Притчи хасидские египетские суфийские
Обновлено: 14.11.2024
- Я искал огонь, чтобы раскурить свою трубку, и решил спросить у тамошних жителей, не поделятся ли они им со мной.
- И как, дали они тебе огня?
- Нет, тамошний правитель сказал мне, что нет у них его. "Как же так?" - спросил я. А он мне и ответил: "У нас здесь нет огня, сюда каждый приходит со своим собственным".
Алчность, угодливость и невозможность
Суфий, наставляя своего ученика, сказал ему:
- Никто не поймет сущность человека, пока не осознает связи между алчностью, угодливостью и невозможностью.
- Учитель, - ответил ученик, - это такая головоломка, которую мне не постичь.
- Решением головоломок не найти понимания. Лучше ищи его посредством достижения опыта.
И чтобы ученик лучше понял его слова, суфий повел его на рынок, в то место, где продавались халаты. Подойдя к одной из лавок, суфий попросил хозяина:
- Уважаемый, покажи мне самый лучший халат, и притом самый дорогой.
Его желание было исполнено, принесли роскошный халат, и цена на него была названа высокая.
- Это именно то, что я хочу, - сказал суфий, - вот только было бы еще лучше, если бы воротник халата расшить блестками и подбить мехом.
- О, это не проблема, - ответил лавочник, - именно такой халат и дожидается вас в моей мастерской, там, за лавкой.
Он торопливо ушел, а через несколько минут вернулся. Было видно, что он несет тот же самый халат, к которому наспех пришиты блестки и мех.
- И сколько ты хочешь за этот халат? - спросил суфий.
Лавочник назвал цену, в десять раз большую, чем он просил за халат без меха и блесток.
- Прекрасно! - воскликнул суфий. - Тогда я беру оба.
Одному человеку до смерти надоела жизнь в деревне, и он, увлеченный рассказами странников о Большом Мире, все больше и больше желал войти в этот мир и освободить себя ото всех ограничений.
Наконец он решил, что время пришло, и ранним утром вышел из деревни. Вскоре он встретил попутчика, известного мудреца и волшебника, который, пожалуй, как никто был осведомлен обо всем, что касалось Большого Мира. Они вместе продолжили свой путь.
Спустя некоторое время они нашли некий шар на обочине.
- Смотри, что это такое? - спросил мудрец. - Что с этим можно сделать?
Путник вгляделся в шар и увидел, что это пчелиный рой, прикрепившийся к старому пню.
- Мы возьмем его с собой, - сказал он, - может быть, мы сможем его выгодно продать.
Он снял свою накидку, сделал из нее что-то вроде мешка, собрал в него пчел и взвалил на спину. Но некоторым пчелам удалось выбраться, и они, злобно жужжа, набросились на путника и пребольно покусали его. Человек запрыгал от боли, выронил мешок, а затем схватил его и стал колотить им о камень, пока не выбил из него всех пчел.
- Успокойся, успокойся! - попытался остановить его мудрец. - Давай сядем и разберемся, что произошло.
- А что я должен был делать? Ведь пчелы покусали меня.
- Но разве это правильно наказывать всех за то, что сделали лишь некоторые из них?
- Я думаю, что любой на моем месте не стал бы размышлять, а поступил точно так же.
- А давай послушаем, что говорят по этому поводу пчелы, - предложил мудрец и сделал магический знак, который позволил им послушать разговор трех пчел, сидевших на дереве совсем недалеко от них.
- О Мудрейшая Пчела Эпохи, - обратилась одна из пчел к другой. - Может быть, ты сможешь объяснить нам, что произошло?
- Конечно. Существо из Большого Мира попыталось захватить нас. Некоторые из нас покусали его, что было вполне нормальной реакцией, и существо в гневе стало бить нас о камень.
- Они, эти существа, всегда так себя ведут?
- Они действуют одинаково при одинаковых обстоятельствах. Но, скажу я вам, этого бы не произошло, если бы некоторые из нас не стремились во что бы то ни стало попасть в Большой Мир, не зная, что нас ждет в нем.
Тогда одна из пчел сказала:
- Раз так, если такой этот Большой Мир, то я оставляю все поиски этого мира и покидаю твою Школу, даже несмотря на то, что ты Мудрейшая Пчела Эпохи…
- Вот так и ты, - сказал мудрец своему попутчику. - Ты хочешь попасть в Большой Мир, но, сделав первые шаги, совершаешь поступки, о которых сожалеешь.
На берегу реки сидел дервиш, он созерцал медленно текущую воду и предавался своим размышлениям. Вдруг кто-то больно ударил его по шее. Это был прохожий, который, увидев оголенную шею дервиша, не удержался и звонко шлепнул по ней. Дервиш, конечно же, вскочил, чтобы ответить обидчику.
- Постой, - сказал озорник, - ты, конечно, вправе ударить меня. Но сначала скажи, что вызвало звук шлепка: моя рука или же твоя шея?
Но дервиш отнюдь не собирался предаваться подобным размышлениям.
- Мне сейчас не до разговоров, мне просто больно. Это тебе угодно строить всякие теории, ведь ты не чувствуешь того, что пришлось почувствовать мне. Вот сейчас я тебя ударю, и можешь сам ответить на свой вопрос.
Внимание и невнимание
Однажды между двумя учениками суфийской школы произошел такой разговор:
- Я, наверное, скоро умру, если наш наставник будет продолжать игнорировать меня. Ведь он так делает уже десять лет! От этого я чувствую себя невежественным. Я пришел сюда, чтобы учиться, но мне не позволяют этого делать.
С ним не согласился другой ученик:
- А я скорее умру, - сказал он, - если наш учитель перестанет высмеивать меня. Я тоже чувствую себя невежественным, но это движет меня на пути к Истине.
После этого между учениками разгорелся спор, продолжавшийся до самого вечера, до тех пор, пока не пришел учитель. Он успокоил учеников и попросил их изложить суть спора. В этот момент один из учеников сел между спорщиками и поднял руку.
- Говори, - сказал Учитель.
- Я хотел бы попросить вас продолжать игнорировать того, кто сидит слева от меня, пока он не умрет. И я также прошу вас, Учитель, начать игнорировать того, кто от меня справа, и с той же целью. И тогда все остальные смогут воспринимать ваши желания, а мы сможем чему-то научиться и будем избавлены от истеричных новичков.
Воробей и курица
Однажды разговорились воробей и курица. Воробей сидел на каменном заборе, а курица устроилась внизу.
- Слушай, курица, - начал разговор воробей, - не надоело ли тебе все ходить и ходить по земле и клевать зерна? Ведь ты даже летать разучилась.
- Неправда, не разучилась! - обиделась курица, замахала изо всех сил крыльями и взлетела-таки на забор.
Довольная собой, она в свою очередь спросила воробья:
- А вот теперь ты скажи: тебе не надоело летать и искать себе пропитание? Я вот живу в курятнике, хозяйка каждый день подсыпает зерно в кормушку - клюй себе и клюй, и никаких забот.
В этот момент налетел сильный ветер. Курица попыталась удержаться, но как ни старалась, все же слетела вниз. Воробей же спокойно взлетел, полетал вокруг и, как только стих ветер, сел обратно на забор.
- Видишь, - сказал воробей, - ты, такая большая, надеешься только на кормушку. Вот ты сейчас хотела опереться на каменную стену, я же опираюсь только на свои крылья и сам себе в жизни опора.
По городу ходил человек, с нечесаной всклокоченной бородой, немытыми волосами, в плаще с капюшоном и с четками на шее. Каждому встречному этот человек с гордостью заявлял, что "он суфий и познал суфийскую науку".
- Почему ты так делаешь? - спросил у человека настоящий суфий.
"Суфий" ответил, что он-де следует наставлениям, записанным в книге для всех, кто встает на путь суфия.
- Но ведь книга эта написана сто лет назад и давно устарела! - воскликнул настоящий суфий, когда увидел книгу.
- Ну и что, - ответил "суфий", - может быть, и так. Но я ее нашел только в прошлом месяце!
Притчи. Хасидские, египетские, суфийские
Фомина Н. Е.
Похожая притча
- ЖАНРЫ 360
- АВТОРЫ 277 188
- КНИГИ 653 754
- СЕРИИ 25 020
- ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 611 238
ЛитМир - Электронная Библиотека > Фомина Н. Е. > Притчи. Хасидские, египетские, суфийские
Похожая притча
В этой книге собраны яркие и запоминающиеся притчи - философские и занимательные, веселые и печальные. Как писал Абу-ль-Фарадж, "пусть же они послужат утешением для страждущих, целительным бальзамом для людей с разбитым сердцем, путеводителем для любящих наставления и лучшим другом для ценителей смешного".
Хасидские притчи 1
Египетские притчи 2
Суфийские притчи 6
Египетские притчи
Правда и Кривда
Жили некогда два брата. Старшего звали Правда, а младшего - Кривда.
Брат Правда был прекрасен всем своим телом, и не было ему равных во всей стране. Завидовал ему Кривда, и решил он его погубить. Взял он тогда красивый кинжал в красивых ножнах, взял с собою десять хлебов, посох, пару сандалий, бурдюк и меч и пришел к хранителю утвари Правды.
- Возьми себе эти десять хлебов, посох, пару сандалий, бурдюк и меч, - сказал ему Кривда, - но сохрани мой кинжал, пока я не вернусь из города.
Много времени прошло, когда хранитель утвари Правды решил почистить кинжал, который оставил ему Кривда. Он сел с ним на берегу пруда и стал его чистить. Вдруг кинжал выскользнул из его рук и утонул. Сколько его ни искали, найти так и не смогли.
Услышал тогда Кривда, что хранитель утвари Правды потерял его кинжал. Пришел он к хранителю утвари и сказал ему:
- Где мой кинжал? Верни мне его!
- У меня его нет, я его потерял, - ответил ему хранитель утвари. - Но вот тебе все кинжалы Правды, и все они - твои. Возьми себе какой хочешь.
- Разве есть второй такой кинжал, какой был у меня? - спросил тогда Кривда. - Клинок его - гора Эль, рукоятка - ствол дерева Коптоса[], ножны - гробница бога, а обвязка ножен - все стада пастбищ Кара[].
Сказал тогда хранитель утвари:
- Разве может быть на свете такой большой кинжал, как ты говоришь?
Но Кривда схватил его, потащил на суд к Эннеаде[] и сказал:
- Доверил я Правде свой кинжал, но он потерял его. А кинжал тот был необыкновенный! Клинок его - гора Эль, рукоятка - ствол дерева Коптоса, ножны - гробница бога, а обвязка ножен - все стада пастбищ Кара. Не может он мне его возместить!
И еще сказал Кривда Эннеаде:
- Схватите Правду и ослепите его на оба глаза. И да будет он привратником дома моего!
И Эннеада сделала все, как говорил Кривда.
После этого прошло немало дней, когда однажды Кривда поднял глаза, взглянул и увидел достоинства своего старшего брата. И сказал тогда Кривда двум рабам Правды:
- Схватите вашего господина и отдайте его свирепому льву и его львицам. Иначе я вас убью!
Схватили рабы своего господина и потащили на холмы пустыни. Но когда они поднимались по склону, сказал Правда своим рабам:
- Не отдавайте меня львам! Возьмите вместо меня кого-нибудь другого. Или лучше сделайте так: один из вас пусть пойдет к Кривде и скажет, что его приказание выполнено, а другой сходит в город и принесет мне немного хлеба.
Пришел один из рабов к Кривде и сказал ему:
- Мы бросили нашего господина в пустыне, и львы растерзали его.
Затем он вышел из дома, хоть Кривда и призывал его, чтобы дать хорошую награду.
После этого прошло еще много дней. Как-то раз одна знатная госпожа вышла из дома со своими служанками погулять. И вот служанки увидели Правду: он лежал у подножья холма и был так прекрасен, что вернулись служанки к своей госпоже и сказали:
- Пойди с нами туда и посмотри сама. Там, у подножья холма, лежит слепец. Приведем его к нам и сделаем его привратником нашего дома!
Тогда приказала госпожа служанкам:
- Приведите его! Я хочу на него посмотреть.
Когда госпожа увидела, как прекрасен Правда телом своим, возжелала она его всем сердцем. Правда провел с ней ночь и познал ее, как мужчина познает женщину. И в ту же ночь госпожа зачала дитя.
Прошло еще много дней после этого, и родила госпожа сына. Не было равных этому ребенку во всей стране, ибо был он длиною в локоть и красотой своей походил на юного бога. Его отдали в школу, где он познал сложную и почетную науку письма. Все, что должны были уметь юноши, он делал так умело, что превзошел даже старших своих товарищей, учившихся вместе с ним в школе.
Тогда стали ему говорить товарищи:
- Чей ты сын? У тебя нет отца! - мучили и дразнили они его. - Воистину у тебя нет отца!
Похожая притча
- Почему евреи сначала вкушают мацу, которая является символом свободы, и лишь потом марор - символ рабства?
- Потому, - отвечал раввин, - что из-за долгого пребывания в рабстве у евреев притупились их чувства и они уже перестали понимать, в чем же суть их страданий. До тех пор пока не появилась надежда на освобождение, они даже не чувствовали, насколько горька их судьба. И лишь потом они впервые почувствовали горький вкус рабства.
Однажды у Баал Шем Това и его учеников зашел разговор о преемнике. Учитель сказал ученикам, что не укажет им напрямую преемника, а велел после своей смерти искать нового наставника на стороне.
- Но как же мы его узнаем? - спросили ученики.
- Вы будете задавать всем претендентам один и тот же вопрос: "Как победить тщеславие?"
- И тот, кто ответит, и будет нашим учителем?
- Как раз наоборот. Уходите от всякого, кто скажет вам, что знает ответ на этот вопрос. Ибо такой человек - лжец. Тщеславие всегда идет рядом с ощущением собственного "я". Но разве можно освободиться от себя самого? Думать иначе - и есть вершина тщеславия.
Один из учеников заметил:
- Учитель, но разве мы не созданы по подобию Божьему, разве в нас не отразился Его образ? А раз Он не тщеславен, значит, и мы не можем быть тщеславными.
Баал Шем Тов ответил:
- Сказано: "Господи, Ты облечен славой и величием". Но величие Господа следует понимать как смирение. Бог бесконечен, и бесконечно смирение. Ты прав, говоря, что Бог отображается в людях. Но как в зеркале переворачивается все, что в нем отражается, так и божественное нередко переворачивается в человеке. Поэтому насколько велико смирение Господа, настолько велика людская гордыня.
Прошло время, и Баал Шем Тов умер. Ученики его, как и было положено, скорбели о нем, а затем отправились на поиски преемника. Они встречались со многими мудрецами и праведниками, и у каждого спрашивали, как изгнать тщеславие. И от каждого они слышали тот или иной ответ. Наконец ученики Баал Шем Това задали этот вопрос ребе Пинхасу. Тот покачал головой:
- Я, как и вы, боюсь тщеславия и не могу сказать, как от него избавиться.
- Вот наш новый ребе! - воскликнули обрадованные ученики.
Славный город Коцк
До того как перебраться в Коцк, раввин Менделе и его ученики жили в городе То-машов. Но им было трудно смириться с холодным равнодушием местных жителей, и они решили искать новое место. Они странствовали несколько месяцев, пока наконец не прибыли в Коцк. Когда они входили в город, их встретили градом камней. "Это доброе знамение, - сказал
Менделе. - Мы здесь и остановимся. В этом городе, по крайней мере, народ не равнодушен".
Десять принципов богослужения
- Ребе, - обратился однажды раввин Зуси к своему наставнику Дов Беру, - я слышал, что есть какие-то "Десять принципов богослужения". Но больше я ничего о них не знаю.
- Сам я тебя научить им не смогу. Но я знаю тех, кто сможет.
- Первые три принципа тебе преподаст ребенок, а остальные семь - вор.
По виду раввина Зуси было видно, что слова Дов Бера крайне изумили его.
- Смотри, - продолжил Дов Бер, - у ребенка ты научишься трем вещам. Первое - веселиться без всякой причины. Второе - не сидеть без дела, ни минуты не тратить впустую. И третье - громко и настойчиво требовать того, чего хочешь.
- Хорошо, учитель, а чему я могу научиться у вора? - спросил Зуси.
- Делать свою работу втайне - это раз. Если не закончил свое дело сразу, в одну ночь, вернуться к нему в следующую - это два. Любить и уважать собратьев по ремеслу - три. Не бояться рисковать жизнью ради достижения своей цели - четыре. Не бояться променять все, что ты имеешь, на какое-нибудь пустячное, но новое приобретение - пять. Не бояться никаких препятствий - шесть. Всегда оставаться верным своему ремеслу и никогда не допускать мысли о том, чтобы сменить его на какое-нибудь другое - семь.
Жители одного еврейского городка с нетерпением ждали приезда раввина. Для них это было событие огромной важности, и поэтому они, помимо полагающихся приготовлений, много времени потратили на составление списка вопросов, которые намеревались ему задать. И список этот получился внушительным.
Наконец ребе приехал. Он сразу же почувствовал, что люди многого ждут от него, было очевидно, что всем не терпится получить ответы на вопросы. Но раввин ничего не сказал, а просто посмотрел людям в глаза и стал напевать популярную в те времена песенку. Вскоре кое-кто стал ему подпевать, и вот уже запели все собравшиеся. Затем раввин начал танцевать, он ритмично раскачивался из стороны в сторону, чувствовалось, что ребе любит и умеет танцевать. Пришедшие на встречу последовали его примеру. Вскоре танец настолько захватил людей, что они забыли обо всем на свете - о своих проблемах, невзгодах, повседневных заботах, а также и заготовленных ранее вопросах. От былой напряженности, царившей в самом начале встречи, не осталось и следа. Все присутствовавшие почувствовали глубокое спокойствие, поселившееся в их сердцах.
Танец длился больше часа. Наконец раввин остановился и произнес слова, оказавшиеся единственными за весь вечер:
- Надеюсь, я ответил на все ваши вопросы.
Хасидские притчи
Однажды раввин Нахман смотрел из окна на рыночную площадь и увидел одного из своих учеников, некоего Хайкеля. Тот имел вид очень озабоченный. Нахман окликнул его и пригласил войти в дом и поговорить. - Скажи мне, Хайкель, - начал разговор Нахман, - видел ли ты сегодня небо? - Нет, рабби, мне было не до того. - А улицу, Хайкель, видел ли ты улицу сегодня? - Да, рабби.
- И что же ты видел, расскажи мне.
- Ну, я видел людей… лошадей… телеги. Я видел торговцев, которые расхваливали свой товар и размахивали руками… Спорящих по какому-то поводу крестьян… Бегающих туда-сюда мужчин и женщин…
- Эх, Хайкель, Хайкель, - удрученно покачал головой Нахман, - и через пятьдесят лет, и через сто на этом месте будет улица, и будет рынок. Другие экипажи будут возить других людей, другие торговцы будут размахивать руками, а другие крестьяне будут спорить между собой. Но ни меня, ни тебя, Хайкель, уже не будет. Так скажи мне, какой смысл во всей этой беготне, если у тебя нет времени просто взглянуть на небо?
Еврей каждое утро произносит молитву, в которой, помимо прочего, просит уберечь его от дерзости. Но с другой стороны, кодекс каждодневных еврейских законов начинается с того, что каждый еврей должен быть дерзок и напорист, словно тигр. Это противоречие между двумя заповедями раввин из Коцка решил следующим образом: "Есть дерзость тигра и есть дерзость собаки, - сказал он. - Тигр убивает своего врага мгновенно и в полной тишине. Собака же встречает противника громким лаем, но нередко даже не осмеливается приблизиться к нему. И именно поэтому мы молимся о том, чтобы наша дерзость уподобилась дерзости тигра, а не собаки".
В книге псалмов царя Давида сказано: "Праведник, как пальма, раскинет ветви, как кедр ливанский, вознесется". Межиречский раввин так толковал эти слова: "В этом псалме идет речь о двух типах праведников. Одни из них окружены людьми, словно финиковая пальма в оазисе. Шуму ветвей подобен их голос, обращенный к ближним. Другие же праведники похожи на кедр, растущий в горах: голова их в небесах, а вокруг ни души. Кедр выглядит гораздо величественнее, чем шумная пальма. Однако толку от него немного, ведь, в отличие от пальмы, он бесплоден".
У известного хасидского мастера была книга, в которую он никому не разрешал заглядывать. Приходило время, и он закрывал окна и двери, и его ученики думали: "Учитель, наверное, читает таинственную книгу". Когда к нему кто-то приходил в это время, он бережно закрывал книгу и отставлял ее подальше. Он даже запрещал касаться ее.
Когда мастер умер, первым делом его ученики бросились к книге - ведь никто уже не мог им запретить заглянуть в нее. Они думали, что настал момент, когда и они узнают какую-то великую тайну, о которой раньше знал только мастер. Но когда они открыли книгу, то увидели, что все листы в ней совершенно пусты и лишь на первой странице написано одно предложение: "Когда вы сможете различать оболочку и содержимое, тогда вы станете действительно мудрыми".
Один человек пригласил мастера покрасить его лодку. В ходе работы мастер нашел дырку в днище и заделал ее. Хозяин лодки рассчитался с мастером, и они расстались. Но на следующий день хозяин лодки вновь пришел к лодочнику и вручил ему внушительный кошелек с золотом.
- Это вам, - сказал он, - деньги за починку.
- Какие деньги? - совершенно искренне удивился мастер, - ведь вы мне вчера заплатили сполна.
- Все верно, - ответил хозяин, - но то были деньги за покраску, а эти деньги я плачу за ремонт лодки.
- Вы имеете в виду ту небольшую дырку, которую я заделал? Но это заняло у меня всего несколько минут, и я и не думал брать с вас деньги за такой пустяк.
- Я забыл вам сказать об этой дырке, и если бы вы не обратили внимания на этот, как вы говорите, пустяк, то это, скорее всего, стоило бы жизни моим детям. Вчера они без спроса взяли лодку и уплыли далеко в море. Я был в отчаянии и думал, что больше никогда их не увижу. Но они благополучно вернулись. Ваша внимательность и бескорыстие спасли им жизнь.
- Любая вещь нас чему-нибудь учит, - сказал однажды раввин своим хасидам. - Все, что есть в этом мире, существует, чтобы наставлять нас. Мудрость дает нам не только творение Господа, но и то, что сделано людьми.
Один из хасидов засомневался:
- Учитель, а чему тогда нас может научить, например, железная дорога?
- Тому, что если опоздаешь хотя бы на несколько мгновений, можно потерять все, - ответил раввин.
- А телеграф? - продолжал все еще сомневающийся хасид.
- Тому, что учитывается каждое сказанное или написанное нами слово.
- Тому, что Там слышат все, что мы говорим здесь.
Однажды к ребе Буниму, отцу пятилетнего Симхи Бунима, пришли его коллеги - ученые раввины. Ребе, как и полагается, усадил гостей за стол, подал им пищу и, когда они начали трапезу, позвал своего сына:
- Симха, сынок, найди нам новое толкование законов гостеприимства, чтобы было что рассказать нашим гостям, пока они едят.
Мальчик вышел в соседнюю комнату, пробыл там несколько минут, а затем вернулся. Гости поразились его столь быстрому возвращению. Симха, несмотря на свой юный возраст, проявлял недюжинные способности в толковании Торы, но даже столь способный ребенок, как казалось, не может так быстро найти новое толкование законов гостеприимства.
- Ну что, сынок, ты нашел для нас новое толкование? - спросил у сына его отец.
- Нет, папа, сказать мне вам нечего, - ответил Симха, - но я хотел бы вам и гостям кое-что показать.
Было видно, что раввин Буним был несколько разочарован ответом сына, другие же раввины утвердились в своих сомнениях по поводу способностей мальчика. Однако Симха продолжал настаивать:
- Пойдемте в комнату, и я вам все покажу.
Войдя в комнату, раввины увидели, что мальчик застелил каждому из гостей постель, все подушки были аккуратно взбиты, на кроватях лежали одеяла.
- Так скажи нам, малыш, - обратился к Симхе один из гостей, - в чем же заключается твое новое толкование?
- Все просто, учитель, - учтиво ответил мальчик, - если бы я только сказал вам несколько новых слов, то вы отдохнули бы исключительно в своем воображении.
Как-то раз к раввину Шалому пришла женщина.
- Ребе, - сказала она, завершая рассказ о какой-то своей личной беде, - я сделала все, что в моих силах. Теперь же все зависит от милости Господа, а ее я могу получить только через вас. Прошу вас, помолитесь за меня Господу!
Однако ребе отказал женщине в ее просьбе, сказав только:
- Вера - вот что самое главное.
Такой ответ совсем расстроил просительницу. Она была честной женщиной, нуждавшейся в помощи, и ей казалось, что у раввина не было никаких причин отказать ей. Она набралась смелости и сказала:
- Да разве я буду спорить с таким уважаемым человеком, как вы, ребе?
- И все-таки ты споришь со мной, - ответил Шалом. - Не думаешь ли ты, что понимаешь сложившуюся ситуацию лучше, чем я?
- Пусть я женщина неученая, но кое-что знаю из Торы, - спокойно сказала просительница. - Там, например, сказано, что когда наших предков едва не настигло войско фараона, Бог сначала спас их, и лишь затем они уверовали в Него. То есть спасение было прежде веры. Вот так же и я. Если Бог поможет мне сейчас, то потом я, несомненно, тоже уверую.
Такие слова рассердили ребе Шалома:
- Да кто ты такая?! - закричал он. - Этого мне еще не хватало, чтобы какая-то неграмотная женщина учила меня толкованию Торы. Меня, которого до сих пор никто в этом не смог превзойти!
Женщина стояла молча. Она больше не спорила с ребе, но и уходить не собиралась. И вдруг на сердитом лице ребе появилась улыбка, а затем он совершенно искренне расхохотался.
- Впрочем, что же это я такое говорю, - сквозь смех сказал Шалом. - Никто - до сегодняшнего дня! Вот именно, никто - кроме тебя, мудрая женщина!
Читайте также: