равных нет.
Увы, в далёкой Оклахоме, однако ко дню рождения он обязательно приезжает в Москву и устраивает вечер в Политехническом, должно быть, в надежде, что уж на этот раз заметят и не обойдут и всё будет тип-топ. Но - мимо да мимо, мимо да мимо. Ведь и первой его жене Ахмадулиной отвалили премию, и старому другу Аксенову незадолго до смерти отсчитали, и последняя жена Маша тоже получила награду в Оклахоме. А ему всё - фиг с маслом!
Неужели до сих пор не поняли, читатель, о ком и о чем завёл я речь? Да о Евтушенко же Ев-гении и о премии в 5 миллионов рублей, наконец-то, к 75-летию недавно полученной им. Столь долгая волокита, скорее всего, объясняется собственным признанием поэта: «Я, как ни странно, Наташа, застенчивый человек. Лишь рюмка вина помогает мне преодолевать эту застенчивость». А ведь застенчивость – родная сестра скромности и робости, стыдливости и стеснительности. Вот какой благоуханный букет. Какие же тут премии! Без рюмки он – как мимоза. Я думаю, многие не поверят, что поэт сам сказал о своей застенчивости. Вспомнят хотя бы о том, что за всю русскую историю только он да Солженицын обрели роскошные поместья по обе стороны океана. И это застенчивость. Поэтому указываю источник: Наталья Дардыкина. Интервью «Летающий Евгений». «МК», 17 июля 2008, с.10.
Титан фаллической поэзии
Эта Дардыкина и есть та Наташа, его ровесница из «Московского комсомольца», которой поэт сделал потрясающее признание о своей застенчивости. У него едва ли не во всех газетах есть пламенные почитательницы-сверстницы: вот в «МК» эта Дардыкина, в «Комсомолке» - Ольга Кучкина, в «Новых Известиях» - Юлия Немцова, в «Новой газете» - неужели не Юлия Латынина. И когда он является из своей Оклахомы, этот рой так и набрасывается на него, так и обседает. И о чем только ни расспрашивают, что только ни выпытывают!
- Как детишки Женечка да Митенька?
- Прекрасно! Уже меня переросли и оба стихи пишут.
Это очень интересно. У гениального Пушкина было четверо детей, и ни один не стал писателем; у гениального Толстого – восемь, и тоже ни один не стал писателем. А у не очень гениального Сергея Михалкова – только двое, и оба получили по наследству великий художественный дар; и у не совсем гениального Евтушенко тоже только двое, и тоже уже тянутся к наследственному таланту. В чём дело? Загадка.
Почему-то интервьюерши не спрашивают, а где третий - усыновленный Петя, с которым Евтушенко так носился, таскал по своим вечерам, сажал рядом, - куда он девался, пишет ли тоже стихи или ему не до этого?
- А как твоя жена Маша? Пишешь ли ты ей стихи?
- Маша на тридцать лет моложе меня. Конечно, я пишу ей стихи. Вот, могу почитать. Оцените полёт духа. Но рядом напечатайте и стихи, посвященные первой жене – Ахмадулиной, которая на тридцать лет старше Маши…
Он читает, а газета потом печатает и то –
Со мною вот что происходит:
Совсем не так ко мне приходит.
Я люблю тебя больше природы,
Дардыкина ликует: настоящая поэзия не может без «иботы»?! Женя, ты гений фаллической поэзии!
Ибо ты как природа сама.
Ну, это несколько странно для гения. Когда Николай Тихонов писал
Ты мне нравишься больше собаки,
Но собаку я больше люблю.
Разделять ты привыкла со всяким
Своё время и душу свою.
Тут всё обоснованно и понятно. А у нашего гения? Он считает нужным обосновать и доказать свою любовь логично - «ибо» (хотя прав был Горький: «Любовь, как солнце на небе, – неизвестно на чём держится»), но логики-то нет. Всем известно, что любая женщина, любой мужчина это часть природы, даже, если угодно, её венец. Вот и надо бы написать примерно так:
Пусть узнают все в мире народы -
Я и в 75 - жеребец.
Я люблю тебя больше природы,
Ибо ты – её перл и венец!
А он закончил так:
Я люблю тебя больше свободы.
Без тебя и свобода – тюрьма.
Это лицемерно: чего ж, спрашивается, ты так часто и добровольно оставляешь жену и мчишься за океан – прямо в российскую тюрягу? Дардыкиной эти строки без «иботы» едва ли понравились, но она тотчас нашла другой повод для восторга.
Матвиенко - Тимошенко - Евтушенко
- Как любишь ты, Женя, предстать перед публикой в рубашке неимоверного цвета!
О да, страсть к рубашечкам, брючкам, кепочкам и вообще к переодеваниям у него невероятная. Тут сразу всплывают в памяти только три всем известных великих имени: губернатор Матвиенко, бывший украинский премьер Тимошенко и вот между ними оклахомский поэт Евтушенко. Но он всё же кое в чем отличен от дам-соперниц. Те,
«Темное и светлое» перенаправляется сюда. Для использования в других целях, см Тьма и Свет .
Сюда перенаправляются «тьма и свет» и «свет и тьма». Чтобы узнать о других значениях, см. Тьма и Свет и Свет и Тьма .
Контраст из белого и черного ( светло и темноты , дня и ночи ) имеет давнюю традицию метафорического использования, прослеживаемую к древнему Ближнему Востоку , и в явном виде в пифагорейской таблице Противоположностей . В западной культуре, а также в конфуцианстве этот контраст символизирует моральную дихотомию добра и зла .
СОДЕРЖАНИЕ
Описание
День, свет и добро часто связаны вместе, в отличие от ночи, тьмы и зла. Эти контрастирующие метафоры могут восходить к истории человечества и проявляться во многих культурах, включая как древних китайцев, так и древних персов. Философия неоплатонизма сильно пронизана метафорой добра как света.
Читайте также: