Кто главный герой притчи

Обновлено: 14.11.2024

Однажды органы устроили собрание
Чтоб жизненный вопрос решить на совещание,
Чтоб раз и навсегда решить
Кто главный и кому служить.

Мозг говорит: конечно главный - я,
Ведь все проблемы разрешаю я.
Желудок - нет, я всех кормлю,
Я всем энергию даю.

А руки спорят - мы все добываем,
Работаем - и кормим, и к рукам все прибираем.
Так обсуждали горячо
Кто, где, за что, и что.

Вдруг чей-то голос, - все застыли от озноба:
- Я главная - всерьез сказала Ж-па,
Переглянулись все - Ты только глядь !
И начали все хором хохотать.

И тут случился судьбоносный поворот -
Враз Ж-па задний перекрыла свой проход.
Сошла со всех лихая спесь
И поселилась в теле грозная болезнь.

И начало кругом все гнить,
И перестало тело есть и пить.
И руки перестали добывать,
И мозг проблемы все решать.

Взмолились органы - Ну хорошо,
- Согласны мы, даем тебе свое "Добро".
И будем беззаветно Ж-пе мы служить,
Ее в стихах превозносить,
и лишь ее одну любить.

Мораль тут тяжело не увидать -
Любая Ж-па главной может стать.
Не забывайте также заодно:
Через нее уходит все г-вно.

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Похожая притча

Данная притча является на самом деле наиболее сложной в своём понимании, чем другие евангельские притчи, хотя сам сюжет её достаточно прост. Хозяин имения справедливо обвиняет своего управителя в расточительстве, но тот затем находит ловкий выход из создавшегося положения (Лук.16,1-13).
Но при этом поступок самого управителя ставится почему-то ему в его заслугу. Нечестный управитель, таким образом, приобретает сразу же положительный образ, и заслуживает похвалы, а Сам Спаситель ставит даже его в пример. Как же так? Давайте разберёмся.
Сама притча начинается со слов: «один человек был богат и имел управителя». Судя по содержанию притчи, дело происходит в довольно богатом имении, где имеет место обширное хозяйство, и здесь производились различные продукты питания: пшеница, масло и т.п. (Лук.16,6-7). Хозяин имения был, скорее всего, не в состоянии самостоятельно вести дела всего имения или не желал, а потому и нанял себе управителя. Но последний успел обнаружить, что называется, «золотую жилу» и для себя. Он понял, что можно хорошо зарабатывать на элементарном ростовщичестве, то есть на завышении долга заёмщиков у его же хозяина (Лук.16,1). А долг он записывал немалый: «сто мер масла», «сто мер пшеницы». Если учесть, что одна мера в современном понимании – это около 40 литров, то величину каждого долга понять будет несложно. И этот действительно кабальный долг был явно завышен управителем. Однако он слишком увлёкся этим прибыльным делом, что явно забыл о собственной осторожности. Кто-то не вытерпел такого способа вымогательства, а потому и донёс об этом управителе его же хозяину, преподнеся всё это как расточительство (Лук.16,1). Хозяин, обеспокоенный делами своего имения, призывает управителя к себе, где потребовал от него отчёта. Какие-то данные управитель хозяину, скорее всего, предоставил, раз последний решил, что тот не может больше управлять его имением (Лук.16,2). Что же могло вызвать недоверие у хозяина? Вероятнее всего, эти огромные займы, которые совершал управитель. Угроза имению состояла в том, что если должникам нечем будет расплатиться за свои же займы, то имение понесёт большие убытки, а его хозяину, несомненно, грозит настоящее банкротство.
Отчаяние управителя вполне понятно – он лишается своей должности, а вместе с ней и всех надежд на безбедную жизнь. Он не может заниматься физическим трудом – «копать не могу», а также жить на милостыню – «просить стыжусь» (Лук.16,3). Но именно в этих обстоятельствах он находит хитроумный, но в то же время, единственно правильный выход из создавшегося положения. Управитель сам ловит себя на собственной мысли: «чтобы приняли меня в домы свои» (Лук.16,4). А как это возможно? Только сделав доброе дело для своих должников. И управитель решается на такой шаг.
Чтобы не допустить всевозможные распри и споры между должниками, он приглашает к себе каждого из них порознь. Возможно, осторожность управителя вызвана желанием избежать нового доноса на него. Или вызвать больше доверия к себе. Поэтому каждому должнику задаётся один и тот же вопрос: «Сколько ты должен господину моему?» (Лук.16,5).
Далее управитель начинает снижать каждому его персональный долг. Чем же вызвано такое действие? Сначала риторический вопрос: а какой долг вернуть легче? Большой или малый? Ответ, скорее всего, очевиден – малый. В том же Евангелии уже есть притча, где сказано – кому больше прощено, тот и больше возлюбит того, кто простил (Лук.7,41-43). Вот и в нашей притче управитель уменьшает долги заёмщикам, чтобы им было их легче вернуть, и тем самым обрести себе расположение этих должников. Но давайте обратим внимание на одну важную деталь в этой притче. Управитель сокращает каждому долг строго индивидуально. Один заёмщик должен 100 мер масла, а другой – 100 мер пшеницы. Но первый пишет расписку на 50 мер, а второй – на 80 мер (Лук.16,6-7). Почему же такое неравенство?
Объяснить это можно только одним – каждый излишек был приписан самим управителем ради получения собственной прибыли. Ведь должники, скорее всего, должны были оплатить свои займы уже не продуктами, а деньгами, и часть этих денег желал присвоить себе этот неверный управитель. Получается, что главный герой притчи в данном поступке отказался фактически от своей доли в займе ради сохранения своего прежнего места, а величину долга оставил только ту, которая причиталась хозяину имения. Последний счёл действия своего управителя разумными – «догадливо поступил», за что и похвалил его (Лук.16,8).
Чем же заслужил такую похвалу управитель? Первое, что он сделал, спас само имение от разорения. Ведь если должникам нечем было бы заплатить за свой заём, то хозяин имения неизбежно бы лишился своего дохода. Уменьшив размер долга, управитель сделал займы не просто облегчёнными, но и возвратимыми. Второе. Управитель тем самым ещё показал, что он всё-таки может рационально вести хозяйство. Третье проявляется здесь в том, что управитель показал должникам, что может быть честным человеком, отказавшись от ростовщичества, а потому и обрёл, в сущности, среди них друзей. Не будем забывать, что закон запрещал ростовщичество израильтян по отношению друг к другу (Лев.25,37).
Казалось бы, что всё уже понятно. Управитель, имея алчные помыслы, допускает крупную ошибку в своей жизни, но, будучи уличён в ней, сам же её исправляет. Но в чём есть тут пример для подражания? В чём смысл? А здесь, оказывается, также не всё просто. Ведь Иисус, заканчивая притчу, делает из неё три вывода.
Первый вывод гласит, что «приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители» (Лук.16,9). Здесь суть в том, что не богатство само по себе является грехом, но способ получения его. Но это ещё не значит, что даже неправедно нажитое богатство нельзя обратить в добро. Управитель в данной притче отказался именно от своей доли в богатстве, которая, конечно же, была неправедной, и тем самым приобрел себе друзей среди должников своего хозяина. А вот вторая часть вывода – «приняли вас в вечные обители» - имеет уже более высокий духовный смысл.
Здесь «имение» - это мир, в котором мы живём, и который нас окружает. Хозяин имения – это Сам Господь Бог. Управители – это мы, которые живём в этом мире. Должники – те, кто нас окружает, с кем мы общаемся. Если мы тоже неверные управители в этом мире, то мы также можем быть лишены Царствия Божия, как герой притчи работы в имении. Но если мы добрыми делами будем приобретать себе друзей не только на земле, но и на небесах, то те и примут нас впоследствии в свои небесные обители.
Второй вывод сообщает, что: «Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом» (Лук.16, 10-12). То есть, кому нельзя верить в малом, тому не поверят и во многом. Управитель, чтобы ему поверили, отказался как от многого, так и от малого. Суть не в том, сколько у тебя есть, а в том, как ты сам этим распоряжаешься, какие именно принципы тобой руководят. Это означает, что человек духовно не должен быть привязан к материальным вещам, всегда отделять одно от другого. Только тогда будешь верен во всём: как в малом, так и во многом.
Третий вывод говорит о том, что «никакой слуга не может служить двум господам». И не только потому, что об одном он будет радеть, а другого ненавидеть. А то, что нельзя одновременно «служить Богу и маммоне», то есть богатству (Лук.16,13). Управитель из данной притчи служил как бы хозяину имения, но решив получить от этого собственную выгоду, чуть не привёл вверенное ему имение к настоящему разорению. Получилось, что служа в этом имении, управитель занялся не процветанием самого имения, а улучшением собственного благополучия. А это, как оказалось, было оценено хозяином, как неумение управлять, так как действия управителя уже нельзя было назвать службой своему хозяину. Об этом управитель, собственно говоря, и не радел. И только отказавшись от собственного обогащения, он вновь вернул себе благорасположение своего хозяина.
Но что же даёт нам эта притча сегодня? Не только саму общую мораль. Мы должны учесть печальный опыт этого управителя, чтобы не допускать подобных ошибок. Как о ней сказал Христос: «Сыны века сего догадливее сынов света в своём роде» (Лук.16,8). Значит, мы должны быть догадливее тех, кто слушал эту притчу ранее, чтобы не проходить снова этого печального опыта, а искать пути в Царствие Небесное, не дожидаясь, когда Господь скажет нам, что мы тоже не можем управлять в вверенном нам имении, то есть, в нашем мире, где и суждено всем нам жить в подаренной нам жизни.

© Copyright: Павел Луков 2, 2020
Свидетельство о публикации №220090600215 Рецензии На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.

Портал Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Похожая притча

Мы, жители уже 21 века, можем оглянуться на век 20 и сказать, что он был веком катастроф: 2 мировые войны, испытание тоталитаризмом, фашизм, геноцид, различные лагеря пыток и т.д. Реальная практика настолько отдалилась от идей гуманизма, что была поставлена под сомнение вера в человека, в человечество, вера в возможность прогресса. Это нашло отражение в литературе послевоенных лет с ее мрачными антиутопиями, с ее отрицанием идей просвещения и воспаленным предчувствием апокалипсиса.

Творчество английского писателя Уильяма Голдинга является ярким примером кризисной литературы этого периода. Основным жанром он избирает не жанр антиутопии или романа-предупреждения, а жанр притчи, т.к. для него важно показать не то, что может произойти с человеком в будущем, а то, что уже произошло, в своих произведениях он констатирует уже свершившийся факт. «Что заставляет меня писать? Факты жизни приводят меня к убеждению, что человечество поражено болезнью. Я говорю людям: «Смотрите, смотрите, смотрите: вот какова она, природа самого опасного из всех животных – человека».

Притча (согласно словарю литературоведческих терминов) – это небольшое повествовательное произведение назидательного характера, содержащее религиозное или моральное поучение в иносказательной (аллегорической) форме. Близка к басне, но отличается от нее широтой обобщения. Притчи Голдинга не имеют морализаторского характера, в них смысл не поддается однозначным формулировкам, к ним более подходит второе определение притчи, а именно, - эпический жанр, в основе которого лежит принцип параболы, характеризующийся предельной заостренностью главной мысли, выразительностью и экспрессивностью языка.

В 1954 году 43-летний школьный учитель, прошедший войну морским офицером, выпустил в свет свою первую повесть-притчу «Повелитель мух», которой было суждено стать одновременно и вершинным произведением Голдинга. Она вызвала ожесточенные споры критиков и снискала автору славу пессимиста, не верящего ни в человека, ни в поступательное движение истории.

Это повествование о том, как мальчики-подростки, оказавшись на необитаемом острове готовы были уничтожить друг друга в борьбе за власть. Голдинг не скрывал, что написал свое произведение как пародию на роман Роберта Баллантайна «Коралловый остров», который в свою очередь восходит к традиции Дефо, и его «Робинзону Крузо». Дефо – это автор эпохи просвещения. Для того времени были характерны вера в возможности человеческого разума, вера в победу благородных, положительных начал в человеке. Но 20 век, как я уже сказала, эту веру поставил под сомнение. Голдинг своей повестью развенчал миф о благородстве человека. Мальчики, оказавшись на острове сначала пытаются устроить свой быт, в соответствии с теми моделями, которые существуют на «большой земле»: они организуют демократические выборы вождя, распределяют социальные роли. Но постепенно «зверь» внутри них одерживает победу, и они превращаются в дикарей. Они жестоко убивают Саймона и Хрюшу и открывают охоту на своего бывшего вождя – Ральфа. Как затравленный зверь мечется он по острову.

«Ральф забыл раны, голод, жажду, он весь обратился в страх. Страх на летящих ногах мчался лесом к открытому берегу. Перед глазами прыгали точки, делались красными кольцами, расползались, стирались. Ноги, чужие ноги под ним устали, а бешенный крик (преследователей) стегал, надвигался зубчатой кромкой беды, совсем накрывал».

Обессиленный Ральф выбегает на берег и натыкается на морского офицера, в лице которого для него пришло спасение.

История эта особенно страшна тем, что главными действующими лицами оказываются дети, которых традиционно принято считать более чистыми, более человечными, более невинными, чем взрослых. Но Голдинг, который, между прочим, был школьным учителем и был знаком с миром подростков, пишет повесть о жестокости детей, показывая тем самым, что зло, или «зверь», есть нечто, присущее самой природе человека, а не является чем-то внешним по отношению к нему; а вот этика и мораль, напротив, возникают под влиянием общественного мнения. Это страшный вывод, и страшен он еще и тем, что Голдин говорит не о каком-то исключительном случае, описывает не уникальных по своей жестокости персонажей, а обычного среднестатистического человека. За это Голдинга нарекли пессимистом, но это все же не совсем верно. Напомню, что произведение Голдинга – это притча, характеризующаяся «предельной заостренностью главной мысли». «Зверь» внутри каждого человека пока дремлет, его сдерживают социальные механизмы. Для Голдинга важно указать на сам факт наличия в человеке злого начала. Это не пессимизм, напротив, верить в обратное в реалиях 20 века – было бы идеализмом. Голдинг говорит, что задача писателя сходна с задачей врача, он ставит диагноз болезни. А для этого нужны 2 вещи: сострадание к людям и еще – непреклонность, т.е. решимость сказать то, что ты хочешь сказать, не зависимо от того, что потом скажут о тебе самом.

Повесть заканчивается словами: «Из глаз у Ральфа брызнули слезы, его трясло от рыданий. Он не стал им противиться; впервые с тех пор, как оказался на этом острове, он дал себе волю, спазмы горя, отчаянные, неудержимые, казалось, сейчас вывернут его наизнанку. Голос поднялся под черным дымом, застлавшим гибнущий остров. Заразившись от него, другие дети тоже зашлись от плача. И, стоя среди них, грязный, косматый, с неутертым носом, Ральф рыдал над прежней невинностью, над тем, как темна человеческая душа…». Кажется, что повесть «Повелитель мух» – это рыдания самого Голдинга, такие же отчаянные, неудержимые, выворачивающие на изнанку, как у Ральфа. И огромная заслуга Голдинга том, что ему хватило смелости не отвернуться от того, что он увидел, как это сделал, например, морской офицер из его повести: «Офицер был тронут и немного смущен. Он отвернулся, давая им время овладеть собой, и ждал, отдыхая взглядом на четком силуэте крейсера в отдаление».

Коротко скажем об образах-символах в данном произведении. Прежде всего, следует отметить, что здесь нет однозначно положительных и отрицательных персонажей, героев и злодеев. Дикари, которых казалось можно было бы зачислить в злодеи, заразились от Ральфа его плачем, демонстрируя, что не все человеческое было ими утрачено. Сам Ральф – не однозначно положительный герой: он смеется над Хрюшей, он вступает с Джеком в борьбу за власть. Хрюша – это рационалист, Голдинг в своих интервью, выступлениях предостерегал читателей от того, чтобы попасть под его обаяние: Хрюша – ученый, но он не мудр, он близорук. Пожалуй, никто не разбирается в жизни на острове хуже, чем Хрюша. Единственный, кто понял, что «зверь – это что-то внутри нас самих», - это Саймон. Но он тоже не герой, он изначально показан хилым и нерешительным. Важно понять, что Голдинг пишет не об отдельно взятых личностях, а о самой человеческой природе, поэтому Джек, Ральф, Саймон и Хрюша – это слагаемые единого образа. Сам остров – это поле борьбы не разных характеров, а разных начал в самом человеке. Можно сказать, что остров – это символическое изображение души человека, в которой происходит вечная борьба добра со злом.

Раковина – это атрибут власти, но когда злое начало в детях одержало победу, раковина потеряла над ними силу. Произошла своего рода революция и раковина была разбита вдребезги.

Костер – сигнал бедствия, он был надеждой на спасение, но стал причиной раздора и разделения племени на 2 лагеря. А огонь – источник тепла и пищи, за который борются 2 лагеря, в итоге уничтожил остров, превратил его в выжженную пустыню.

Похожая притча

Иногда поэтическое произведение автор выполняет в жанре «Притча». Жанр очень интересный, требующий от автора и огромного умения и глубины мысли, но очень выигрышный: такие стихи интересны для читателя и написанные хорошим языком надолго остаются в его памяти. Но прежде чем создавать притчу, необходимо понять, что это такое и как ее писать.

ПРИТЧА - короткий рассказ, сюжет которого раскрывается как иносказание с нравоучительной целью. У нее две существенные особенности:

1. Обобщение. То, о чем говорится в притче, можно применить к разным жизненным ситуациям.

2. Передача мироощущения. В построении притчи отражается не частный эпизод, а мироощущение людей, которые начали познавать мир.

Притчей зачастую называют сюжет, содержащий напутствие слушающему или читающему. Рассказанное событие имеет притчевый вид только тогда, когда в его контексте проступает: делай так, а не иначе.

Возник жанр притчи на Востоке, в древности, где любили говорить загадками, иносказаниями или аллегориями. АЛЛЕГОРИЯ (от греческого allos - иной, agoreuo - говорю) - это сказание, в котором за конкретным, понятным всем словом скрывается глубокое философское значение. В обычном, житейском случае скрывается всеобщий смысл - урок для всех людей, но увидеть этот смысл дано не всем, а очень немногим.

С давних времен полюбили на Руси притчи, толковали Библейские сюжеты и сочиняли свои. Правда, их порой путали с БАСНЯМИ. Еще в 18 веке писатель Сумароков книгу своих басен назвал «Притчи». Притчи и, правда, похожи на басни, но это не одно и то же.

ПРИТЧА - это маленький нравоучительный рассказ, вроде басни, но без морали, без прямого наставления. Мораль в притче каждый извлекает или не извлекает сам, следует или не следует ее наставлениям. В притче как бы соединяются два плана - видимый и невидимый, так же, как и во всех евангельских повествованиях, как и в жизни Христа. Всем виден внешний план, но редко кому раскрывается тайный, внутренний, скрытый от глаз и слуха - самый главный, то, ради чего все написано или рассказано.

В конце басни обязательно содержится краткое нравоучительное заключение - так называемая мораль. Более подробно о басне мы с вами поговорим в другой статье.

Любимые темы притчи – правда и кривда, жизнь и смерть, человек и Бог. Нельзя понять притчу вне контекста: её смысл обусловлен поводом, по которому притча была рассказана.

В русскую литературу притча пришла вместе с христианством, с первыми переводами текстов Священного Писания. В истории русской литературы термин "притча" употребляется главным образом по отношению к библейским сюжетам ("Притчи Соломоновы", "Евангельские притчи" и т. п.). Притчами называл свои басни А.П.Сумароков, склонный к "высокому штилю". К числу притч, например, относится стихотворение А.С.Пушкина "Сапожник" (1936):

«Картину раз высматривал сапожник
И в обуви ошибку указал;
Взяв тотчас кисть, исправился художник.
Вот, подбочась, сапожник продолжал:
"Мне кажется, лицо немного криво.
А эта грудь не слишком ли нага?".
Тут Апеллес прервал нетерпеливо:
"Суди, дружок, не свыше сапога!"
Есть у меня приятель на примете:
Не ведаю, в каком бы он предмете
Был знатоком, хоть строг он на словах,
Но черт его несет судить о свете:
Попробуй он судить о сапогах!»

Современные литераторы включают притчи в современные художественные тексты, что помогает раскрыть суть самих произведений, ответить на основные вопросы, задаваемые автором. Жанр притчи в абстрагированной форме утверждает общечеловеческие ценности. Поэтому использование притчи помогает разрешению или, наоборот, созданию конфликта художественного произведения, расширяет рамки текста, выводя поставленные в нем проблемы на общечеловеческий план. Иногда рифмованные притчи пишутся сами по себе, как отдельное поэтическое произведение в жанре «Притча» , но требования к ним все те же. Повторим их еще раз.
Жанровые признаки притчи:

3. Кольцевая композиция (иногда).

4. Сюжет из обыденной жизни.

5. Иносказание в сюжете.

6. Отвлеченное понятие в спрятанном во внешнем сюжете тема.

И все-таки, главный вывод, к которому мы приходим, изучая особенности данного жанра, это то, что притча, и особенно - евангельская притча, это произведение, которое открывает бесконечный простор для понимания, тогда как в других дидактических жанрах проповедуется однозначная, не допускающая иного прочтения идея или мораль. Литературная притча лишь приглашает к размышлению, иносказательность и поучительность в ней могут проявляться по-разному, иногда можно говорить о притчевом начале в литературном произведении, как например, в стихотворении в прозе И.С.Тургенева «Милостыня».

А теперь было бы полезно разобрать произведения, написанные в жанре рифмованной притчи. Я сделаю это на примере конкурсных произведений пакета «Рифмованная притча», («Тематический конкурс МФ ВСМ, Председатель Жюри и организатор - Алмиханд, сентябрь 2014г)

Спасибо. Прочитала. А теперь на Ваш суд:
Как замуж вышла красная девица,
Свекровь послала утром за водицей.
Как ждать – пождать … Ну, где сноха пропала ?
Но вот пришла едва жива, устала…
-Какие люди здесь живут однако -
Все лают словно злобные собаки,
Напали скопом так, что я одна
Со всей деревней справилась едва.

Ответ под другой вашей рецензией.

На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.

Читайте также: