Что такое девон в считалке про негритят

Обновлено: 14.11.2024

Когда я дочитал книгу до конца, очень удивился! Конечно же, все вы смотрели этот гениальный советский фильм, а некоторые еще и прочли оригинал. Я лично посмотрел кино до книги, и чтение детектива не доставило мне максимального удовольствия потому, что я уже знал, кто убийца. И тем не менее, трактовка Говорухина отличается от концовки Агаты Кристи. Но разберем все по-порядку.

Главное, что мне не нравится в сюжете: судья Уоргрейв заманил на Негритянский остров 9 человек, которые были, по его мнению, прямо или косвенно, повинны в чьей-то смерти. Но были ли все они виноваты? Мое мнение: разумеется, нет.

Марстон (Александр Абдулов) Марстон (Александр Абдулов)

Энтони Марстон задавил на дороге двух детишек, брата и сестру. Произошла ужасная трагедия, и я легко могу себе представить горе и ужас родителей. Однако, мы живем в правовом поле, и за такие преступления в разное время в разных странах были предусмотрены различные наказания. И это точно не смертная казнь. Марстона оштрафовали и на год лишили прав. Пусть его бы посадили в тюрьму на 5, 10 лет, наложили гигантские компенсации в пользу погибших. Вспомните недавнее дело Ефремова. Он даже был пьян, а Марстон нет. Это неумышленное преступление, которое не карается смертью, и на мой взгляд, он не заслуживал того, чтобы быть убитым таким способом.

Роджерсы, муж и жена . Тут все справедливо, они действительно убили свою хозяйку, не дав ей вовремя лекарство. Их не смогли наказать, и судья исправил эту оплошность.

Макартур (Михаил Глузский) Макартур (Михаил Глузский)

Генерал Макартур . Уоргрейв проломил ему череп совершенно незаслуженно. Что значит - "генерал послал Ричмонда на смерть, и тот погиб"?! Это война. На войне гибнут люди. Ричмонд, насколько я понимаю, был полный подонок - в глаза лгал генералу, заискивал перед ним, и одновременно крутил роман с его женой, делая рогоносцем. Если ты такой бравый и смелый - сказал бы генералу все в лицо, это не XVIII век, разводы тогда были разрешены. Нет, он делал все исподтишка, тайком, за спиной. И вот он погиб - на войне, от рук вражеских солдат. Какое же это убийство?!

Эмили Брент (Людмила Максакова) Эмили Брент (Людмила Максакова)

Но главная промашка Уоргрейва, конечно, же Эмили Брент . Совершенно невинная женщина, погибшая мучительной смертью. У нее была служанка Беатрис Тейлор, она развратничала и залетела. Эмили уволила ее. А почему она не могла уволить свою прислугу? Что, беременность дает право на пожизненное пребывание в господском доме? А потом пришла бы еще одна служанка, и она тоже забеременела бы, и постепенно дом Эмили превратился бы в притон для беременных служанок и их будущих многочисленных детей? Далее, Беатрис совершает самоубийство, потому что от нее отвернулись собственные родители. Но Эмили-то чем виновата? Ничем. Мало ли кто кого уволил, ты имеешь право держать у себя дома в услужении того, кого хочешь. Эта несправедливость в книге и фильме меня до сих пор выводит из себя.

Армстронг (Анатолий Ромашин) Армстронг (Анатолий Ромашин)

По поводу доктора Армстронга у меня двоякое чувство. Он, конечно, преступник и за убийство женщины по неосторожности на операционном столе должен был надолго сесть в тюрьму (оперировал в пьяном виде). Но его не наказали, сумел выпутаться. А дальше исправился, бросил пить, стал преуспевающим врачом. Так ли уж нужно было его убивать спустя столько лет, наказывая за преступление, в котором он давно раскаялся и постарался, как мог, загладить свою вину? Родственники погибшей, конечно, скажут - ДА. Но вопрос, как минимум, спорный.

Остальные жертвы судьи: Вера Клейторн , Уильям Блор , Филип Ломбард - безусловно, тем или иным способом совершили хладнокровные убийства и понесли наказание заслуженно.

Уоргрейв (Владимир Зельдин) Уоргрейв (Владимир Зельдин)

И, наконец, главное: в финале говорухинского фильма есть принципиальное отличие от книги . Вспомните, судья Уоргрейв говорит: " Истинное величие судьи в способности покарать себя ". То есть, он признает, что отправил на виселицу невинного человека (Эдварда Ситона) и вынес себе за это смертный приговор. Однако, в тексте книги ясно сказано, что Ситон был виновен. Убедив в этом присяжных, судья лишь помог правосудию, а застрелил себя в конце только потому, что был неизлечимо болен, и ему уже нечего было терять. Поэтому, он собрал всех своих жертв на острове и перебил их одного за другим.

И в этом, мне кажется, главное отличие замечательной экранизации Говорухина от не менее замечательного романа Агаты Кристи.

Спасибо, что дочитали до конца! Ставьте лайки и подписывайтесь на мой канал . Буду благодарен за репост в социальной сети!

"Десять негритят" ( Ten Little Niggers ) - детективный роман Агаты Кристи, самая продаваемая ее книга, многократно экранизированная. Первая журнальная публикация " The Saturday Evening Post" (май-июль 1939, США) и Первое книжное издание в Великобритании вышло 6 ноября 1939 года, первое издание в США - в январе 1940 года.

Обложка от первого английского издания Обложка от первого английского издания

Сейчас стали много говорить о том, что это название изменят для нового французского перевода. Но, на самом деле, это название уже меняли, и впервые это произошло много лет назад.

Начнем с XIX века. Был такой американец Септимус Виннер (Septimus Winner, 1827-1902) , автор песен и учебников по музыке.

Септимус Виннер, автор-обработчик песенки про индейцев Септимус Виннер, автор-обработчик песенки про индейцев

Это был чрезвычайно плодовитый автор, им написано сотни песен, около 200 учебных пособий. Виннер пользовался кучей псевдонимов, в том числе самым известным - Элис Хоторн (мама Септимуса был родственницей Натаниэля Хоторна). Да, кстати, как легко догадаться, Септимус был седьмым ребенком в семье.

Основным мегахитом Виннера была песня "Слушайте пересмешника", которая была продана в количестве 15 миллионов копий. Но среди его песен была популярной и песенка, которую он переделал из американского фольклора, и которая называлась "10 маленьких индейцев".

История песенки про десять негритят

Сначала была простая типа считалка под названием «Old John Brown»: некий Джон Браун встречает маленьких индейцев и считает их от 1 до 10 и наоборот. А потом песенка была переделана

и так далее. Кто-то выпадал из каноэ, кто-то помирал от перепоя и пр. Индейская экзотика. Слово "Injun" вместо "Indian" - это местный сленг.

Веселая песня доезжает до Европы, и здесь ее адаптируют для местного зрителя. Как выглядят маленькие индейцы - не понятно, а вот маленькие негритята - это забавно, да и сама по себе тема негров на эстраде была модной - намажься ваксой да играй. Англичанин Фрэнк Грин и композитор Марк Мейсон адаптировали американскую песню для английской группы, которая называлась (как это на парадоксально): CHRISTY MINSTRELS. Агата Кристи или ее родственники не имела отношения к этой группе (во-первых, ее девичья фамилия - Миллер, во-вторых, ее фамилия после замужества пишется чуточку иначе: Christie).

Особо популярной песенка становится в Германии. Германия как раз приобрела себе колонию в Африке - Камерун, и песенка «Zehn kleine Negerlein» была опубликована в 1885 году в сборничке песен "Камерун". Естественно, содержание тоже было адаптировано - негритята пытаются забить свинью или напиваются пива.

История песенки про десять негритят

Была и более поздняя немецкая версия, тоже мрачная:

Однажды десять ворчунов
Решили пообедать,
Один сказал, что Геббельс врет,
И их осталось девять.

Тогда решили ворчуны:
“Мы говорить забросим“.
Один стал молча рассуждать,
И их осталось восемь.

Гуляли восемь ворчунов,
Не думая совсем,
Один чего-то записал,
И их осталось семь.

Тогда семь бравых ворчунов
Зашли в кафе поесть.
Один сказал: „Ну и бурда!“,
И их осталось шесть.

Шесть неразлучных ворчунов
Опять пошли гулять,
Один толкнул штурмовика,
И их осталось пять.

Послушать музыку сошлись
Они в одной квартире,
Один промолвил: „Мендельсон“,
И стало их четыре.

Ворчали вчетвером они
Уже гораздо злей,
Но зря один из них сказал,
Что алкоголик Лей.

И зря ругали „Миф“ они,
Собравшись на троих:
Явился доктор Розенберг
И взял двоих из них.

Последний из десятерых
Был страшно одинок,
Но вскоре девять остальных
В Дахау встретить смог.

( Кстати, Высоцкий исполнял эту песню с чуть другими словами)

Но давайте вернемся в тихий добрый XIX век.

Эта песенка вскоре вернулась обратно в Америку и издавалась уже в новой редакции. Несмотря на кровожадные подробности, она стала детской и назидательной: вот что с тобой будет, если не будешь слушаться. Финал у песни также был с вариациями - последний негритенок (так же как и последний индеец) мог жениться и родить десятерых.

К 1930-40 годам слово "Nigger" становится в США неполиткорректным, и роман Агаты Кристи в США сразу выходит под названием "И никого не стало" ( And Then There Were None), негритят меняют на индейцев. Плохое название, мегаспойлер.

История песенки про десять негритят

Со временем индейцы тоже становятся неполиткорректными, их меняют на морячков или солдатиков (их же не жалко). Соответственно, меняется и название острова, на котором происходят события (он называется Негритянским, потому что его очертания напоминают голову негра).

Начиная с 2000-х годов, негров стали убирать из переизданий книги в европейских странах. Финляндия это сделала в 2003, Нидерланды в 2004, Швеция в 2007, Эстония в 2008 и так далее. Вот дошло дело и до Франции.

Вот полный текст европейской версии стихотворения в переводе на русский :

Десять негритят отправились обедать,
Один вдруг поперхнулся, и их осталось девять.
Девять негритят, поев, клевали носом,
Один не смог проснуться, и их осталось восемь.
Восемь негритят пошли гулять затем,
Один не возвратился, и их осталось семь.
Семь негритят дрова рубили вместе,
Зарубил один себя, и осталось шесть их.
Шесть негритят пошли на пасеку гулять,
Одного ужалил шмель, и их осталось пять.
Пять негритят судейство учинили,
Засудили одного, осталось их четыре.
Четыре негритёнка пошли купаться в море,
Один попался на приманку, и их осталось трое.
Трое негритят в зверинце оказались,
Одного схватил медведь, и вдвоём остались.
Двое негритят легли на солнцепёке,
Один сгорел — и вот один, несчастный, одинокий.
Последний негритёнок поглядел устало,
Он пошёл повесился, и никого не стало.

А вот версия для программистов :

0A программистов продукт решили сделать, Один спросил "А деньги где?", и их осталось 9.
9 программистов предстали перед боссом, Один из них не знал FoxPro, и их осталось 8.
8 программистов купили IBM, Один сказал "Мак лучше!", и их осталось 7.
7 программистов хотели help прочесть, У одного покрылся винт, и их осталось 6.
6 программистов пытались код понять, Один из них сошел с ума, и их осталось 5.
5 программистов купили CD-ROM, Один принес китайский диск - остались вчетвером.
4 программиста работали на Си, Один из них хвалил Паскаль, и их осталось 3.
3 программиста в сети играли в DOOM, Один чуть-чуть замешкался, и счет стал равен двум.
2 программиста набрали дружно: "win" Один устал загрузки ждать - остался лишь 1.
1 программист все взял под свой контроль, Hо встретился с заказчиком, и их осталось 0.
0 программистов ругал сердитый шeф, Потом уволил одного, и стало их FF

Чего только ни встретит читатель в этой статье! Его ожидает множество изощрённых смертей, детективных загадок, весёлых песен, а также немного расизма, толерантности и элементарной арифметики. В общем, речь пойдёт о знаменитой детской считалке про десять негритят.

Своей знаменитостью (по крайней мере, у нас) этот стишок во многом обязан одноименному детективному роману Агаты Кристи, впервые опубликованному в 1939 году. Напомню, что речь в нём идёт о десяти героях, которых некто неизвестный коварно заманивает и изолирует в гостинице на безлюдном острове. После чего гости поочерёдно гибнут — причём не просто так, а следуя детской считалочке. Текст этой считалочки висит в каждом номере гостиницы и гласит следующее:

Десять негритят отправились обедать,
Один поперхнулся, их осталось девять.
Девять негритят, поев, клевали носом,
Один не смог проснуться, их осталось восемь.
Восемь негритят в Девон ушли потом,
Один не возвратился, остались всемером.
Семь негритят дрова рубили вместе,
Зарубил один себя — и осталось шесть их.
Шесть негритят пошли на пасеку гулять,
Одного ужалил шмель, их осталось пять.
Пять негритят судейство учинили,
Засудили одного, осталось их четыре.
Четыре негритёнка пошли купаться в море,
Один попался на приманку, их осталось трое.*
Трое негритят в зверинце оказались,
Одного схватил медведь, и вдвоём остались.
Двое негритят легли на солнцепёке,
Один сгорел — и вот один, несчастный, одинокий.
Последний негритёнок поглядел устало,
Он пошёл повесился, и никого не стало.
…
* — В оригинальном тексте эта строчка выглядит сильно иначе: «A red herring swallowed one… («Одного проглотила красная селёдка…»). Но это только на первый взгляд. Оказывается, в английском языке выражение «красная селёдка» имеет двоякий смысл и также означает «ложный след; отвлекающий маневр». Именно на приманку судьи попадается и гибнет доктор в романе.

Кроме того в гостинице находится блюдо с фарфоровыми статуэтками негритят, и после каждого убийства одна статуэтка исчезает.

Надо сказать, что в британской литературе бытовали и другие считалочки на выбывание. Например, «Десять зелёных бутылок»:

Десять бутылок стояло на стене,
Десять бутылок стояло на стене,
Одна из них упала,
Осталось только девять…

Однако стишок про негритят родился по ту сторону Атлантики — в США (почему в нём упомянут откровенно английский Девон — не совсем ясно). К моменту публикации романа считалочка уже имела давнюю историю и была хорошо известна в Европе (Агата Кристи знала её с детства).

Первое издание А. Кристи «Десять негритят»
Фото: Скан обложки

А началось всё аж в 1849 году, когда американский сонграйтер Септимус Виннер опубликовал текст песенки под названием «Old John Brown». В ней ещё не было ни смертей, ни негритят. Сюжет был крайне незатейлив. Сначала некий «старик Джон Браун» встречал маленьких индейцев, после чего следовал рефрен-считалочка: «Оne little, two little, three little Injuns…» («Injuns» вместо «Indians» — это не ошибка, а эрратив, сознательное искажение слова — вроде «падонковского языка»).

В 1868 году Виннер переделал песенку в «Ten Little Injuns». Рефрен остался тот же, зато появился знакомый сюжет на убывание. Некоторые смерти носили национальный колорит — например, один индеец погиб от перепоя, а другой выпадал за борт каноэ. Впрочем, последнему индейцу везло — он встречал свою «скво» и женился.

Детали финала иногда различались. В одной версии пара снова производила на свет 10 индейцев, в другой же после женитьбы следовала строчка: «and then there were none» («и никого не осталось»). То ли это намёк на то, что после брака жизни нет (шучу), то ли на то, что «венец — сказке конец».

В 1869 году другой сонграйтер — Фрэнк Дж. Грин — переработал текст Виннера и вместе с композитором Марком Мейсоном написал песенку для т.н. «minstrel show». В то время на американской эстраде был популярен жанр под названием «Blackface» — белые исполнители красили лица в чёрный цвет и изображали на сцене негров, дурацки кривляясь и коверкая английский язык. В связи с этим «маленьких индейцев» в версии Грина сменили «негритята», а сюжет уже полностью соответствовал тому, который мы встречаем в романе А. Кристи.

По иронии судьбы «чернолицый» коллектив, который популяризовал в Англии песенку «Ten Little Niggers», тоже звали КРИСТИ — точнее, CHRISTY MINSTRELS. Считалочка быстро перешла в разряд детской литературы и разошлась по миру в виде книжечек с яркими иллюстрациями. Считалось, что благодаря ей, детки не только осваивают арифметику, но и учатся не совершать необдуманных поступков.

То, что нравоучение носило довольно жестокий характер, тогда никого не смущало. Впрочем, американское издательство «McLoughlin Brothers» в 1895 году всё-таки пересмотрело текст Грина и сделало финал более оптимистичным — как и в версии Виннера, последний герой не погибал, а женился.

К 1930−40-м годам слово «nigger» в США становится неполиткорректным, и считалка публикуется только в «индейском» варианте — причём, как правило, самом раннем («Раз — индеец, два — индеец…»). Именно такой мы слышим её в диснеевском мультике 1933 года «Старый король Коль».

В связи с этим, когда в 1940 году вышло первое американское издание романа Кристи, его название изменили на «And Then There Were None» («И не осталось никого»). Так же называлась и американская экранизация 1945 года. Текст считалки остался таким же, как в оригинале, если не считать замены негритят индейцами.

Надо сказать, что этот фильм вообще довольно забавен — жутковатая история была сдобрена изрядной порцией юмора и даже имела… хэппи-энд.

Иногда сюжет экранизаций менялся настолько, что приходилось корректировать и считалочку. Например, в британском ремейке «Десять маленьких индейцев» 1965 года герои оказываются не на острове, а в горной гостинице, куда можно попасть только по канатной дороге. Так как некоторые смерти плохо коррелировали с оригинальным стишком, две строчки пришлось изменить на «один из них сбежал» (герой гибнет, пытаясь удрать по канатной дороге) и «один встретил киску» (герой гибнет, гоняясь за кошкой).

Считалочка про индейцев нашла своё отражение и в поп-музыке. Например, в 1954 году Билл Хейли превратил её в заводной рок-н-ролл.

А в 1962 году BEACH BOYS написали на её основе хит в стиле «сёрф-рок» с оригинальным текстом, где 10 маленьких индейцев пытаются завоевать сердце индианки.

В 1967 году свою оригинальную трактовку считалочки предложил певец Гарри Нильссон. В его версии индейцы гибли, нарушая по очереди десять библейских заповедей: «один стоял и смотрел на жену другого» (прелюбодеяние), «один взял товары своего соседа» (воровство), «один сказал ложь о другом» («лжесвидетельство»), В том же году песню Нильссона записала группа YARDBIRDS.

Самой же остроумной оказалась песенка немецкой панк-группы DIE TOTEN HOSEN «Zehn kleine Jagermeister» («Десять маленьких егермейстеров»), выпущенная в 1996 году. Её название имеет непосредственное отношение к немецкой марке ликёра «Jagermeister». Недаром в анимационном клипе гибнут вовсе не егеря, а олени (логотип этого напитка). Несмотря на обилие «чёрного юмора», всё звучит бесшабашно и позитивно.

…Однажды каждый умрёт —
Не стоит обращать внимания.
Так устроена жизнь — ты или я…

Надо отметить, что у немцев считалка про негритят была особенно популярна — по количеству её переизданий Германия уступала только Великобритании и США. Первая немецкоязычная версия — «Zehn kleine Negerlein» — была издана в 1885 году в книжечке с названием «Из Камеруна» (Камерун как раз недавно стал германской колонией). Уже здесь текст оригинальной считалочки был кардинально переделан и приобрёл национальные черты: негритята то забивают свинью, то упиваются до смерти баварским пивом, то замерзают, оказавшись на улице без обуви и чулок. Концовка варьировала от трагической, до оптимистичной, где негритёнок находил маму.

Интересно, что с приходом к власти в Гитлера его противники сочинили новую версию считалки — «Zehn kleine Meckerlein» («Десять маленьких ворчунов»), в которой герои исчезали, как только начинали критиковать нацистов. Впрочем, в конце все ворчуны встречаются… в застенках концлагеря Дахау.

Однажды десять ворчунов
Решили пообедать,
Один сказал, что Геббельс врёт,
И их осталось девять…

Последний из десятерых
Был страшно одинок,
Но вскоре девять остальных
В Дахау встретить смог.

В 1965 году свою версию этого антифашистского стишка исполнил Владимир Высоцкий— на сцене Театра на Таганке в спектакле «Павшие и живые». Текст местами отличался от оригинального, зато конец был более обнадёживающим.

…Адольф решил — ну, им капут,
Не будут куролесить.
Но ворчуны — и там, и тут,
Их — миллионов десять.

Интересную и трагическую историю имеет еврейский аналог считалочки, сочинённый музыкантом Марком Розенбергом. Взяв за основу народную еврейскую песню на идише «Tsen Brider» («10 братьев») и сюжетную логику «10 негритят», он описал историю 10 братьев-евреев, которые пытаются торговать разным товаром, но каждый раз терпят неудачу.

Автор перевода — Зеэв Дашевский:

Пошли мы, десять братьев,
акцизом промышлять.
Один, бедняга, помер,
и надо счет сбавлять

…Я свечками торгую,
и снова — не к добру.
Наверно, тоже скоро
я с голоду помру.

Сочинил эту песню Розенберг в 1942 году, находясь… в застенках концлагеря Заксенхаузен, и даже репетировал её с подпольным хором. В следующем году музыканта и членов хора отправили в газовую камеру, но песня выжила.

Что касается оригинального стишка про десять негритят, то его первый перевод на русский язык, видимо, принадлежит Самуилу Маршаку («Купались десять негритят…»). Правда, при жизни писателя он так и не был опубликован и впервые появился во втором томе «Произведений для детей» (1968).

Версия Маршака получилась весьма вольной, хотя кое-где писатель придерживается оригинальных сюжетных линий (суд, пчёлы, зверинец).

Классическая же версия стишка, приведённого в начале статьи, принадлежит первой переводчице романа А. Кристи — Л. Беспаловой.

Есть и другие варианты.

Какими-то неведомыми путями считалочка проникла даже в русский дворовый фольклор. Как правило, это была песенка, где место негритят занимали поросята, которые однообразно тонут:

Десять поросят пошли купаться в море,
Десять поросят резвились на просторе.
Один из них утоп,
Ему купили гроб.
И вот результат:
Девять поросят…

Так продолжается вплоть до последнего куплета, где текст закольцовывается и превращается в аналог бесконечной сказки про белого бычка:

Но он пошёл ко дну.
И встретил там свинью…
И вот результат:
Десять поросят.

Сегодня Россия осталась редкой страной, где роман Агаты Кристи публикуется под оригинальным названием. Когда в 1987 году Станислав Говорухин выпустил свой фильм «Десять негритят», слово «nigger» в анлосаксонском мире было уже давно вне закона. А вскоре и слово «индеец» стало нетолерантным — вместо него теперь используют выражение «Native American» («коренной американец»).

В итоге почти все западные издания и экранизации романа ныне носят нейтральное название «And Then There Were None». Посмотрите хотя бы одноименный британский мини-сериал 2015 года, где в считалочке уже фигурируют солдаты. Остров, куда высадились герои, тоже переименовали в Солдатский (в оригинале он был Негритянским, потому что напоминал «голову с негроидными губами»).

У нас до сих пор смеются над западной политкорректностью — иногда заслуженно, но часто потому, что мы не видим ситуацию изнутри. Слово «негр» для нашего человека не несёт отрицательной расистской коннотации. Я слышал, что и в странах Латинской Америки на «negro» («чёрный») — тоже никто не обижается. Другое дело английское «nigger», которое за долгую историю расовой дискриминации в США приобрело откровенно презрительный и оскорбительный оттенок.

Чтобы осознать глубину американского расизма, достаточно взглянуть на карикатуры и рекламу начала XX века, где особенно любили издеваться над чернокожими детьми. Негров представляли в образах уродливых, ленивых, грязных дикарей — с разумом пятилетнего ребёнка (как тут не вспомнить слово «boy» — «парень», с которым белые жители ЮАР времён апартеида обращались ко всем неграм, невзирая на возраст?).

На фоне этого стишок про десять неудачливых негритят звучал для американцев с особым (не ощутимым для нас) привкусом. Вот скажите, а русским бы понравилось, если бы считалочка звучала так: «Однажды десять „рашек“ бухали за столом…», а рядом был бы рисунок небритых питекантропов в телогрейках и с балалайками? Хотя… в России найдутся и такие, которым понравится.

Для жителей континентальной Европы слово «негр» тоже долгое время не носило расистского подтекста. Всё изменилось, когда европейские страны заполонили эмигранты из Африки, которым афроамериканские братья уже объяснили, сколь отвратительно прозвище «чёрный». И уже в 2002 году постановка спектакля «Десять негритят» в немецком Ганновере вызвала бурю протеста из-за своего неполиткорректного названия. А потом уже сработал «эффект домино» по всему Евросоюзу. Например, переиначить роман Кристи потребовали даже у Эстонии, в которой обилия чернокожих не наблюдается.

Чего только не встретит читатель в этой статье! Его ожидает множество изощрённых смертей, детективных загадок, весёлых песен, а также немного расизма, толерантности и элементарной арифметики. В общем, речь пойдёт о знаменитой детской считалочке про десять негритят.

Своей знаменитостью (по крайней мере, у нас) этот стишок о многом обязан одноименному детективному роману Агаты Кристи, впервые опубликованному в 1939 году.

Первое издание романа.

Кроме того в гостинице находится блюдо с фарфоровыми статуэтками негритят и после каждого убийства одна статуэтка исчезает.

10 маленьких охотников (перевод Mickushka)

Маленький охотник
Не любил одиночества
Поэтому пригласил на Рождество
Девять других бравых охотников

Десять маленьких охотников
Раскурили косячок
Одного из них убило
И осталось только девять

Девять маленьких охотников
Хотели получить наследство
Чтобы было что наследовать
Пришлось одному умереть

Восемь маленьких охотников
Любили быстро ездить
Семеро уехали в Дюссельдорф
А один уехал в Кёльн

Припев 1:
Один за всех и все за одного
Когда один уходит
Не лить же теперь слёзы?
Однажды каждый умрёт
Не стоит обращать внимания
Так устроена жизнь, ты или я

Семь маленьких охотников
Были на свиданиях
У одной из подруг неожиданно
Вернулся муж из командировки

Шесть маленьких охотников
Хотели сэкономить на налогах
Одного посадили в тюрьму
И пришлось ему заплатить

У пяти маленьких охотников
Проверяли документы
К одному полицейский придрался
И осталось их только четверо

Припев 1

Припев 2:

Однажды должен каждый уйти
И если даже твоё сердце разобьётся
От этого не наступит конец света
Не стоит волноваться по пустякам

Четыре маленьких охотника
Служили в Бундесвере
Поспорили, кто больше выпьет
Победителя с нами больше нет

Три маленьких охотника
Пошли в кафе пообедать
Два бифштекса были с фасолью
А третий с коровьим бешенством

Два маленьких охотника
Попросили политического убежища
Одному его предоставили
А другому сказали: ну это слишком

Припев 1
Припев 2

Маленький охотник
Не любил одиночества
Поэтому пригласил на Пасху
Девять новых бравых охотников

Немецкое издание 1885 г.