Любовные лирические песни народные приметы

Обновлено: 21.11.2024

Сем-ка [Сем-ка — а ну, давай.], в жмурки, сем, в веревочку начнем.

Одна девка прослезилася в кругу:

—Вы играйте, красны девушки, одни,

А мне, молодой, игра на ум нейдёт,

Мил сердечный друг в уме моем живёт,

Живучи во мне, сердечушко крушит…

Выйду ль я на реченьку,

Посмотрю на быструю:

Не увижу ль я милого,

Как сказали про милого,

Будто нежив, нездоров,

Будто без вести пропал.

А как нынче мой милой

Вдоль по улице прошёл,

На окошечко смотрел.

В поле розовый цветок!

Ко мне, миленький дружок!

Мы последний с тобой вечерок,

Мы про прежнюю с тобой любовь.

Что такая любовь злая —

Наглядеться с милым не дала,

На его бело лицо…

Кабы знала, кабы знала,

Не зачинала бы любить!

И с того горя-кручины

Пойду в зелен сад гулять,

Я сорву ли, я сорву ли

В саду розовый цветок,

Я завью ли, я завью ли

На головушку венок.

Снежки белые пушисты

Принакрыли все поля,

Одного-то не покрыли

Горя лютого мово.

Как и во поле кусточек

Он не клонит к земле ветки,

И листочков нет на нем;

А я, горька-разнесчастна,

Всё горюю по милом;

День горюю, ночь тоскую,

Понапрасно слёзы лью.

Пойду с горя в чисто поле,

Сяду я на бугорок,

Погляжу я в ту сторонку,

Где мой миленький живёт.

Что живет-то мой размилый

В чужой дальней стороне,

Во матушке во Москве.

Как прошла ли про девицу небылица,

Будто бы я батюшку обессудила,

Родную матушку обесчестила,

Что сама-то я ко милу другу приходила.

Ах, за то на меня батюшко осердился,

Родимая матушка распрогневалася,

Что построил мне сударь батюшка темницу,

Без дверей-то он построил, без окошек,

Что одна только у темницы трубица.

И я стану своего батюшку просити:

—Проруби ты мне, сударь батюшко, три окошка,

Уж как первое окошко в чисто поле,

А другое-то окошко в сад зелёный,

Ах, как третье-то окошко на сине море.

Как поутру я, красная девица, рано встану,

Погляжу-то я, красна девица, в чисто поле,

Ничего-то я, красна девица, не видала;

Погляжу-то я, красна девица, в сад зелёный,

Жалобнехонько в саду пташки распевали;

Погляжу-то я, красна девица, на сине море,

Как плывет тут, выплывает нов кораблик,

Как на том кораблике мой дружочек.

Я в окошечко милу другу кричала,

Я платочком милу другу махала,

Как не слышит мой сердечный друг, не видит,

Тут я ручушкой милу другу махнула,

В окошечко милу другу поклонилась:

—Ты прости, моя надежа, мил сердечный друг!

Уж, как знать, что мне с тобой не видаться.

Ты надежа, ты надежа, мил сердечный друг,

Ты душа ль моя, удалой добрый молодец,

Живеём-то мы с тобой, друг, не теперя,

Никто про наши тайности не ведал,

Ни батюшка, ни матушка родные,

Ни белые голубушки сестрицы,

Ни род-племя и ни подружки.

Ах, что сведали соседи приближенные,

Как сказали про девицу отцу, матери.

Что отец и мать на девицу разгневались,

Как ссылают красну девицу со двора долой,

Скидывают со девицы платье цветное,

Надевают на девицу платье чёрное;

Что пошла ли красна девица, сама заплакала,

Во слезах она дороженьки невзвидела,

В возрыданьице словечушка не молвила.

Ты, мой сизенький, мой беленький голубчик,

Ты к чему рано с тепла гнезда слетаешь,

На кого ты меня, голубушку, покидаешь?

Али я тебе, голубчик мой, не по мысли,

Не по твоему голубиному воркованью?

Ах ты, душечка удаленький молодчик,

Ты куда от меня, красной девицы, отъезжаешь,

На кого ты меня, красну девицу, покидаешь?

Али я тебе, мой милый друг, не по мысли,

Не по твоему молодецкому обычно?

Добрый молодец по улице похаживает,

В звончатые он гуселички поигрывает,

Ко душе красной девице в терем голос подает:

—Ты когда, красна девица, побываешь у меня?

—Я тогда, добрый молодец, побываю у тебя,

Когда вырастет трава середь широкого двора

И разольется вода с крутым бережком ровна,

Как всплывет же бел-горюч камень поверх матки-воды.

—Не загадочки, душа моя, загадываешь,

Ты в глаза меня, разлапушка, обманываешь,

Что не вырастет трава середь широкого двора,

Не разольется вода с крутым бережком ровна,

Не всплывет же бел-горюч камень поверх матки-воды.

Туманно красное солнышко, туманно,

Что во тумане красного солнышка не видно.

Кручинна красная девица, печальна,

Никто ее кручинушки не знает,

Ни батюшка, ни матушка родные,

Ни белая голубушка-сестрица.

Печальная душа красна девица, печальна!

Не можешь ты злу горю пособити,

Не можешь ты мила друга забыта.

Ни денною порою, ни ночною,

Ни утренней зарей, ни вечерней.

Как у ключика у гремучего,

У колодезя у студеного

Добрый молодец сам коня поил,

Красна девица воду черпала,

Почерпнув ведры, и поставила,

Как поставивши, призадумалась,

А, задумавшись, заплакала,

А, заплакавши, слово молвила:

—Хорошо тому жить на сем свете,

У кого как есть и отец, и мать,

И отец, и мать, и брат, и сестра,

Ах, и брат, сестра, что и род-племя,

У меня ли, у красной девицы

Ни отца нету, ни матери,

Как ни брата, ни родной сестры,

Ни сестры, ни роду-племени,

Ни того ли мила друга,

Мила друга, полюбовника.

Как бы я знала, млада, ведала

Неприятство друга милого,

Нелюбовь друга сердечного,

Не сидела бы поздно вечером,

Я не жгла б свечи воску ярого,

Не ждала бы я друга милого,

Не топила бы я красного золота,

Не лила бы я золота перстня

И не тратила бы золотой казны,

Я слила бы себе крылышки,

Полетела бы на иной город,

Что искать себе друга милого,

И я села бы среди площади,

И я стала бы клич кликати,

Кто бы стал со мной советати,

Как бы мне позабыть друга милого,

Проклинала б я разлучника,

Разлучил меня с другом милым,

Со милым другом со сердечным.

Белый день проходит, ночка наступает,

Ночка наступает, заря потухает.

Ко мне, молоденьке, милый присылает,

Милый присылает и сам приезжает:

—Дома ли, милая, радость дорогая?

Вышла б на крылечко, молвила словечко! —

А я, молоденька, была тороплива,

С постели вставала, башмачки вздевала,

На двор выходила, с другом говорила.

Спрошу я милого про его здоровье,

Скажу я милому про своё несчастье:

—Сокол ты мой ясный, молодец прекрасный,

Куда отъезжаешь, меня покидаешь? —

А мой-то дружочек, сплеснувши руками,

Сплеснувши руками, залился слезами.

—Ты прости, милая, радость дорогая!

Знать, что нам с тобою долго не видаться,

Долго не видаться, нигде не съезжаться!

Ах, кто бы мне, ах, мому горюшку

Кто бы мне, ах, со дорожки

Дружка да воротил!

Воротится мой дружочек миленький,

Ах, постыла мне чужбинная,

Разлучила с отцом, с матушкой,

Со милым дружком.

Что изныло-то мое сердечушко

Всё ложилась бы я грудью белою

Всё глядела бы в поле чистое,

В даль невидную,

Всё звала бы его я, желанного,

Нагляделась бы на мила дружка

Разметала бы русу косыньку

По белым плечам,

Разнесла бы своё горе лютое

По чистым полям.

Полынь, травка горькая!

Но я травку сеяла,

Что не я тебя садила,

Не сама ли ты, злодейка

По зелёному лужочку,

Заняла ли ты, злодейка,

В лугу себе местечко,

В лугу местечко прекрасное,

Что на том ли на местечке

Зелён сад стоит,

Во саду цветут цветочки,

Поутру рано, до солнышка,

В зелён сад пойду,

Посмотрю, пришел ли миленький

В зелён сад гулять?

Обманул меня дружок мой,

В садик не бывал!

Я домой пошла поздно вечером,

Уж ты, ночка, ты ноченька тёмная,

Ты тёмная ночка, осенняя!

Нет у ноченьки светлого месяца,

Светлого месяца, ни частых звёздочек!

Нет у девицы родного батюшки,

Нет ни батюшки, нет ни матушки,

Нет ни братца, ни родной сестры,

Нет ни рода, нет ни племени!

Уж как был-то у ней мил сердечный друг,

Да и тот теперь далеко живёт…

Волга-матушка родимая течёт,

Друга милого, касатика, несёт;

Вниз красивая расшивушка [Расшивушка— барка.] плывёт,

Дорогой товар нарядная несёт.

Подбодрился мой хороший, дорогой,

Словно гоголь над кармой:

Кудри шелковы по плечикам бегут,

Ясны оченьки расшиву стерегут.

Друга милого путина далека,

Разделила нас широкая река.

Друга милого путина далека,

Не оставила следа широкая река.

Только струйка малая ко бережку бежит,

Как слеза моя, колышется, дрожит.

Растворю тесовые ворота я на двор,

Выйду рано я на утренней заре,

В синю далюшку туманну погляжу,

Друга милого хоть сердцем провожу…

—И экой Ваня, разудалая, ой да голова,

Да сколь удалая головушка, Ваня, твоя.

Да сколь далече уезжаешь от меня,

Да на кого же спокидаешь ты меня?

Да с кем я буду эту зиму зимовать,

Да с кем дозволишь весну красную встречать,

Да с кем прикажешь лето теплое гулять?

—Да, гуляй, гуляй, красная девица, одна,

Да я уеду, не приеду больше никогда.

—Да что ты, Ваня, друг, смеешься надо мной,

Да оставляешь не девицей, не вдовой,

Да горе-горькой сиротинкой-сиротой.

Злые люди, перестаньте говорить

Да научите, как мила дружка забыть.

Ивушка, ивушка зеленая моя!

Что же ты, ивушка, не зелена стоишь?

Или те, ивушку, солнышком печет!

Солнышком печёт, частым дождичком сечёт,

Под корешок ключева вода течёт?

Ехали дворяне из Нова-города,

Срубили ивушку по самый корешок,

Начали ивушку потесывати,

Вытесали из ивушки два весла,

Два весла, третью лодочку;

Сели они в лодочку, поехали домой.

Наши приехали; здорово ли живешь?

Взяли, подхватили красну девицу-душу;

Стали они девушку спрашивати:

—Девица, девица, красавица моя?

Что же ты, девица, не весела сидишь?

Али ты, красная, думаешь о чём?

— Как же мне, девице, весёлой быть,

Весёлой быть, ещё радошной!

Что это у батюшки повыдумано,

У родимой матушки повыгадано:

Меньшую сестру наперед замуж дают.

Меньшая сестра чем же лучше меня,

Лучше меня али вежливее?

Меньшая сестра ведь ни ткать, ни прясть,

Ни ткать, ни прясть, только по воду ходить,

По воду ходить, с горы ведры катить!

«Качу я, покачу со горы вёдра;

Станьте вы, ведерочки, полным-полны,

Полным-полны, со краями ровны!»

Из-за лесу, из-за гор подымалась туча-гром,

Подымалась туча-гром с частым мелким дождём,

Как со этого дождя стала улица грязна,

Стала улица грязна, в переулочках вода.

Не велят Маше за реченьку ходить,

Не велят Маше молодчика любить,

Молодца любить молоденького,

Холостой парень — любитель дорогой,

Он не чувствует любови никакой,

Какова любовь на свете горяча,

Горяча любовь, слезами облита!

Стоит Маша, призаплаканы глаза,

У красотки призатёрты рукава.

—Видно, Машенька, обидели тебя,

Вечор Машеньку побили за дружка…

Ах, по сеням, сеням, сеничкам,

По новым сеням, решетчатым,

Что ходила, погуливала

Душа красная девица,

Что будила, побуживала

Удалого добра молодца:

—Ах, ты встань, пробудись, молодец,

Пробудись, душа отецкий сын,

Отвязался твой добрый конь

От столба, столба дубового,

От колечушка серебряного,

От другого позолоченного.

Что ворвался твой добрый конь

Он во мой во любимый сад

И примял он всю травушку,

Ай, всю травушку и муравушку

Со цветочками лазоревыми,

Со калиной и малиною,

С черной ягодой смородиною. —

Пробудяся, добрый молодец

Говорил он красной девице:

—Ты не плачь, красна девица,

Не слези своих ясных очей;

Когда бог меня помилует,

Государь меня пожалует,

Наживем-то мы зеленой сад,

Со калиною, с малиною,

С черной ягодой смородиною,

И с травушкой-муравушкой,

Со цветочками лазоревыми.

Ах вы, ветры, ветры буйные,

Вы буйны ветры осенние,

Потяните вы с эту сторону,

С эту сторону, со восточную,

Отнесите вы к другу весточку,

Что нерадостную весть, печальную.

Как вечор-то мне, молоденьке,

Мне мало спалось, много виделось,

Не хорош-то мне сон привиделся.

Уж кабы у меня, у младешеньки,

На правой руке, на мизинчике

Распаялся мой золот перстень,

Выкатался дорогой камень,

Расплеталася моя руса коса,

Выплеталася лента алая,

Лента алая, ярославская,

Подареньице друга милого,

Свет дородного, доброго молодца.

Ты дуброва, моя дубровушка,

Ты дуброва моя зелёная,

Ты к чему рано зашумела,

Приклонила ты свои ветви?

Из тебя ли, из дубровушки

Мелки пташечки вон вылетали —

Одна пташечка оставалася,

Что кокует она и день, и ночь,

Не на малый час перемолку нет [Перемолку нет — не умолкает.],

Жалобу творит кокушечка

На залётного ясного сокола,

Разорил он её тепло гнездо,

Разогнал её малых детушек

Что по ельничку, по березнячку,

По часту леску, по орешничку.

Что во тереме сидит девица,

Что во высоком сидит красная

Под косящетым под окошечком;

Она плачет, как река льется,

Возрыдает, что ключи кипят,

Жалобу творит красна девица

На заезжего доброго молодца,

Что сманил он красну девицу

Что от батюшки и от матушки,

И завёз он красную девицу

На чужую дальну сторону;

На чужую дальну, незнакомую,

Что, завезши, хочет кинути.

Во саду ли, в огороде

Она ростом невеличка,

Детинушка бел кудрявый

За девицей ходит,

Он за девицей ходит —

Ничего не молвит.

—Что ж ты, миленький, сердит?

Редко в гости ходишь?

—Уж я рад, душа, ходити —

Мне нечем дарити,

Случай будет в Москву ехать —

Куплю два подарка:

Дорогие два подарка —

Кумач да китайку [Китайка— шерстяная ткань.].

—Кумачу я не хочу,

Китаечки не ношу,

Если любишь, душа, купишь

Твое золото колечко

Прижму ко сердечку.

—Ты носи, носи, милая,

Не теряй колечка,

Не теряй, душа, колечка,

Не суши сердечка.

Не спится мне, красной девушке, не спится,

Подушечка в головушках вертится,

Соболино одеяльце не греет!

Я сама себя, красная девушка, сгубила,

Что холостого добра молодца полюбила:

Задумал мой любезный жениться.

Наряжусь же я, сиротинушка, в чёрно платье,

Пойду, пойду ко милу другу на свадьбу,

А я сяду против милого на скамейке.

Частехонько мой милый друг взглядает,

Тяжелехонько душа моя вздыхает…

«Напойте же вы сиротинушку, накормите,

Со двора же вы сиротинушку проводите,

Собаками сиротинушку не стравите!»

—Полно, солнышко, из-за лесу светить,

Полно, красно, в саду яблони сушить;

Полно, девушка, по молодце тужить,

Полно, красна, по удалом тосковать.

—Ещё как же мне не плакать, не тужить?

Такова дружка мне в свете не нажить! —

Не светел месяц по улице просветил,

Заря белый свет в окошечко взошла —

Ко мне любушка-сударушка пришла,

Все утехи и забавы принесла,

В окошечко белы руки подала,

Подавши ручки, уверяла молодца:

—Ты, раздушечка, удалый молодец,

Чернобровый, черноглазый, душа мой!

Нам недолго во любви с тобой пожить.

Нам недолго и компаньи поводить.

Поезжай, мил, по дорожке столбовой,

Привези мне-ка подарок дорогой,

Подарочек дорогой, левантиновый [Левантиновый — из шелковой ткани — левантина.] платок.

Похожая примета

Народные лирические песни очень своеобразны как по содержанию, так и по художественной форме. Их своеобразие обусловлено жанровой природой и конкретными условиями возникновения и развития. Здесь мы имеем дело с лирическим родом поэзии, отличным от эпического по принципам отражения действительности. В лирическом роде передаются мысли, чувства, настроения исполнителей. На этот факт в свое время обратил внимание еще В.Г. Белинский. Он писал:

"Эпическая поэзия употребляет образы и картины для выражения образов и картин в природе находящихся, лирическая поэзия употребляет образы и картины для выражения безобразного и бесформенного чувства, составляющего внутреннюю сущность человеческой природы" 1 .

Основное назначение народных лирических песен – в выражении мыслей, чувств и настроений человека. На эту особенность указывали русские писатели и критики. Так, Н.А. Добролюбов писал, что в народных лирических песнях "выражается внутреннее чувство, возбужденное явлениями обыкновенной жизни" 2 . Н.А. Радищев видел в них отражение души народной, скорбь душевную. А.С. Пушкин – "разгулье удалое" и "сердечную тоску".

Лирические песни делятся на протяжные и частые.

Им свойственно многообразие эмоционального настроения. Выделяют следующие виды лирических песен: трагические, оптимистические, сатирические и юмористические.

Вместе с тем лирические песни многообразны по тематике, а, в зависимости от этого, и по героям. В основном они посвящены проблемам семейно-бытовой жизни крестьянства.

Лирические песни являются своеобразным жанром песенного фольклора. Включая мотивы символического характера, они отражают мир чувств и переживаний человека. В песнях заключена искренность переживаний людей, мироощущение и свойство национального характера.

Лирические песни – яркий образец художественного творчества народа. Они внесли в национальную культуру особый художественный язык и образцы высокой поэзии, отразили душевную красоту, идеалы и чаяния народа, нравственные устои крестьянской жизни.

Похожая примета

Поэтическое содержание лирических песен отразилось и в их композиции.

В основе композиции всех лирических песен лежат три композиционные формы: монолог, диалог и повествовательная часть + монолог (или диалог). Наиболее распространенными композиционными формами являются монолог и повествовательная часть + монолог (или диалог).

Лирические песни имеют так называемую "цепочную композицию", когда "отдельные картины песни связываются между собой “цепочно”: последний образ первой картины песни является первым образом второй картины, последний образ второй картины – первым образом третьей и т.д. Так вся песня постепенно от одной картины при помощи ее последнего образа “цепочно” переходит к следующей, пока не дойдет до самой важной картины, выражающей основное содержание песни" 1 . Так построена, например, песня "Калинушка с малинушкой, лазоревый цвет":

Но не только цепочной формой композиции отличаются лирические необрядовые песни от лирических обрядовых песен и от баллад. Лирические обрядовые песни и баллады не имеют четко выраженных зачинов и концовок, в лирических же необрядовых песнях и зачины, и концовки есть.

Зачины в лирических песнях называют время или место событий, о которых пойдет рассказ. Они эмоционально настраивают на трагический или оптимистический тон. Нередко именно в зачинах высказывается обобщающее суждение – афоризм. Чаще всего в зачинах используются такие композиционные приемы, как прием ступенчатого сужения образов, обращение, параллелизм.

Прием ступенчатого сужения образов, подробно описанный Б.М. Соколовым, заключается в последовательной смене друг друга (от большего к меньшему) ряда художественных деталей.

В пяти строках нарисована широкая панорама: сначала возникает представление о высокой горе, затем упоминается сосновая изба, потом перед нами возникает дубовая скамеечка, на которой сидит добрый молодец, играющий на гуслях. Именно о молодце и Дуне, для которой он играет, рассказывает далее песня…

Сложен и разнообразен стиль лирических песен. Пожалуй, трудно назвать какой-либо традиционный художественный прием, который не использовался бы в них. Это и символика, и метафоры, и гиперболы, и сравнения, и эпитеты, и уменьшительно-ласкательные суффиксы. С их помощью (и прежде всего с помощью эпитета) создавался традиционный фольклорный мир, в котором в несколько идеализированно-обобщенном плане представлена и русская природа с ее темными лесами, широкими реками, глубокими озерами, зелеными полями, и русский быт с его избами, теремами, горницами, лавками, и, конечно же, сами люди – персонажи песен. Главной в лирических песнях является не изобразительная функция художественных средств, а выразительная. Художественные средства способствуют прежде всего передаче чувств и настроений героев лирических песен, оказывают эмоциональное воздействие на певцов и слушателей. Наряду с изобразительными эпитетами (темный лес, зеленый садик), большую роль играют выразительные эпитеты (туча грозная, сильный дождь и др.):

При помощи выразительных эпитетов здесь создается тревожная картина природы, которая эмоционально подготавливает трагическую жизненную ситуацию: дочь, выданная замуж, хочет возвратиться в родную семью, но не может. И даже изобразительные эпитеты в словосочетаниях "темный лес", "крупный град" выступают в роли выразительных: они также способствуют созданию мрачного колорита песни.

"Большое значение для передачи лирических переживаний, для создания определенного эмоционального настроя песни имеет символика. Посредством символики передаются разные психологические состояния персонажей. Например, веселье, радость, благополучие изображаются светом солнца, зарей, огнем, цветущим лугом, полем, садом, цветами, а обман, обида, оскорбление символически передаются через изображение непогоды, бури, снега, сломанного дерева, смятой травы.

Стиль лирических песен характеризуется использованием уменьшительно-ласкательных суффиксов. Они несут в себе эмоциональный настрой (цветики, травушка, головушка)". 3

Похожая примета

Да и что у тебя во саду за рудица [Рудица — кровь.]?

—Деверья мои, деверья!

Уж как два ясные сокола!

Белую рыбицу я чистила,

Во сад руду вылила.

—Ты невестка, невестушка!

Сноха, бола наша голубушка!

Покажи нам белую рыбицу.

—Деверья мои, деверья!

Уж как два ясные сокола!

Я от погреба ключи потеряла.

—Ты невестка, невестушка!

Сноха, бела наша голубушка!

Приведём мы слесаря,

Приберём ключ к погребу.

—Деверья мои, деверья!

Уж как два ясны мои сокола!

Вы берите саблю восторую,

Вы рубите мою голову:

Потеряла я вашего брата большего,

А своего друга любезного.

ЖЕНА РАЗБОЙНИКА

Из-под кустышка было ракитова,

Из-под камешка было серого,

Протекала-то-де речка быстрая,

Речка быстрая, вода холодная.

Во этой речке быстроей, в воде холодноей

Красна девушка она мылася,

Она мылась, слезно плакала,

Красоты она своей дивилася:

—Красота ли ты моя, красоточка!

Ох, ты счастье ли мое, счастьице!

Талану-участи доля горькая!

На роду ли-то да мне написано,

На делу ли-то да мне досталося,

В жеребьи ли мне сповыпала:

Женихов ли про меня не было?

Сватовья ли и а мне не сватались?

Из бояр-то ли да сватались бояра,

Из купцов-то ли сватались на мне купцы,

Из крестьян-то ли сватались молодчики.

Как ныне отдал меня родной батюшко,

Просватала родна матушка

Как за вора да за разбойника,

За ночного да подорожника.

Со вечера да он коня седлал,

Со полуночи в разбой съезжал,

К утру-светичку домой въезжал.

Он кричит-зычит собачьим голосом:

—Ты ставай-ка-ся, жена немилая!

Немилая жена, постылая,

Добывай огня скорёхонько,

Затопляй-ко печь крутехонько,

Уж ты грей-ка-ся воду ключавую,

Уж ты мой-ко-ся платье кровавое,

Кровавое платье, разбойнинкое. —

Я ставала млада скоретпоиько,

Топила печку крутешенько,

Я нагрела воды ключавоей,

Я стирала платье кровавое.

Перву вымыла я, не раздернула,

Втору вымыла, да развернула,

Нашла эту рубашеньку, знакомую,

Знакомую рубашечку, приметную.

Закричала я громким голосом,

Закричала я, сама заплакала:

Ох ты гой еси, ладо немилое,

Немилый и постылый!

Ты почто убил моего брата любимого?

Своего шурина постылого? —

—Не я убил твоего брата любимого,

Своего шурина постылого;

Не я убил — убила темна ноченька,

Подстрелила калёна стрела.

РАЗБОЙНИКИ И СЕСТРА

Во славном во городе, в Киеве

Жила была молода вдова.

У вдовушки было девять сынков,

А дочка десятая.

Один брат с рук, другой на руки,

Третий брат в колыбель кладёт:

—Баю, баю, сестрица ластушка! —

Возлелеявши сестру, гулять пошли,

По Русии воровать пошли.

Без них меня матушка выдала

За море, за морянина.

Я год живу и другой живу,

На третий год сына родила.

Сына родила — стосковалася.

Морянина стала в гости звать:

—Морянин, морянин, пойдем в гости!

Уж ты к теще, а я к матери,

Ты к шурьям, а я к родным братьям!

День едем и другой едем,

На третий день остановилися,

Остановилися, огонь росклали,

Огонь росклали, кашу варили,

Кашу варили, дитя кормили.

Поналетели чёрны вороны, —

Понаехали злы разбойники,

Морянина они потеряли,

Морянченка в воду бросили,

Морянушку во полон взяли.

Все разбойнички спать легли,

Один разбойник не спит, не лежит,

Не спит, не лежит, богу молится,

Меня, морянушку, выспрашивает:

—Ты скажи, скажи, моя морянушка,

Ты чьего роду, чьего племени?

Ты купецкого иль княженецкого?

— Ни купецкого я, ни княженецкого:

Во славном во городе, в Киеве

Там жила-была молода вдова.

У вдовушки было девять сынков,

А я, дочка,— я десятая.

Один брат с рук — другой на руки,

А третий брат в колыбель кладет:

—Баю, баю, сестрица ластушка! —

Возлелеявши сестру, гулять пошли,

По Русии воровать пошли.

Без них меня матушка выдала,

Что за море за морянина.

Как возгóворит злой разбойничек:

—Вы встаньте, мои братцы родные!

Не морянипа мы потеряли,

Не морянченка в воду бросили,

Не морянушку во полон взяли:

Мы потеряли зятя милого,

Племянченка в воду бросили,

Сестрицу-ластушку во полон взяли!

Как возговорят злые разбойнички:

—Ты сестрица наша, голубушка!

Ты возьми у нас золоты ключи,

Отворяй ларцы, ларцы кованы,

Ты бери злато, сколько надобно!

Ах вы, братцы мои, ясны соколы!

Мне не надо вашего злата, серебра

И ни скатного, крупного жемчуга!

Приведите моего морянина,

Принесите моего морянченка!

Вы пустите нас к родной матушке!

ОКЛЕВЕТАННАЯ ЖЕНА

Один был сын у отца-матери,

И тот на службу пошёл.

Он год служил, другой служил,

На третий год он домой пришёл.

Мать сына встретила середи поля,

Сестра встретила середь улицы,

Жена встретила середь горницы.

Мать сыну стала жаловаться:

—Ах сын мой, сын мой,

Сын любезный мой,

Жена твоя приказа не исполняла,

Коней всех твоих поморила,

Соколов твоих пораспустила,

Вино и мёд расшинкарила,

Дитя, твой сын, скончался.

Взял молодец саблю острую,

Срубил жене буйную голову

По самые плечи её белые.

Пошёл молодец во конюшенку —

Кони стоят, овёс едят,

Стал молодец, призадумался.

Пошёл молодец во сокольшо свою —

Соколы его подчищаются,

Стал молодец, призадумался.

Пошёл молодец в погреба свои —

Вино у него запечатано.

Стал молодец, призадумался.

Пошёл молодец в свою спаленку —

Дитя, сын его, в колыбели лежит.

—Бай, бай, мое дитятко,

Съела тебя родная бабушка,

А моя родная матушка!

КНЯЗЬ РОМАН ЖЕНУ ТЕРЯЛ

—Романушко, наш батюшко,

Скажи, куда девал нашу матушку?

—Ушла ваша мать коров доить,

Стоят коровы недоеные,

Стоят телята непоеные.

—Романушко, наш батюшко,

Скажи, куда девал нашу матушку?

—Ушла ваша мать на речку платье мыть.

Лежит платье немытое.

—Романушко, наш батюшко,

Куды девал пашу матушку?

Ушла ваша мать на погост — богу молитися.

Стоит церква заложена [Заложена — заперта, на запоре.].

—Романушко, наш батюшко!

Куда девал нашу матушку?

—Пошла ваша мать

Стоят грибы не ломаны.

Под кусточком ракитовым

Лежит наша мать убитая.

—Романушко, наш батюшко,

Почто убил нашу матушку?

—Вы не плачьте-тко, малы детушки,

Я вам возьму-тко вам

Наряжóную да набашóную [Набашовая — наряженная, с украшениями.].

Читайте также: