Притча о пещере платона

Обновлено: 30.12.2024

Известно, что Платон часто прибегал к мифологии в своих философских исканиях. И, таким образом, выражением всей философии Платона в целом принято считать миф «О пещере», который был записан в середине диалога «Государство».

Рассмотрим подробно образ пещеры, который рисует Платон.

Смысл мифа «О пещере»

Платон говорит о тёмной пещере, в глубину которой на одну из стен падает свет. В пещере находятся люди. Они связаны по рукам и ногам. Они не могут ни подвинутся, ни, тем более, выйти из пещеры. Взгляд их направлен не на выход из пещеры, а на противоположную выходу стену.

На входе из пещеры расположена стена из камней, за которой мы тоже видим людей, но уже свободных людей. Эти люди свободно прогуливаются, разговаривают друг с другом и некоторые из них проносят на голове разнообразные статуи. Позади этих людей горит костёр. Завершает эту картину светящееся солнце.

Благодаря солнечному свету тени статуй, проносимых людьми, проникают на стену пещеры. В пещеру также проникает эхо голосов людей снаружи. Таким образом, узники пещеры способны наблюдать только тени и слышать какие-то отголоски. Это и есть их реальность. Истинных причин этих теней и этих отголосков они, конечно же, не знают и узнать не могут (так как отгорожены от внешнего мира).

Миф о пещере Платона

Этот миф получил 4 значения в зависимости от проблематики, которая поднимается в философии Платона.

Миф «О пещере» – суть онтологической трактовки

Первое и основное значение – онтологическое. Онтология – это философское учение о бытии, о понимании бытия, о существовании и реальности. Таким образом,

тени – это ненастоящее бытие, это «кажимость» бытия;
статуи – это сами вещи;
каменная стена снаружи – это чёткое разделение, которое проходит между двумя видами бытия (чувственным и идеальным);
люди во внешнем бытии проживают свою жизнь в истинном бытии (в контексте философии Платона – это не совсем люди, а идеи, обладающие истинным бытием);
солнце – это идея блага.

В такой онтологической трактовке мы видим градацию бытия: от небытия (тени) до абсолютного бытия (солнца – идеи блага).

Миф «О пещере» – анализ гносеологической трактовки

Вторая трактовка – гносеологическая, т.е. соотносящаяся с учением о познании Платона. Согласно гносеологической трактовке, в мифе «О пещере» представлены на этот раз градация ступеней познания.

Когда человек созерцает тени действует его воображение. Если он сможет увидеть уже сами статуи, то это будет уже не голое воображение, а подкреплённое – это верование. Далее ему необходимо в диалектике осознать, что свет, дающий тени, исходит не от костра, а от солнца – от высшей идеи. Этот свет достигается в диалектике – то есть в философии. В этом контексте костёр, например, можно сравнить с математическим знанием.

Миф «О пещере» – краткое объяснение этической трактовки

Следующая трактовка – этическая. В этической трактовке мы понимаем, что люди – это узники. Если в своей моральной жизни мы будем поддаваться чувствам, то мы так и останемся узниками пещеры (пещерными людьми). Чтобы жить в духе, мы должны обернуться к свету. Проходя этот путь из пещеры через препятствия к солнцу, мы морально преображаемся благодаря познанию блага. Путь освобождения – путь преображения.

Миф «О пещере» Платона – суть политической трактовки

Последняя трактовка – политическая. В политическом значении поднимается ещё одна проблема. В связи с этим мифом «О пещере» Платон говорит следующее. Допустим, один из этих узников освободился и вышел из пещеры. Он вышел из пещеры и увидел истинную причину этих теней – солнце, которое является высшим благом.

Если он является высокоморальным существом (а если он преобразился и не может не быть высокоморальным), то он должен вернуться за другими узниками. Такое возвращение, конечно, это очень сложный процесс. После того, как ты видел свет, тяжело возвращаться назад в эту тьму. Кроме того, нужно заново адаптироваться к этой тьме невежества. Нужно понимать, что далеко не каждый будет согласен выслушать тебя, хотя ты вещаешь истину. Также ты рискуешь быть убитым (здесь мы можем вспомнить учителя Платона – Сократа).

Этот миф – очень красивый философский образ.

Последователи Платона в Академии

Сам этот миф и философию Платона развивали его последователи в Академии (школе, основанной в 388 г. до н.э.). Платон оставался в Академии до самой своей смерти. Целью Академии было воспитание людей и организация нового вида знания для людей нового типа, способных изменить государство в лучшую сторону. В целом, цель Академии была больше политико-философской.

Кроме того, в Академию допускались совершенно разного склада люди, приверженцы разных видов знания. Платон был рад всем, т.к. это разнообразие вносило интерес в споры и помогало «выбить искру истины».

После смерти Платона управлять Академией начал его внук Спевсипп, который был не таким искушённым философом, как его дед. Он свёл весь платонизм к числам, к математике. Он растерял очень много существенного во всей платоновской концепции.

После него Ксенократ, пытавшийся восстановить традиции. Но в целом, после смерти Платона, Академия уже не была такой сильной философской школой.

После Ксенократа управление Академией взяли на себя Полемон, Кратет и Крантор. Они уже были представителями философии эллинизма и уже больше увлекались учениями, далёкими от платонизма. За самим платонизмом (поддержанием и развитием идей Платона) они практически не следили. По этой причине спустя века своего существования Академия пришла к распаду.

Дело Платона продолжилось в самом блистательном его ученике – Аристотеле.

В заключение

«Миф о пещере» Платона - это его способ в одном фрагменте высказать основные идеи восприятия мира, государства и места человека в нем. Трактовать его идеи каждый может так, как велит ему мировоззрение и мировосприятие, от этого ценность этого самородка мировой философии не уменьшится.

Похожая притча

Миф о Пещере - ядро идеалистического представления Платона об устройстве и смысле жизни человека. Это миф описывается в Государстве Платона как диалог между Сократом и Главконом, братом Платона и изначально, в самом тексте, показывает необходимость управления Идеальным Государством философами, поскольку именно они способны видеть реальный мир и действовать на благо всех.

В «Федоне» Платон клеймит чувственный мир устами Сократа как тюрьму души, что еще раз подтверждает значимость Мифа о Пещере как основной мифологемы в идеализме Платона, где подлинная реальностью только мир вечных идей и доступ к нему душа может получить через философию.

Четыре значения мифа о пещере

Онтологическая градация бытия: чувственное и сверхчувственное, где тени на стенах — простая видимость вещей; статуи — вещи которые чувственно воспринимаются; каменная стена — линия, разделяющая два рода бытия; предметы и люди вне пещеры — это истинное бытие, ведущее к идеям; солнце — Идея Блага.

Ступени познания: созерцание теней — воображение (eikasia), видение статуй — (pistis), т.е. верования, от которых мы переходим к пониманию предметов как таковых и к образу солнца, сначала опосредованно, потом непосредственно, — это фазы диалектики с различными ступенями, последняя из которых — чистое созерцание, интуитивное умопостижение.

Качество жизни человека: аскетическое, мистическое и теологическое. Человек, который руководствуется только чувствами — живет исключительно в пещере, жить в духе — руководствоваться чистым светом правды. Движение от чувственного мира к миру идеального через философию это "освобождение от оков", т.е. преображение. И, наконец, Солнце-Благо есть высшая ступень познания и означает созерцание божественного.

Политический аспект: для тех кто познал Солнце-Баго возможно возвращении в пещеру, чтобы освободить и вывести к свету истины тех, с которыми он провел долгие годы рабства.

— Ты можешь уподобить нашу человеческую природу в отношении просвещенности и непросвещенности вот какому состоянию… посмотри-ка: ведь люди как бы находятся в подземном жилище наподобие пещеры, где во всю ее длину тянется широкий просвет. С малых лет у них там на ногах и на шее оковы, так что людям не двинуться с места, и видят они только то, что у них прямо перед глазами, ибо повернуть голову они не могут из-за этих оков. Люди обращены спиной к свету, исходящему от огня, который горит далеко в вышине, а между огнем и узниками проходит верхняя дорога, огражденная — глянь-ка — невысокой стеной вроде той ширмы, за которой фокусники помещают своих помощников, когда поверх ширмы показывают кукол.

— Это я себе представляю.

— Так представь же себе и то, что за этой стеной другие люди несут различную утварь, держа ее так, что она видна поверх стены; проносят они и статуи, и всяческие изображения живых существ, сделанные из камня и дерева. При этом, как водится, одни из несущих разговаривают, другие молчат.

— Странный ты рисуешь образ и странных узников!

— Подобных нам. Прежде всего разве ты думаешь, что, находясь в таком положении, люди что-нибудь видят, свое ли или чужое, кроме теней, отбрасываемых огнем на расположенную перед ними стену пещеры?

— Как же им видеть что-то иное, раз всю свою жизнь они вынуждены держать голову неподвижно?

— А предметы, которые проносят там, за стеной; Не то же ли самое происходит и с ними?

— Если бы узники были в состоянии друг с другом беседовать, разве, думаешь ты, не считали бы они, что дают названия именно тому, что видят?

— Когда с кого-нибудь из них снимут оковы, заставят его вдруг встать, повернуть шею, пройтись, взглянуть вверх — в сторону света, ему будет мучительно выполнять все это, он не в силах будет смотреть при ярком сиянии на те вещи, тень от которых он видел раньше. И как ты думаешь, что он скажет, когда ему начнут говорить, что раньше он видел пустяки, а теперь, приблизившись к бытию и обратившись к более подлинному, он мог бы обрести правильный взгляд? Да еще если станут указывать на ту или иную мелькающую перед ним вещь и задавать вопрос, что это такое, и вдобавок заставят его отвечать! Не считаешь ли ты, что это крайне его затруднит и он подумает, будто гораздо больше правды в том, что он видел раньше, чем в том, что ему показывают теперь?

— Конечно, он так подумает.

— А если заставить его смотреть прямо на самый свет, разве не заболят у него глаза, и не вернется он бегом к тому, что он в силах видеть, считая, что это действительно достовернее тех вещей, которые ему показывают?

мир из теней
во мраке ночи
о, человек, сними же цепи
и ты увидишь солнце, звёзды
почувствуй вкусный аромат Вселенной
о, человек, сними же цепи.

Всегда, с юности, меня неприятна удивляла сухая абстрактность в построения диалогов Платона. Живые люди так не говорят. Ум берёт своё начало в чувстве. Если чувство неярко, блёкло, серо, то и мысли таковы же. По логике, это должно вселять недоверие к философскому методу Платона.

На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

«Миф о пещере» Платона. Смысл явный и скрытый

Миф, который не является даже отдельным произведением, стал достоянием как философии, так и множества других научных течений, каждое из которых находило для себя свои скрытые смыслы. Вот наиболее обоснованные и явные аспекты смысла мифа с точки зрения человека:

чувственность и сверхчувственность. Тени видимы органами чувств, голоса слышимы ими же. Но необходимо приложить усилия, чтобы понять суть вещей. Именно сверхчувственность есть приложение умственных усилий;
государство как оковы, освобождение и возвращение (этот аспект имеет множество вариаций и подтем);
видимость и впечатление. Человек видит тень, но не видит предмет. Свои впечатления он проецирует на тень, так отклик заменяет само понятие;
образ жизни человека. Равнение только на органы чувств – ограниченное, аскетическое бытие. Умственные усилия для оценки увиденного – сверхчувствительное восприятие, философичная оценка.

О Платоне

Платон – философ Древней Греции, чьи труды изучаются и вдохновляют многих последователей. Родился в Афинах, в семье, чьи корни шли от древних царей.

Платон получил полное на то время образование и начал писать стихи. Знакомство с Сократом и их дружба стала стимулом углубиться в философию. В Афинах он обоснует свою школу, где передаст знания многим достойным ученикам.

Труды Платона обрамлены в нестандартную форму диалогов, большая часть которых условно ведется с Сократом.

Философские основы не изложены в четком порядке, в его диалогах они проходят как система идей. «Миф о пещере» Платона – одно из известных его аллегорических обоснований теорий человеческого общества и веры в высшие силы.

Похожая притча

Древняя Греция дала миру мудрецов, чьи учения заложили основы современных наук. Их труды и мысли не теряют своей значимости тысячелетиями. К таким работам относится «Миф о пещере» Платона, анализ которого, краткое содержание и принятые варианты трактовки представлены в статье.

Анализ мифа

Есть произведения, рассуждать о которых можно долго, и тем для размышления они будут давать не меньше. Таков «Миф о пещере» Платона. В нем много образов и идей, которые уже тысячелетия являются предметом изучения философов во всем мире.

Рассмотрим, какое значение несет образ пещеры:

Ограничение. Пещера ограничивает видимость человека, его мыслительную деятельность. Пещера как рамки для человеческого познания. Если ее узник выходит за рамки, устои внутри их не меняются и его назад уже не принимают. Пещера сама будто защищает себя от разрушения. Если бы люди внутри ее видели хоть раз солнечный свет, они бы все отдали, чтобы выйти из тьмы. Но пещера закрывает от них этот свет, а одиноким пророкам нет веры.
Пещера как государство. Спорная идея. Сам Платон никогда не ставил акценты на таком восприятии своих образов. Но возможно, он опасался за свою школу и учеников. Подобные идеи, заявленные во всеуслышание, могли серьезно навредить ему. Поэтому создал Платон «Государство», «Миф о пещере» поместив именно в этот труд.

Похожая притча

Древнегреческая аллегорическая история, поставившая вопросы, над решением которых когнитивисты бьются и сегодня.

Миф о пещере из диалога Платона «Государство» — это одна из главных историй в европейской теории познания, капитально повлиявшая на всю последующую традицию философской мысли. Даже в XXI веке люди регулярно его вспоминают, хотя давно миновали времена, когда пещеры были актуальной частью ландшафта. С концептуальной точки зрения этот миф стал началом дискуссии о том, насколько наши представления о вещах позволяют судить о самих вещах.

Вот о чём идёт речь в этом фрагменте «Государства». Сократ, неизменный персонаж платоновских диалогов и поставщик всяческой мудрости, беседует с братом Платона Главконом. Речь заходит о том, каких успехов можно достичь на пути познания, о просвещённости и непросвещённости. Здесь-то Сократ и прибегает к знаменитой аллегории.

Он рассказывает Главкону о людях, которые находятся в подземной пещере, в то время как перед ними на стене проходят тени от проносимых за границей их поля видения предметов.

Именно эти тени люди и считают подлинными вещами, даже не задумываясь, что их отбрасывает нечто другое.

— Люди как бы находятся в подземном жилище наподобие пещеры, где во всю её длину тянется широкий просвет. С малых лет у них там на ногах и на шее оковы, так что людям не двинуться с места, и видят они только то, что у них прямо перед глазами, ибо повернуть голову они не могут из-за этих оков. Люди обращены спиной к свету, исходящему от огня, который горит далеко в вышине, а между огнем и узниками проходит верхняя дорога, ограждённая невысокой стеной вроде той ширмы, за которой фокусники помещают своих помощников, когда поверх ширмы показывают кукол.

За этой стеной другие люди несут различную утварь, держа её так, что она видна поверх стены; проносят они и статуи, и всяческие изображения живых существ, сделанные из камня и дерева. При этом, как водится, одни из несущих разговаривают, другие молчат.

— Странный ты рисуешь образ и странных узников!

— Подобных нам. Прежде всего, разве ты думаешь, что, находясь в таком положении, люди что-нибудь видят, своё ли или чужое, кроме теней, отбрасываемых огнём на расположенную перед ними стену пещеры?

— Как же им видеть что-то иное, раз всю свою жизнь они вынуждены держать голову неподвижно?

— Если бы в их темнице отдавалось эхом всё, что бы ни произнес любой из проходящих мимо, думаешь ты, они приписали бы эти звуки чему-нибудь иному, а не проходящей тени. Такие узники целиком и полностью принимали бы за истину тени проносимых мимо предметов.

(Платон, «Государство»)

(источник: riccardogenghini.it)

Миф о пещере посвящён относительности перцептивного восприятия и его продуктов (то есть, данных, получаемых с помощью органов чувств). К тому же, как отмечает Платон, увиденным смутным теням люди ещё и «дают имена» — считают их подлинными явлениями, которые обозначаются терминологически и подлежат интерпретации.

Чтобы разобраться в том, что именно искажается, превращаясь в тень на стене пещеры, нужно обратиться с платоновскому учению об эйдосах.

Эйдосы (идеи вещей) в представлении Платона существуют сами по себе, то есть обладают онтологической самостоятельностью. А вот реальные вещи, с которыми люди имеют дело в повседневной жизни — отражения идей.

Идеи неразрушимы и вечны, тогда как вещи могут разрушаться. Но это не страшно, ведь имея представление о том, что из себя представляет стол, можно воссоздать его, а то и запустить целую мебельную фабрику.

Какие-то вещи соответствуют своим идеям меньше, какие-то — больше. Нетрудно догадаться, что, согласно Платону, вторые — лучше, потому что более полно передают бытие вещи в качестве себя самой. Скажем, кривой и колченогий стол далеко ушёл от своей идеи, а вот стол красивый и устойчивый справляется со стольностью хорошо. Тем не менее, они оба являются столами. Признать стол в таких разных объектах, как, скажем, такой и такой, нам, согласно платоновскому учению, помогает именно объединяющая их идея.

Идея предполагает не только общее представление о той или иной вещи, но и сам смысл её существования. Чем больше бытийственая определённость, а заодно добротность, «правильность» конкретной вещи (например, стольность стола), тем больше в ней Блага. Это ещё одно краеугольное понятие платоновской философии. Благое у Платона — это, скорее, не «что-то хорошее», а что-то, точно соответствующее своему онтологическому статусу.

Благо, которое является главным и высшим предметом познания, Платон сравнивает с Солнцем, освещающим предметы.

Таким же образом, как солнце освещает предметы, Благо позволяет познавать идеи. В мифе о пещере это свет, который освещает предметы (а заодно и создаёт тени, доступные людскому восприятию). Благо — это причина, по которой возможно познание, при этом само оно — абсолют, максимум того, что вообще можно познать.

Разобравшись с мифом о пещере, можно заодно понять, что такое философский идеализм как таковой.

Сформированное Платоном представление о том, как обстоят дела с идеями, стало каноническим для объективного идеализма. Согласно этому философскому мировоззрению, кроме чувственно воспринимаемой реальности и познающего её субъекта (то есть, всякого человека, который взаимодействует с миром) существует и сверхчувственная, внематериальная реальность. Её генерирует объективное сознание — бог, одухотворённая Вселенная или мировой разум. Только этой высшей духовной сущности доступно видение мира «как он есть», а вот человеку остаётся довольствоваться данными органов чувств и априорными суждениями.

Кроме объективного идеализма, существует также идеализм субъективный. Тут речь идёт о том, что реальность в принципе не существует за пределами разума субъекта. Все те данные, которые тот получает на основе своих ощущений, впечатлений и суждений, признаются единственным содержанием мира. При таком подходе реальность и вовсе может существовать только в сознании человека.

Представим себе, что мы обучаем алгоритм распознаванию объектов. Он способен запомнить большое количество конкретных объектов, как и их признаки, комбинация которых позволяет определить автомобиль как автомобиль, а собаку — как собаку. Но доступна ли такому роботу идея этого объекта?

Согласно Платону, алгоритм, который мог бы действительно видеть все эйдосы, и на их основе «генерировать» вещи, и был бы «божественным умозрением», работающем вместо электричества на Благе. Мнение, что такое первоначало существует, являясь гарантом всех форм и вещей (в том числе тех, которые люди не могут познать и понять), и является идеализмом.

Чтобы оценить масштаб вклада платоновской аллегории в историю мысли, не обязательно быть идеалистом. Платон описывает принцип человеческого познания, пытаясь разобраться в соотношении кажимости и истины.

В 1929 году французский сюрреалист Рене Магритт, который любил играть со смыслами и образами, написал картину «Вероломство образов». На ней нет ничего, кроме реалистичного изображения курительной трубки с подписью «Это не трубка».

«Вероломство образов».

Сочетание изображения и подписи кажется на первый взгляд простой нелогичностью, но технически Магритт не обманывает — перед нами действительно не трубка, а изображение трубки. Мало того, в нашем случае есть ещё как минимум одна итерация: оригинал картины «Вероломство образов» находится в Художественном музее Лос-Анджелеса, а вы сейчас смотрите на цифровую копию репродукции, которая была размещена в «Википедии». Своей работой Магритт запустил новый виток дискуссий о соотношении вещей и художественных образов в искусстве.

В рамках учения, выраженного в мифе о пещере, вещи являются всего лишь копиями эйдосов. Само собой, в процессе «отбрасывания тени» возникают неточности и ошибки.

Создавая картину, скульптуру или просто пересказывая что-то в меру своих возможностей и словаря, люди создают дополнительные искажения, как случается, если засунуть в ксерокс ксерокопию. Искусство, таким образом, является «копией копии»: Платон относился к изображениям настороженно, полагая, что они умножают погрешности и «неистинность».

Согласно Платону, человек, снявший оковы в пещере и взглянувший на вещи в ярком сиянии Солнца (то есть, увидевший истинную сущность вещей), запаникует или даже откажется от истинного знания, потому что «правильный взгляд» с непривычки окажется болезненным. Такому человеку будет проще вернуться в пещеру — к прежним представлениям, потому что свет может опалить глаза.

Тут нужно учитывать, что Платон полагал, будто «правильный взгляд» в принципе возможен — за него отвечает абсолют. Из всех людей плотнее всего приблизиться к постижению вечных идей могут только мыслители, способные снять «оковы неразумения».

Кстати, сразу после растолковывания идеи Блага Платон устами Сократа объясняет, почему философы кажутся людьми не от мира сего, а окружающие часто советуют им пересмотреть приоритеты: «Не удивляйся, что пришедшие ко всему этому не хотят заниматься человеческими делами; их души всегда стремятся ввысь. А удивительно разве, по-твоему, если кто-нибудь, перейдя от божественных созерцаний к человеческому убожеству, выглядит неважно и кажется крайне смешным?».

Тем не менее, даже человек, который стремится к познанию Блага с помощью философии, всё ещё остаётся человеком. Согласно платоновскому учению о бессмертной душе, кроме «разумной» и «волевой» частей у неё есть также «страстная», которая тянется к плотским наслаждениям и отвлекает от высоких побуждений.

За тысячелетия, которые прошли со времени жизни Платона, исследовательский аппарат человечества необыкновенно расширился, но нельзя сказать, что проблемы, которые философ когда-то сформулировал, были решены.

Насколько наша способность ощущать и понимать отражает реальное положение дел, и есть ли это «реальное положение», а если да, то кто его подтверждает? Сегодня мы можем назвать в качестве такой подтверждающей инстанции науку. Однако даже доказывая нечто математически, мы должны учитывать, что «фундаментальные принципы» могут быть сформулированы только в рамках наших естественных ограничений — как биологических (человеческое описание физических законов напрямую связано с нашими органами чувств), так и определённых свойствами среды (за пределами планеты законы будут иными, не говоря уже о том, что физики-теоретики могут предположить существование вселенных, скажем, с десятками измерений).

«Невозможно познать истинную природу реальности: мы считаем, что чётко представляем себе окружающий мир, но, говоря метафорически, мы обречены всю жизнь провести в аквариуме, так как возможности нашего тела не дают нам выбраться из него», — пишет Стивен Хокинг, сравнивая познающего человека с аквариумной рыбкой.

Возможно, вы помните эпопею с синим-или-золотым платьем, которая расколола интернет на два лагеря. Одним казалось, что оно золотое с белым, другим — что синее с чёрным.

Оригинал в центре. Не у всех, но получается: если особым образом расфокусировать глаза, можно заставить изображение менять свой цвет.

На деле платье было чёрно-синим, а противоречия вызвали особенности хроматической адаптации разных людей, из-за которых у некоторых голубой цвет может «не читаться» (другие таким же образом игнорировали золотые оттенки). Платье оказалось одним из самых ярких известных примеров индивидуальных различий в цветовом восприятии, однако случаев таких оптических иллюзий немало. Кроме особенностей строения сетчатки (количества колбочек и палочек) роль играет то, как именно и под воздействием каких факторов мозг будет «подправлять» картинку, достраивая восприятие.

Якоб фон Икскюль обозначал индивидуальный мир, который создаёт каждое живое существо в меру своих познавательных способностей, словом «умвельт». Наш умвельт будет отличаться, скажем, от собачьего, где существуют целые картины из запахов, но нет отвлечённых понятий. А вот мир какого-нибудь червяка и вовсе будет состоять из нескольких простейших регистрируемых состояний. Различие в восприятии между разными видами велико, однако неверно было бы считать, будто умвельты двух представителей одного вида идентичны друг другу — мы ведь даже не можем договориться по поводу цвета платья.

«Истинной» картины мира не видит никто, однако каждый воспринимает её в меру своих познавательных возможностей. Вопрос в том, можно ли в принципе её увидеть, и нужно ли это нам?

Согласно теории когнитивиста Дональда Хоффмана, то, что мы считаем реальностью, на деле больше похоже на рабочий стол со значками — систему для обозначения и взаимодействия.

На основании расчётов и лабораторных исследований Хоффман сделал вывод, что приспособленность организмов к выживанию не связана с умением воспринимать «подлинную реальность». Тесты показали, что способность видеть вещи такими, какие они есть, менее важна, чем приспособленность. Эволюция не способствует подлинному восприятию. Звучит нелогично, ведь, казалось бы, чем точнее живые существа видят мир, тем выше должны быть шансы на выживание.

Однако животные используют простые подсказки, чтобы выжить. Например, австралийские жуки опознают самок как что-то коричневое и гладкое, и потому пытаются спариться даже с пивными бутылками, которые местные жители кидают в кусты. Даниел Канеман называет путь простых решений «Системой 1» — она, в противовес рефлексирующей «Системе 2», принимает самые простые и очевидные решения, которые чаще всего действительно работают.

Дональд Хоффман приводит в пример иконку на рабочем столе компьютера — если она синяя и квадратная, это ведь не значит, что сам файл синий и квадратный? Это всего лишь пользовательский интерфейс, который позволяет нам ничего не знать о резисторах и диодах, оптоволоконных кабелях и программном обеспечении. Таким образом, умвельт-интерфейс, через который живые существа познают мир, скорее прячет реальность. Получается, что выбраться из пещеры невозможно — в неё нас отправляет сама эволюция.

Впрочем, по словам Хоффмана всё это не должно разочаровывать или намекать, что всякое научное познание бессмысленно. Просто представление о том, что наша перцептивная способность поставляет нам «настоящую реальность» оказалось неверным.

С уверенностью можно сказать одно: вопрос границ познания и относительности познавательных способностей, поставленный когда-то Платоном с помощью мифа о пещере, пронизывает все современные науки от нейробиологии до физики. В этой истории впервые в истории европейской мысли была так глубоко и образно сформулирована разница между «реальной реальностью» и представлениями о ней.

"Миф о пещере". Кульминация

«Миф о пещере» Платона раскрывает свои идеи достаточно динамично и плавно.

Далее Платон в своем диалоге с Главконом развивает сюжет так: он ведет читателя к мысли, как поведет себя узник, если его освободят и разрешат посмотреть на вещи, чьи тени он видел. Собеседник Платона говорит, что это было бы мучительно больно бывшему узнику, тут «нужна привычка».

И Платоном, и Главконом признается высокая вероятность того, что освобожденный узник пещеры сможет понять и принять суть настоящих предметов, оставив тени их как ошибочное восприятие. Но что будет, если узник вернется назад? Платон и Главкон приходят к мысли, что, вернувшись в пещеру, бывший освобожденный попытается раскрыть глаза своим сотоварищам. Будет ли он принят и понят ними? К сожалению, нет, он для них будет смешным и безумным до той поры, пока его глаза не привыкнут к мраку и тени снова не заступят на место реальных очертаний. Более того, его закованное в вечные оковы окружение будет считать, что его свобода и пребывание вне пещеры сделали его нездоровым и что им самим не стоит стремиться к освобождению.

Таким образом, Платон объясняет стремление к высшей идее индивидуумом и отношение общества к этому стремлению.

«Миф о пещере» Платона. Краткое содержание

«Миф о пещере» Платона – это его аллегория, которую философ применяет для объяснения своих теорий. Найти его мы можем в труде «Государство», в седьмой главе. «Миф о пещере» Платона кратко смотрим ниже.

Начало мифа – это описание места действия: «подземное жилище, наподобие пещеры». Там находятся люди в крепких оковах, что не позволяют им обернуться к свету или оглянутся по сторонам. Эти люди видят только то, что прямо перед ними. Они находятся лицом от огня и света, который он дает. Рядом проходит стена, за которой другие, свободные люди несут разные вещи: статуи, предметы обихода и роскоши. Люди, что являются узниками пещеры, видят не сами предметы, а лишь их тени. Они рассматривают их, дают названия, но их настоящий вид, цвет, сама суть предметов им недоступны. Так же и звуки, которые они могут услышать, заключенные в оковы люди ошибочно приписывают теням. Они не видят истинных предметов, а лишь тени и свое представление о них.

Читайте также: