По форме выражения выделяются конституции писаные кодифицированные
Обновлено: 05.10.2024
У обычного обывателя, далекого от научных и теоретических коллизий, не может не возникнуть вопрос: почему, встав на путь самостоятельного развития, государство стремится легитимировать себя через принятие нормативного акта, носящего учредительный характер (помимо декларации о суверенитете).
Как утверждает Пьер Бурдье – французский социолог и антрополог конца ХХ века, конститутивные которой они вносят вклад в образование, в акты государства, признаются обществом в качестве доксы. Докса – положительные ответ на заранее не заданный вопрос.
У современного Российского государства, учредительными, помимо Конституции, являются следующие акты: Декларация о государственном суверенитете РСФСР (Российской Федерации), Декларация прав и свобод человека и гражданина РСФСР (1991 год), Беловежские соглашения (1991 года), Федеративный Договор (1992 год). Однако, как мы видим, Конституция 1993 года нивелировала большую часть этих актов своими нормами.
Если в подобной легитимации прослеживается некая тенденция или алгоритм, то чем это может быть вызвано? Ведь есть вполне развитые и суверенные государства без конституции, например, Израиль или Великобритания. В Израиле это – конгломерат законов по разным конституционно значимым вопросам, в Великобритании – еще лучше: это и законы, статуты, обычаи, прецеденты, акты Короны, договоры, соглашения. И это все вместо конституции. Но государство живет, с государственностью все в порядке.
Как показывает история, равно как и недавние события (например, «арабская весна» и ряд последовавших за нею глобальных преобразований) показывают, что осуществляться это может осуществляться весьма вариативно, иногда – на грани авторитарных форм организации власти, по существу, принципиально ни чем, не отличаясь от практики, отправленной, при этом, на свалку истории. Тем не менее, важнейшим примером, хоть в веке XVIII, хоть в XXI, важнейшим средством стабилизации является принятие или изменение конституции или издание специального акта (актов), которые легитимируют действия новой власти.
Первый известный истории пример принятия современной Конституции, как по виду, так и по времени действия – она действует до сей поры, является принятие Конституции США в 1787 году в Филадельфии. За всю историю США это – вторая конституция, которая, исправила ошибки старой (конфедеративной) и закрепила достижения Войны за независимость.
Рассматривая конституции, часто выделяют различные виды их, в зависимости от того или иного признака. Так, бывают конституции демократические и антидемократические – это, в зависимости от режима, который отражает конституция. Однако это не всегда точно. Например, сталинская конституция СССР 1936 года по юридической технике – вершина достижений советского права того периода. По уровню развитости главы касаемо прав, ее многие считают гораздо более демократической, чем конституцию 1993 года, хотя к подобного рода позиции у меня лично возникают вопросы. Конституция бывает, по крайней мере, как утверждает доктрина, писаной и неписаной. Это на самом деле всего лишь способ для отечественной правовой науки, не меняя старого советского позитивистского подхода, как-то по-новому объяснить ситуацию вокруг стран без конституции в нашем понимании: Великобритании, Израиля и Саудовской Аравии. Так, писанной является, например, конституция в России, Турции, Италии, Франции, ФРГ, Австрии, а неписанной, например, в Израиле. Тут же, правда, стоит сказать и про то, является ли конституция кодифицированной или нет. Это – не одно и то же с писаной и неписаной. Так, конституция в России, Франции, США – кодифицированная. Конституция России до 1993 составляла конгломерат актов: саму Конституцию, Федеративный Договор 1992 года и постановление Верховного Совета о соотношении конституции и Федеративного Договора. Любопытно, что фамилия Руслана Хасбулатова – председателя Верховного Совета России – единственная, упомянутая в Конституции на тот момент (в старой редакции таковая честь выпала Ленину). Другой некодифицированной конституцией является конституция Австрии. Все конституционные законы, обросшие Федеральный Конституционный Закон Австрии составляют так называемый «Конституционный Кодекс». Конституции могут быть демократически принятые (парламентом, референдумом, учредительным органом, специальной комиссией) всенародно или определенным органом от лица народа и октроированные – дарованные. Дарованных конституций два вида – дарованная монархом народу и митрополией доминиону. Пример первой – Конституция Омана, Кайзеровская Конституция Второго Рейха, Конституция Мейдзи. Пример второй – Конституция Канады. Точнее, два «Акта о Канаде» принятые Британским Парламентом. Так же выделяют виды в зависимости от возможности вносить изменения и так далее. Но есть и конституции другого вида, часто не затрагиваемого в учебниках и монографиях по Конституционному праву: либеральные и этатистские. Ярчайший пример либеральной конституции - Конституция США. Этатистская конституция – конституция России, Франции, Германии и ряда других стран. Признаки либеральной конституции, суть таковы: она закрепляет лишь соотношение и работу органов государственной власти в единой властной системе. При этом, вопросы административного деления, прав человека и прочего остались за скобками. Лишь после «Билля о правах», вопросы базовых прав человека были закреплены.
Как и большая часть конституций, Российская есть продукт потрясений, в том числе социально-экономических и политических.
«Дело в том, что, не смотря на отдельные толкования и нравственные оценки случившегося, юридическая может быть только однозначной – президент совершил переворот», – это слова Валерия Зорькина, созвавшего Конституционный Суд в ночь с 21 на 22 сентября 1993 года. Через несколько часов Хасбулатов созовет Чрезвычайный Съезд Народных Депутатов – последний в истории России и на заседании произнесет: «Осуществлен государственный переворот в его прямых формах. Проводником этих событий выступил до этого момента законный президент Российской Федерации, Борис Николаевич Ельцин».
Фактически, в течении всего 1993 года шла борьба за различные конституционные модели: с сильным президентом и слабым парламентом, либо со слабым президентом и сильным парламентом, либо с неслабым президентом и, достаточно влиятельным парламентом[1]. В 1992 году Ельцин был лишен парламентом дополнительных полномочий на Съезде. Многие, жившие в то время до сих пор помнят полуобернувшуюся к телеаудитории фигуру Ельцина в фойе здания Съезда и его фразу: «я вам этого никогда не прощу!». И не простил. При этом, как видно, Президент, а так же его окружение не осознавали того ужаса, который они создают. Так, в доме у Ельцина никто не видел ни конституции, ни законов. Именно поэтому, никто из ближайшего окружения Ельцина не увидел в Указе № 1400, по десяти пунктам противоречащем Основному Закону[2] не показался ни странным, ни антиконституционным, ни экстремистским. В своем заключении, Конституционный Суд указал, что совершенные Борисом Николаевичем действия «служат основанием для отрешения его от должности или приведения в действие иных механизмов конституционной ответственности (курсив наш – Гааз М. А.)». И Хасбулатов вместе со съездом проводит процедуру импичмента. Однако Ельцин, опираясь на административный ресурс, в конечном счете добивается разгона Верховного Совета. Начинается постыдная история беззакония. До созыва Федерального Собрания, все законодательные функции, на основе Указа № 1400 переходят Президенту. Конституция была, по сути, расстреляна из танков и растоптана.
Вот что сделал человек, подписавший 9 октября 1992 года Закон «О защите конституционных органов власти в Российской Федерации», который предусматривал уголовную ответственность за призывы к свержению конституционного строя.
Но далее началось еще большее веселье. Елена Лукьянова в статье «Из истории беззакония (к вопросу о порядке проведения и результатах референдума 12.12.1993)» указывает на многочисленные нарушения законодательства входе принятия конституции 1993 года. Как написал Сурен Авокьян, после событий 1993 года, был «создан прецедент (расстрел парламента – примечание Гааз М. А.) . Неконституционная власть не имеет перспективы[3].
Итак, во-первых, в соответствии с Законом РСФСР «О референдуме», а именно в соответствии с нормами статьи 9. Вопрос о референдуме в РСФСР решается Съездом, а в перерывах между сессиями – Верховным Советом РСФСР (Российской Федерации). Положим, в тогдашних условиях подобная процедура была невозможна, однако, отметим, что закон предусматривал и иной путь – статья 10 допускала референдум по инициативе граждан. Но и инициативы не было, Ельцин решил все иначе. Во-первых, он назвал все сие мероприятие немного иначе: «всенародное голосование», считая, что таким образом обошел закон о референдуме. Но, правовая природа была абсолютно аутентична референдуму. Поэтому, президент делает еще кое-что. В одном из актов, которым «готовился» референдум, было сказано: «Признавая незыблемость народовластия как основы конституционного строя Российской Федерации, осознавая, что носителем и источником власти является ее многонациональный народ, а так же признавая право народа непосредственно решать наиболее важные вопросы государственной жизни…»[4] он единолично назначает референдум по проекту Конституции.
Во-вторых, Конституция РСФСР (Российской Федерации) закрепляла исключительную прерогативу Съезда по вопросам касаемо Конституции. Подобные вопросы не мог решать даже Верховный Совет, не говоря уже о высшем должностном лице и главе исполнительной власти – Президенте РСФСР (Российской Федерации). Таким образом, законность референдума не то, что вызывает вопросы, ее попросту нет. Это напоминает подход, в стиле времен гражданской войны и военного коммунизма – революционная целесообразность. Ельцину было целесообразно провести конституционную реформу. Верховному Совету было целесообразно реформу поддержать, однако, с 1 января 1992 года, когда начался переход к рыночной экономике, Верховный Совет реформу Гайдара поддерживать е стал. Единственный, кто проталкивал через Съезд все реформы был спикер Верховного Совета – Хасбулатов, который, однако, позднее скажет «я видел в Европе… так капитализм не строят. », однако сказано это будет больше чем через 10 лет после описываемых событий. Когда же Парламент вступил в конфронтацию с Президентом, случилось совсем уж безудержное веселье. Во что оно вылилось – все мы знаем. При этом, бесспорно, Парламент действовал исключительно в рамках закона, а события 1993 стали результатом ошибки двух человек – Ельцина и Хасбулатова, на которые потом пластом легли действия Руцкого, Макашова, Баркашова и прочих замечательных персонажей.
Поэтому, расстрел Парламента стал тем Рубиконом, той точкой невозврата, после которой законно проводить референдум было не возможно. И именно поэтому референдум, на который навесили бирочку с другим названием, по сути стал попыткой легитимировать старо-новую власть (ситуация новая, а персоны старые) в сложившихся реалиях. Таким образом, конституция, ставшая таким путем еще и незаконнорожденной дочерью ельцинского режима окончательно закрепила результаты переходного периода 1991-1993 годов: она окончательно устранила любые упоминания об СССР (в старой конституции, не смотря на то, что Союз нерушимый республик свободных давно распался, все же упоминался: «…должны соблюдать Конституцию и законы Российской Федерации, Конституцию и законы СССР…»), ввела новую форму парламента, и, наконец, предала легитимный вид власти Ельцина (п. 3 Заключительных и переходных положений «Президент Российской Федерации, избранный в соответствии с Конституцией (Основным Законом) Российской Федерации – России, со дня вступления в силу настоящей Конституции осуществляет установленные ею полномочия (курсив наш – Гааз М. А.), до истечения срока, на который он был избран» - то есть то, что господин Ельцин сделал 21 сентября 1993 года он, по этой же самой конституции, что признается, делать не мог (Sic!) и, уже к моменту принятия конституции весьма активно этим занимался – это абсурд возведенный в высшую степень. ), а так же правительству (п. 4) и упразднила старую Конституцию окончательно (абз. 3 п. 1 переходных положений: «…Одновременно прекращает действие Конституция (Основной Закон) Российской Федерации – России, принятый 12 апреля 1978 года, с последующими изменениями и дополнениями…»), хотя фактически конституция была уже перечеркнута подписью под Указом № 1400 и расстреляна из того же танка, в тот же день и час, что и Верховный Совет.
Так или иначе, чем дальше мы находимся от событий 1993 года, тем больше возникаем желание разорвать эти абсурдные путы лжи, в которые мы, как в силки были пойманы в 1993 году. А это значит решит и многие другие спорные события того времени, которые мы ощущаем и поныне. И касается это не только и не столько политических инсинуаций, как действующего режима, так и оппозиции (в определенном смысле слова все неправы, а в определенном – правы – понимайте, как хотите), сколь ту магию, что происходит с конституционным текстом в стенах различных милых заведений, где он, о нет, не растаптывается, а понимается весьма далеко от своей изначальной, юридически примордиальной сути.
[1] Авакьян С. А. Конституция России: природа, эволюция, современность. М., 1997. с. 171-174
[2] Заключение Конституционного Суда Российской Федерации от 21 сентября 1993 года // Конституционный вестник. № (17). С. 122.
[3] Авакьян С. А. Создан прецедент. Неконституционная власть не имеет перспективы// Независимая газета. 1993. 15 октября.
Читайте также: