Притча о слугах и господине
Обновлено: 14.11.2024
Это могло произойти либо из-за того, что с Вашего адреса идут некорректные обращения к сайту, либо по ошибке. Чтобы восстановить доступ к сайту, свяжитесь пожалуйста с нами через эту форму и укажите там свой ip-адрес: 178.186.77.42
Похожая притча
Взял на охоту, как-то раз, король его с собой.
Увидев дичь, прищурил глаз, ба-бах! О, боже мой!
Осечка вдруг произошла, казалось, не беда,
Но, пальца нет – оторвала такая ерунда.
Услышал властелин одно – "Знать, это - хорошо!"
Проклятье короля дано.Так шут в тюрьму пошёл.
Но без охоты жить нельзя, уж в джунглях властелин.
С собою никого не взял. Не страшно, что один.
Хоть был король вооружён, круг каннибалов вдруг.
Тем племенем он окружён. О, где ты, шут мой, друг?
Вот под котлом костёр горит. Аж жутко от того…
Вождю вдруг кто-то говорит: "Нет пальца у него!"
Традиция из века в век.Таких здесь не едят.
Неполноценный человек, знать, пища эта – яд!
Едва свободу ощутил, бегом скорей к шуту.
Историю поведал ту. "Прости, что посадил!"
"Тебе спасибо, дорогой! Знать, хорошо - не зря!
Когда бы я пошёл с тобой, то съели бы меня!"
Похожая притча
В Евангелии есть притча, которая не только смущает, но иногда даже шокирует читателя. А многим толкователям кажется настолько сложной, что они предпочитают обходить ее вниманием или пытаются как-то ее домыслить по-своему. Это притча о неверном управителе, проворовавшемся слуге, раздавшем имение своего хозяина.
К чему же призывает Христос в этой странной истории, приводя в пример человека, мягко говоря, небезупречного поведения? Неужели — к обману начальников и владельцев вверенного нам имущества?
Сказал же и к ученикам Своим: один человек был богат и имел управителя, на которого донесено было ему, что расточает имение его; и, призвав его, сказал ему: что это я слышу о тебе? Дай отчет в управлении твоем, ибо ты не можешь более управлять. Тогда управитель сказал сам себе: что мне делать? господин мой отнимает у меня управление домом; копать не могу, просить стыжусь; знаю, что сделать, чтобы приняли меня в домы свои, когда отставлен буду от управления домом. И, призвав должников господина своего, каждого порознь, сказал первому: сколько ты должен господину моему? Он сказал: сто мер масла. И сказал ему: возьми твою расписку и садись скорее, напиши: пятьдесят. Потом другому сказал: а ты сколько должен? Он отвечал: сто мер пшеницы. И сказал ему: возьми твою расписку и напиши: восемьдесят. И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил; ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде. И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители. (Лк 16:1-9)
Любая евангельская притча нуждается в толковании, без которого она превращается в обычную, ничем не примечательную бытовую историю. Но в притче о неверном управителе и сама эта бытовая история вызывает недо-умение. Ведь даже в аллегорическом сюжете обязательно должна присутствовать внутренняя логика, благодаря которой, собственно, и становится возможным духовное толкование этой аллегории. Чтобы увидеть в ней аналогию с законами духовной жизни человека и его отношений с Богом, притча обязательно должна быть непротиворечивой внутри себя. Но Евангельская история о неверном управителе содержит в себе очевидное противоречие, которое известно каждому, кто читал Новый Завет.
Нерадивому менеджеру, разбазарившему хозяйский капитал, становится известно о предстоящем увольнении. Он списывает должникам хозяина огромную часть долга, чтобы обеспечить себе их благосклонное расположение после того, как будет уволен. Хозяин узнает об этой махинации, но вместо того, чтобы наказать мошенника, почему-то хвалит его за сообразительность. Так что же в действиях управляющего оказалось достойным хозяйской похвалы?
Ведь списывая долги, он тем самым лишь подтвердил свою репутацию расточителя чужого имения. Получается, что хозяин за одни и те же действия вначале собирается лишить вороватого менеджера должности, а потом — хвалит и поощряет.
В общем, вместо поучительности — сплошные загадки. Но все эти недоразумения совсем легко разрешаются, если задаться одним-единственным вопросом: а за что вообще хозяин может хвалить слугу? Ответ очевиден — за исполнение воли хозяина. И если хозяин из притчи похвалил управителя за раздачу его имущества должникам, значит, именно этого и ждал от него хозяин.
Управляющему было поручено распределять имение хозяина между неимущими, но вместо этого он пожадничал и стал тратить его на свои нужды. Такое поведение хозяин счел расточительством.
Митрополит Антоний Сурожский говорил об этой притче так: «Подобны домоправителю все мы. Всем нам, каждому из нас без исключения поручено заботиться об имуществе Божием, а не нашем, потому что нашего имущества нет и не может быть; всё — Божие или Богом дано каким-то другим людям. Но мы заботимся о нем или небрежно, или прямо-таки нечестно, стараемся свою выгоду получить из того, что принадлежит не нам… В этом центр тяжести всей притчи: не в том, что он был честен или нечестен, а в том, что никакое добро нам не принадлежит: мы все домоправители, все плохо правим Божиим добром, но, несмотря на это, если мы через наше управление, каково бы оно ни было, родим в других людях благодарность и любовь, то этим можем себя спасти».
Иначе говоря, притча на живом и конкретном примере из жизни рассказывает о проворовавшемся торгаше, осознавшем, что людская привязанность и благодарность важнее любых земных сокровищ.
И мы все, находящиеся в неоплатном долгу перед Богом, обретем спасение, лишь если поможем другим людям уменьшить их долг, снять, по мере сил, груз с их плеч. В конце концов мы все молча стоим перед Ним, глядя на наши мятые расписки, и существует только один удачный для нас выход из этой ситуации — полная амнистия.
Блаженный Феофилакт Болгарский толкует притчу о неверном управителе еще шире. Он говорит: «Господь желает здесь научить нас хорошо распоряжаться вверенным нам богатством. И, во-первых, мы научаемся тому, что мы не господа имения, ибо ничего собственного не имеем, но что мы управители чужого, вверенного нам Владыкой с тем, чтобы мы располагали имением хорошо и так, как Он повелевает. Если мы поступаем в управлении богатством не по мысли Владыки, но вверенное нам расточаем на свои прихоти, то мы такие управители, на которых сделан донос. Ибо воля Владыки такова, чтобы вверенное нам мы употребляли на нужды сослужителей, а не на собственные удовольствия».
Иначе говоря, управитель был поставлен раздавать, а не присваивать. Поэтому, когда он стал списывать чужие долги за счет хозяйского имения, то вовсе не обманывал хозяина, а просто вернулся к исполнению своих прямых обязанностей. И заслужил от хозяина похвалу. Такая простая история…
Но почему же нам так тяжело понять ее смысл, почему воспринимается она как какой-то замысловатый ребус?
Наверное, дело в том, что и сами мы очень часто относимся ко всему, чем обладаем, как к своей собственности. И речь здесь не только о деньгах или имуществе. Все наши способности и таланты, красоту и ловкость тела, силу ума и благородство душевных качеств мы легкомысленно привыкли считать своим достоянием и думаем, что можем распоряжаться им по своему усмотрению. Но ведь все это — не наше, мы лишь получили это имение от Господа. По прошествии не такого уж долгого времени Он спросит каждого из нас — как мы распорядились этим вверенным нам богатством? Расточили ли мы его ради собственного удовольствия или, подобно опомнившемуся управителю из притчи, все-таки успели раздать тем, кто нуждался в нашей помощи? Какой из этих двух вариантов окажется достойным похвалы у Господа, как раз и объясняет эта, такая непонятная на первый взгляд и такая простая на самом деле притча об управителе, исполнившем волю своего хозяина столь необычным образом.
Похожая притча
У одного царя был раб, который, что бы ни происходило, всегда говорил: «Все хорошо, все идет хорошо, все будет хорошо». Раб всегда ездил с царем по всем важным делам. Как-то раз они вместе со свитой поехали в дальнее поместье и попали в дождь.
— Все хорошо, все идет хорошо, все будет хорошо, — сказал раб.
На следующий день, проезжая через поля, они попали в сильную песчаную бурю.
— Все хорошо, все идет хорошо, все будет хорошо, — сказал раб.
Свита вместе с царем не выдержала:
— Что ж хорошего? Вчера намокли под дождем, чудом не заболели, сегодня в ветер попали, еле кони идут.
— Все идет хорошо, все так и должно быть. Все хорошо, — сказал раб.
Царь очень любил охотиться. Спустя несколько дней он отправился вместе со своей свитой и верным рабом на охоту. Стреляя из лука, раб допустил осечку, стрела отклонилась от заданного курса и отстрелила царю палец.
— Ой, ой, — закричал царь, — посмотри, что ты сделал!
— Все хорошо, мой царь. Все хорошо, все будет хорошо, — сказал верный раб.
— Да ты что, совсем не понимаешь?! — возмутился царь. — Что будет хорошо? Ты меня без пальца оставил!
Разгневался царь на своего раба и приказал заточить его в темницу.
Прошло время, и царь вместе со свитой снова отправился на охоту. Царь любил уезжать подальше от свиты, в самую глушь леса. Так он незаметно для себя забрел на территорию аборигенов. Аборигены увидели царя и поймали его. Обрадовались:
— Будет чем сегодня отужинать! — воскликнули они и потащили царя в свое племя. Царь подумал: «Вот я — царь, все меня боятся и уважают, а какие-то аборигены собираются съесть».
И тут он услышал, как один абориген громко закричал:
— Стойте! У него нет одного пальца, мы не можем его съесть!
По закону аборигенов есть можно было только людей без увечий.
Аборигенам ничего не оставалось, как отпустить царя. И тут царь заплакал и вспомнил своего раба, вспомнил, как тот нечаянно отстрелил ему палец и сказал, что все будет хорошо. А ведь только это спасло ему жизнь.
Царь приехал и приказал выпустить раба из темницы и привести к нему.
— Прости меня, мой милый раб, — сказал царь. — Я так плохо с тобой поступил. Продержал тебя в холодной и сырой темнице.
— Что ты, мой царь, — сказал раб. — Все хорошо, все идет хорошо.
— Как же хорошо? — опять возмутился царь. — Ты столько времени провел в таких жутких условиях. Чего ж тут хорошего!
— А если бы я не провел столько времени в темнице, я бы поехал с тобой на охоту. От тебя я никогда не отстаю, и мы бы оба попали в руки аборигенов. Так как у меня все пальцы целые, как ты думаешь, кого бы они съели?
Читайте также: