Внешняя форма выражения преступных деяний
Обновлено: 05.10.2024
Текст научной работы на тему «Формы и виды преступного деяния»
канд. юрид. наук, директор Юридического института СахГУ
ФОРМЫ И ВИДЫ ПРЕСТУПНОГО ДЕЯНИЯ
Функции уголовного права представляют собой сложную систему взаимодействующих элементов. Эта система, как всякая другая, должна иметь единое основание. Представляется, что таким основанием в уголовном праве служит охранительная функция, поскольку именно она определяет его отраслевую специфику. Центральное место в ней принадлежит понятию общественно опасного преступного деяния.
Природным социальным свойством преступного деяния является его общественная опасность. По справедливому мнению А.И. Марцева, именно общественная опасность составляет сущность преступления как социального явления
В отличие от общественной опасности, преступность деяния не является его природным сущностным свойством. Например, А.И. Коробеев отмечает: «Объективная потребность в уголовном правовом запрете (обусловленная общественной опасностью деяния — Т. Нагаева) не может «пере-
1 МарцевА.И. Общие вопросы учения о преступлении. Омск, 2000. С. 54—60.
литься» в уголовно-правовую норму непосредственно, минуя волю законодателя. Правообразующие факторы отражаются в правосознании законодателя и, лишь преломившись в последнем, воплощаются в уголовно-правовые нормы. Указанные факторы, следовательно, прежде чем преобразоваться в норму права, должны пройти через интеллектуально-волевой фильтр законодательной оценки»1.
Действительно, по смыслу ч. 2 ст. 2 УК РФ, только законодатель определяет, какие опасные для личности, общества и государства деяния, являются преступлениями. Следовательно, преступность и наказуемость деяния — это результат законодательной оценки, т.е. — юридически квалифицированные признаки.
Исходя из этого, можно сделать вывод о том, что то, в каком виде предстает перед нами юридическая формула преступления, не только зависит от воли законодателя (это само собой разумеется), но, прежде всего, представляет собой итог юридической оценки, как обоснованности запрета, так и того, в какой форме он должен быть сформулирован.
А.И. Коробеев справедливо отмечает, что субъективизм законодательной оценки порождает не только известную свободу в определении круга преступлений, но и возможность неадекватного выражения в законе характера и степени общественной опасности криминализируемых деяний. «Чтобы не допустить рассогласованности между содержанием, объемом общественных отношений, нуждающихся в уголовно-правовом регулировании, и формой их отражения в законе, т.е. исключить ошибки в правотворческой деятельности, законодателю необходимо учесть целый ряд факторов, детерминирующих процесс установления уголовно-правового запрета»2.
Одним из таких детерминирующих факторов является правовое (юридическое) значение поставленных под уголовно-правовую охрану общественных отношений, интересов субъектов уголовного права (личности, общества и государства). Следовательно, и формы преступного деяния (с точки зрения их законодательного описания) должны находиться в тесной связи с правовой природой поставленных под охрану общественных отношений (или интересов).
Эта связь была давно подмечена российскими юристами. Например, Н.С. Таганцев отмечал, что для обеспечения или охраны одних интересов («существующих норм») законодатель исходит из принципа «не вреди» (не совершай, не действуй). По его мнению, для охраны других отношений указанным принципом нельзя ограничиться. «Необходимо содействие, помощь, вмешательство». В таких случаях законодатель определяет преступное деяние как бездействие 3.
1 Коробеев А.И. Советская уголовно-правовая политика. Владивосток, 1987. С. 65.
2 Коробеев А.И. Там же.
3 См.: Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Т. 1. Тула, 2001. С. 127.
Формы и виды преступного деяния
Эта позиция получила признание и в наши дни, как следует из некоторых доктринальных источников: «Законодатель избирает для определения признаков деяния в объективной стороне состава преступления форму действия тогда, когда интересы охраны тех или иных отношений требуют обеспечить невмешательство»1. Правовые особенности объектов уголовно-правовой охраны определяют и условия уголовной ответственности за бездействие: «Активное вмешательство в сферы, затрагивающие гарантированные Конституцией РФ интересы личности, общества и государства, допустимо лишь в тех пределах, которые урегулированы законодательством. Это принципиальное положение оказывает влияние на содержание бездействия как формы общественно опасного деяния»2.
Связь правовых форм преступного деяния с особенностями объектов уголовно-правовой охраны можно проследить на примере преступлений против личности. Так, преступления против жизни и здоровья описаны в законе как действие. Для этого законодатель часто использует термин «причинение».
Бездействие является правовой формой деяния только в двух составах преступлений против личности (ставящих в опасность жизнь и здоровье): неоказание помощи больному (ст. 124 УК) и оставление в опасности (ст. 125 УК). Это объясняется особенностями общественных отношений, охраняемых указанными выше уголовно-правовыми запретами. По существу, уголовный закон поставил под охрану не только жизнь и здоровье, но и безопасность человека как состояние его физической защищенности (что определяет социально-правовое основание криминализации деяний, ставящих в опасность жизнь и здоровье). Для ее охраны и обеспечения необходимо руководствоваться обоими принципами: в одних случаях требуется обеспечить невмешательство, а в других — содействие.
Свобода, честь и достоинство по определению являются такими интересами личности, для обеспечения и охраны которых необходим принцип невмешательства. Поэтому все преступления, предусмотренные гл. 17 УК, описаны в законе как действие. Сказанное в полной мере применимо к характеристике преступных деяний, предусмотренных гл. 18 УК (преступления против половой свободы и половой неприкосновенности). Действительно, с юридической точки зрения, причинение вреда свободе (тем более — неприкосновенности) путем бездействия невозможно.
Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина имеют различные правовые формы в зависимости от содержания этих прав и свобод.
1 См.: Уголовное право России. Общая часть / под ред. проф. А.И. Рарога. М., 2007. С.100.
Уяснение социально-правовой сущности объекта уголовно-правовой охраны позволяет безошибочно определить юридическую форму преступного деяния. На первый взгляд, в этом нет острой необходимости. Во-первых, мы давно уяснили, что юридическая форма преступного деяния часто не совпадает с характеристикой его фактической (поведенческой) стороны. Во-вторых, для российской уголовно-правовой доктрины (Особенной части уголовного права) стало традицией не акцентировать внимания именно на юридической форме деяния.
Законодатель нередко прибегает к «нейтральному» способу текстуального отображения юридического значения преступления: «общественно опасное действие (бездействие)» — ст. 5, 14, 25, 26, 28, 30 и др. УК. Однако по смыслу положений, предусмотренных в указанных (и других) статьях УК, под «действием» и «бездействием» понимается именно юридическая форма преступления. В ряде случаев не требуется текстуального выделения (обособления) этих терминов, и автор законодательного текста ограничивается выражением «общественно опасное деяние» (как это имеет место, например, в ч. 2 ст. 21 УК).
Однако нередко там, где должна быть указана форма преступного деяния (действие или бездействие), дается характеристика поведенческого акта. Конечно, для квалификации убийства не имеет значения, каким поведенческим актом оно совершено, так как в любом случае юридической формой этого деяния является действие — «причинение смерти» (лишение жизни).
Применительно к характеристике юридического значения (формы) конкретного преступления, предусмотренного Особенной частью УК, использование подобного стилистического приема не всегда является оправданным и ведет к подмене понятий, что нередко является причиной противоречивых решений отдельных доктринальных вопросов и непрекращающихся научных споров 1.
Представляется, что определение юридической формы преступного деяния и обособление ее от поведенческого акта необходимо, прежде всего, потому, что уголовная ответственность за преступное деяние в форме бездействия (в его юридическом смысле) связана с определенными условиями, а ответственность за преступное деяние в форме действия является безусловной.
Формы преступного деяния отображаются в тексте уголовного закона при помощи различных терминов, отражающих содержание поведенческого акта, который выступает в качестве вида деяния той или иной юридичес-
i Не можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.1 Например, о последствиях бездействия и их уголовно-правовом значении; о покушении на преступление путем бездействия и т.п.
Формы и виды преступного деяния
кой формы. Виды и формы преступных деяний соотносятся как логические категории «вид» и «род», где в качестве рода выступает юридическая форма деяния, определяющая его класс. А в качестве вида — обладающие общими юридическими свойствами поведенческие акты, относящиеся к одному роду (юридическому классу). Виды преступных деяний, в философском смысле, представляют собой «особенное (специфическое) в пределах этого общего. Признаки, характеризующие его, суть абстракции и существуют лишь в отдельных предметах»1.
Чаше всего виды действия трактуются адекватно этой форме преступного деяния: «причинение», «хищение», «похищение человека», «нападение», «незаконные действия», «уничтожение», «повреждение», «завладение», «захват» и пр. Нередко и бездействие получает недвусмысленное текстуальное отображение: «неисполнение», «оставление», «неоказание помощи», «невозвращение» и пр.
Многие из перечисленных видов действия или бездействия (и другие) нуждаются в более подробной юридической квалификации, имеют свою историю и различия юридического значения по законодательству зарубежных стран 2. Однако, хотя каждый вид преступного действия или бездействия заслуживает специального уголовно-правового внимания, многие из них адекватно отражают форму преступного деяния и, следовательно, его юридическое значение.
В ряде случаев определение формы преступного деяния представляет определенную сложность из-за неясности значения определяющего его термина (вида преступного деяния). Например, термин «отказ» в семантическом плане ближе к действию как к активному проявлению несогласия или нежелания. Поэтому отказ в предоставлении гражданину информации (ст. 140 УК) мог бы трактоваться как действие, имеющее вербальную или документальную форму. Простое умолчание (фактическое бездействие) не в полной мере отвечает языковому значению слова «отказ». То же можно сказать и о термине «нарушение».
В то же время ясно, что не вид, а юридическая форма определяет уголовно-правовую сущность преступного деяния. Исходя из конституционного права человека и гражданина, нарушенного неисполнением должностным лицом обязанности предоставить гражданину информацию, затрагивающую
1 См.: Философский словарь / под ред. И.Т. Фролова. М., 1981. С. 51.
2 Например «нападение» по УК штата Техас имеет значение скорее формы, чем вида преступного деяния. Об этом свидетельствует содержание гл. 22 этого УК («Посягательства, связанные с нападением»), в которое входят не только нападение как поведенческий акт, но также и принуждение, подстрекательство или побуждение стать членом шайки; оставление или подвергание опасности ребенка; содействие самоубийству; фальсификация потребительских товаров; оставление ребенка в транспортном средстве; террористическая угроза и пр.
его права и свободы, юридической формой преступного деяния является бездействие. Его фактическая сторона (прямой отказ или умолчание в ответ на требование) не имеет значения. Также и для ответственности за отказ свидетеля или потерпевшего от дачи показаний не имеет значения, каким образом он выражен (соответствующим заявлением или неявкой в суд или органы предварительного следствия).
Нарушение неприкосновенности частной жизни в юридическом смысле — только действие. Уголовно-правовая форма нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспорта имеет другую характеристику.
Обеспечение общественной безопасности посредством правового регулирования работы, движения и эксплуатации транспорта предполагает как соблюдение запретов (не вреди), так и активное содействие (помоги). В силу этого указанное деяние имеет альтернативную уголовно-правовую форму. Оно, действительно, может быть выражено как в действии, так и в бездействии в зависимости от того, какое именно правило нарушено. Таким образом, универсальность формы преступного деяния зависит от особенностей объекта уголовно-правовой охраны.
В отличие от формы преступного деяния, его вид не может иметь универсального значения, так как признаки того или иного вида преступного деяния сохраняют свое юридическое значение только в определенных законом конкретных обстоятельствах. Об этом свидетельствует различное определение понятия «хищение», данное в примечании 1 к ст. 158 применительно к преступлениям против собственности, и то, которое сформулировано в п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 12 марта 2002 № 5 «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств».
Читайте также: