Выражение мой белый кит
Обновлено: 04.11.2024
Загадочный «Моби Дик, или Белый Кит», который не был принят и понят современниками автора, вот уже сто лет как считается величайшим американским романом XIX века. Литературоведы, культурологи и философы до сих пор ведут споры о том, что же скрывается за образом Белого Кита, выискивая в тексте аллюзии на Библию, Гомера, Софокла, Рабле, Сервантеса, Шекспира и Гете. В этой статье мы расскажем о семи главных трактовках многогранного символа, созданного Германом Мелвиллом.
Мировое зло, дьявольская сила или злой рок
Китобойный промысел, которым жили американцы тех лет, был работой не для робких. Моряки, добывавшие дорогостоящие амбру и спермацет, а также китовый жир, часто не возвращались домой. Мелвилл в юности полтора года трудился под началом строгого капитана на китобойном судне «Акушет» и знал о тяготах морской жизни не понаслышке. Кроме того, в основу сюжета его романа легло реальное происшествие, случившееся в 1820 году с экипажем еще одного китобоя, «Эссекса». Судно было затоплено после того, как его протаранил лбом огромный кашалот. Спастись удалось немногим.
-9% Моби Дик, или Белый Кит Герман Мелвилл Мягкая обложка 174 ₽ 191 ₽ В корзину В корзину
Капитан Ахав из «Моби Дика» в погоне за китом, по всей видимости, лишился не только ноги, но и рассудка. Герою не важно, что представляет собой морской гигант на самом деле, он видит в нем источник всех бед и мнит себя кем-то вроде нового Георгия, которому необходимо поразить дракона, чтобы спасти этот мир от зла.
Бессознательное и внутренняя борьба
Приверженцы психоанализа ухватились за отношения неутомимого Ахава и «фаллического» кита и разглядели в них выражение Эдипова комплекса. С точки зрения фрейдистов, оставшийся без ноги Ахав одновременно желает смерти Моби Дику и в то же время парадоксальным образом не представляет жизни без него. Нечто подобное, по Фрейду, происходит и с мальчиком пяти лет, бессознательно желающим занять место отца рядом с матерью: он испытывает амбивалентные чувства к родителю своего пола. Юнгианцы же увидели в Белом Ките не отцовскую, а материнскую фигуру, указывая на сходство образа со Сфинксом в исходном мифе и по-своему прочитывая лирические отступления, связанные с женскими образами романа.
Два противоборствующих лагеря сошлись на том, что в книге Мелвилла Ахав выражает подавленные желания и устремления личности (т. е. соответствует структуре «Оно»). Образ кита в этом случае оказывается другой частью бессознательного, ответственной за подавление деструктивных желаний и устремлений («Сверх-Я»). Их конфликт при подавлении критичного сознания, представленного фигурой Старбека («реалистическое Я»), ведет всю личность (или даже общество в целом) к катастрофе. Ярче всего эту идею выразил Дэвид Герберт Лоуренс: в его понимании Белый Кит — это «сакрально-сексуальное сознание белого человека», для которого погоня за властью над миром становится «самоубийственной, маниакальной охотой за самим собой».
Карающий бог или верховный закон Вселенной
Наряду с мифом об Эдипе, в романе нашли и пересказанный на новый лад миф о Прометее, укравшем огонь у богов. Добываемый китобоями жир в реальности служил для освещения, а спермацету и амбре приписывались не только лечебные, но и магические свойства. Попытки с риском для жизни «украсть» у кита то, что дает свет, напоминает подвиг Прометея, который обязательно закончится божественной карой и для команды «Пекода».
«Тот, кого неотступные думы превращают в Прометея, вечно будет кормить стервятника кусками своего сердца; и стервятник его — то существо, которое он сам порождает»
Природа, решившая отомстить человеку
В середине XIX столетия, когда был опубликован «Моби Дик», тема экологических катастроф, спровоцированных деятельностью человека, поднималась очень редко. Это не помешало мелвилловедам XX и XXI веков рассматривать отсылку к библейскому сюжету об Ионе, оказавшемся в чреве кита «по велению Божьему», с двух различных сторон. Многие из них не только увидели в «левиафане» ветхозаветного карающего бога, но и восприняли конфликт Ахава и Белого Кита как метафору борьбы человека и природы.
Перерождение: жизнь и смерть как единое целое
Кашалот, «отдающий» свой жир, кости и целебные вещества в обмен на тела погибших «добытчиков», становится одновременно символом жизни и смерти, с ним же связан и миф о перерождении человека через ритуал «жертвоприношения». Ужасающий цикл выслеживания, ловли, умерщвления и разделки китов каждый раз заканчивается символическим «очищением» моряков через разминание спермацета.
После пламенной речи Ахава на шканцах Белый Кит становится для команды тем самым мифологическим чудовищем (гидрой, драконом, морским змеем), смерть которого видится им как начало новой, лучшей жизни. Но Ахав и весь экипаж «Пекода» — не древние боги. Они всего лишь люди, а значит, выбирая этот путь перерождения, сами превращаются в жертв. Спасется лишь один из них: тот, кто способен не бороться с «хаосом» и «тьмой», не игнорировать их, а занять позицию наблюдателя, человека познающего.
Истина, которую стремится познать Измаил
Молодой моряк с самых первых страниц романа обнаруживает повышенный интерес ко всему, что связано с китами. Он признается, что морская жизнь способна отвлечь его от того подавленного состояния, от которого не спастись на суше. Измаил относится к кашалотам не только как к источнику богатства или славы моряка, он стремится познать новое, не нарушая границ, и подмечает каждую деталь, собирает по крупицам информацию о Белом Ките. Юноша, в отличие от безразличного Стабба и проецирующего свои мысли и ощущения вовне Ахава, способен к интуитивному познанию истины.
«У всех бывают сомнения, многие умеют отрицать, но мало кто, сомневаясь и отрицая, знает еще и наитие. Сомнение во всех истинах земных и знание по наитию кое-каких истин небесных — такая комбинация не приводит ни к вере, ни к неверию, но учит человека одинаково уважать и то и другое»
Тайна как неразгаданный символ
Литературоведы часто акцентируют внимание на том факте, что образ Белого Кита Мелвилл делает многозначным только для читателя. Каждый из персонажей видит «левиафана» по-своему и ограничивается этой точкой зрения. Число трактовок символа, или точнее мифологемы «Моби Дик», продолжает расти и теперь: каждый исследователь находит в романе новые смыслы, созвучные с его мировоззрением и вызовами эпохи. Кит, нарисованный Германом Мелвиллом, означает слишком многое, чтобы оставаться чем-то конкретным. Поэтому для вдумчивого читателя и упрямого исследователя он постепенно становится тем, что так пугало героя-рассказчика: «видимым отсутствием всякого цвета», пустотой или тайной, которую невозможно разгадать.
Читайте также: