В учении гераклита огонь молния являются символическим выражением
Обновлено: 04.11.2024
После милетцев и Пифагора, древнегреческая философская мысль развивалась в двух очень различных направлениях. Элейская школа, возникшая в италийских колониях (Ксенофан, Парменид, Зенон),учила, что истинное и познаваемое бытие неизменно, неподвижно и абсолютно, а многообразие и движение чувственных вещей относительно и иллюзорно/1/. Гераклит же пошел в другом направлении: он признал высшим законом сущего само изменение. Он увидел мир как процесс и провозгласил вечный генезис и движение истинной сущностью вещей. Учение Гераклита (жителя Эфеса) можно считать следующим этапом развития ионийского «стихийного материалима», о котором шла речь в первых главах. Если милетские философы пытались понять, как движение происходит из стихии, то Гераклит нашел такую стихию, которая сама же является процессом своего изменения. Эта стихия - огонь.
Гераклит стал искать абсолют в самой подвижности мироздания и нашел его в огне, который является одновременно и стихией и процессом. Так же как и в случае с водой Фалеса и воздухом Анаксимена, огонь Гераклита – это нечто большее, чем видимый физический огонь. Огонь Гераклита есть то, что движет всё. Он есть живая душа изменения. Видимый огонь не есть символ или иллюстрация этого всеобщего изменения. Он есть его чувственное явление, подобно тому как верхушка айсберга есть лишь видимая часть скрытой под водой массы льда, причем лёд в этой верхушке ничем не отличается по природе ото льда остального айсберга.
Гераклиту приписывают слова «все течет, все изменяется», хотя в действительности он мог бы скорее сказать: «все изменяется, все горит». Действительно, если текущее вещество остается по сути неизменным, то при горении меняется сама субстанция. В современных терминах можно сказать, что Гераклит называл огнем все процессы молекулярного движения и превращения. Подобное расширительное употребление отчасти присуще и современному химическому понятию «горение», которое на описательном уровне порой применяют ко всем процессам окисления/2/.
Огонь Гераклита – это не разрушительное пламя всеобщего пожара, а разумная субстанция, творящая мир в соответствии с законами и логикой. Для описания этого аспекта огня, Гераклит впервые ввел понятие Логоса, впоследствие получившее широкое применение у неоплатоников и в христианстве. Огонь-Логос – это скрытый разум вещей, разумная связь мирового целого, его внутренняя мысль. Из него вытекает все разумное в природе, все различие и согласие вещей. Из современных терминов понятие «разумность» довольно близко к «Логосу» /3/. Логос – это не свободный личный разум, а объективный закон, происхождение и цель которого загадочны/4/.
Логос является человеку в своей огненной мощи. Ветхозаветным евреям он явился как «огонь поядающий» и его слово было Законом. Логос Гераклита, как и библейский Бог – это как создатель, так и справедливый законодатель и судья. Подобно Анаксимандру, учившему, что мир должен вернуться в исходную субстанцию, из которой он возник, Гераклит признавал необходимость огненного апокалипсиса, конечного воспламенения всей вселенной и погружения всех стихий в огонь, из которого возникнет новый мир. Огонь придет внезапно, всё рассудит, и ничто от него не укроется. Огонь-Логос таким образом не только формирует мир, но и различает добро и зло. Такое понимание огня очевидно созвучно его использованию в древнем правосудии как «детектора лжи». Логос, как и Сын Божий в христианстве, приносит «не мир, но меч».
Гераклит, как и все досократики, не отделяет стеной качественного различия материальное и духовное. Огонь есть движущаяся материя и вместе с тем само движение и животворящий его дух. Однако дуализм плотского и божественного все же виден в его космогонии, в которой явно просматривается вертикальная ось от земли и воды к небесному огню/5/. Вверху – небесная сфера божественного, чистого и разумного огня, внизу – подлунная сфера погасшего вещества, холодного, тяжелого и сырого. Путь сверху вниз – это путь погашения огня. Этот путь ведет к генезису мира. Земля и вода (и вообще материя) – это результат остывания огня, что-то вроде пепла. Материя оживляется только оставшимся в ней тлеющим огнем, сама по себе она способна лишь на безжизненное статичное существование. Путь наверх –это путь прогрессивного воспламенения, который кончается возвращением всей вселенной в огонь. Всеобщее воспламенение мыслится не как разрушение, а как полное согласие и примирение противоположностей и возвращение от смерти к жизни. Таким образом, конец света – это не всеобщее умирание, а всеобщее оживление.
Душа по Гераклиту (как и у Пифагора/6/) есть частица божественного огня. В силу своей огненной природы душа сообщается с окружающим её мировым огнем, который есть во всех вещах и во всё проникает. Наше ощущение беспредельности души связано именно с этим единством души с огненным Логосом. Мудрость состоит в познании этого всеобщего разума путем приобщения к божественному Логосу. Тем самым Гераклит фактически впервые выразил мысль о всеобщности разумного начала в душе человека. Индивидуальный разум имеет свой корень в разуме всеобщем. Лишь разумное познание, укорененное во всеобщем, имеет непреходящую ценность.
Гераклит однако смотрел на человека с пессимизмом. В самом деле, человеку свойственно изолировать свой личный разум и создавать себе собственный мир. Самомнение, высокомерие и страсти – все это отдаляет нас от чистого и всеобщего источника мудрости. Чисто личный чувственный опыт относителен и недостоверен. Для Гераклита мир – это угасшее божество, область страданий и смерти. Люди следуют внушению плоти, доверяя чувствам. Их души – частицы небесного огня, оказавшиеся в плену у плоти. Никто не следует вселенскому закону, никто не ведает божественного слова. По свидетельству Диогена Лаэртского, Гераклит удалился от людей и жил в горах. По-видимому, его можно считать первым отшельником в греческом мире. Его называли плачущим философом.
Философия Гераклита мистична и близка по духу греческим мистериям, в которых также праздновалось вечное рождение и обновление жизни. Через мистерии древние греки обретали путь в небеса. В мистериях в смерти обреталась жизнь. Так же и в филососфии Гераклита: жизнь есть временное пленение души в материальном, погашение божественного. Смерть, напротив, есть воскресение жизни, освобождение божественного начала, возвращение души к своему горнему источнику.
Гераклит первый увидел процесс в абсолютном и первый определил Логос как разумный аспект божественного, посредством которого божественное создает и животворит мир. Однако Гераклит не отвечает на вопрос, каким образом в мире поддерживаются устойчивость и порядок. Почему формы вещей в вечном круговороте вещества остаются постоянными? Каким образом вообще сам огонь может быть истинно сущим, если он вечно становится? Если все есть рождение, генезис, то не упраздняется ли бытие? Возможно ли вообще познание, если ничто не может быть зафиксировано? Невозможность ответить на эти вопросы внутри системы Гераклита привела его последователей к скептицизму и отрицанию познания. Только Платон, бывший учеником Кратила, последователя Гераклита, разрешил эти противоречия, отделив духовное от физического и признав автономное бытие идей и форм, которые и являются объектами познания.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Воззрения элейской школы имели общие черты с некоторыми учениями индийской религиозной философии, в которых воспринимаемый мир (Майя) считался нереальным, кажущимся, а невидимый глазу, но доступный духовному постижению абсолют (Брахман) – реально существующим.
2. Можно сказать, что гниющий компост в определенном смысле «горит». Сопоставление метаболизма животных, который построен на реакциях окисления, с горением также не вызовет удивления. Ведь в обоих случаях выделяется тепло, т.е. происходит какое-то слабое, невидное глазу горение. Древние описывали это как действие внутреннего огня.
3. Хотя греческое слово «логос» означает «слово», Логос не следует понимать как единичное слово или название. Это скорее речь и её разумный смысл. Такое значение присутствует и в нашем языке, когда мы говорим «взять слово», или в старославянском: «слово молвить», «Слово о полку Игореве».
4. Огонь-Логос не имеет личностных характеристик и этим отличается от Логоса христианства.Он не тождествен личному Богу, но может служить средством символического описания Его атрибутов. Дионисий Ареопагит объясняет использование образа огня авторами библейских текстов чертами сходства между свойствами божественного и свойствами огня (всюду проникает, скрыто во всем, придает всему жизнь). При этом Дионисий приписывет огню именно свойства огня Гераклита, а не обычного огня. См. Дионисий Псевдо-Ареопагит. О небесной иерархии, XIV, 2; также мой очерк «Огонь в Библии и в христианской традиции».
5. Гераклит отличал более чистый и благодатный огонь небесных сфер от реального обжигающего огня материального мира. Эти два вида огня субстанциально идентичны, но различаются также, как вода в мутном пруду отличается от чистой ключевой воды.
6. Мы судим о воззрениях Пифагора в основном из трудов Филолая, который писал позже Гераклита. Поэтому трудно утверждать, чье влияние было здесь определяющим.
Единый пдф-файл, соответствующий полному содержанию данного сборника, можно скачать здесь
С. Н. Трубецкой. Метафизика древней Греции. М., «Мысль», 2003
P. Kingsley. Ancient philosophy, mystery and magic: Empedocles and Pythagorean tradition. Oxford Univ. Press, 1995.
Читайте также: