Приметы милой старины нравы и быт пушкинской эпохи
Обновлено: 13.05.2024
Похожая примета
Автор: Марченко Нонна
Художник: Тибилова Ирина
Редактор: Усладов В.
Издательство: Ломоносовъ, 2020 г.
Серия: История. География. Этнография
Цена для всех
Ваша цена (-25%)
506 р.
ID товара: 544633
Оформление
Масса: 466 г
Размеры: 216x145x19 мм
Содержание
Закажите вместе
1247
936 руб.
Быт и нравы пушкинской эпохи 674 506 руб.
Мир английской леди. Воспитание. 573 430 руб.
Рейтинг
Оценить (оценило: 7)
Текст научной работы на тему «2004. 03. 016. Марченко Н. А. Приметы милой старины: нравы и быт пушкинской эпохи. - М. : Изографус: Эксмо, 2002. - 368 с»
Повести Гоголя, несмотря на присутствие в них притчевой стратегии, апологами уже не являются.
Свойственное Гоголю символическое мировоззрение средневекового типа определило многоуровневую структуру повестей петербургского периода. Прочитываясь на внешнем уровне как анекдоты, они на символическом уровне обладают притчевой стратегией, однако писатель стремился еще и к воспроизведению в своем творчестве средневековых жанров - жития и легенды, обладавших стратегией сказания. Содержание легенд у Гоголя становилось неканоническим, но использование жанровых схем влекло за собой рудиментарное восстановление соответствующей стратегии. Поэтому «Петербургские повести» представляют образец контаминации трех стратегий, каждая из которых требует прочтения произведения на своем особом уровне.
Коммуникативная стратегия притчи, зародившись в русской литературе в переходный к Новому времени период, и в XIX в. сохраняла свою действенность: притчевое начало сделалось важным неотъемлемым компонентом внутренней меры малой прозы - рассказа.
2004.03.016. МАРЧЕНКО Н.А. ПРИМЕТЫ МИЛОЙ СТАРИНЫ: НРАВЫ И БЫТ ПУШКИНСКОЙ ЭПОХИ. - М.: Изографус: Эксмо, 2002. - 368 с.
Книга Н.А. Марченко (старший науч. сотр. Государственного литературного музея А.С. Пушкина) представляет собой документальное повествование о самых разнообразных чертах и проявлениях быта и нравов первой четверти Х1Х в. Это парады и балы, театр, мода, «дворянские гнезда», сады и парки, личные альбомы, пиры и застолья, табель о рангах и награды, дороги и книжные лавки. Описываются российские награды, ритуал коронации русских царей, придворный этикет, система образования и т.д. Приводятся многочисленные литературные и эпистолярные свидетельства современников той эпохи.
Культура - построение многоярусное. И если высшее ее проявление - искусство, то «культура быта» - ее фундамент, кирпичи, из которых здание культуры строится. Воспоминания, анекдоты, дневниковые записи о приметах быта помогают правильно понимать художественные произведения, восстановить сложную систему отношений, в которой жили Пушкин и его современники. Например, балы, маскарады стали символическим изображением времени у поэтов и писателей («Бал» Е. Баратынского, «Бал» А. Одоевского, «Маскарад» М. Лермонтова). Суть костюмированного праздника перерастала
обычное веселье. На время маскарада, каковые устраивались в доме В.В. Энгельгардта, маска становилась заменой «Я» личности, освобождая ее от социальной роли, навязанной человеку судьбой, от подлинной внешности. Человек играет ту роль, которая ему нравится. Поэтому особенно важен выбор маски. Если маска выбрана правильно, тогда и образ, и поведение персонажа совпадают, что доставляет истинное удовольствие участнику маскарада, достигающему таким образом катарсиса, чувства гармонии. Театр, с самого своего возникновения, а в Х1Х в. особенно, формировал зрителя. Театр и литература влияли на быт человека, формируя стиль поведения и манеру жизни, хотя, казалось бы, нет ничего более преходящего, чем искусство актера.
Частью культуры стала садово-парковая архитектура. Так, в стихотворении Пушкина «Вертоград моей сестры. » сад воспринимается как образ Вселенной. Сад отражает мир в его доброй, идеальной сущности. Это «божественная Книга», которую надо уметь читать. А. Болотов, в частности, говорил об искусстве выстраивать сад, где одной из особенностей является игра контрастами. Смена настроений доставляет особое наслаждение посетителю парка. Таков парк в Павловске. Наступившая на рубеже ХУШ-Х1Х вв. эпоха романтизма знаменовала отказ от искусственных украшений (об этом писал А. Воейков в стихотворении «Поэзия садов»). Садовод уже не просто художник - он архитектор, он угадывал образ, который не достроила сама природа, используя естественные красоты, находя в них свою философию. Такие сады порождали у Пушкина тему воспоминаний; говоря о Царском Селе, поэт лелеял в себе этот душевный настрой, вызываемый «сумраком священным» тенистых деревьев.
Местом, где собирались определенные группы людей, чтобы побеседовать, обменяться мнениями, помузицировать, были салоны. Традиционно салон формировался вокруг женщины - она вносила ту атмосферу «интеллектуального кокетства и изящества» (с. 117), которые создавали непередаваемую атмосферу салона. В Москве средоточием «искусства и мысли» был, в частности, салон З. Волконской. Музыкантша, поэт, художница, она была всесторонне одарена и прекрасно образованна. Она умела организовать непринужденную беседу, построить вечер так, что всем казалось, будто это сплошная импровизация. Здесь серьезная музыка соседствовала с разыгрываемыми шарадами, стихи - в том числе и Пушкина - с эпиграммами и
шутками. Салон Карамзиных объединял самых разных людей одних умственных интересов. Это был салон смешанного типа, где интересовались и литературой, и политикой. Литераторы почитали за честь стать его завсегдатаями. В. Соллогуб вспоминал, как однажды он встретил Лермонтова перед его отъездом на Кавказ, и тот читал отрывок из «Демона».
В 1830-х годах приобрел популярность салон Каролины Павловой, который со временем все больше превращался в литературный кружок. Центром собрания становились умственные интересы. Таким же был описанный А. Фетом салон поэта Ф.Н. Глинки. Литературные кружки, сменившие салоны, оказались знаком нового времени -толстых журналов и демократических объединений.
Культурным феноменом явились и дамские альбомы, многих приохотившие к литературе. В альбомы писали А. Пушкин, К. Батюшков, Е. Баратынский, П. Вяземский, Н. Языков, М. Лермонтов - иногда эпиграммы, а чаще прекрасные стихи. В альбом фрейлины императрицы А. Адамелек вписывали стихи И.И. Козлов и Пушкин; здесь можно найти запись Илличевского, запечатлевшего своей рукой стихотворение Пушкина «Бог помочь вам, друзья мои. », обращенное к друзьям-лицеистам - и тем, кто оставался в Петербурге, и тем, кто был сослан в Сибирь после восстания декабристов. Автографы Е. Баратынского, А. Дельвига, В. Кюхельбекера сохранились в альбоме С. Пономаревой. Альбомы и поныне служат ценным источником поэтических текстов, многие из которых так и не попали в печать при жизни автора. Порой в альбоме как бы застывала беседа, которая только что прозвучала в гостиной. Иногда в альбоме находила отражение кокетливая игра-беседа, запечатлевшая разговор наедине, не предназначавшийся для печати; но это уже и не дневник, который никому не показывали. В альбомах пушкинского круга были приняты игра, обмен цитатами, переделки известных стихотворений, так что тексты как бы «присваивались» в результате заимствования. Появилась специфическая альбомная поэзия. Превращение известного стихотворения в бродячий сюжет свидетельствовало о его популярности.
Одним из памятников эпохи были письма, в том числе письма любовные. В письме, как правило, содержится диалог; таким образом, перед читателем-потомком встает не только автор письма, его манера, слог, но и адресат. К разным людям один и тот же человек пишет по-
разному. Романтический идеал мечтательной любви выстраивался в письмах Андрея Тургенева К. Соковниной. Пушкин в письмах женщинам играл, кокетничал, сочинял и не скрывал игры. Он надеялся на ум своей корреспондентки - это было чем-то новым в любовном письме и вообще в отношении к женщине. Его письма можно рассматривать как своего рода литературные произведения, но особого жанра.
Своего рода писательскими клубами становились в России книжные лавки, в частности, лавка издателя А.Ф. Смирдина, где завсегдатаем был Пушкин. В его время книгопродавцы перестали быть просто купцами и торговцами - они сделались посредниками между писателями и публикой, распространителями просвещения. Здесь в неофициальной обстановке и в любое время можно было ожидать встречи с понимающим читателем, было с кем повести разговор «высшей образованности», как называл Пушкин беседу со свободной творческой игрой литературными цитатами, отсылками и т.п.
«Миф о Петербурге» издавна вошел в русскую культуру. Гоголь в свое время ясно осознал, что есть особая литература - петербургская, о чем свидетельствуют его цикл «Петербургские повести». Пушкин в подзаголовке «Медного всадника» тоже указал: «петербургская повесть». Сегодняшний читатель знает, насколько Петербург Пушкина отличается от Петербурга Гоголя, Достоевского, символистов. Этот город требует постоянного разгадывания смыслов, постоянной перекодировки: Петербург - театр, Петербург - книга, Петербург - четвертый Рим, и такая потребность ощущается на всем протяжении истории города.
Во все эпохи людей интересовала история конкретной человеческой жизни, тем более биография художника, писателя, общественного деятеля. В период романтизма она складывалась из поступков бунтарских, необычных, часто облаченных в дурачества и чудачества и создающих определенную репутацию изображенному. Человек оставался в истории своей биографией, сотканной из рассказов современников, анекдотов, собственных высказываний, передававшихся из уст в уста. В Х1Х в. люди строили свою жизнь по канонам литературных героев и героинь: Онегин, Печорин, тургеневские девушки; во второй половине века образцом для подражания сделалась биография реального лица. В этом феномен Чернышевского, Некрасова. При этом реальная биография, например Некрасова, могла далеко отстоять
от мифа, созданного вокруг того или иного имени. Это не имело значения - образец для подражания, для восхищения был найден.
В книге также приведены документальные подробности, касающиеся табели о рангах, российских наград, коронации русских царей и различных бытовых явлений (сватовство и женитьба, зимний праздничный цикл, пиры и застолья, дороги, язык цветов и т.п.).
2004.03.017. ГУСТАФСОН Р.Ф. ОБИТАТЕЛЬ И ЧУЖАК: ТЕОЛОГИЯ И ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ТВОРЧЕСТВО ЛЬВА ТОЛСТОГО. - СПб.: Акад. проект, 2003. - 480 с.
Профессор Принстонского университета Ричард Ф. Густафсон исследует связь между психологической жизнью Л. Толстого, его религиозным мировоззрением и художественным творчеством,
Автор полемизирует с традиционным утверждением, что существуют «два Толстых»: художник до кризиса 1880-х годов и «религиозный мыслитель и пророк после него» (с. 10). Не обнаружив никаких свидетельств радикальных изменений во взглядах или теоретических построениях писателя, американский исследователь основывается на убеждении, что «существует только один Толстой». Кроме того, вопреки распространенному мнению, будто писатель был просто моралистом, реконструкция его богословских взглядов показывает широкий диапазон мысли от онтологии и эпистемологии до эстетики, этики и политической теории, основанных на личном религиозном опыте. Именно этот всеобъемлющий взгляд различными способами объединяет художественные произведения русского писателя и христианского богослова второй половины XIX -начала XX в.
Монография состоит из двух частей. В первой - «Истории человеческой связанности» - анализируется обусловленность персонажей и событий в произведениях писателя с его метафизикой и этикой. Во второй части - «Состояния человеческого сознания» - исследуется художественное изображение внутреннего опыта в связи с эпистемологией, эстетикой, политическими теориями и толстовским богословием молитвы.
В своих произведениях писатель стремился воссоздать идею жизни и художественный образ, соответствующие восточно-христианской традиции, но освобожденные от того, что он считал церковными ошиб-
Аннотация к книге "Быт и нравы пушкинской эпохи"
Суть этой книги - в деталях. Когда на дверце кареты изображали два герба? Почему считалось, что порядочной женщине на маскараде не место? В каком порядке гости усаживались за стол во время званого обеда? Почему даже в состоятельных домах гостей, случалось, потчевали их собственными конфетами? Что общего было у парада и бала? Как среди дам высшего света возникла мода на кокошники и сарафаны? Все это мелочи быта, но без них многое непонятно в произведениях русской классики. Книга Нонны Марченко - своеобразная энциклопедия дворянской культуры первой половины XIX века. Опираясь на документы эпохи, она рассказывает о парадах и карнавальных шествиях, модах, садах и усадьбах, семейных альбомах, застольях, развлечениях, карточных играх, салонах, книжных лавках, театральной жизни и о многом, многом другом…
Нонна Марченко (1939-2007) - специалист по бытовой культуре XVIII-XIX веков, долгое время работала старшим научным сотрудником Государственного музея А. С. Пушкина (Москва).
1 акция по этому товару сегодня Осталось: 0 2 дня 2 1 час 25 %
До 23:59 07 октября
Скидка 25% по акции «Скидка на самые полезные книги»
Иллюстрации к книге Нонна Марченко - Быт и нравы пушкинской эпохи
Рецензии на книгу «Быт и нравы пушкинской эпохи»
- Покупатели 6
Мы всегда рады честным, конструктивным рецензиям. Лабиринт приветствует дружелюбную дискуссию ценителей и не приветствует перепалки и оскорбления.
(рецензий 405 / оценок +2891 )
Понравилось? Да
Рейтинг: +20
Прежде всего, я хочу обратить ваше внимание, что эта книга публиковалась в нач.2000-х г.г. под названием «Приметы милой старины. Быт и нравы пушкинской эпохи» и с тех пор не переиздавалась. Если я правильно поняла, все эти статьи публиковались автором в течение нескольких лет в журнале «Литература в школе». И, видимо, поэтому в некоторых местах явственно ощущаются «пережитки советского прошлого» - крайне негативные оценки Павла I, Александра I и Аракчеева; но, в конце концов, говорится о них не.
Прежде всего, я хочу обратить ваше внимание, что эта книга публиковалась в нач.2000-х г.г. под названием «Приметы милой старины. Быт и нравы пушкинской эпохи» и с тех пор не переиздавалась. Если я правильно поняла, все эти статьи публиковались автором в течение нескольких лет в журнале «Литература в школе». И, видимо, поэтому в некоторых местах явственно ощущаются «пережитки советского прошлого» - крайне негативные оценки Павла I, Александра I и Аракчеева; но, в конце концов, говорится о них не так уж и много, и это не раздражает.
Очень и очень неплохой сборник статей (а именно, в количестве 31 – см. оглавление), посвященных повседневной культуре российского дворянства в период посл.четв.XVIII – перв.пол.XIX в.в. Возможно, эта эпоха описана не так подробно, как бы хотелось, но достаточно полно. Пусть и в самых общих чертах, но затронуты почти все аспекты публичной и частной жизни дворянского сословия.
К сожалению, Марченко права – мы знаем о той эпохе очень мало повседневного, бытового. В основном потому, что в те времена людей интересовали факты и вещи необычные для нормы повседневной жизни – анекдоты (занимательные истории), оригиналы-чудаки. Повседневность казалась слишком простой и скучной – о ней писали только в личной переписке, а в разнообразных записках и мемуарах рассказывали, прежде всего, о себе любимых, о своей собственной жизни и деяниях, о высоком. Воспоминания, так сказать, обо всем вошли в моду гораздо позже, в 1840-х - 1860-х г.г. Большинство современников того же Пушкина стали записывать свои воспоминания о прожитой жизни уже на склоне лет – а много ли вы сами можете упомнить о своей жизни и своем окружении 40 лет назад?
Интересно, останься Пушкин жив, писал бы и он памятные записки? Наверное, и он бы, прежде всего, вспоминал о людях.
Конечно же, автор в своей работе использует большое количество оригинальных материалов – воспоминания и записки С.П.Жихарева, П.А.Вяземского, Ф.Ф.Вигеля и многих других мемуаристов, письма Марты Вильмот, «Рассказы бабушки» Благово и т.д. Хотя, конечно, воспоминания М.Добужинского о рождественской елке, никак нельзя отнести к описываемому периоду – поскольку родился он 1875 г.
Интересно, что автор, кроме таких стандартных для подобных изданий тем,как моды-былы-дуэли-карточные игры, чины-награды и русские дороги, подробно рассказывает и о праздничных традициях (а вот вы знали о первомайских публичных гуляниях? Я – нет), о традициях русских масонов; приводится даже словарик языка цветов образца 1846 г.
Да, почти вся эта информация уже встречалась мне ранее в самых разных местах – и очень приятно увидеть все эти сведения под одной обложкой.
Рекомендую.
Об издании. Бумага ярко-белая, не очень плотная. Шрифт среднего размера, удобный для чтения. Текст воспоминаний мемуаристов, размещенный в конце главы, набран более мелким шрифтом.
Как обычно, иллюстрации Ирины Тибиловой на каждой нечетной странице – на этот раз очень удачные, напоминающие пушкинские рисунки на полях. Стандартное для серии оформление обложки.
Прилагаю несколько изображений страниц текста для ознакомления. Скрыть
Похожая примета
Борис Дубин, Федор Соймонов, Липовецкий Марк Наумович, Ханс Гюнтер, Кукулин Илья Владимирович, Knud Leem, Евгений Селюков и др.
Приметы милой старины. Нравы и быт пушкинской эпохи
- Currently 0.00/5
Рейтинг: 0.0/5 (Всего голосов: 0)
Аннотация
Нонна Марченко
Приметы милой старины. Нравы и быт пушкинской эпохи. – М.: Изограф, Эксмо-Пресс, 2001. – 368 с., илл.
ISBN 5-87113-110-7
Документальное повествование о самых разнообразных чертах и проявлениях нравов и быта первой четверти XIX в. Это парады и балы, театр, мода, «дворянские гнезда», личные альбомы, пиры и застолья, табель о рангах и награды, дороги и книжные лавки. Приводятся многочисленные литературные и эпистолярные свидетельства современников той эпохи.
Похожая примета
Дороги выбора
Статус: он-лайн (СИ)
Очень понравилось!Спасибо автору)
Подарок от Купидона
Для любителей ну очень энергичных героинь . Ещё можно назвать это книжкой о том, как не думают мужчины ))), как бы автор не напрягалась .
Брак ради мести
Неплохая малышка, особенно когда хочется почитать чего-нибудь простенького и незамысловатого.
Дерзкая для банкира, или верни мою жизнь
Зачем? выкладывать книгу если она не читаема.
Ночные звонки
Это совершенно не остросюжетный роман. Обыкновенная среднестатистическая малышка на один раз.
Ключик
Разочарованна! Не ожидала от этого автора(((
Похожие темы научных работ по языкознанию и литературоведению , автор научной работы — Михайлова О. В.
Тарас Шевченко в Петербурге 2013. 04. 012. Шарафадина К. И. , таборисская Е. М. Жизнь культуры в универсуме слова. – СПб. , 2011. – 748 с Вещный мир в русской литературе ХIХ В. Глазами американцев 2004. 03. 015. Кузнецов И. В. Коммуникативная стратегия притчи в русских повестях XVII-XIX вв. - Новосибирск: Изд-во НИПКиПРО, 2003. - 166 с Н. В. Гоголь и И. А. Крылов в 1830-1835 годы i Не можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы. i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.Читайте также: