Дорога в рай заросла травой притча

Обновлено: 22.12.2024

***
Работа подходила к концу. Выпрямив лезвие, насколько это было возможно, кузнец, взяв в руку точило, посмотрел на свою гостью.
- Вы меня простите за откровенность, но я просто не могу поверить в то, что держу в руках предмет, с помощью которого было угроблено столько жизней! Ни одно оружие в мире не сможет сравниться с ним. Это поистине невероятно.
Смерть, сидевшая на скамейке в непринужденной позе, и разглядывавшая интерьер мастерской, как-то заметно напряглась. Темный овал капюшона медленно повернулся в сторону кузнеца.
- Что вы сказали? - тихо произнесла она.
- Я сказал, что мне не верится в то, что держу в руках оружие, которое.
- Оружие? Вы сказали оружие?
- Может я не так выразился, просто.
Василий не успел договорить. Смерть, молниеносным движением вскочив с места, через мгновение оказалась прямо перед лицом кузнеца. Края капюшона слегка подрагивали.
- Как ты думаешь, сколько человек я убила? - прошипела она сквозь зубы.
- Я. Я не знаю, - опустив глаза в пол, выдавил из себя Василий.
- Отвечай! - Смерть схватила его за подбородок и подняла голову вверх, - сколько?
- Н-не знаю.
- Сколько? - выкрикнула она прямо в лицо кузнецу.
- Да откуда я знаю сколько их было? - пытаясь отвести взгляд, не своим голосом пропищал кузнец.
Смерть отпустила подбородок и на несколько секунд замолчала. Затем, сгорбившись, она вернулась к скамейке и, тяжело вздохнув, села.
- Значит ты не знаешь, сколько их было? - тихо произнесла она и, не дождавшись ответа, продолжила, - а что, если я скажу тебе, что я никогда, слышишь? Никогда не убила ни одного человека. Что ты на это скажешь?
- Но. А как же.
- Я никогда не убивала людей. Зачем мне это, если вы сами прекрасно справляетесь с этой миссией? Вы сами убиваете друг друга. Вы! Вы можете убить ради бумажек, ради вашей злости и ненависти, вы даже можете убить просто так, ради развлечения. А когда вам становится этого мало, вы устраиваете войны и убиваете друг друга сотнями и тысячами. Вам просто это нравится. Вы зависимы от чужой крови. И знаешь, что самое противное во всем этом? Вы не можете себе в этом признаться! Вам проще обвинить во всем меня, - она ненадолго замолчала, - ты знаешь, какой я была раньше? Я была красивой девушкой, я встречала души людей с цветами и провожала их до того места, где им суждено быть. Я улыбалась им и помогала забыть о том, что с ними произошло. Это было очень давно. Посмотри, что со мной стало!
Последние слова она выкрикнула и, вскочив со скамейки, сбросила с головы капюшон.

Перед глазами Василия предстало, испещренное морщинами, лицо глубокой старухи. Редкие седые волосы висели спутанными прядями, уголки потрескавшихся губ были неестественно опущены вниз, обнажая нижние зубы, кривыми осколками выглядывающие из-под губы. Но самыми страшными были глаза. Абсолютно выцветшие, ничего не выражающие глаза, уставились на кузнеца.
- Посмотри в кого я превратилась! А знаешь почему? - она сделала шаг в сторону Василия.
- Нет, - сжавшись под ее пристальным взглядом, мотнул он головой.
- Конечно не знаешь, - ухмыльнулась она, - это вы сделали меня такой! Я видела как мать убивает своих детей, я видела как брат убивает брата, я видела как человек за один день может убить сто, двести, триста других человек. Я рыдала, смотря на это, я выла от непонимания, от невозможности происходящего, я кричала от ужаса.
Глаза Смерти заблестели.
- Я поменяла свое прекрасное платье на эти черные одежды, чтобы на нем не было видно крови людей, которых я провожала. Я надела капюшон, чтобы люди не видели моих слез. Я больше не дарю им цветы. Вы превратили меня в монстра. А потом обвинили меня во всех грехах. Конечно, это же так просто. - она уставилась на кузнеца немигающим взглядом, - я провожаю вас, я показываю дорогу, я не убиваю людей. Отдай мне мою косу, дурак!

Вырвав из рук кузнеца свое орудие, Смерть развернулась и направилась к выходу из мастерской.
- Можно один вопрос? - послышалось сзади.
- Ты хочешь спросить, зачем мне тогда нужна коса? - остановившись у открытой двери, но не оборачиваясь, спросила она.
- Да.
- Дорога в рай. Она уже давно заросла травой.

Вот написал на Ваш рассказ

Ну что кузнец, узнал меня?
С косой пришла, на заточи!
Да ты не плачь судьбу кляня!
В сырой от ужаса ночи.

Не за тобой и не дрожи,
Вот инструмент поправь умело.
А мне по честному скажи:
Что на душе-то наболело?

«Ты знаешь гостья, хоть устал,
Жаль помирать в такое время!
Вот дни до пенсии считал,
Тянул как вол по жизни бремя».

Да ты на жалость не дави!
Ведь знаешь сам, что я без душна.
Костлявы руки без крови.
Ни перед кем я не послушна.

Ах ты ничтожный человек!
Решил, дождался час расплаты.
Что у людей короток век,
Вы в этом сами виноваты!

Погрязли в низменных делах.
Идёте брат на брата, войны!
Без счастья угнетает страх!
Душой бедны и беспокойны.

Расчёт, богатство, быт, уют -
Вот ваши цели и задачи.
Злость, зависть рядышком снуют
И все оттуда неудачи.

Эх, заросла дорога в рай.
Уже похожа на тропинку.
Кошу траву там, это знай!
И гну за вас на небе спинку.

Вы стали реже попадать -
Туда где все должны собраться.
Там правь, нирвана, благодать.
До встречи, ни к чему прощаться.

Похожая притча

— Вы — кузнец?

Голос за спиной раздался так неожиданно, что Василий даже вздрогнул. К тому же он не слышал, чтобы дверь в мастерскую открывалась и кто-то заходил вовнутрь.

— А стучаться не пробовали? — грубо ответил он, слегка разозлившись и на себя, и на проворного клиента.

— Стучаться? Хм… Не пробовала, — ответил голос.

Василий схватил со стола ветошь и, вытирая натруженные руки, медленно обернулся, прокручивая в голове отповедь, которую он сейчас собирался выдать в лицо этого незнакомца. Но слова так и остались где-то в его голове, потому что перед ним стоял весьма необычный клиент.

— Всё, да? Конец? — отбросив тряпку куда-то в угол, вздохнул кузнец.

— Еще не всё, но гораздо хуже, чем раньше, — ответила Смерть.

— Логично, — согласился Василий, — не поспоришь. Что мне теперь нужно делать?

— А потом наточить, если это возможно.

Василий бросил взгляд на косу. И действительно, на лезвии были заметны несколько выщербин, да и само лезвие уже пошло волной.

— Это понятно, — кивнул он, — а мне-то что делать? Молиться или вещи собирать? Я просто в первый раз, так сказать…

— Так я не умер? — незаметно ощупывая себя, спросил кузнец.

— Вам виднее. Как вы себя чувствуете?

— Да вроде нормально.

— Нет тошноты, головокружения, болей?

— Н-н-нет, — прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, неуверенно произнес кузнец.

— В таком случае, вам не о чем беспокоиться, — ответила Смерть и протянула ему косу.

Взяв ее в, моментально одеревеневшие руки, Василий принялся осматривать ее с разных сторон. Дел там было на полчаса, но осознание того, кто будет сидеть за спиной и ждать окончания работы, автоматически продляло срок, как минимум, на пару часов. Переступая ватными ногами, кузнец подошел к наковальне и взял в руки молоток.

— Вы это… Присаживайтесь. Не будете же вы стоять?! — вложив в свой голос все свое гостеприимство и доброжелательность, предложил Василий. Смерть кивнула и уселась на скамейку, оперевшись спиной на стену.

Работа подходила к концу. Выпрямив лезвие, насколько это было возможно, кузнец, взяв в руку точило, посмотрел на свою гостью.

— Вы меня простите за откровенность, но я просто не могу поверить в то, что держу в руках предмет, с помощью которого было угроблено столько жизней! Ни одно оружие в мире не сможет сравниться с ним. Это поистине невероятно.

— Что вы сказали? — тихо произнесла она.

— Я сказал, что мне не верится в то, что держу в руках оружие, которое…

— Оружие? Вы сказали оружие?

— Может я не так выразился, просто…

Василий не успел договорить. Смерть, молниеносным движением вскочив с места, через мгновение оказалась прямо перед лицом кузнеца. Края капюшона слегка подрагивали.

— Как ты думаешь, сколько человек я убила? — прошипела она сквозь зубы.

— Я… Я не знаю, — опустив глаза в пол, выдавил из себя Василий.

— Отвечай! — Смерть схватила его за подбородок и подняла голову вверх, — сколько?

— Сколько? — выкрикнула она прямо в лицо кузнецу.

— Да откуда я знаю сколько их было? — пытаясь отвести взгляд, не своим голосом пропищал кузнец. Смерть отпустила подбородок и на несколько секунд замолчала. Затем, сгорбившись, она вернулась к скамейке и, тяжело вздохнув, села.

— Значит ты не знаешь, сколько их было? — тихо произнесла она и, не дождавшись ответа, продолжила, — а что, если я скажу тебе, что я никогда, слышишь? Никогда не убила ни одного человека. Что ты на это скажешь?

— Я никогда не убивала людей. Зачем мне это, если вы сами прекрасно справляетесь с этой миссией? Вы сами убиваете друг друга. Вы! Вы можете убить ради бумажек, ради вашей злости и ненависти, вы даже можете убить просто так, ради развлечения. А когда вам становится этого мало, вы устраиваете войны и убиваете друг друга сотнями и тысячами. Вам просто это нравится. Вы зависимы от чужой крови. И знаешь, что самое противное во всем этом? Вы не можете себе в этом признаться! Вам проще обвинить во всем меня, — она ненадолго замолчала, — ты знаешь, какой я была раньше? Я была красивой девушкой, я встречала души людей с цветами и провожала их до того места, где им суждено быть. Я улыбалась им и помогала забыть о том, что с ними произошло. Это было очень давно… Посмотри, что со мной стало!

Последние слова она выкрикнула и, вскочив со скамейки, сбросила с головы капюшон.Перед глазами Василия предстало, испещренное морщинами, лицо глубокой старухи. Редкие седые волосы висели спутанными прядями, уголки потрескавшихся губ были неестественно опущены вниз, обнажая нижние зубы, кривыми осколками выглядывающие из-под губы. Но самыми страшными были глаза. Абсолютно выцветшие, ничего не выражающие глаза, уставились на кузнеца.

— Посмотри в кого я превратилась! А знаешь почему? — она сделала шаг в сторону Василия.

— Нет, — сжавшись под ее пристальным взглядом, мотнул он головой.

— Конечно не знаешь, — ухмыльнулась она, — это вы сделали меня такой! Я видела как мать убивает своих детей, я видела как брат убивает брата, я видела как человек за один день может убить сто, двести, триста других человек. Я рыдала, смотря на это, я выла от непонимания, от невозможности происходящего, я кричала от ужаса…

Глаза Смерти заблестели.

— Я поменяла свое прекрасное платье на эти черные одежды, чтобы на нем не было видно крови людей, которых я провожала. Я надела капюшон, чтобы люди не видели моих слез. Я больше не дарю им цветы. Вы превратили меня в монстра. А потом обвинили меня во всех грехах. Конечно, это же так просто… — она уставилась на кузнеца немигающим взглядом, — я провожаю вас, я показываю дорогу, я не убиваю людей…

Отдай мне мою косу, дурак!

Вырвав из рук кузнеца свое орудие, Смерть развернулась и направилась к выходу из мастерской.

— Можно один вопрос? — послышалось сзади.

— Ты хочешь спросить, зачем мне тогда нужна коса? — остановившись у открытой двери, но не оборачиваясь, спросила она.

Похожая притча

Голос пронзающий тишину раздался так нежданно, что Василий вздрогнул, внутри все сжалось. Он не слышал, чтоб дверь в мастерскую отворялась, хоть и скрипела она всегда очень громко.

- Стучаться не пробовали?! - недовольно ответил Василий, в душе разозлившись на свою невнимательность и на незамеченного клиента.

- Стучаться? - задумчиво произнес голос - Нет, не пробовала.

Кузнец, протирая руки медленно оборачивался лицом к гостю, продумывая мысленно, что он сейчас выпалит глядя в лицо незнакомцу.
Все слова в одно мгновение вылетели из головы. Перед ним был самый устрашающий клиент.

- Будьте добры, выправьте мне косу, - женским но грубым и хриплым голосом сказала гостья.

Все? Это конец? - отбросив полотенце куда попало, со вздохом полным печали, спросил Василий.

- Еще не конец, - ответила Смерть.

- Действительно, и не поспоришь, что мне нужно делать теперь? - спросил Василий в ожидании исхода.

- А потом еще наточить.

Кузнец взглянул мельком на косу. На лезвии были отчетливо видны несколько зазубрин, и само лезвие немного изогнулось.

- Это ясно, ну а мне что делать, может помолиться, или собрать вещи какие? Я просто, так сказать, впервые.

Взяв косу в окоченевшие руки, он оглядел ее со всех сторон, дел было всего-то на пол часа, но мысли о том, кто будет сидеть за спиной в ожидании, делали это время бесконечным.

На ватных ногах Василий пошел к наковальне, взяв в руки молоток.

- Вы присаживайтесь - с гостеприимством в голосе, на какое только он был сейчас способен, предложил Василий.

Смерть уселась на скамью.

Работа была окончена, лезвие идеально выпрямлено, оценив свою работу, кузнец посмотрел на Смерть.

- Простите, просто не могу до сих пор поверить, что держу в своих руках орудие, которым было убито столько жизней. Ни одно оружие в мире не может с ним сравниться. Просто невероятно!

Смерть заметно напряглась:

- Что вы сказали? - тихо переспросила она.

- И что же ты думаешь, сколько человек я убила? - прошипела она загробным голосом.

- Я. Я не знаю,- испытывая дикий ужас ответил кузнец.

- Сколько? - яростно выкрикнула она.

- Да я не могу знать, сколько их было - дрожащим голосом, пряча взгляд ответил Василий.

Смерть отвела взгляд и на мгновение замолчала. Сгорбившись, тяжелой походкой, вернулась на скамью.

- Так ты не знаешь, сколько их было - спокойно сказала она, - А если я тебе скажу, что никогда не убила ни одного человека? Что на это скажешь?

- Но как же. - в недоумении спросил Василий.

- Зачем мне это?
- Я не убила ни одного человека, вы сами делаете это, собственными руками. Вы убиваете друг друга, вы убиваете ради денег, из-за собственной ненависти, вы убиваете даже просто, ради развлечения. Когда вам этого недостаточно, вы устраиваете войны, убиваете сотни тысяч людей. Вам самим это нравится. Самое отвратительное в этом, что вы даже себе не можете в этом признаться. Проще обвинить меня.
- А знаешь, когда-то давно я была красивой молодой девушкой, встречала души людей, покидающих ваш мир с цветами, провожала их до последнего места назначения. Я говорила с ними, помогала забыть о том, что с ними произошло, как они покинули мир. Это было так давно, - почти шепотом сама себе сказала Смерть.

- А теперь, видишь что со мной стало? - она сняла капюшон.

Василий встретил взглядом лицо старухи, такой не могло быть никогда среди живущих, испещрено морщинами, редкие седые волосы свисали прядями, губы опущены вниз так сильно, что обнажали кривые осколки нижних зубов. Самыми страшными были глаза, полностью выцветшие, отражающие пустоту и бездну, ничего не выражающие, они смотрели прямо на кузнеца.

- Теперь ты видишь в кого я превратилась. Люди сделали меня такой. Я видела как мать убивает детей, как брат убивает брата, я видела как за один день один человек убивает сотни людей. Когда-то я рыдала глядя на это, я теряла рассудок от непонимания, выла и кричала от ужаса.

Глаза Смерти блеснули в ядовитой ухмылке.

- Я сменила свое платье на эти одежды. На них не видно крови. Я надела капюшон, чтоб скрыть свои слезы. Я больше не дарю людям цветы, теперь я монстр, вы превратили меня в чудовище, и обвинили во всех убийствах.
- Это ведь так просто - но я ваш проводник, я только показываю дорогу, я не убиваю вас.
- Отдай мою косу! - выпалила она.

Выхватив косу из рук кузнеца, застывшего в осознании происходящего, она направилась к двери.

- А можно один вопрос - тихо послышалось позади.

- Ты хочешь спросить, зачем мне нужна коса? - остановившись на пороге и не оборачиваясь спросила Смерть.

Похожая притча

"— Вы — кузнец?
Голос за спиной раздался так неожиданно, что Василий даже вздрогнул. К тому же он не слышал, чтобы дверь в мастерскую открывалась и кто-то заходил вовнутрь.
— А стучаться не пробовали? — грубо ответил он, слегка разозлившись и на себя, и на проворного клиента.

— Стучаться? Хм… Не пробовала, — ответил голос.
Василий схватил со стола ветошь и, вытирая натруженные руки, медленно обернулся, прокручивая в голове отповедь, которую он сейчас собирался выдать в лицо этого незнакомца. Но слова так и остались где-то в его голове, потому что перед ним стоял весьма необычный клиент.

— А потом?
— А потом наточить, если это возможно.
Василий бросил взгляд на косу. И действительно, на лезвии были заметны несколько выщербин, да и само лезвие уже пошло волной.
— Это понятно, — кивнул он, — а мне-то что делать? Молиться или вещи собирать? Я просто в первый раз, так сказать…

Взяв ее в, моментально одеревеневшие руки, Василий принялся осматривать её с разных сторон. Дел там было на полчаса, но осознание того, кто будет сидеть за спиной и ждать окончания работы, автоматически продляло срок, как минимум, на пару часов.

Переступая ватными ногами, кузнец подошел к наковальне и взял в руки молоток.
— Вы это… Присаживайтесь. Не будете же вы стоять?! — вложив в свой голос все свое гостеприимство и доброжелательность, предложил Василий.
Смерть кивнула и уселась на скамейку, оперевшись спиной на стену.

Работа подходила к концу. Выпрямив лезвие, насколько это было возможно, кузнец, взяв в руку точило, посмотрел на свою гостью.
— Вы меня простите за откровенность, но я просто не могу поверить в то, что держу в руках предмет, с помощью которого было угроблено столько жизней! Ни одно оружие в мире не сможет сравниться с ним. Это поистине невероятно.

Смерть, сидевшая на скамейке в непринужденной позе, и разглядывавшая интерьер мастерской, как-то заметно напряглась. Темный овал капюшона медленно повернулся в сторону кузнеца.
— Что вы сказали? — тихо произнесла она.
— Я сказал, что мне не верится в то, что держу в руках оружие, которое…
— Оружие? Вы сказали оружие?
— Может я не так выразился, просто…

Василий не успел договорить. Смерть, молниеносным движением вскочив с места, через мгновение оказалась прямо перед лицом кузнеца. Края капюшона слегка подрагивали.
— Как ты думаешь, сколько человек я убила? — прошипела она сквозь зубы.
— Я… Я не знаю, — опустив глаза в пол, выдавил из себя Василий.
— Отвечай! — Смерть схватила его за подбородок и подняла голову вверх, — сколько?
— Н-не знаю…
— Сколько? — выкрикнула она прямо в лицо кузнецу.
— Да откуда я знаю сколько их было? — пытаясь отвести взгляд, не своим голосом пропищал кузнец.

Смерть отпустила подбородок и на несколько секунд замолчала. Затем, сгорбившись, она вернулась к скамейке и, тяжело вздохнув, села.
— Значит ты не знаешь, сколько их было? — тихо произнесла она и, не дождавшись ответа, продолжила, — а что, если я скажу тебе, что я никогда, слышишь? Никогда не убила ни одного человека. Что ты на это скажешь?

— Но… А как же?…
— Я никогда не убивала людей. Зачем мне это, если вы сами прекрасно справляетесь с этой миссией? Вы сами убиваете друг друга. Вы! Вы можете убить ради бумажек, ради вашей злости и ненависти, вы даже можете убить просто так, ради развлечения. А когда вам становится этого мало, вы устраиваете войны и убиваете друг друга сотнями и тысячами. Вам просто это нравится. Вы зависимы от чужой крови. И знаешь, что самое противное во всем этом? Вы не можете себе в этом признаться!

Вам проще обвинить во всем меня, — она ненадолго замолчала, — ты знаешь, какой я была раньше? Я была красивой девушкой, я встречала души людей с цветами и провожала их до того места, где им суждено быть. Я улыбалась им и помогала забыть о том, что с ними произошло. Это было очень давно… Посмотри, что со мной стало!

Последние слова она выкрикнула и, вскочив со скамейки, сбросила с головы капюшон.
Перед глазами Василия предстало, испещренное морщинами, лицо глубокой старухи. Редкие седые волосы висели спутанными прядями, уголки потрескавшихся губ были неестественно опущены вниз, обнажая нижние зубы, кривыми осколками выглядывающие из-под губы. Но самыми страшными были глаза. Абсолютно выцветшие, ничего не выражающие глаза, уставились на кузнеца.

— Посмотри в кого я превратилась! А знаешь почему? — она сделала шаг в сторону Василия.
— Нет, — сжавшись под её пристальным взглядом, мотнул он головой.
— Конечно не знаешь, — ухмыльнулась она, — это вы сделали меня такой! Я видела как мать убивает своих детей, я видела как брат убивает брата, я видела как человек за один день может убить сто, двести, триста других человек. Я рыдала, смотря на это, я выла от непонимания, от невозможности происходящего, я кричала от ужаса…

Глаза Смерти заблестели.
— Я поменяла свое прекрасное платье на эти черные одежды, чтобы на нём не было видно крови людей, которых я провожала. Я надела капюшон, чтобы люди не видели моих слез. Я больше не дарю им цветы. Вы превратили меня в монстра. А потом обвинили меня во всех грехах. Конечно, это же так просто… — она уставилась на кузнеца немигающим взглядом, — я провожаю вас, я показываю дорогу, я не убиваю людей… Отдай мне мою косу, дурак!

Вырвав из рук кузнеца своё орудие, Смерть развернулась и направилась к выходу из мастерской.
— Можно один вопрос? — послышалось сзади.
— Ты хочешь спросить, зачем мне тогда нужна коса? — остановившись у открытой двери, но не оборачиваясь, спросила она.
— Да.
— Дорога в рай… Она уже давно заросла травой."

Притчей поделился Матвеев Анатолий 28.09.2016г.

Великий мастер лишь один,
И он - искусен, невидим.
Никто не победил его,
Катана - остра у него.

Помни о смерти, помни о жизни,
Есть лишь сегодня - праздник до тризны.

"Ничто не вечно под луной".. и смерть лишь - переход иной.

У каждого, есть - мнение, вопросы, утверждения,
У каждого, Видения - есть Образы, Поток.
Для каждого, Прозрения - достаточно Сомнения,
Для каждого, Воззрения - лишь Истины Исток.

Слово изреченное - ложно, в Иллюзии - всё возможно.
Никто, не знает - о Жизни, до пиршества - собственной Тризны.
Никто, не знает - О Смерти! - Ни Бог, и Ни Дьявол, Ни черти.

А притча тем и прекрасна, что будит от Сна - не напрасно.
В ней правда соседствует с кривдой, в ней вымысел есть субъективный.
И каждый воспримет всё лично - легко, равнодушно, трагично.

Нет смерти, но есть лишь страданья, убийства, болезни, желанья.
Они средь людей происходят и люди же - жертвы находят.
Рождаются в душах напасти - основа их жажда и страсти.
И коль доминируют страсти - всегда рядом смерть и напасти.

Доп. произведения о жизни, любви и смерти:

Душа, не может! - Не любить!
Любовь, всегда! - Всему! - Основа.
Ведь, Вдох и Выдох! - Шаг наш, новый!
Всех Нас! - Связующая нить.
Душа в Мир призвана! - Любить.

Когда Любовь! - живёт Тобою,
Не нужно много говорить.
Свеча горит! - Сама Собою,
Безмолвно - Сердце Бога зрит.

Надежда, Вера и Любовь!
Три Слова, Имени, и Чувства!
И Жизнь! - Великое Искусство!
И Смерть! - Великий Переход. А.В. Козак

Звёздочка летела - из иных миров,
Песни тихо пела и несла - Любовь.
Много или мало? - Рок или Судьба?
Сердце выбирало - Что, Кому, Когда. А.В. Козак

Интересная информация о крылатом выражении:

Всем нам знакомо выражение «хватил кондратий» (или «кондрашка»). Означает оно внезапную смерть. По мнению историка Сергея Михайловича Соловьева, автора труда «История России с древнейших времён», этот самый Кондратий был реальным историческим персонажем. Его звали Кондратий Булавин (ок. 1660 — 1708) и был он казачьим атаманом.

С именем Булавина связано знаменитое Булавинское восстание, которое началось с запрета российского правительства казакам самостоятельно добывать соль и ультиматума — выдать с Дона беглых крепостных крестьян. Оба эти требования категорически противоречили «казацкой старине» — соль была основным доходом самостоятельного войска Донского, а беглые — основным пополнением казачьему войску.

Во время восстания Пётр I отправил князя Юрия Долгорукова в карательную экспедицию за Булавиным. Сам поход князя был очень жесток: изнасилования женщин, убийства, мародерство. Многим местным жителям разорённых земель не очень понравились развлечения Долгорукого по пути за атаманом, и в момент отдыха в городке Шульгин, местные вместе с отрядом Булавина вырезали всю ораву князя, а самому князю отрезали голову.
А царю отправили послание: мол, «Кондрашка Булавин Долгорукова хватил». Местный казачий лексикон предполагал слово «схватил», но в Москве об этом слове никогда не слышали. Долгое время гадали, что же оно значит. Спустя время стало известно, что Долгорукова убили, и с тех пор известия о неожиданной смерти получили свою фразу: «Хватил Кондратий».

Впрочем, не все историки согласны с версией С.М. Соловьева, утверждая, что инсульт (или апоплексический удар) называли кондрашкой задолго до Булавина. И делалось это для того, чтобы эту самую кондрашку не накликать — подобно тому, как смерть называли «костлявой».

Из: Википедия, The Question, Толковый словарь Ушакова

Фильм о жизни, любви и смерти:

Песня о жизни вне смерти:

Сериал. Вечность. лучшие моменты

Это и не притча вовсе. Это растянутый до нельзя афоризм или просто миниатюра. Здесь нет эмоциональной составляющей, а только одна идея в чистом виде. А точнее даже не идея, а мысль, необычный выверт, необычный взгляд, который совсем не претендует на правду. Поэтому он даже не имеет отношение к жизни, а только к традиции. В притче должен быть принцип, выраженный в конкретном, наиболее понятном виде и распространяющийся на множество ситуаций.

Спасибо за стихи, но притча не есть сказка. Это другой жанр. Вот, собственно, что я хотел сказать. Ладно, это ваше дело считать, что все это лишь индивидуальный взгляд на мир. В любом случае не обижайтесь и удачи в творчестве.

Определение Притча это:

Владимир Даль толковал слово «притча» как «поучение в примере».

Притча часто используется с целью прямого наставления, поэтому включает объяснение аллегории. Широкое распространение получили притчи с религиозным содержанием («поучением»), например, «Притчи Соломона», новозаветные притчи о десяти девах, о сеятеле и др.

Эпический жанр в литературе XIX—XX веков, в основе которого лежит принцип параболы; характеризуется предельной заострённостью главной мысли, выразительностью и экспрессивностью языка. К жанру притчи обращались Лев Толстой, Франц Кафка, Бертольд Брехт, Альбер Камю и др.

По мнению Василия Великого, термин происходит от корня -течь- (идти) или -ткнуть- (встретиться). В обоих случаях он означает при-путное изречение — такое, которое служит указателем пути, наставляет человека на пути жизни, давая ему средства к благополучному течению по этому пути.

В русской Библии словом «притча» переводятся два греческие слова:

Притчи Соломона — "премудрость, «изложенная как житейский совет, обоснованная волей единого Бога, придающий мудрости объективный и непреходящий характер». Их толкование по характеру не идентично евангельскому. Толкования, которые Иисус Христос дает своим притчам, говорят о вечной, небесной, истинной, духовной жизни, а соломоновы притчи целиком обращены к повседневной бытовой и ритуальной практике человека. Фабула, связующая земное, временное и небесное, вечностное, фабула, говорящая об индивидуальном нравственном выборе и индивидуальной ответственности за этот шаг — вообще отсутствует.

Притчи Иисуса Христа призвана сделать более «осязаемыми» какие-либо истины, идеи христианства. Толкование в ней — это её суть, главная задача фабулы проиллюстрировать толкование. То есть существуют некие элементы сознания, не доступные чувственному человеческому восприятию, ведь и Бога, и Царствие Небесное нельзя ни увидеть, ни объять разумом, а притча делает эти идеи, принципиально лишенные зрительного и осязательного образа, «видимыми и ощутимыми».

В притче происходит постепенное развоплощение земных реалий в сторону духовной абстракции. В евангельской притче толкование — часть неотъемлемая, в отличие от последующих эпох.

Благодарю за наставление, душевный отклик, своё мнение.
Не различаю - категорий я, привёл - пример, рассказ, историю.
Не спорю я о терминах, их много - неприемлемых.

Портал Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Читайте также: