Что такое притчи в библии
Обновлено: 14.11.2024
Введение
История толкования
Что такое притча
Назначение притчей
Почему Иисус учил притчами Введение. Понимание притчей очень важно для понимания учения Иисуса, потому что притчи составляют примерно 35 процентов Его высказываний. Жизненность, актуальность и уместность Его учения лучше всего видна из притчей. Притча — жанр, который использовал не только Иисус, но Он, без сомнения, был мастером обучения с помощью притчей. Притчи — не просто примеры к проповедям Иисуса; они сами — проповеди, в большей или меньшей степени. Это не просто истории; их справедливо называли «произведениями искусства» и «оружием». Толкование притчей не так просто, как может показаться. Метод и содержание толкования зависят от понимания природы притчи и сути послания Иисуса. История толкования. Полезно изучить, каким образом притчи рассматривались на протяжении веков. Неудивительно, что подходы при этом использовались совершенно разные. Но при любом методе толкования важно ответить на вопросы:
(1) Что на самом деле важно в притче — все детали или основная мысль?
(2) Каково значение притчей в учении Иисуса?
(3) Насколько актуальна притча для толкователя? Аллегорический подход. Начиная со II века и до настоящего времени многие люди воспринимали притчи как аллегории. Фактически они считали, что важны все подробности притчи и что значение и актуальность притчи заключаются в том, как она отражает богословские идеи христианства. Классический пример этого метода, часто называемого александрийской школой толкования, — произведения Августина (354-430 по Р.Х.), который, несмотря на склонность к аллегориям, был великим богословом. В его толковании притчи о добром самарянине самарянин — это Христос, масло — утешение доброй надежды, животное — плоть Боговоплощения, гостиница — Церковь, а хозяин гостиницы — апостол Павел (не говоря об остальных подробностях).
Понятно, что такое толкование не имеет ничего общего с намерениями Иисуса; толкователь скорее ищет в истории идеи, в которые уже верит. Такой подход может казаться привлекательным в теории, но мешает прислушаться к Слову Божьему. Средневековые толкователи шли еще дальше, отыскивая в тексте множество слоев значения. Обычно упоминались четыре из них:
(2) аллегорическое, относящееся к христианскому богословию;
(3) моральное, относящееся к повседневной жизни и
(4) небесное, относящееся к жизни будущей. Не все в церкви были сторонниками аллегорического подхода. Антиохийская школа славилась своим здравомыслящим подходом к тексту. Но ее влияние было меньшим в сравнении с александрийской школой и, за исключением отдельных случаев, на протяжении многих веков притчи воспринимали прежде всего как аллегории. Подход Адольфа Юлихера (1867-1938).
Юлихер был немецким ученым, выпустившим в конце XIX века два труда о притчах. Его основным вкладом был отказ от аллегорического метода толкования. Выступая против аллегорий, Юлихер впал в другую крайность. Он утверждал, что в притчах Иисуса между историей и фактом, который за ней стоит, существует только один пункт соприкосновения. Он полагал, что для толкования важен только этот единственный пункт и что обычно это общее религиозное положение. Юлихер говорил даже, что не только аллегорический подход неверен, но и что Иисус не использовал аллегорий, так как они скорее скрывают, чем являют истину. Он утверждал, что все аллегории НЗ исходят от авторов евангелий, а не от Иисуса. Юлихер был прав в том, что отказался от чрезмерной аллегоризации (то есть превращения в аллегории того, что таковым не является), но его слова о том, что Иисус вообще не прибегал к аллегориям, необоснованны. Исторический подход. Исследователи притчей XX века, в особенности Ч. X. Додд (1884-1973) и Иоахим Иеремиас, справедливо уделяли внимание историческому контексту, в котором изначально были рассказаны притчи. Для того чтобы понять детали притчей, следует изучить культуру того времени, условия, в которых Иисус проповедовал о Царстве Божьем. Обычно при таком подходе считается, что ранняя церковь изменила изначальный вид некоторых притчей, приспосабливая их к своим нуждам, следовательно, предлагались разнообразные методики, помогающие раскрыть первоначальное намерение. Действительно, авторы евангелий как-то оформляли, редактировали и группировали притчи (например, обратите внимание на собрание из восьми притчей у Матфея, Мф 13:1-52 ).
И, конечно, задача толкователи заключается в том, чтобы воспринять притчи так, как они были изначально задуманы Иисусом и как их услышала изначальная аудитория. Но попытка пойти дальше рассказов евангелистов — это непростая задача, и некоторые методики, которые предлагаются для достижения данной цели, весьма сомнительны. Следует обращать внимание на то, как каждый из авторов евангелий использует свой материл, но не нужно далеко выходить за рамки евангелий. Современные течения в изучении притчей. В последние несколько десятилетий было предложено несколько новых подходов к толкованию притчей. В основном людей, предлагающих эти новые подходы, не удовлетворил ни метод Юлихера, ни исторический метод (хоть они и оценили их), потому что в обоих случаях не уделяется должного внимания влиянию притчей на современного читателя. Юлихер свел учение Иисуса к благочестивому морализму, а сторонники исторического подхода предпочитали говорить о том, что происходило 2000 лет назад, игнорируя художественные и психологические особенности притчей. Вследствие этого было совершено множество попыток сделать так, чтобы притчи произвели на современных читателей такое же впечатление, как на первоначальных слушателей. Постепенно все меньше внимания уделялось историческому значению притчей и все более — их художественному, экзистенциальному и поэтическому влиянию. Притчи Иисуса стали рассматривать как произведения искусства, значение которых можно воспринимать по-разному. Получается, что притча имеет изначальное значение, но со временем может приобретать и ряд других значений. Хотя изначальное значение и должно какимто образом влиять на последующие, эти последние не входили в намерения автора. В этих современных подходах есть много полезного, в особенности это их внимание к жизненности и актуальности притчей. Но существует здесь и опасность злоупотребления. Те, кто рассматривал притчи Иисуса как аллегории, не прислушивались к словам Иисуса, а вкладывали в притчи свое собственное значение. Современные толкователи тоже пытаются прочесть притчи по-своему, и, хотя их объяснения могут звучать убедительно (как, без сомнения, звучали и объяснения Августина для его слушателей), они не передают Слова Божьего. Если Иисус открывал людям Бога и Его пути, то мы ошибаемся, не прислушиваясь к притчам, какими они были в своем оригинальном контексте. Действительно, между текстом и толкователем существуют динамические отношения, но истину постичь легче, когда воспринимаешь в Духе притчу так, как Иисус намеревался донести ее до Своих слушателей. Что такое притча. Обычно говорят, что притча — это «земная история с небесным значением», но этого недостаточно для понимания притчей Иисуса. Притчи не являются также просто сравнениями или примерами к тому, о чем говорил Иисус. Ситуация оказывается гораздо сложнее, если мы хотим понять библейское значение слова «притча». Фактически, в исследованиях Библии существует три значения этого термина. Во-первых, следует помнить, что греческое слово, обозначающее притчу, и соответствующее еврейское слово представляют собой широкие термины и могут указывать на любую историю: притчу, аллегорию, загадку, высказывание, поговорку, пример, парадокс. Например, греческое слово «притча» в Лк 4:23 используется по отношению к фразе: «Врач! исцели Самого Себя», и в большинстве переводов она передается как «поговорка». В Мк 3:23 слово «притчи» обозначает загадки, которые Иисус задает книжникам: «Как может сатана изгонять сатану?» В Мк 13:28 «притчей» назван простой пример. В Лк 18:2-5 несправедливый судья противопоставляется Богу, Который вершит правосудие. Если сравнить еврейский ВЗ с Септуагинтой (древнегреческим переводом ВЗ), то слово «притча» чаще всего используется по отношению к пословице или загадочному высказыванию. Таким образом, в широком смысле слова «притча» — это любое изречение, над которым приходится подумать. Во-вторых, «притчей» может быть названа любая история с двумя уровнями значения (буквальным и переносным), религиозная или этическая. В-третьих, термин «притча» в современных исследованиях используется для обозначения особого типа историй. Притча — это вымышленная история, в которой рассказывается о конкретном событии, обычно в прошедшем времени (например, притча о блудном сыне).
Есть также другой тип притчи — сравнительный, в которой рассказывается о типическом или повторяющемся событии реальной жизни, обычно в настоящем времени (например, Мф 13:31-32 ).
Существуют также назидательные истории; в них прослеживаются характерные особенности положительных или отрицательных примеров, которым следует подражать или избегать. Обычно такими назидательными притчами считаются истории доброго самарянина ( Лк 10:30-35 ), неразумного богача ( Лк 12:16-20 ), богача и Лазаря ( Лк 16:19-31 ) и фарисея и мытаря ( Лк 18:10-13 ).
Аллегория труднее всего поддается определению и вызывает множество споров. Обычно аллегория определяется как «ряд взаимосвязанных метафор». Метафора — это сравнение, в котором нет сравнительных оборотов. Такое определение широко используется, но неудовлетворительно по двум причинам:
(1) Здесь не говорится, является ли туманность содержания обязательным условием аллегории. Некоторые полагают, что аллегории следует расшифровывать и что они понятны лишь немногим избранным. Но если в аллегории используются привычные метафоры, понятные всем, она не будет столь загадочна.
(2) Не уточняется, какую часть истории должны составлять взаимосвязанные метафоры. Если таких метафор только две или три, следует ли это считать аллегорией? Имеют ли значение незначительные детали истории (например, три уровня урожайности в притче о сеятеле)? Примером аллегории может быть притча о сеятеле. Возникает проблема различий между притчей и аллегорией, по поводу которой ведется много споров. Если придерживаться определений один и два, приведенных выше, то аллегория представляет собой разновидность притчи. По определению три они отличаются, так как притча не является рядом взаимосвязанных метафор. Подробности истории о блудном сыне (свиньи, далекая страна и т. д.) не обозначают что-то иное, если она не является аллегорией, но просто драматически показывают, как низко пал молодой человек. Однако значение притчи не следует сводить к единственному пункту соприкосновения истории и передаваемой ею истины. Конкретная притча может иметь несколько значений. В притче о блудном сыне подчеркивается радость, вызванная покаянием (обратите внимание на повторение этой темы в Лк 15:24,32 ), но готовность отца принять сына явно говорит о Божьей благодати, а младший и старший сыновья символизируют грешников и религиозные власти, соответственно. Различие между притчей и аллегорией в лучшем случае неявное, и подходы здесь разные, в зависимости от определения терминов. Все, что мы можем сказать о притче, в принципе может быть сказано и об аллегории. Назначение притчей. Для того чтобы проще было понимать притчи, следует понимать их назначение и особенности. Притчи рассказывают о Боге и Его Царстве, показывая, каков Бог, по каким принципам Он действует и чего ожидает от человечества. Так как притчи говорят о Царстве, некоторые из них также посвящены отдельным аспектам миссии Иисуса (обратите внимание на притчу о преступных виноградарях, Мф 21:33-41 ).
Следует отметить особенности притчей:
(1) Обычно притчи имеют точное и симметричное строение. Предметы упоминаются по два или по три, изложенные немногословно. Нет лишних персонажей, мотивов и подробностей.
(2) История взята из реальной жизни, метафоры — достаточно распространенные и понятные, чтобы не затруднять восприятие. Например, притча о владельце виноградника и его работниках должна была навести слушателей на мысли о Боге и Его народе, потому что в ВЗ эти образы используются таким образом.
(3) Хотя притчи рассказывают о реальных жизненных ситуациях, в них есть элемент неожиданности или гиперболы (преувеличения).
В притче о добром самарянине ( Лк 10:30-35 ) самарянин поступает так, как должен был бы поступить священник или левит. В притче о нежелавшем прощать слуге ( Мф 18:23-34 ) первому слуге отпускается долг в 10 миллионов, что в те времена было невероятной суммой.
(4) Притчи требуют от слушателей оценить события, в ней происходящие, а после понять, как применить полученную информацию в своей собственной жизни. Классический пример этого — притча, рассказанная Нафаном Давиду ( 2Цар 12:1-7 ).
Давид говорит, что человек, изображенный в истории, заслуживает смерти, после чего ему объясняют, что он сам — этот человек. Притчи вынуждают слушателя принять решение. Наступает момент истины. Притчи вынуждают слушателей жить в настоящем, не почивать на лаврах прошлого и не ждать будущего. Притчи — продукт ума, который видит истину в конкретных картинах, а не в абстракциях. Они учат истине так убедительно, что слушатель не способен отмахнуться от нее. Почему Иисус учил притчами. Без сомнения, Иисус учил притчами, потому что они интересны, убедительны и чрезвычайно эффективны как средства передачи истины. Но если мы прочтем Мк 4:1-12 , может показаться, что Иисус учил притчами, чтобы помешать людям понять Его слова. Может также показаться, что истина давалась внутри группы, а для тех, кто был вне группы, знание было запретным. Отсюда значение термина «тайна». Сегодня это слово означает нечто непонятное или неведомое, но в библейском использовании оно обычно указывает на нечто, что познается через божественное откровение и не было бы известно, если бы Бог не открыл этого. Содержание тайны здесь не объясняется, но, судя по учениям Иисуса о Царстве в других местах, вероятно, имеется в виду тот факт, что Царство присутствует в собственных словах и деяниях Иисуса. Еще один фактор, важный для понимания этого места, заключается в том, что слово «притча» в Библии имеет более широкое значение, — любое поразительное или темное высказывание, призванное стимулировать мысль. Иисус не кормил Своих слушателей с ложечки; Он учил таким образом, чтобы вызвать отклик, и, если таковой был, давал дополнительное учение. Следовательно, притчи не просто интересны, поэтичны и захватывающи (как бы важны ни были эти качества).
Притчи еще и стимулируют мысль, они должны вызывать отклик — если жестокосердие не препятствует этому. Иисус имеет в виду следующее: «Если вы не слышите того, что Я говорю, Я открою вам то, что думаю, в притчах». и если человек откликался на этот «вводный курс», Иисус давал ему дополнительную информацию.
Притча о сеятеле (Мф 13:3-8)
Вышел сеятель сеять; и когда он сеял, иное упало при дороге, и налетели птицы и поклевали то; иное упало на места каменистые, где немного было земли, и скоро взошло, потому что земля была неглубока. Когда же взошло солнце, увяло, и, как не имело корня, засохло; иное упало в терние, и выросло терние и заглушило его; иное упало на добрую землю и принесло плод: одно во сто крат, а другое в шестьдесят, иное же в тридцать.
Следы не человека
Один француз в сопровождении араба-христианина совершал путешествие по пустыне.
День за днем араб не забывал преклонять свои колена на горячем песке и взывать к Богу.
Однажды вечером неверующий француз спросил у араба:
— Откуда ты знаешь, что существует Бог?
Проводник на минуту задумался и ответил:
— Откуда я знаю, что существует Бог? А из чего ты заключаешь, что в прошлую ночь мимо нашей палатки прошел верблюд, а не человек?
— Ну, это же видно по следам, — удивился француз.
Тогда, показав рукой на заходящее солнце, залившее своими лучами весь горизонт, араб сказал:
— Это следы не человека.
Притча о немилосердном должнике (Мф 18:23—35)
Царство Небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими; когда начал он считаться, приведен был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов; а как он не имел, чем заплатить, то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и всё, что он имел, и заплатить, тогда раб тот пал и, кланяясь ему, говорил: государь! потерпи на мне, и всё тебе заплачу.
Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему. Раб же тот, выйдя, нашел одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев, и, схватив его, душил, говоря: отдай мне, что должен. Тогда товарищ его пал к ногам его, умоляя его и говорил: потерпи на мне, и всё отдам тебе. Но тот не захотел, а пошел и посадил его в темницу, пока не отдаст долга.
Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились и, придя, рассказали государю своему всё бывшее. Тогда государь его призывает его и говорит: злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня; не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя?
И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга. Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его.
Похожая притча
Царствие Небесное. Что это и где? В философских и религиозных книгах, воображении или вообще на том свете? Ответить на такие вопросы с точки зрения Церкви может не каждый даже воцерковленный человек. При этом Господь упоминает пятьдесят пять раз (ни много ни мало!) Царствие Небесное и тридцать два раза — Царствие Божие …
О нем 12 евангельских притч, которые мы представляем Вашему вниманию.
Пирог со снега
В 1938 преподобный Кукша Одесский в возрасте 63 лет был, как «служитель культа», брошен в лагерь на пять лет. Как все другие осужденные, он вынужден был работать на лесоповале по 14 часов в сутки, получая очень скудную пищу. Пожилой иеромонах терпеливо и благодушно переносил лагерную жизнь, старался духовно поддерживать окружающих его людей. Но все же временами силы оставляли его совершенно. И тогда Господь укреплял его, порой совершенно удивительным образом.
Вот что старец рассказывал в своих воспоминаниях: «Это было на Пасху. Я был такой слабый и голодный — ветром качало. А солнышко светит, птички поют, снег уже начал таять. Я иду по зоне вдоль колючей проволоки, есть нестерпимо хочется, а за проволокой из кухни в столовую повара носят на головах противни с пирогами — для охранников. Над ними вороны летают. Я взмолился: “Ворон, ворон, ты питал пророка Илию в пустыне, принеси и мне кусочек пирога”. Вдруг слышу над головой: “Кар-р-р!”, — и к ногам упал пирог: это ворон стащил его с противня у повара. Я поднял пирог со снега, со слезами возблагодарил Бога и утолил голод».
Притча о десяти девах (Мф 25:1—13)
Подобно будет Царство Небесное десяти девам, которые, взяв светильники свои, вышли навстречу жениху. Из них пять было мудрых и пять неразумных. Неразумные, взяв светильники свои, не взяли с собою масла. Мудрые же, вместе со светильниками своими, взяли масла в сосудах своих. И как жених замедлил, то задремали все и уснули. Но в полночь раздался крик: вот, жених идет, выходите навстречу ему. Тогда встали все девы те и поправили светильники свои.
Неразумные же сказали мудрым: дайте нам вашего масла, потому что светильники наши гаснут. А мудрые отвечали: чтобы не случилось недостатка и у нас и у вас, пойдите лучше к продающим и купите себе.
Когда же пошли они покупать, пришел жених, и готовые вошли с ним на брачный пир, и двери затворились; после приходят и прочие девы и говорят: Господи! Господи! отвори нам. Он же сказал им в ответ: истинно говорю вам: не знаю вас.
Итак, бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа, в который приидет Сын Человеческий.
Притча о невидимо растущем семени (Мк 4:26-29)
Царствие Божие подобно тому, как если человек бросит семя в землю, и спит, и встает ночью и днем; и как семя всходит и растет, не знает он, ибо земля сама собою производит сперва зелень, потом колос, потом полное зерно в колосе. Когда же созреет плод, немедленно посылает серп, потому что настала жатва.
Похожая притча
При́тчи евангельские, краткие дидактико-аллегорические повествования, с помощью которых раскрывается смысл Благой Вести. Наличие в евангельских Притчах цельного нарративного сюжета отличает их от ветхозаветных Притч (евр.משל, маша́л). представляющих собой афоризмы. *Жанр нарративных Притч возник в ветхозаветное время (см., например, 2Цар.12:1 сл.), но именно Иисус Христос сделал их одной из основных форм проповеди.
Число Притч в Евангелиях с трудом поддается учету, поскольку к ним можно отнести и речения, имеющие характер сравнений, *метафор, крылатых слов, пословиц и т.п. (напр., «соль земли. », Мф.5:13 ). Классическим типом евангельских Притч принято считать тот тип, который является законченной новеллой. В *синоптических Евангелиях содержится свыше 30 Притч. Из них 7 Притч такого рода есть у всех синоптиков, 3 являются общими для Мф. и Лк., 2 есть только у Мк.; большая часть Притч (18) приведена только у Лк. (см.таблицу в приложении к брюссельскому изданию *синодального перевода Библии). В Ин. Притчи встречаются реже всего и приближаются к развернутым метафорам, притчам-аллегориям (см., например, сравнение Христа с добрым пастырем или виноградной лозой, Ин.10:11 сл., 15:1 сл.).
Литературный характер Притч. В ряде евангельских Притч использованы мотивы Ветхого Завета (ср. Ис.5 и Притчу о виноградарях в Мф.21:33 сл.), в некоторых можно усмотреть намек на исторические события (ср. Лк.19:12 и *Иосиф Флавий, Древн.,17, 9 сл.), а в одной из них ( Лк.17:7 ), вероятно, содержится отголосок бродячего сюжета (см. статью *Поэтика Библии). Ее сюжетный прототип имеется в иудейском «Сказании о бедном книжнике и о богатом мытаре Ладжане», которое, в свою очередь, восходит к древнеегипетской Притче. (см. М.А.Коростовцев, Религия древнего Египта, М.,1976, с.230 сл.). Но в основном реалии Притч взяты не из истории или древних легенд, а из конкретных обстоятельств жизни людей. События Притч разворачиваются, как правило, на фоне земледельческого или пастушеского быта. В них фигурируют пахари и рыбаки, купцы и наемные работники, реже – цари.
Притчи невольно захватывают слушателя и читателя, заставляют их включаться в переживания действующих лиц. Лаконичная и яркая образность Притч, их поэтическая структура и изобразительные средства (*гиперболы, метафоры, контрасты, неожиданные концовки) помогали их быстрому запоминанию наизусть. Разнообразна и эмоциональная окраска Притч. В них есть рассказы, для которых характерны спокойная, эпическая тональность (Притча о сеятеле, Мф.13:3 сл.), и гневное обличение (Притча о талантах и об овцах и козлищах, Мф.25:14 сл.), горькая ирония (Притча о детской игре, Мф.11:16 сл.) и своего рода «мягкая улыбка» (Притча о настойчивом друге, о потерянной монете, о вдове и судье, Лк.11:5–8; 15:810; 18:2–8 ). Часто в Притчах употребляется прием *аллегорий. Большинство из них построено по принципу поэтической симметрии (см. статью *Поэтика Библии).
«Жизненный контекст» евангельских Притч. Хотя Притчи Христовы были собраны и записаны в городских эллинистических общинах и в какой-то мере отражают интересы этих общин, они не утратили своего сельского, палестинского колорита и тесной связи с семитической поэтикой. Они переносят слушателей и читателей в Иудею евангельских времен. На этом основании большинство экзегетов считают, что Притчи принадлежат к первоначальному пласту *досиноптической традиции. По содержанию и по форме они являются подлинными словами Самого Господа.
Притчи как форма проповеди. Приточный характер проповеди придавал ей живую непосредственную окраску. Например, рассказ о милосердном самарянине ( Лк.10:30 сл.) производил большее впечатление, чем могла бы произвести абстрактная формула: «Каждый человек – твой ближний». Кроме того, завуалированность смысла Притч направлена на активное восприятие слова Христова. Нередко вывод из Притч не подсказывается: его должны сделать сами слушатели. Христос словно ждет от людей самостоятельной разгадки сути рассказанного. Только апостолам Он в некоторых случаях дает пояснения, поскольку им открыта «тайна Царства» и им самим предстоит возвещать ее людям (см. Мф.13:10 сл.). Передача духовных истин Евангелия не через «сакральные» символы, а через обыденные предметы и примеры не случайна и объясняется не только уровнем аудитории. Эта «будничность» подчеркивает, что вечное скрывается в простом и на первый взгляд обыденном.
Додд, *Иеремиас и другие комментаторы указывают на ошибочность интерпретации Притч как формы проповеди чисто назидательной, имеющей лишь религиозно-этические цели. Большинство Притч имеет эсхатологическое значение и говорит о приходе в мир Царства Божьего.
Классификация Притч может быть только условной, т.к. почти все они по природе своей *полисемантичны. В них есть несколько уровней, что не позволяет разбить весь корпус Притч на четкие категории. Ниже приводится одна из возможных классификаций.
а) Притчи контрастов характеризуются неожиданными концовками, показывающими, что Господь возвышает малое и униженное в глазах людей и, напротив, может отвергнуть то, что велико по мнению «мира». Оправдан не благочестивый фарисей, а смиренный грешник мытарь ( Лк.18:10 сл.); из самого малого зерна вырастает целое дерево ( Мф.13:31 сл.); малая толика закваски сквашивает большое количество теста ( Мф.13:33 ); одно зерно, упавшее на добрую землю ( Лк.8:4–8 ), дает урожай, которым «могли насытиться более ста человек» (Иеремиас). Все эти Притчи указывают не только на несоизмеримость Божеского и человеческого, но и на Царство Небесное, которое побеждает, приходя в мир неприметным образом.
б) Притчи о внезапности Суда Божьего. Слово Христово застает врасплох тех, кто не готов к его принятию. Оно есть не только Благая Весть, но и Суд, который будет длиться до конца мира (см. статью *«Осуществленная эсхатология»). Жених, приходящий в полночь ( Мф.25:1 сл.), вор, проникший в дом спящего хозяина ( Мф.24:43 ), господин, возвращающийся внезапно и требующий отчета от своих слуг ( Мф.25:14 сл.), смерть, неожиданно застигшая богача, который успокоился, расширив свои закрома ( Лк.12:16 сл.), – все это образы, напоминающие о необходимости бодрствовать, о бескомпромиссном требовании, которое предъявляет Евангелие человеку. Среди Притч этой категории самой трудной считается Притча о неверном управителе ( Лк.16:1 сл.). В ней смущает то, что в пример ставится человек, едва ли заслуживающий уважения. Однако эта Притча – не аллегория. В ней изображен человек, попавший в затруднение и быстро нашедший из него выход. Его энергия в житейском деле должна служить укором для тех, кто перед лицом Божьим пребывает в беспечности.
в) Притчи о долготерпении Божьем косвенным образом указывают на длительность исторического процесса и постепенное «прорастание» Царства Божьего среди людей. Эти Притчи охлаждают нетерпение тех, кто желал бы немедленно устранить зло из мира (Притча о плевелах Мф.13:24 ). Притча говорят о медленном созревании посевов Божьих (Притча о всходах, Мк.4:26 сл.), о долгой отлучке господина (Притча о талантах), о процессе роста зерна и сквашивании теста (Притча о горчичном зерне и о закваске, о хозяине, который откладывает решение срубить бесплодную смоковницу ( Лк.13:6 сл.). Долготерпение Божие, проявившееся в священной истории, иллюстрирует Притча о злых виноградарях ( Мф 21:33 сл.).
г) Притчи об отношении между Богом и человеком указывают на бесконечную ценность в очах Божьих каждой души (Притча о пропавшей овце, Лк.15:4 сл.; о блудном сыне, Лк.15:11 сл.; о потерянной монете, Лк.15:8 сл.). Они иллюстрируют слова *Молитвы Господней «остави нам долги наша. » (Притча о двух должниках, Лк.7:41 сл.); указывают на соблюдение заветов Христовых как на твердое основание жизни (Притча о фундаментах, Мф.7:24 сл.). К этой же категории относятся Притча о званных на вечерю ( Лк.14:16 сл.) и эсхатологическая Притча об овцах и козлищах ( Мф.25:31 сл.). Последняя Притча, по мнению Иеремиаса, имеет в виду язычников, не знавших Закона Божьего, но принятых в Царство, поскольку они проявили милосердие к людям.
д) Притчи о высшей ценности Царства Божьего. В них Царство символизируется сокровищем, найденным в поле ( Мф.13:44 ), и драгоценной жемчужиной ( Мф.13:45 ).
В целом большинство евангельских Притч требуют от человека волевого решения: все отдать ради Царства, быть всегда готовым встретить его, служить Богу в любви, смирении и подвиге.
● Прот.*Богдашевский Д., Притчи Христовы, СПб.,1902; его же, Притча Христа Спасителя о Царствии Небесном, ТКДА, 1912, №10; прот.*Велтистов В.Н., Притча о браке царского сына ( Мф.22:1–14 ), Прибавление к ЦВ, 1889, №42; *Виноградов Н.И., Притчи Господа нашего Иисуса Христа, М.,1890–1891, вып.1–4; *Гладков Б.И., Притча о неверном управителе, СПб.,1912; прот.*Гречулевич В. (*еп.Виталий), Притчи Христовы, СПб.,19012; прот.*Липеровский Л.Н., Чудеса и Притчи Христовы, Париж, 1962; *Мышцын В., Какую можно усматривать цель Христа Спасителя в Его поучении народа притчами?, ВиР, 1900, т.1, ч.1; архиеп.*Сильвестр (Лебединский), Приточник Евангельский, СПб.,1894 4 ; архиеп.*Тренч Р., Толкование притчей Господа нашего Иисуса Христа, пер. с англ., СПб.,1888 2 ; Boucher M., The Parables, Dublin, 1981; Crossan J.D., In Parables: the Challenge of the Historical Jesus, N.Y.,1973; *Dodd C.H., The Parables of the Kingdom, N.Y.,1961; Drury J., The Parables in the Gospels, L.,1985; Dupont J., Pourquoi des paraboles?, P.,1977; *Harrington W., Parables Told by Jesus, N.Y.,1975; *Jeremias J., Die Gleichnisse Jesu, Gött., 1956 (англ. пер.: The Parables of Jesus, L.,1958); *Mа́nek J., Jezusovа́ podobenstvi, Praha, 1972; Perkins R., Hearing the Parables of Jesus, N.Y.,1981; прочую иностранную библиографию. см. в *Brown R., Parables of Jesus, NCE, v.10.
Источник: Библиологический словарь / Протоиер. Александр Мень. - Москва : Фонд им. Александра Меня, 2002. – В 3-х том. / Т. 2: К-П. - 555, [1] с. ISBN 5-89831-027-4
Притча о сокровище, скрытом в поле (Мф 13:44)
Подобно Царство Небесное сокровищу, скрытому на поле, которое, найдя, человек утаил, и от радости о нем идет и продает всё, что имеет, и покупает поле то.
Притча о званных на брачный пир (Мф 22:2—14)
Царство Небесное подобно человеку царю, который сделал брачный пир для сына своего и послал рабов своих звать званых на брачный пир; и не хотели прийти.
Опять послал других рабов, сказав: скажите званым: вот я приготовил обед мой, тельцы мои и что откормлено, заколото, и все готово; приходите на брачный пир. Но они, пренебрегши то, пошли, кто на поле свое, а кто на торговлю свою; прочие же, схватив рабов его, оскорбили и убили их. Услышав о сем, царь разгневался и, послав войска свои, истребил убийц оных и сжег город их. Тогда говорит он рабам своим: брачный пир готов, а званые не были достойны.
Итак пойдите на распутия и всех, кого найдете, зовите на брачный пир. И рабы те, выйдя на дороги, собрали всех, кого только нашли, и злых и добрых; и брачный пир наполнился возлежащими. Царь, войдя посмотреть возлежащих, увидел там человека, одетого не в брачную одежду, и говорит ему: друг! как ты вошел сюда не в брачной одежде? Он же молчал. Тогда сказал царь слугам: связав ему руки и ноги, возьмите его и бросьте во тьму внешнюю; там будет плач и скрежет зубов; ибо много званых, а мало избранных.
Притча о неводе (Мф 13:47—50)
Подобно Царство Небесное неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода, который, когда наполнился, вытащили на берег и, сев, хорошее собрали в сосуды, а худое выбросили вон. Так будет при кончине века: изыдут Ангелы и отделят злых из среды праведных, и ввергнут их в печь огненную: там будет плач и скрежет зубов.
Притча о рабах, получивших равную плату (Мф 20:1—16)
Царство Небесное подобно хозяину дома, который вышел рано поутру нанять работников в виноградник свой, и, договорившись с работниками по динарию на день, послал их в виноградник свой; выйдя около третьего часа, он увидел других, стоящих на торжище праздно, и им сказал: идите и вы в виноградник мой, и что следовать будет, дам вам. Они пошли. Опять выйдя около шестого и девятого часа, сделал то же. Наконец, выйдя около одиннадцатого часа, он нашел других, стоящих праздно, и говорит им: что вы стоите здесь целый день праздно? Они говорят ему: никто нас не нанял. Он говорит им: идите и вы в виноградник мой, и что следовать будет, получите.
Когда же наступил вечер, говорит господин виноградника управителю своему: позови работников и отдай им плату, начав с последних до первых. И пришедшие около одиннадцатого часа получили по динарию.
Пришедшие же первыми думали, что они получат больше, но получили и они по динарию; и получив, стали роптать на хозяина дома и говорили: эти последние работали один час, и ты сравнял их с нами, перенесшими тягость дня и зной. Он же в ответ сказал одному из них: друг! я не обижаю тебя; не за динарий ли ты договорился со мною? возьми свое и пойди; я же хочу дать этому последнему то же, что и тебе; разве я не властен в своем делать, что хочу? или глаз твой завистлив оттого, что я добр?
Так будут последние первыми, и первые последними; ибо много званых, а мало избранных.
Спасительный пожар
Один человек, уцелевший после кораблекрушения, был заброшен волной на маленький необитаемый остров. Он единственный остался в живых и теперь беспрерывно молился о том, чтобы Бог спас его. Каждый день он всматривался вдаль в поисках приближающегося на помощь судна.
Вымотавшись окончательно, человек решил построить небольшой шалаш, чтобы защититься от дождя и диких зверей.
Но однажды, вернувшись домой после похода в поисках пищи, он нашел свой шалаш окутанным пламенем: гарь поднималась столбом к небу. Самым ужасным оказалось то, что все его запасы были потеряны и он остался вовсе ни с чем.
Теперь человек не мог сдержать своего отчаяния и гнева.
— Боже, как Ты мог так поступить со мной? — рыдая, кричал он.
Рано утром на следующий день его разбудил гудок корабля, приближавшегося к берегу. Корабль пришел, чтобы спасти его.
— Но как вы узнали, что я здесь? — спросил человек матросов.
— Мы увидели твой дымовой сигнал, — ответили они.
Притча о закваске (Мф 13:33)
Царство Небесное подобно закваске, которую женщина, взяв, положила в три меры муки, доколе не вскисло всё.
Притча о плевелах (Мф 13:24-30)
Царство Небесное подобно человеку, посеявшему доброе семя на поле своем; когда же люди спали, пришел враг его и посеял между пшеницею плевелы и ушел; когда взошла зелень и показался плод, тогда явились и плевелы. Придя же, рабы домовладыки сказали ему: господин! не доброе ли семя сеял ты на поле твоем? откуда же на нем плевелы? Он же сказал им: враг человек сделал это. А рабы сказали ему: хочешь ли, мы пойдем, выберем их? Но он сказал: нет — чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы, оставьте расти вместе то и другое до жатвы; и во время жатвы я скажу жнецам: соберите прежде плевелы и свяжите их в снопы, чтобы сжечь их, а пшеницу уберите в житницу мою.
Похожая притча
Однажды молодой монах, ученик прославленного старца, шел с ним по морскому берегу.
— Авва, мне очень хочется пить, — сказал он.
Старец остановился, сотворил молитву и вдруг сказал:
Морская вода на вкус оказалась не соленой и горькой, а сладкой, словно из родника.
Ученик стал наполнять чудесной водой сосуды на тот случай, если в пути опять захочется пить.
— Что ты делаешь? — удивился старец. — Разве не везде Бог?
Притча о зерне горчичном (Мф 13:31—32)
Царство Небесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял на поле своем, которое, хотя меньше всех семян, но, когда вырастет, бывает больше всех злаков и становится деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его.
Заноза или жизнь
Когда архимандрит Павел Груздев сидел в лагере, он сам себе назначил такое послушание: весь свой срок вставал за час до подъема и вымывал весь барак. Потом, после освобождения, уже будучи настоятелем, он сам мыл полы в храме. И однажды этот смиренный навык спас ему жизнь.
В главном приделе Троицкого храма в селе Верхне-Никульское, где служил отец Павел Груздев, обрушился кирпичный свод купола. Храм давно уже требовал ремонта, потому что его фундамент постоянно подмывали воды Рыбинского водохранилища, нанося огромный вред всем храмовым постройкам. Денег на этот ремонт, на реставрацию храма, конечно же, не было. Но и в том, как рухнули эти своды, тоже видна милость Божия и забота о Своем избраннике.Дело было так. Батюшка сам мыл полы в главном приделе. Неожиданно в руку его вонзилась большая заноза. Боль была такая, что батюшка бросил тряпку и вышел из храма. И в эту самую секунду рухнул свод купола. Многотонные каменные глыбы проломили пол, причем в том самом месте, где несколько секунд назад стоял отец Павел! Когда он вернулся в храм, он увидел облака оседающей пыли и груду камня на том самом месте, где только что стоял… В куполе зияла дыра, сквозь которую виднелось голубое чистое небо. И при этом, чудесным образом, никто не пострадал!
Забытые именины
Этой зимой был у меня в семье такой случай. Сын служит в армии. Недавно звонил, поздравлял маму с именинами. Говорит, забыл было совсем: в армии это легко. Но когда они построились у казармы, чтобы идти в караул, к нему подошла… какая-то бабушка. И говорит: «Сынок, поздравь меня, у меня сегодня именины. Меня Ниной зовут». Из всего строя — именно к нему подошла.
А мама особо и не удивилась, когда он ей это рассказал. Сказала мне потом: если мальчик в армии с восхищением начал читать Псалтырь, с ним еще и не такое может происходить. А сын, действительно, сейчас в карауле ее читает взахлеб. Когда время свободное есть. Псалтырь взял в казарменной библиотеке, в комнате досуга. Такие вот дела нынче в армии у нас. (Александр Ткаченко)
Притча о жемчужине (Мф 13:45—46)
Подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, который, найдя одну драгоценную жемчужину, пошел и продал всё, что имел, и купил ее.
Читайте также: