Притча царь и раб
Обновлено: 25.04.2024
«Царство Небесное подобно человеку царю, который сделал брачный пир для сына своего и послал рабов своих звать званных на брачный пир; и не хотели прийти. Опять послал других рабов, сказав: скажите званным: вот, я приготовил обед мой, тельцы мои и что откормлено, заколото, и всё готово; приходите на брачный пир. Но они, пренебрегши то, пошли, кто на поле своё, а кто на торговлю свою. Прочие же, схватив рабов его, оскорбили и убили их. Услышав о сём, царь разгневался, и, послав войска свои, истребил убийц оных и сжёг город их. Тогда говорит он рабам своим: брачный пир готов, а званные не были достойны; итак пойдите на распутия и всех, кого найдёте, зовите на брачный пир. И рабы те, вышедши на дороги, собрали всех, кого только нашли, и злых и добрых, и брачный пир наполнился возлежащими. Царь, вошедши посмотреть возлежащих, увидел там человека, одетого не в брачную одежду, и говорит ему: друг! как ты вошёл сюда не в брачной одежде? Он же молчал. Тогда сказал царь слугам: связав ему руки и ноги, возьмите его и бросьте во тьму внешнюю (кромешную); там будет плач и скрежет зубов; ибо много званых, а мало избранных!» ( Мф. 22: 2–14 ).
Свадебный, брачный пир, где всегда бывает много света, радости и веселия в присутствии жениха и невесты, издревле был символом Царства Небесного. Ветхозаветный Израиль знал этот символ еще из творений царя Соломона (см. Притч. 9: 1–6 ).
Фарисеи постоянно говорили, что иудеи – избранный народ Божий, и что только им предназначено грядущее царство Божие. Народ так сжился с этим предрассудком, что ему обидно было услышать от Спасителя грозное для него слово в причте о работниках в винограднике: «Отнимется от вас Царствие Божие и дано будет народу, приносящему плоды его» ( Мф. 21: 43 ). Господь-сердцеведец, конечно, знал о смущении Его слушателей, и в новой притче о званных на брачный пир разъяснил им, что нужно для того, чтобы стать подлинно избранным человеком.
«Царство небесное подобно человеку царю, который сделал брачный пир для сына своего. И послал рабов своих звать званных на брачный пир». Гости были приглашены раньше, они уже знали, что у царя в известное время будет свадебный пир и что им дадут знать, когда он будет готов. Но званые отнеслись равнодушно к царскому приглашению и не хотели прийти. Царь благодушно извинил гостей, быть может, замедливших по какому-нибудь недоразумению. По своей доброте желая, чтобы приглашенные не упустили случая насладиться праздником, он послал рабов еще раз звать их на пир. Однако и ко вторичному приглашению званые отнеслись так же холодно и пренебрежительно. Корыстные, чисто житейские расчеты были для них дороже чести быть в числе гостей на брачном пире царского сына. Но этого мало – среди званых нашлись и такие, которые поступили совершенно ужасно: «Прочие же, схватив рабов его, оскорбили и убили их». Обижая царских посланцев, подданные нанесли величайшее оскорбление самому царю. Высокий сан царя и важная причина торжества увеличивали тяжесть вины оскорбителей. Добрейший царь не мог этого вынести и воспылал праведным гневом и тотчас решил наказать виновных и, «послав войска свои, истребил убийц оных, и сжёг город их».
Между тем время пира наступило, и царь не хотел, чтобы радость его не осталась разделенной с подданными. Он приказал своим слугам пригласить на брак всех, кого они встретят, без различия их звания и состояния. Царские слуги стали звать всех – и достойных, и недостойных,– предоставив самому царю решить, кого посадить за царскую трапезу и кого удалить с пиршества. И скоро праздничный стол был занят гостями. Все было готово.
Тогда царь вышел к пирующим, чтобы порадовать их своим присутствием, но увидел нечто, что его сильно расстроило – «увидел там человека, одетого не в брачную одежду». Надо знать восточные обычаи, чтобы понять, почему царь расстроился при виде этого человека и почему изверг его с брачного пира. Дело в том, что званые на пир, если они не имели своих праздничных одежд, получали одежды при входе от домоуправителя. Отказавшийся получить такую одежду пришедший выразил этим пренебрежение и даже презрение к хозяину дома, как бы говоря: «Есть и пить у тебя буду, а до самого тебя мне дела нет».
Царь спросил человека «одетого не в брачную одежду»: «Друг! Как ты вошел сюда?» Он молчал, то есть у него не было никакого оправдания; он имел полную возможность иметь эту одежду, но пренебрег этим. Испорченность сердца сказалась в этом молчании, и он сам себе сделал приговор. Он был навсегда изгнан с царского пира.
Свою притчу Господь заключил словами: «Много званых, а мало избранных». К числу этих званых, но не избранных, принадлежат не только те, которые вовсе не пришли на свадебный пир, но и многие из тех, которые пришли на пир, но не захотели облечься в брачную одежду.
Обращенная к первосвященникам и фарисеям притча о брачном пире относилась, конечно, не только к непосредственным слушателям Христа, Его современникам, но и ко всем историческим вождям еврейского народа, которые всегда оскорбляли и убивали посланных к ним пророков – «рабов Божиих». Слова о «сожжении города» и «истреблении убийц» пророков не что иное, как первое предсказание Спасителя о разрушении Иерусалима и гибели древнего Израиля за то, что он «не узнал времени посещения своего». Но фарисеи не поняли этого пророчества.
В притче о злых виноградарях Господь только прикровенно указал, что царствие Божие отнимется у иудеев «и дано будет народу, приносящему плоды его». В притче о брачном пире яснее говорится о том, что придет время, когда крещеные язычники войдут в Его царство. Призыв Слова Божия был обращен ко всему человечеству. На брачный пир были званы все народы.
Современные христиане во многом уподобляются тем, кто отказался прийти на пир и тому, кто пришел на пир в неподходящей одежде.
Божественная Литургия – это постоянно совершающийся в мире пир, на который Господь нас с любовью приглашает. Что же препятствует нам принять божественное приглашение участвовать в Святой Евхаристии? Не чаще ли всего те же заботы, которые в притче побудили приглашенных отказаться прийти на пир? Мы нередко прикрываем эту озабоченность ссылкой на нашу неподготовленность. Но не чаще ли всего эта неподготовленность является следствием недолжной озабоченности? Помним ли мы, что ждет отрекшихся от участия в этом брачном пире?
«Со страхом Божиим, с верою и любовию приступите. Вкусите и видите, как благ Господь».
Но если мы и откликнемся и войдем на пир, нас все же поджидает еще одна опасность. Мы можем оказаться не в брачной одежде.
«Чертог Твой вижду, Спасе мой, украшенный, и одежды не имам, да вниду в онь» (Светилен Великого Понедельника»). Страшиться надо, но нужно и войти. Что же такое эта небрачная одежда? Это, конечно, одежда души, духовное состояние.
Пришедший в небрачной одежде это тот, кто только внешне принимает все, чему учит Господь и Его Церковь, и считает себя уже оправданным делами внешнего благочестия. Это, скорее всего, те, кого мы ныне называем фарисеями, лицемерами или обрядоверами. Такие люди смотрят и на самые Таинства как на магические средства. Это законники, не имеющие подлинной внутренней жизни.
Участь их страшна и, само собой разумеется, каждый из нас склонен идти этим легким, широким путем исполнения только внешних правил. Со всем этим мы должны бороться, но не падать духом, каяться, но и дерзать, ибо «сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит» ( Пс.50 ).
«Живи так, – поучает святитель Феофан Затворник, – чтобы Бог любви возлюбил тебя любовью вечной. Исходи на торговлю свою, но блюди, чтобы через стяжание мирских благ не продать миру души своей. Исходи на поля свои, удобряй землю свою и сей на ней семена, чтобы плодами их мог укрепить тело свое, но особенно сей на ниве плоды жизни вечной. Сохраняй чистой, незапятнанной одежду, полученную во святом крещении, до конца жизни твоей, да будешь достойным участником небесного брачного чертога, куда входят только те, которые имеют чистую одежду и светильники, горящие в руках. »
Похожая притча
Спустя год король снова охотился в джунглях. Внезапно на него набросилось вооруженное дикое племя людоедов, пленив его вместе со всей свитой. Приведя пленников в деревню, каннибалы натаскали кучу дров, связали королю руки, приготовив его к жертвенному закланию. Вскоре они заметили, что у короля не хватает большого пальца на руке. Из-за своего суеверия они никогда не ели тех, кто имел ущербность в теле. Развязав короля, они его отпустили.
Возвратившись домой, он вспомнил тот случай, когда лишился пальца, и почувствовал угрызения совести за то, что был несправедлив с другом. Он сразу же побежал в тюрьму, чтобы поговорить с ним. «Ты был прав, — сказал он, — это было хорошо, что я остался без пальца». Он рассказал все, что с ним произошло, и завершил свой рассказ словами: «Я очень жалею, что посадил тебя в тюрьму, это было с моей стороны плохо». «Нет, — сказал его друг, — это хорошо!» «Что ты говоришь? Разве хорошо, что я посадил своего друга на целый год в тюрьму?» «Если бы я не был в тюрьме, то был бы там вместе с тобой»».
Эта притча показывает, что нужно относиться к жизни и ее перипетиям спокойно, принимая то, что с нами случается, ведь у всего, что с нами происходит, есть смысл, для чего-то нам дается отрицательный опыт, даже если они изначально не видно, в чем заключается квест.
Похожая притча
«Прощайте и прощены будете» ( Лк.6: 37 ; Мк. 11: 25–26 ), – не раз говорил Спаситель, поставив прощение нами ближних непременным условием прощения нас Господом. В одной из бесед Христа с учениками Своими на эту тему, наставление Его о любовном и осторожном обличении согрешившего брата вызвало вопрос апостола Петра о том, сколько раз нужно прощать обидевшего? По учению законников, прощать можно только три раза. Ап. Петр, желая превзойти ветхозаветную праведность, увеличил это число до семи. Но Христос, учивший очищать и просветлять своё сердце всепрощающей любовью, отвечает, что нужно прощать до семижды семидесяти раз, т.е. прощать нужно неограниченное число раз. Для того, чтобы Петру это стало ясно, Христос привёл, как наглядный пример, притчу о немилосердном должнике.
«Царство Небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими. Когда начал он считаться, приведён был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов (вес серебра); А так как он не имел, чем заплатить, то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и всё, что он имел, и заплатить. Тогда раб тот пал, и кланяясь ему, говорил: Государь! Потерпи на мне, и я всё тебе заплачу. Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему. Раб же тот, выйдя, нашёл одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев, и, схватив его, душил, говоря: отдай мне, что должен. Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: потерпи на мне, и всё отдам тебе. Но тот не захотел, а пошёл и посадил его в темницу, пока не отдаст долга. Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились, и, придя, рассказали государю своему всё бывшее. Тогда государь его призывает его и говорит: злой раб! Весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня. Не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя? И, разгневавшись, государь отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга. Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его» ( Мф. 18: 23–35 ).
Смысл этой притчи прозрачно ясен. «Царь» – это Господь, Которому дана всякая власть на небе и на земле ( Мф. 28: 18 ). «Рабы царя» – это мы, люди, неоплатные должники перед Господом. Хотя мы и по греховности своей недостойны милосердия Божия, Господь через крестную смерть Своего Сына простил нам согрешения наши.
«Царство небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими». То, что происходит в Царствии Небесном, в Церкви Христовой, можно уподобить случаю, описанному в притче, когда царь захотел сосчитаться с рабами своими, то есть потребовать от них отчета. Отчет обо всех наших помыслах и желаниях, словах и делах Царь Небесный вправе потребовать в любое время, когда Он захочет. Мы должны быть готовы дать Ему этот отчёт. Это значит жить не как попало, а строить нашу жизнь по евангельским законам. Это великая милость Божия, когда Он в этом мире хочет сосчитаться с нами, т.е. привести нас к сознанию о необходимости выплатить наши долги через покаяние. Самое страшное, когда мы со своими долгами уходим в другой мир, где уже не будет возможности покаяния.
«Когда начал он считаться, приведён был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов», – читаем мы далее в притче. Раб был приведен к царю, был поставлен перед лицом Божиим. В притче сказано, что царский раб был «приведен». Денежная сумма десять тысяч талантов была огромной и в переносном смысле значит бесчисленное количество. В те евангельские времена и не было в употреблении слов миллион и миллиард. Таланты были у разных народов различные, но все они представляли собой денежную единицу огромной ценности. Долг тяготел над рабом, он больше всего на свете хотел от него избавиться и, хотя ему было страшно, но, вероятно, он был рад возможности стать перед царем и умолить его о рассрочке. Поэтому можно с уверенностью сказать, что он был приведен ко двору царя не насильно, а скорее по настойчивому приглашению.
И наше падение так велико, что мы сами не умеем прийти к Богу. Только очень немногие, чистые сердцем люди приходят к Нему по собственной инициативе. Большинство грешников именно приводится молитвами святых, скорбями, несчастиями, болезнями и другими испытаниями, которые помогают нам оторваться от пристрастий мира сего и приводит к мысли подумать о жизни после жизни. Кроме того, Господь посылает нам опытных духовных руководителей, живых людей или наставления св. Отцов в книгах. Это и означает приведён.
По толкованию блаженного Феофилакта, архиеп. Болгарского, необыкновенный должник – не один человек, а всё человечество. Еп. Игнатий Брянчанинов пишет, что каждый наш грех значителен, так как мы им оскорбляем Бога – Лицо бесконечно великое. Каждый наш грех подобен таланту, упомянутому в притче. Десять тысяч талантов – это наши грехи против десяти заповедей Божиих, наши долги неблагодарности за все неисчислимые милости Божий к нам. Мы живём в грехе и с каждым днём увеличиваем свой долг перед Богом.
«А так как он не имел, чем заплатить, – читаем мы далее в притче, – то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и всё что он имел, и заплатить». Эта кажущаяся жестокость царя смущает некоторых. Почему же нужно было государю продать и жену, и детей, и всё, что имел раб? Ведь находясь в еще большем рабстве, он никогда не смог бы заплатить долг. Святитель Иоанн Златоуст поясняет, почему царь именно так поступил: «Не по жестокости или бесчеловечию, но для того, чтобы устрашить раба и тем побудить его к покорности, без всякого намерения продать! Ибо если бы он имел это в виду, то не внял бы его прошению и не оказал бы ему своего милосердия. Он только хотел вразумить раба, сколько долгов прощает ему, и через это заставить его быть снисходительнее к своему товарищу-должнику. Ибо, если после того как узнал и тяжесть своего долга, и великость прощения, он стал душить своего товарища, то до такой жестокости дошёл бы, если бы прежде не был вразумлён таким способом?» В отчаянии раб тот пал, и кланяясь ему, говорил: «Государь! Потерпи на мне, и я всё тебе заплачу». Ужас перед наказанием вызвал в рабе полное смирение.
Прощение Господне – это небесная благодать, которая, как мы уже не раз подчеркивали, действует не автоматически, а только при непременном участии верующего. Конечно, Царь мог бы в одностороннем порядке простить раба Своего, без его покаяния, но Он хотел, чтобы его должник научился от Его великодушного поступка и в своей жизни поступал бы так же.
«Раб же тот, вышедши, нашёл одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев. » Под словом «вышедши» надо понимать, что он вышел из того состояния смирения и раскаяния, в котором только что пребывал. Попросту говоря, он забыл о Боге. Если бы он помнил о Боге, то не мог бы быть таким бесчеловечным.
«И, схватив его, душил, говоря: отдай мне, что должен». Сумма, которую ему был должен товарищ, была настолько незначительной, что самому рабу было неловко её назвать и потому говорит: «Отдай мне, что должен». Одержимый желанием получить во что бы то ни стало своё, неблагодарный раб прибегает даже к силе, он душит своего товарища. Он поступает строже, чем хотел поступить с ним самим царь, он хочет, чтобы его судили одной мерой, а сам судит должника своего другой мерой. Он счастлив быть прощенным, но сам не хочет прощать. Он был объектом любви и милости Царя, а сам не хочет проявить эти добродетели по отношению к другим.
Как часто в жизни приходится быть свидетелем именно такого поведения. Я не имею в виду только насилие по отношению к должникам. Ведь «душить» можно и без рук. Когда мы гневаемся или памятозлобствуем на кого-нибудь, то мы часто произносим оскорбительные, колкие слова и этим самым душим ближнего. Мы показываем неприязнь в нашем взгляде и часто незаметно для себя хотим причинить человеку вред. Мы порочим его доброе имя, нередко рассказываем про него всякие небылицы. Всем этим мы душим ближнего.
Слова неблагодарного раба «отдай мне» тоже можно отнести к себе. Ведь часто бывает в жизни, что мы требуем, чтобы согрешивший против нас принёс нам должное удовлетворение. Если он причинил нам материальный ущерб, мы хотим, чтобы он немедленно нас вознаградил; если же оскорбил нас, то мы требуем, чтобы он обязательно попросил прощения. В противном случае мы хотим, чтобы он пострадал за свой грех и этим удовлетворил наше самолюбие. Мы совершенно забываем слова Спасителя: «Какою мерою мерите, и вам будут мерить» ( Мф. 7: 2 ).
«Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: потерпи на мне, и всё отдам тебе». Кто не помнит то душевное чувство сострадания, которое мы испытываем, когда кто-то просит у нас прощения? Становится порою неловко, мы готовы сразу все забыть и простить. Не то было с рабом: «Но тот не захотел, и пошёл и посадил его в темницу, пока не отдаст долга». Он был неумолим. Своей безжалостностью он был ослеплен, вовсе не сознавая, что этим сам себя осуждает. Такое ослепление всегда сопровождает того, кто делается суровым и жестоким, кто «уходит от Бога», т.е. удаляется от истинного пути, забывает милость Божию. Когда мы требуем от согрешившего против нас немедленного удовлетворения, думая, что этим мы его наказываем, думаем, что «сажаем его в темницу», на самом деле мы самих себя заключаем в темницу – темницу отчуждения от Бога. Поступая так, мы уже не имеем права произносить слова молитвы Господней: «. оставь нам долги наши, как и мы оставляем должникам нашим». Молитва, произнесённая человеком, не желающим простить ближнего своего, не принимается Богом. Это выражено в словах Господа: «Если ты принесёшь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди, прежде примирись с братом твоим, и тогда приди принеси дар твой» ( Мф. 5: 23–24 ).
Далее в притче мы узнаём, что пострадавший от неблагодарного раба вызывает сострадание даже у посторонних наблюдателей этой жестокости: «Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились, и, придя, рассказали государю своему всё бывшее». Митрополит Антоний (Храповицкий), вслед за св. Отцами Церкви, пишет, что под товарищами здесь нужно понимать Ангелов и святых, наших небесных доброжелателей.
«Тогда государь призывает его и говорит: злой раб! Весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня. Не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя? И, разгневавшись, государь отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга». Обычно под словами «отдать истязателям» понимают что Бог предаёт Своих должников вечной муке. Но если за всякое непрощение ближнего Господь будет нас предавать вечной муке, то кто может спастись? Эти слова нужно понимать, как мучение здесь, в нашей временной жизни: скорби, несчастья, болезни, и т.д. Когда мы грешим, то руководствуемся обычно желанием наслаждения. Достойное искупление наслаждения – скорбь, как вещь прямо противоположная наслаждению. Терпя скорби, мы как бы искупаем наши грехи, хотя искупить их до конца сами мы не можем. Совершенное искупление даёт только жертвенная смерть Христова.
«Весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня. Не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя?» Смысл этих слов в том, что нашим нежеланием простить ближнего, мы оскорбляем милосердие Бога и Его к нам доверие.
От Бога мы всего ожидаем и принимаем: милости, прощение, любовь, дары духовные и земные, но когда люди к нам обращаются с желанием получить то же, мы оказываемся такими строгими, негнущимися, немилосердными. Нужно смягчить своё сердце, пока не поздно. Нужно не забывать обо всех благодеяниях, получаемых нами от Бога на протяжении всей жизни. Обратим внимание на спасительный смысл этой притчи, чтобы исполнить заповедь Христову: «Не судите, и не судимы будете; не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете» ( Лк. 6: 37 ).
Похожая притча
Ты был прав! Я лишился пальца, но сохранил жизнь! – говорил царь, обливаясь слезами. – Но ты тоже пострадал. Тебе столько времени пришлось провести в темнице!
Жил один могущественный царь, и был у него мудрый советник, который всегда сопровождал его.
Однажды царь выехал на охоту, и с ним произошло несчастье: во время стрельбы ему оторвало палец на руке. Он был в гневе.
– Правитель, всё к лучшему! – попытался успокоить его советник.
Но от таких слов царь пришел в ещё большее негодование. Он велел бросить советника в темницу и держать его там на одной воде.
Прошло время, и царь снова захотел поохотиться. На этот раз он отправился в дальние леса, где, по слухам, было полно зверей. Но в этом лесу жили дикари, которые напали на царя и его свиту. Племя поклонялось каким-то своим богам и приносило им жертвы. Дикари схватили царя и притащили к главному жрецу. Тот очень обрадовался:
– Теперь-то мы уж точно получим благосклонность богов!
Но в тот момент, когда нож уже был занесен над царем, жрец вдруг заметил, что у него не хватает одного пальца. Он рассердился.
– Боги достойны только самого лучшего! – закричал он на соплеменников. – А вы приволокли ко мне какого-то урода! У него же не хватает пальца!
Царя вышвырнули обратно в лес. Он еле добрался до своего царства и первое, что сделал, – бросился к мудрецу:
– Ты был прав! Я лишился пальца, но сохранил жизнь! – говорил царь, обливаясь слезами. – Но ты тоже пострадал. Тебе столько времени пришлось провести в темнице!
– Все, что происходит, – на благо, – ответил советник. – Если бы я не был в тюрьме, то наверняка поехал бы с тобой в лес на охоту. И неизвестно, чем это всё могло закончиться для меня.
Читайте также: