Вся притча построена на таком приеме как

Обновлено: 30.04.2024

Их обсуждают на форумах, выпускают пронзительные видео, делающее канал популярным.

Новые притчи появляются каждый день.

Откуда они берутся?

Трудно ли самим написать притчу?

И как это сделать практически?

Мудрые притчи: что такое притча

Притча родилась в древнем Востоке, этот жанр обязан его историям и легендам.

Там почитался замысловатый стиль речи мудрецов, говоривших загадками и аллегориями.

На простых вещах объяснялся глубокий философский смысл, передававший многовековые традиции.

Притча – это короткий рассказ, заставляющий размышлять над ситуацией, делать самостоятельные выводы.

Простой сюжет и понятные герои обыгрываются неожиданной развязкой.

Это служит толчком к удивлению, анализу услышанного, заставляет думать, примеряя ситуацию к своей жизни.

Прелесть современной притчи

Она не указывает, что делать, а предоставляет жизненный выбор.

Она не приказывает, а лишь намекает.

Она не рубит сплеча, а дарит добрые семена, которые дождутся момента и дадут всходы.

В знаменитой притче «Воробей» старик спрашивает взрослого сына о птичке, многократно повторяя «Кто это?».
Молодой человек раздражённо отвечает, теряя всякое терпение – дряхлеющий отец совсем поглупел.

Знакомая ситуация, правда?

Пожилой мужчина обречённо достаёт потрёпанный, но милый его сердцу дневник, где он фиксировал всё, что происходило с его сынишкой в детстве.

А вот запись – о том, как мальчишка 17 раз спросил о воробье, и отец 17 раз терпеливо ответил, потому что он любил своё дитя и жил для него.

Приходит осознание происходящего – как одиноки пожилые, никому не нужные люди!

Мысли переносят каждого в свою семью.

Слишком поздно мы осознаём, как мало с ними общались и дарили им своего тепла и внимания.

Ненавязчивость, отсутствие готового ответа на трудную ситуацию – это всё, что отличает притчу от басни или рассказа.

Одно и то же произведение можно отнести к разным группам:

краткие детские притчи

новые авторские притчи

посвящённые одно личности

притчи в комиксах

и даже тосты - притчи и др.

Что же общего есть у всех притч

Данный литературный жанр имеет свои отличительные особенности:

Есть понятный всем сюжет (беседа, труд, обед, и др.)

Есть рассказ - повествование со скрытой, глубокой, серьёзной моралью

Объём произведения небольшой (наиболее популярны короткие притчи)

Заложен двойной смысл:

  • явная тема: бумажный кораблик в море
  • скрытая тема: под корабликом подразумевается человек в жизни
  • Нет разъяснения заложенного в притчу смысла, но подтолкнуть к нему надо
  • Герои не имеют имён, описания внешности и одежды нет.

Откуда брать идеи для притч

Самый простой ответ – из жизни. Она подкидывает нам готовые сюжеты. Нужно просто наблюдать, запоминать образы, героев, их диалоги.

Жизненные сюжеты – самые лучшие мудрые притчи!

Семья из 5 человек жила в однокомнатной квартире.

Были ссоры, крики, пока к ним не приехал дальний родственник со

странными привычками – вытащит курицу из кастрюли и съест

один, потому что он… не любит суп.

Наденет чужую обувь, потому что своя… промокла.

Когда он уехал, семья поняла, как они любят друг друга и заботятся, только раньше этого никто не замечал.

Ещё вариант: мудрые притчи можно писать, начав с конца.

Например, Вы хотите выразить такую идею – все дети в семье имеют одинаковое право на родительскую любовь.

Подумайте: какая ситуация позволит смоделировать притчу и подвести читателя к данному выводу?

Можно перекроить готовую притчу.

Новая интерпретация для иных условий.

Например, есть версия о том, как золото разрушило дружбу.

В наше время гаджеты - смартфоны затмевают саму жизнь. Чем не сюжет притчи для современных детей?

Мудрые притчи оказывают очень сильное воздействие.

Это – отдельный литературный жанр, можно использовать и как часть в других жанрах: как введение к статье, как иллюстрацию в статье, как пролог в книге, как выразительный литературный приём (например, для описания сна).

Авторство своей притчи можно зафиксировать, через какое-то время Вы услышите её с большими изменениями.

Похожая притча

Наши школьники и студенты излишне перегружены информацией. Многие философы, психологи заявляли и заявляют о том, что избыток информации мешает творчеству, мешает мыслить самостоятельно. Когда в голове столько чужих мыслей, оценок, то невольно начинаешь руководствоваться ими. Многие сейчас бьют тревогу, что молодые не умеют думать самостоятельно. А нам, учителям и родителям, так хочется, чтобы они выросли творческими, самостоятельно мыслящими людьми.

Надо учить думать не только об уроках, но и о жизни, о взаимоотношениях между людьми. Один из методов научиться думать – читать притчи. Их чтение погружает в мир человеческой души, ее подноготной, просвещает об общечеловеческих ценностях. Это знакомство с азами мудрости.

Текст притчи может быть использован в процессе преподавания языка для того, чтобы одновременно с усвоением грамматики и орфографии родного языка, одновременно с овладением всеми видами речевой деятельности помочь ученикам постигнуть исторические, художественные и нравственные ценности

На мой взгляд, действенным средством нравственного становления учащихся являются притчи. Их любимые темы - это нравственные категории: мудрость, трудолюбие, прощение, честность, милосердие, высокомерие и т.д.; они учат человека жить в гармонии с окружающим миром.

Притча является речевым жанром, который в равной степени способен воздействовать и на ум, и на чувства слушателей.

Предмет исследования

Притча как форма развития навыков анализа текста и формирования нравственных качеств учащихся.

Формулировка проблемы

Работа над жанром притчи на уроках языка отвечает как требованиям подхода к изучению языка вообще, так и требованиям жанрово-коммуникативного подхода к развитию связной речи учащихся. Притча доступна детям 11-15 лет, соответствует их психолого-педагогическим особенностям, обладает познавательной привлекательностью и имеет высокий потенциал для общего развития школьников, поскольку притча должна быть разгадана, понята в результате самостоятельной интеллектуальной работы человека.

Притча близка к басне, потому что ее цель – через повествование привести читателя к определенному нравственному выводу. Разница в том, что обычно в басне вывод прописывается в ее конце, а в притче читатель или слушатель должен сам понять суть посыла и сделать вывод. Вот это и есть возможность учиться думать, которую дает притча.

Развитие речи учащихся, навыка анализа текста является одним из условий эффективности их обучения в школе. В современной методической литературе процесс формирования навыков анализа притчи освещён недостаточно. Кроме того, существует проблема низкой мотивации детей к чтению больших текстов.

Исходя из данных проблем, была поставлена цель и сформулированы задачи.

Цель педагогического проекта: разработать систему работы по формированию и развитию навыков анализа притчи

Задачи педагогического проекта:

- осуществить анализ сформированности навыков анализа притчи у учащихся.

- создать карточки с заданиями, имеющими комплексный характер

- включить в работу учителя данный материал

- оценить эффективность включения данного вида работы в комплексную систему изучения языка и литературы

Если на занятиях систематически использовать притчи, то работа по формированию навыков анализа текста будет проходить наиболее успешно, тем самым решается проблема подготовки учащихся к ГИА и ЕГЭ по русскому языку и формируются нравственные качества учащихся

Проверка гипотезы

Работа над педагогическим проектом включала в себя несколько этапов.

1. Изучение методической литературы по проблеме анализа притчи. Анализ литературы показал, что проблеме формирования навыков анализа притчи посвящено недостаточное количество работ.

2. Выявление уровня понимания и глубокого прочтения притчи.

Было проведено исследование навыков анализа притчи. В результате исследования были получены следующие показатели.

3. Разработка материала по комплексному анализу притчи

4 . Внедрение программы в практическую деятельность.

5. Анализ проведённой работы.

Интерпретация, соотнесение полученных результатов с исходной гипотезой, формулирование выводов, написание отчёта

Анализ проведённой работы показал, что, во-первых, текст притчи может быть использован на уроках русского языка как лингвистическая единица, то есть как структурное и смысловое единство, обладающее рядом внутренних и внешних признаков. Все понятия лингвистики текста и стилистики, изучаемые по ныне действующей программе и учебникам по русскому языку с 5 по 9 класс, могут быть применимы и к тексту притчи. Учащиеся могут перечислить признаки, которые позволяют определить, что данная группа предложений является текстом; предлагают варианты заглавий, отражающие тему или основную мысль; объясняют разбивку текста на абзацы; делят текст на сложные синтаксические целые; определяют тип и стиль текста; определяют вид связи отдельных предложений и называют языковые средства их связи; называют средства оформления объективной и субъективной модальности в тексте притчи.

Во-вторых, текст притчи может быть прекрасным дидактически материалом для работы по развитию речи учащихся. Один из учителей риторики Афтоний (4 век до Р.Х.) называет упражнения, материалом для которых служила притча: "Притчу мы пересказываем, изменяем, вплетаем в повествование, распространяем, сокращаем. Кроме того, мы составляем к притче опровержения и утверждения" В этих словах, сказанных 15 веков назад, намечены некоторые приёмы работы с притчей, которые успешно можно использовать и в современной нам школе. Учащиеся моделируют ситуацию, в которой можно рассказать притчу; передают содержание притчи кратко, в 3-4 предложениях; составляют развёрнутый диалог героев притчи; вводят в притчу описание их внешности; описывают место происходящих событий.

Перед учащимися ставится стратегическая задача - попытаться найти центральную мысль автора, "живущую в тексте". Предлагается и путь к решению этой задачи - анализ текста притчи по самостоятельно сформулированным вопросам, предполагающим осмысление подтекстовой информаций на коммуникативном, содержательном, композиционном и языковом уровнях текста.

Для определенного настроя на восприятие текста притчи можно использовать песни – притчи в исполнении С. Копыловой.

Список литературы

1. Н. Д. Глизерина, Содержание обучения тексту типа повествования в действующих учебниках для школы // Пятые Вавиловские чтения: Мировое сообщество и Россия на путях модернизации. Сб. материалов в 2 ч.: 4.1 / Под общей редакцией проф. В. А. Шалаева.-Йошкар-Ола: МарГТУ, 2001.

1. Писарук Г.В. "…И Слово в сердце отзовётся…" (Нравственные аспекты библейских сюжетов на уроках русского языка). - Брест,1999 г.

2. Тумина Л.Е. Без притчи века не изживёшь (Приёмы работы с притчей на уроках развития речи) //Рус. яз. в шк. - 1997. - №6.

Похожая притча

При́тчи евангельские, краткие дидактико-аллегорические повествования, с помощью которых раскрывается смысл Благой Вести. Наличие в евангельских Притчах цельного нарративного сюжета отличает их от ветхозаветных Притч (евр.משל, маша́л). представляющих собой афоризмы. *Жанр нарративных Притч возник в ветхозаветное время (см., например, 2Цар.12:1 сл.), но именно Иисус Христос сделал их одной из основных форм проповеди.

Число Притч в Евангелиях с трудом поддается учету, поскольку к ним можно отнести и речения, имеющие характер сравнений, *метафор, крылатых слов, пословиц и т.п. (напр., «соль земли. », Мф.5:13 ). Классическим типом евангельских Притч принято считать тот тип, который является законченной новеллой. В *синоптических Евангелиях содержится свыше 30 Притч. Из них 7 Притч такого рода есть у всех синоптиков, 3 являются общими для Мф. и Лк., 2 есть только у Мк.; большая часть Притч (18) приведена только у Лк. (см.таблицу в приложении к брюссельскому изданию *синодального перевода Библии). В Ин. Притчи встречаются реже всего и приближаются к развернутым метафорам, притчам-аллегориям (см., например, сравнение Христа с добрым пастырем или виноградной лозой, Ин.10:11 сл., 15:1 сл.).

Литературный характер Притч. В ряде евангельских Притч использованы мотивы Ветхого Завета (ср. Ис.5 и Притчу о виноградарях в Мф.21:33 сл.), в некоторых можно усмотреть намек на исторические события (ср. Лк.19:12 и *Иосиф Флавий, Древн.,17, 9 сл.), а в одной из них ( Лк.17:7 ), вероятно, содержится отголосок бродячего сюжета (см. статью *Поэтика Библии). Ее сюжетный прототип имеется в иудейском «Сказании о бедном книжнике и о богатом мытаре Ладжане», которое, в свою очередь, восходит к древнеегипетской Притче. (см. М.А.Коростовцев, Религия древнего Египта, М.,1976, с.230 сл.). Но в основном реалии Притч взяты не из истории или древних легенд, а из конкретных обстоятельств жизни людей. События Притч разворачиваются, как правило, на фоне земледельческого или пастушеского быта. В них фигурируют пахари и рыбаки, купцы и наемные работники, реже – цари.

Притчи невольно захватывают слушателя и читателя, заставляют их включаться в переживания действующих лиц. Лаконичная и яркая образность Притч, их поэтическая структура и изобразительные средства (*гиперболы, метафоры, контрасты, неожиданные концовки) помогали их быстрому запоминанию наизусть. Разнообразна и эмоциональная окраска Притч. В них есть рассказы, для которых характерны спокойная, эпическая тональность (Притча о сеятеле, Мф.13:3 сл.), и гневное обличение (Притча о талантах и об овцах и козлищах, Мф.25:14 сл.), горькая ирония (Притча о детской игре, Мф.11:16 сл.) и своего рода «мягкая улыбка» (Притча о настойчивом друге, о потерянной монете, о вдове и судье, Лк.11:5–8; 15:810; 18:2–8 ). Часто в Притчах употребляется прием *аллегорий. Большинство из них построено по принципу поэтической симметрии (см. статью *Поэтика Библии).

«Жизненный контекст» евангельских Притч. Хотя Притчи Христовы были собраны и записаны в городских эллинистических общинах и в какой-то мере отражают интересы этих общин, они не утратили своего сельского, палестинского колорита и тесной связи с семитической поэтикой. Они переносят слушателей и читателей в Иудею евангельских времен. На этом основании большинство экзегетов считают, что Притчи принадлежат к первоначальному пласту *досиноптической традиции. По содержанию и по форме они являются подлинными словами Самого Господа.

Притчи как форма проповеди. Приточный характер проповеди придавал ей живую непосредственную окраску. Например, рассказ о милосердном самарянине ( Лк.10:30 сл.) производил большее впечатление, чем могла бы произвести абстрактная формула: «Каждый человек – твой ближний». Кроме того, завуалированность смысла Притч направлена на активное восприятие слова Христова. Нередко вывод из Притч не подсказывается: его должны сделать сами слушатели. Христос словно ждет от людей самостоятельной разгадки сути рассказанного. Только апостолам Он в некоторых случаях дает пояснения, поскольку им открыта «тайна Царства» и им самим предстоит возвещать ее людям (см. Мф.13:10 сл.). Передача духовных истин Евангелия не через «сакральные» символы, а через обыденные предметы и примеры не случайна и объясняется не только уровнем аудитории. Эта «будничность» подчеркивает, что вечное скрывается в простом и на первый взгляд обыденном.

Додд, *Иеремиас и другие комментаторы указывают на ошибочность интерпретации Притч как формы проповеди чисто назидательной, имеющей лишь религиозно-этические цели. Большинство Притч имеет эсхатологическое значение и говорит о приходе в мир Царства Божьего.

Классификация Притч может быть только условной, т.к. почти все они по природе своей *полисемантичны. В них есть несколько уровней, что не позволяет разбить весь корпус Притч на четкие категории. Ниже приводится одна из возможных классификаций.

а) Притчи контрастов характеризуются неожиданными концовками, показывающими, что Господь возвышает малое и униженное в глазах людей и, напротив, может отвергнуть то, что велико по мнению «мира». Оправдан не благочестивый фарисей, а смиренный грешник мытарь ( Лк.18:10 сл.); из самого малого зерна вырастает целое дерево ( Мф.13:31 сл.); малая толика закваски сквашивает большое количество теста ( Мф.13:33 ); одно зерно, упавшее на добрую землю ( Лк.8:4–8 ), дает урожай, которым «могли насытиться более ста человек» (Иеремиас). Все эти Притчи указывают не только на несоизмеримость Божеского и человеческого, но и на Царство Небесное, которое побеждает, приходя в мир неприметным образом.

б) Притчи о внезапности Суда Божьего. Слово Христово застает врасплох тех, кто не готов к его принятию. Оно есть не только Благая Весть, но и Суд, который будет длиться до конца мира (см. статью *«Осуществленная эсхатология»). Жених, приходящий в полночь ( Мф.25:1 сл.), вор, проникший в дом спящего хозяина ( Мф.24:43 ), господин, возвращающийся внезапно и требующий отчета от своих слуг ( Мф.25:14 сл.), смерть, неожиданно застигшая богача, который успокоился, расширив свои закрома ( Лк.12:16 сл.), – все это образы, напоминающие о необходимости бодрствовать, о бескомпромиссном требовании, которое предъявляет Евангелие человеку. Среди Притч этой категории самой трудной считается Притча о неверном управителе ( Лк.16:1 сл.). В ней смущает то, что в пример ставится человек, едва ли заслуживающий уважения. Однако эта Притча – не аллегория. В ней изображен человек, попавший в затруднение и быстро нашедший из него выход. Его энергия в житейском деле должна служить укором для тех, кто перед лицом Божьим пребывает в беспечности.

в) Притчи о долготерпении Божьем косвенным образом указывают на длительность исторического процесса и постепенное «прорастание» Царства Божьего среди людей. Эти Притчи охлаждают нетерпение тех, кто желал бы немедленно устранить зло из мира (Притча о плевелах Мф.13:24 ). Притча говорят о медленном созревании посевов Божьих (Притча о всходах, Мк.4:26 сл.), о долгой отлучке господина (Притча о талантах), о процессе роста зерна и сквашивании теста (Притча о горчичном зерне и о закваске, о хозяине, который откладывает решение срубить бесплодную смоковницу ( Лк.13:6 сл.). Долготерпение Божие, проявившееся в священной истории, иллюстрирует Притча о злых виноградарях ( Мф 21:33 сл.).

г) Притчи об отношении между Богом и человеком указывают на бесконечную ценность в очах Божьих каждой души (Притча о пропавшей овце, Лк.15:4 сл.; о блудном сыне, Лк.15:11 сл.; о потерянной монете, Лк.15:8 сл.). Они иллюстрируют слова *Молитвы Господней «остави нам долги наша. » (Притча о двух должниках, Лк.7:41 сл.); указывают на соблюдение заветов Христовых как на твердое основание жизни (Притча о фундаментах, Мф.7:24 сл.). К этой же категории относятся Притча о званных на вечерю ( Лк.14:16 сл.) и эсхатологическая Притча об овцах и козлищах ( Мф.25:31 сл.). Последняя Притча, по мнению Иеремиаса, имеет в виду язычников, не знавших Закона Божьего, но принятых в Царство, поскольку они проявили милосердие к людям.

д) Притчи о высшей ценности Царства Божьего. В них Царство символизируется сокровищем, найденным в поле ( Мф.13:44 ), и драгоценной жемчужиной ( Мф.13:45 ).

В целом большинство евангельских Притч требуют от человека волевого решения: все отдать ради Царства, быть всегда готовым встретить его, служить Богу в любви, смирении и подвиге.

● Прот.*Богдашевский Д., Притчи Христовы, СПб.,1902; его же, Притча Христа Спасителя о Царствии Небесном, ТКДА, 1912, №10; прот.*Велтистов В.Н., Притча о браке царского сына ( Мф.22:1–14 ), Прибавление к ЦВ, 1889, №42; *Виноградов Н.И., Притчи Господа нашего Иисуса Христа, М.,1890–1891, вып.1–4; *Гладков Б.И., Притча о неверном управителе, СПб.,1912; прот.*Гречулевич В. (*еп.Виталий), Притчи Христовы, СПб.,19012; прот.*Липеровский Л.Н., Чудеса и Притчи Христовы, Париж, 1962; *Мышцын В., Какую можно усматривать цель Христа Спасителя в Его поучении народа притчами?, ВиР, 1900, т.1, ч.1; архиеп.*Сильвестр (Лебединский), Приточник Евангельский, СПб.,1894 4 ; архиеп.*Тренч Р., Толкование притчей Господа нашего Иисуса Христа, пер. с англ., СПб.,1888 2 ; Boucher M., The Parables, Dublin, 1981; Crossan J.D., In Parables: the Challenge of the Historical Jesus, N.Y.,1973; *Dodd C.H., The Parables of the Kingdom, N.Y.,1961; Drury J., The Parables in the Gospels, L.,1985; Dupont J., Pourquoi des paraboles?, P.,1977; *Harrington W., Parables Told by Jesus, N.Y.,1975; *Jeremias J., Die Gleichnisse Jesu, Gött., 1956 (англ. пер.: The Parables of Jesus, L.,1958); *Mа́nek J., Jezusovа́ podobenstvi, Praha, 1972; Perkins R., Hearing the Parables of Jesus, N.Y.,1981; прочую иностранную библиографию. см. в *Brown R., Parables of Jesus, NCE, v.10.

Источник: Библиологический словарь / Протоиер. Александр Мень. - Москва : Фонд им. Александра Меня, 2002. – В 3-х том. / Т. 2: К-П. - 555, [1] с. ISBN 5-89831-027-4

Похожая притча

1–11. Божественная Премудрость как устроительница Царства Божия на земле. 12–18. Противоположная тому деятельность нечестия, олицетворяемого в образе блудницы.

Притч.9:1 . Премудрость по­стро­ила себе дом, вытесала семь столбов его,

Притч.9:2 . заколола жертву, ра­с­т­во­рила вино свое и при­готовила у себя трапезу;

Притч.9:3 . послала слуг сво­их про­воз­гласить с воз­вышен­ностей городских:

Если в гл. VIII говорилось об участии Премудрости в деле миротворения и промышления Божия ( Притч.8:27–31 ), и люди вообще призывались к послушанию Премудрости, то здесь в гл. IX говорится – под образом основанного Премудростью дома (ст. 1) – об устроении Ипостасной Премудростью Царства Божия или Церкви среди людей для их духовного питания, просвещения и освящения, и все люди нарочито приглашаются в этот дом Премудрости на приготовленную Ею трапезу. Премудрость божественная – эта великая художница или строительница ( Притч 8.30 ) с момента начала миротворения, – в исторические времена основала на земле великий дом Свой (там же Притч.8:34 ), который, конечно, вместе есть дом Божий ( Пс 83.11 ). Дом Премудрости Божией есть, очевидно, Царство Божие или Церковь, основание которой Божественным Домостроительством было положено еще в раю; это Царство Божие, затем во многообразии священных библейских событий и лиц, теократических установлений и учреждений, под руководством Закона и пророков, раскрывалось в течение всего Ветхого Завета вплоть до явления Христа Спасителя, когда оно сменилось новозаветной Церковью или новозаветным Царством Божием ( 1Тим 3.15 ; Евр 3.6 ; Откр 3.12 ). Дом премудрости основан на семи столбах (ст. 1), т. е. согласно общему библейскому значению числа 7 в смысле полноты, законченности, совершенства ( Быт 4.24 ; Пс 11.7 ; Мф 18.21–22 ). Царство Божие или Церковь Премудростью Божией снабжена многоразличными дарами и дарованиями – всем, что нужно для ее благоустройства, процветания и славы. Толкование числа семи столбов в точном значении дало большею частью неудачные опыты, таково древне-иудейское толкование – в смысле 7 небес, с которых сошла Тора и дарована людям (Midr. S. 25), еще менее в смысле 7 свободных искусств (Heidenheim) или 7 первых глав книги Притчей (Hitzig), наконец, 7 свойств вышней мудрости по исчислению Иакова ( Иак 3.17 ). Заслуживает лишь внимания христианско-церковное толкование семи столбов в смысле семи даров Св. Духа ( Ис 11.2–3 , сн. Откр 1.4, 12, 3.1, 4.5 ), затем – семь таинств и под.

Блага царства Божия, основанного Премудростью, изображаются здесь (ст. 2) под образом приготовленной Ею трапезы мяса мирной жертвы (евр.: тебах , LXX: θύματα , Vulg.: victimas) и растворенного – водой или пряностями – вина (ср. Ис 5.22 ; Притч 23.30 ), как и в Евангелии Господь изображал блага Царства Божия на земле и Царства Небесного под образом трапезы ( Мф 22.1 ; сл. Лк 14.16 ; сл. Лк 22.30 ). Частнее, при свете Нового Завета, под этой трапезой Премудрости, можно разуметь Евхаристию или таинство тела и крови Христовой. К этой Божественной трапезе Премудрость призывает людей через посланных Ею рабов (ст. 3), как и в евангельских притчах о званных на царскую вечерю гости приглашаются через рабов царских ( Мф 22.1 сл.; Лк 14.16 сл.). Под этими рабами-глашатаями надо разуметь всех когда-либо посланных Богом и Его Премудростью – проповедников истины Божией для созидания среди людей Божественной теократии, в Ветхом Завете – пророков, в Новом Завете – апостолов ( Ис 52.7 ; Рим 10.15–18 ).

Притч.9:4 . «кто нера­зу­мен, обратись сюда!» И скудо­умному она сказала:

Притч.9:5 . «идите, ешьте хлеб мой и пейте вино, мною ра­с­т­во­рен­ное;

Притч.9:6 . оставьте нера­зу­мие, и живите, и ходите путем ра­зу­ма».

Люди, к которым обращается призыв посланников Премудрости, именуются здесь (ст. 4, 6) неразумными или скудоумными – не в абсолютном смысле, а в относительном – в смысле ненаученности высшим истинам и, главнее, нравственной неустойчивости и бесхарактерности (ст. 6, ср. Притч 7.7, 19.25, 21.11 ). Такие люди, каких особенно много среди юношей, еще доступны научению и педагогическому воздействию (ср. Пс 18.8, 118.130 ). А во время насаждения христианства именно такие, простые умом и сердцем люди, оказались особенно восприимчивыми к проповеди Евангелия ( Мф 11.25 ; Лк 10.21 ; 1Кор 1.27 ). Потому-то Премудрость и призывает их на свою духовную трапезу (ст. 5), в свет истинного разумения и благочестия.

Притч.9:7 . По­уча­ю­щий кощун­ника наживет себе бесславие, и облича­ю­щий нечестивого – пятно себе.

Притч.9:8 . Не обличай кощун­ника, чтобы он не воз­ненавидел тебя; обличай мудрого, и он воз­любит тебя;

Притч.9:9 . дай наставле­ние мудрому, и он будет еще мудрее; научи правдивого, и он при­умножит знание.

Здесь делается вводное замечание, имеющее целью ограничить круг людей, к которым обращена проповедь посланников Премудрости: бесцельно и напрасно учить мудрости людей, презрительно издевающихся над истиной, ненавистно относящихся к ней и к ее проповедникам (ср. Мф 7.6 ). Вместо бесполезной и небезопасной траты слов на вразумление кощунника, проповедник лучше должен обращать свое внимание на мудрого, т. е., по крайней мере, стремящегося к мудрости, которому проповедь мудрости всегда принесет существенную пользу (ср. Мф 13.12 ). Понятно, впрочем, само собой, что и указанное ограничение, ст. 7–8, имеет лишь относительное и условное значение: им внушается не безусловное запрещение учить нечестивых истине, а лишь осмотрительность в обращении с хулителями истины. Любовь, высшее начало истинной жизни, обязывает всех обладателей истины всюду распространять добро и истину, заботясь о спасении всех, по образцу Самого Бога, хотящего спасения всех, не исключая и грешных ( Иез 18.32, 33.11 ; 2Пет 3.9 ; 2Тим 2.4 ).

Притч.9:10 . Начало мудрости – страх Го­с­по­день, и по­знание Святаго – ра­зу­м;

Притч.9:11 . потому что чрез меня умножат­ся дни твои, и при­бавит­ся тебе лет жизни.

Речь Премудрости заканчивается указанием того главного основания, на котором зиждется серьезное искание мудрости (ст. 10), – и благодатных плодов или спасительных последствий истинной мудрости для стяжавшего ее (ст. 11).

Началом мудрости является страх Божий (10а, сн. Притч 1.7 ) и благоговейное познавание Бога: «познание Святаго – разум» (10б). (Этот перевод следует, по закону параллелизма, предпочесть греческому LXX: Βουλὴ αγίων σύνεσίς , слав.: «совет святых разум» . Скорее можно бы принять перевод Вульг.: scientia sanctorum prudentia); LXX, слав. в конце ст. 10 имеют добавление: τὸ γάρ γνῶναι νόμον διανοίας ἐστίν ἀγαθῆς ; слав.: «разумети бо закон помысла есть благаго» . Добавление это отсутствует во многих греческих кодексах (23, 68, 106, 109, 248, 252, 295 у Гольм., в Альд. Алекс., у Климента Александр.), не имеется и в Вульгате: по-видимому – позднейшая глосса, хотя и отвечающая контексту речи. Ст. 11 представляет одно из нередких в Книге притчей обещаний долголетия за исполнение уроков мудрости (сн. Притч 3.2, 16, 21, 4.10, 15, 10.27 ).

Рассмотренный отдел Притч 9.1–11 читается в храмах в качестве паримии на Богородичные праздники, поскольку здесь предизображается Ипостасная Премудрость не в предвечном бытии Своем, а в состоянии воплощения; мысль же о воплощении Сына Божия неотделима от мысли о Богоматери, послужившей орудием воплощения Сына Божия (см. у еп. Виссариона, с. 103–104).

Притч.9:12 . [Сын мой!] если ты мудр, то мудр для себя [и для ближних тво­их]; и если буен, то один по­терпишь.

Притч.9 :12a. –[Кто утверждает­ся на лжи, тот пасет ветры, тот гоняет­ся за птицами лета­ю­щими:–

Притч.9 :12b. –ибо он оставил пути своего виноградника и блуждает по тропинкам по­ля своего;–

Притч.9 :12c. –проходит чрез безводную пустыню и землю, обречен­ную на жажду; собирает руками бес­плодие.]

В качестве побуждения к исполнению наставлений мудрости и к избежанию (изображаемых ниже) соблазнов безумия и распутства, Премудрый указывает здесь на то, что полезные следствия мудрости имеют силу собственно для самого держащегося мудрости, а не для Бога (мысль, аналогичная выраженной в Иов 22.2–3 ), и не для ближних. LXX, слав., однако, добавляет: καί τοῖς πλησίον , «и искренним твоим» . Кроме того LXX и еще имеют трехстрочное добавление к ст. 12, имеющееся также в сирск. и арабск. переводах, а также в славянск. и русск. синод. (в последнем эти добавления заключены в скобки). По-видимому, это позднейшие глоссы, хотя имеющие признаки происхождения из еврейского подлинника, перенесенные сюда из других мест кн. Притчей и других свящ. книг.

Притч.9:13 . Женщина безрассудная, шумливая, глупая и ничего не зна­ю­щая

Притч.9:14 . садит­ся у дверей дома своего на стуле, на воз­вышен­ных местах города,

Притч.9:15 . чтобы з­вать про­ходящих дорогою, идущих прямо сво­ими путями:

Притч.9:16 . «кто глуп, обратись сюда!» и скудо­умному сказала она:

Притч.9:17 . «воды краденые сладки, и утаен­ный хлеб при­ятен».

Притч.9:18 . И он не знает, что мертвецы там, и что в глубине пре­исподней зазван­ные ею.–

Притч.9 :18a. –[Но ты отскочи, не медли на месте, не останавливай взгляда твоего на ней;–

Притч.9 :18b. –ибо таким образо­м ты прой­дешь воду чужую.–

Притч.9 :18c. –От воды чужой удаляйся, и из источника чужого не пей,–

Притч.9 :18d. –чтобы по­жить многое время, и чтобы при­бавились тебе лета жизни.]

Для усиления впечатления от увещаний Премудрости здесь подробно изображаются соблазны неразумия, идущие от жены распутной. По внешности призыв последней напоминает призыв мудрости, но отличающие жену распутную дерзость, безрассудство и подобные отрицательные качества (ст. 13–17), а главным образом гибельный конец увлекающихся ее соблазнами (ст. 18, сн. Притч 7.27 ), должны, по мысли Премудрого, раз и навсегда предохранить ученика его от всяких увлечений распутства и безумия, как бы ни были подчас велики соблазн и искушение следовать им. – В конце ст. 18 у LXX имеется добавление, имеющее характер позднейшей глоссы (ее нет в Комплютенск. изд.).

Читайте также: