Высказывание дзюбы о манчини
Обновлено: 04.11.2024
– Каждый день ты должен быть лучшим, стараться быть лучшим не только на словах, но и на деле. Поэтому я пришел в таком состоянии ожидания, потому что многие не верили, многие говорили, что я спекся или что-то еще. Пришел с определенными амбициями, но в тот коллектив, где я уже знал тренера и многих ребят, и в этом плане адаптироваться было легче (хотя я хорошо адаптируюсь в любом, наверное, коллективе). Меня очень хорошо здесь приняли. И я с первого дня, можно сказать, наслаждаюсь атмосферой и своим пребыванием.
– Конечно, если быть откровенным, для меня немаловажно было сыграть, показать вот тем людям, которые сейчас пришли туда, что нельзя так разбрасываться футболистами очень хорошего качества. По-людски все надо делать. Но ни в коем случае, и это от чистого сердца могу сказать, что не играл против "Зенита". Везде видно, что я очень тепло отношусь. Рад был видеть ребят, и играть против них было непривычно после двух-двух с половиной лет вместе. Но я очень рад, что вышел и, честно, ждал этой игры.
– Я разминаюсь, полностью сконцентрирован на игре, смотрю. Меня весь стадион – ну, скажем так, если очень прилично – обси***т. Прям крик такой, прям люди не контролируют себя. Что я делаю? Я стараюсь абстрагироваться, не слушаю никого, не могу повернуться ни влево, ни вправо, чтобы не увидеть эти лица, потому что нужно сдерживать себя. Я же не могу развернуться и сказать: "Слышь, там, иди сюда, подойди, скажи мне это в лицо". Я же не Эрик Кантона или, черт возьми, не Роман Широков.
Я и подумать не мог! Для меня кинуть шарф своего клуба – это …что это? Капитуляция? Если ты болельщик определенного клуба: "Спартак", "Зенит", ЦСКА, "Динамо", неважно – ты не можешь кинуть шарф. Это как белый флаг бросить. Я не мог подумать, что кто-то мог кинуть шарф мне под ноги. И я тянулся в этот момент, просто ногу поставил, и я не видел шарфа. Но почти все, кто захотел это увидеть, сказали: он специально топтался. Ну, смысл? Мне что, нужно оправдываться? Взять прямой эфир и сказать: "Услышьте меня, я этого не делал". Не вижу в этом смысла. Нормальный человек, адекватный, и так все поймет.
– Мне кажется, такая же осталась. Хорошая, добрая, очень такая теплая атмосфера в команде. Люди остаются те же. Ну как, они меняются, но посыл в том, что должна быть хорошая, профессиональная атмосфера. Кто-то с кем-то лучше общается, кто-то хуже, это нормально в коллективе. Но в целом – рабочий процесс: надо посмеяться – пошутят, и все могут посмеяться и пошутить, надо работать – работают, поэтому в этом плане ничего не поменялось. Как был здоровый коллектив, так и остался.
– Конечно, все время замираешь (когда читаешь интервью Черчесова. – Прим. "СЭ") в плане того, что ждешь. Между нами нет никаких проблем, и я об этом уже говорил несколько раз и могу повторить.
- Жаль, что не было меня с Кубка конфедераций. Но я боялся за колено. Как таковых травм до этого не было, а вот столкнулся перед турниром с коленом. Пропустил четыре-пять матчей, потом вернулся, и нужно было через боль играть. Приехал в сборную, начал работать, а колено постоянно мешало.
Начался у меня страх, что травмироваться могу. Думал, может, паузу надо взять, потому что мне везде говорили "нужна пауза, нужна пауза". И я понимал, что Кубок конфедераций, что нагрузки будут сильные и будут увеличиваться, и что нужно быть в форме. В какой-то момент, может быть, пожалел себя. Но как показало время, колено через работу, через то, что закачиваешь мышцы, начинает лучше себя вести. С тех пор оно меня больше не беспокоило. Поэтому надо было мне остаться и работать. Здесь я, наверное, допустил ошибку.
– Изменилось ли отношение к Карпину после истории с Манчини? Наверное, да. Валерий Георгиевич – душка по сравнению с некоторыми людьми. По крайней мере, Карпин все в лицо говорил. Были эпизоды, когда он что-то там в лицо скажет, может быть, грубо, наверное, неправду и не по факту, но вот он как думает, так и говорит. Понимаешь, что "ага, все, надо уходить в аренду".
О будущем
– У меня в любом случае еще два года контракта с "Зенитом", я возвращаюсь. Но сейчас цели быть здоровым, быть готовым ко всему, за "Арсенал" все матчи сыграть. А дальше – попасть в сборную. В "Зените" все будет зависеть от многих факторов, потому что если останется нынешнее руководство, шансов вернуться, наверное, мало. Да и смысла, наверное, не будет. Если захотят докопаться – докопаются. Нужно найти своего тренера, того человека, за которым ты хочешь идти. Когда в коллективе потрясающая атмосфера – это окрыляет. А когда тебя гнобят – тяжело, поэтому лучше куда-то уйти и играть.
– Еще не факт, что Манчини уйдет. Непонятно, что и как будет. Но если быть откровенным, может быть, я покажусь грубым – в коллективе после Манчини и всей вот этой команды будет выжженная земля. Это надо понимать. Надо понимать, что будет 40-50 футболистов: слишком много арендованных, слишком много новых игроков купили. И нет никакой системы, схемы: как, что, куда, кого вставлять. Должен прийти тренер, который будет готов погрузиться и разгребать вот это все.
– Я все-таки склонен думать, что погорячились с Луческу. Нужно было еще год дать. Не дали, мне кажется, до конца развернуться. Думаю, и Мистер об этом сказал, что "еще годик бы дали, и я бы создал". Он уже понимал, что, как и чего. Человек 42 года в футболе! Он выиграл все возможные турниры! Дали бы Луческу совершить столько трансферов, было бы качество и все-все-все.
Дзюба ответил на вопрос "Артем, ты дурак"?
– Я человек очень эмоциональный. Может быть, с возрастом, когда пройдет 20 лет, я скажу, что я действительно дурак. Я делаю это без какого-то умысла. У меня нет пиар-агента, как у многих, нет цели пропиариться, чтобы обо мне говорили. Я искренний, как чувствую, так и говорю. Наверное, лучше иногда промолчать.
О знаменитой фразе "Мы обос***ись"
– Там были Вася, Леха, Игорь и я (Василий и Алексей Березуцкие, Игорь Акинфеев и Дзюба пришли в номер главного тренера сборной России Леонида Слуцкого после вылета с чемпионата Европы-2016 и 0:3 от Уэльса после 1:1 с Англией и 1:2 со Словакией. - Прим. "СЭ"). По-моему, вчетвером. И Викторович. Спонтанно получилось, что мы все оказались в одном номере. Мы просто разговаривали о том, что мы обо***. Вот просто обо***лись, надо называть вещи своими именами. Это был такой удар для всех! После этого турнира я месяц отходил. И травмировался, может быть, потому что я этот месяц был в глубокой яме.
– Когда в Томск ушел, мне говорили, что я крыса и законченный футболист. Я помню, как от меня все отвернулись, в том числе болельщики "Спартака", как меня выставили изгоем. Но когда Володя Быстров ушел в "Зенит", все сказали: "Ах, наш воспитанник, Володя такой-сякой". Вот что меня убивает.
Решили ли ситуацию с Быстровым? Спустя долго время мы начали здороваться. Каких-то детских обид уже нет. Я прекрасно понимал, почему это было сделано. И это была не Володина инициатива. Это была инициатива Валерия Георгиевича (Карпина, на тот момент главного "Спартака". – Прим. "СЭ"), прекрасно все читалось. Смысл обижаться? Хотя первые годы я думал, что сейчас встречу Быстрова на поле, впрыгну в него. А сейчас, говорю, даже благодарен – останься я в Москве, в тепличных условиях в "Спартаке", так и сидел бы дарованием. А так, меня просто выкинули, вышвырнули, как с лодки, и сказали – плыви. Выплывешь – король, нет – забудут сразу. И так каждый раз. Каждый раз надо доказывать.
Читайте также: