Фразы о сухом законе
Обновлено: 18.05.2024
Тенденции
Показать предыдущие 1 месяц назадКак финны во времена сухого закона самогон гнали
Я перевела ещё одну песню американских финнов (кто это такие, вкратце узнать можно тут: Горячий финский парень). А поскольку песня родом из США, пусть вас не удивляет ни жанр - кантри, ни тематика - самогоноварение во времена сухого закона.
Перебравшиеся в США финны не изменили своим привычкам закладывать за воротник, но тут наступил 1920 год, с самого начала которого всю страну ожидал "сюрприз" в виде сухого закона. Выход из положения хорошо известен всем русскоговорящим - гнать, гнать, и ещё раз гнать. И, разумеется, не мы одни такие. Но, как говорится, есть нюанс: если у нас для перегонки использовались небольшие аппараты где-нибудь в крестьянской избе и для себя, то в США в ходу были установки, позволяющие наладить вполне себе промышленное производство. Такие винокурни всегда были затеряны в глухих лесах, (а их работники - похожи на бичей), и были способны снабжать бухлом всё население тех краёв - разумеется, не бесплатно. Для интересующихся, что да как, существует фильм "Самый пьяный округ в мире", я же в подробности вдаваться не буду.
Текст песни повествует о трудовых буднях финского самогонщика в США, который занят своим нелёгким и не вполне безопасным трудом в глухом лесу - но при этом твёрдо уверен, что делает благое дело:
Нелишне будет отметить, что свой сухой закон был и в Финляндии, причем примерно в то же время, что и в США. Но, если в США в основном гнали, то в Финляндии процветала контрабанда из соседних стран, чему способствовало географическое положение: множество стран-соседей и незначительные расстояния между ними. Тем не менее, лесов в Финляндии более чем достаточно, а значит - гнали и там, просто не в таких масштабах - большую часть потребностей страны в алкоголе покрывала контрабанда.
P.S.: ставлю тег "моё", т.к., несмотря на ссылки в посте, перевод и видео - мои.
Показать полностью 1 Эмоции 2 месяца назадКарикатура из прошлой страны
Влажные мечты о сухом законе
Автор: Даня Годес.
Сухой закон. Группа друзей условилась называть всякое пойло всяким чтивом. Не пиво, а “газета”, не водка, а “книга”, и т. д.. Однажды один из них обзванивает остальных:
- Ребята, собираемся у меня! Приезжал тесть с деревни, интереснейшую рукопись оставил!
Период начала XX века, раздел “Культура и быт”, европейская страна. Любая. Что мы наблюдаем? То же, что и нынче из окна. Людей, их жизнь и её непосредственное окружение. Это стул, на нём сидят, а это стол, за ним едят. А это бутылка и из неё пьют. Этим и обозначим сегодняшнюю тему.
Говоря об алкоголизме, а уж тем паче о славных попытках его побороть, нельзя обойти вниманием Финляндию. Во-первых, потому что с финнами связан стереотип о суровом пьянстве, сопоставимом с таковым у русских и ирландцев. Во-вторых, потому что другие страны, вменившие наиболее жёсткие меры по контролю алкоголя - Россию и США - в плане сухого закона и его итогов обсосали давно и с пристрастием. Даже Исландия с её рекордно продолжительным сухим законом уже на Коте мелькала - и даже в таком калашном ряду Суоми смотрится весьма органично.
В понимании не-русскоязычной части человечества, слово "Финляндия" выглядит так
Началась эта история, как водится, давным-давно. Одним из первых своих упоминаний вообще финны обязаны традиции пивоварения - как оперативно выяснили прибывшие на место шведы, пиво там самое крепкое в Скандинавии. Удостоилось пиво и восторженного упоминания в Калевале. При этом по части выпить те же шведы своих вассалов перегоняли в разы - то ли потому что настоящий дилер сам не употребляет, то ли потому что Финляндия была бедной дырой. Так или иначе, население страны тысячи озёр было сравнительно трезвым.
Ситуация немного поменялась, когда к XV веку шведы начали массово напрягать финских крестьян служить Короне. При чём тут алкоголь? Вскоре после упомянутого массового напрягания выяснилось, что единственной логичной покупкой, доступной солдату на жалование, является пиво. Было решено упростить схему и перейти на безналичный рассчёт: солдатам и матросам сразу платили пивом. Пиво впрочем не было прерогативой служивых - квасили и в тылу, причём со свойственным скандинавам гендерным равенством. Если в Западной Европе пьющая женщина это “фи”, а бухающая и вовсе ведьма, северяне к этому относились проще. Надо значит надо, и мне налей.
Пиво лучше хранилось, на корабле и вообще. Пива можно пить много, т. к. его организм отторгает не сразу. До примерно XVI века, пиво безраздельно властвовало желудками, будучи одним из основных продуктов массового потребления. После этого конкретно в Швеции - по обе стороны залива - возник новый фетиш. Научившись более-менее надёжно перегонять спирт, скандинавы скоро догадались, что его можно пить не только для лечения. По одной версии, этот способ утолить вечную жажду они переняли у русских во время одной из войн, по другой он требовался для промышленных нужд и уже там был освоен внутрь. Медицина успешно продвигала спирт как панацею, а церковь ещё не была особо против.
К XVIII веку перегонных кубов в стране насчитывали по штуке на семью - это нам известно потому, что Густав III вдруг решил их изъять и уничтожить. Кроме своих, разумеется, Корона гнала и дальше. Для денег он это сделал или по принципам - это можно считать одним из первых и самых радикальных выпадов против огненной воды в истории Европы - ИЧСХ, закончился он полным фиаско, все восстановили свои приборы и положили их на мнение короля, так что вскоре пришлось всё обратно легализовать.
Густав вообще очень заботился о здоровье подданных - помимо алкоголя, воевал он и с кофе.
Король был не одинок в своём стремлении - к тому времени антиалкогольное движение уже раскручивало свой маховик. Первыми по-настоящему отгребли от этого маховика саамы - ещё одни тамошние любители пива. На их холодной земле довелось родиться одному из наиболее яростных борцунов - Ларсу Леви Лестадиусу. Сын горького пьяницы и по совместительству фермера, он ударился в веру и преуспел. Став к 1844 году пастором, Ларс понял что пора отрезвить ближнего своего. Освоив окромя родного шведского два саамских диалекта, Лестадиус умело адаптировал библейские отрывки под местные поверья и язык работяг - и направил сей поток сознания не куда-нибудь, а против алкоголя. В частности, он называл хмельные напитки дерьмом нечистого, которыми грешники полощут свои рты, а акты коллективного возлияния - богослужением сатанинскому духу прямой кишки. В результате столь популярных объяснений уже к 1846 оформилось движение лестадианцев, которых затем развезло на всю Северную Европу. От них отпочковались многочисленные глубоко трезвенные деноминации, многие из которых по сей день успешно продвигают свою повесточку по деревням и сёлам.
Это была первая значимая победа трезвенников, на которой они не хотели останавливаться: во-второй половине XIX века удалось наконец запретить домашнее самогоноварение. Ценители не огорчились - кто хотел гнал официально, развернув промышленные мощности. В трёх-с-чем-то-миллионной Финляндии действовали тысячи точек продажи, торговавших чем душе угодно, от пива и вина до пунша и водки. Промышленное удешевление и организованность продаж привели к стабильному росту потребления - однако, поскольку происходило это с сопоставимой интенсивностью и в других странах, 1910-й год финны встретили в прежнем статусе рекордных трезвенников.
Дискуссия на тему пития к тому времени достигла угрожающих масштабов во всей Европе, и христианская мораль всё глубже вдалбливала тезис о греховности пития в головы паствы. Резкий разлёт между личным удовольствием и пагубным общественным воздействием - дилемма, которая была подмечена мыслителями ещё в древности и всё сильнее била в глаза обывателю по мере его просвещения. Традиционно контроль над бухлом как частным случаем “хочется, но нельзя” осуществляла церковь. Для довершения картины положения конкретно в Финляндии следует уточнить, что здесь церковь испокон веков справлялась с этой задачей из рук вон плохо. Ларс Лестадиус был уникальным исключением из тысяч священников, которые сами гнали и другим не мешали - а потому трезвеннические движения были единственным, что хоть как-то сопротивлялось мэйнстриму в этом вопросе. В свете чего сохранение трезвенного статуса впечатляет - Финляндия, наряду с США, Швецией и Норвегией, признаётся родиной одного из наиболее сильных трезвеннических движений в истории.
Ввиду особенностей положения Княжества Финляндского в составе Российской Империи, законы последней финнов не касались: все вышеупомянутые запреты и организации варились в собственном соку отдельно от России, что и продолжили делать после революции 1905 года. В 1907 году финский Сенат попробовал ввести сухой закон - одним из первых в мире. Инициативу зарубил Николай II - который через 7 лет сам введёт такой в России. И, да, финны отдельно, у них его не будет. Пока.
Зато, как отгремела Гражданская Война, Республика Финляндия захотела осуществить давнюю мечту и запинать зелёного змея, а с ним изрядную долю преступности, насилия и несправедливости вообще. Что интересно, произошло это почти одновременно с аналогичной попыткой в США и РСФСР: в один и тот же 1919 год три страны ввели у себя сухой закон, начав своеобразный трезвенный забег. Ни для кого он не был простым.
Пример правительственной агитации - через плечо у девочки "Сухой Закон", на голове лоббирующий его "Союз Надежды", ниже стих от её лица с восторженными отзывами.
По официальной статистике потребление алкоголя в Финляндии в 1919 году стало равно нулю. Закон стал одним из самых суровых в новообразованном государстве: под страхом штрафа и тюрьмы было запрещено производство, хранение и оборот всего 2%+ спиртосодержащего, кроме медицинских препаратов и научно-промышленных реактивов - их оборотом занялся госмонополист Alkoliike (Алко-бизнес), эту идею у них спустя 40 лет позаимствуют шведы. Окромя её продукции, пожалели лишь церковный кагор. Загадочно, что при этом при всём распитие не возбранялось до 1922 года.
Какое-то время в стране официально никто не пил - так думали, или хотели думать, или делали вид что хотели думать, чиновники. Пока в 1928 году, ажно на 9-й год от введения закона, покровы (внезапно) не оказались сорваны. Читатель наверняка заподозрит медицинские препараты. В точку, только дело было ещё смешнее чем вы подумали. Финские врачи, поняв кто здесь власть, начали массово выписывать больным коньяк, пунш и шампанское, а также богатый ассортимент настоек. “Дело врачей” обошлось без жертв и привело лишь к ужесточению законодательства в этой области, хотя шампанское медики каким-то образом отстояли. Продолжили гражданское неповиновение ветеринары: до начала 30-х огромное количество спирта выписывалось лошадям и свиньям, на радость их хозяевам.
Все 1920-е, цвели пышным цветом подполье и контрабанда. Как и в Штатах, связанные с алкоголем преступления взлетели в десятки раз - при том что ловили порядка 15% общего траффика, без учёта самогонки. Статистика показывает, что по мере ужесточения мер ввоз запретной браги экспоненциально рос. Объём изъятого удваивался каждые несколько лет: 110 тысяч литров в 1920 году, 500 тысяч литров в 1925-м, чуть меньше миллиона в 1928… и это жалкие крохи реально потребляемого. Полиция разрывалась - финляндская бедность и послевоенная разруха ещё никуда не делись, и воевать с контрабандистами приходилось малым числом, на пароходиках и велосипедах против катеров и автомобилей. Рыночек порешал этатистов.
Везёт же кому-то.
С позиции контрабандистов жизнь выглядела гораздо веселее. Во-первых, торговля с наценкой в 30 раз это стонкс. Во-вторых, несмотря на такие цены они обрели славу неуловимых мстителей и прилагающуюся всенародную любовь. В-третьих, чтобы быть мстителем оказалось не обязательно быть неуловимым: полицейский иной раз и сам не дурак выпить, а потому иногда доля груза могла спасти.
Помимо “американских” приёмов конспирации, типа потайных складов или системы кодовых слов (как в анекдоте), зная которые можно было в правильном месте заказать креплёный чай, финская специфика дала рост и другим. Среди таких техник были т. н. “мальчики” - худые молодые люди в толстой меховой одежде с большим количеством карманов. Такой мальчик приезжал на поезде в Ленинград, затаривался и затем ехал обратно, распихивая по поверхности собственного тела до 20 литров в плоских фляжках. Затаривались в основном спиртом - до конца “обходного закона” финны не изменяли своему прагматизму и предпочитали бодяженный спирт любому другому пойлу. Оно, в каком-то смысле, и логично - до сих пор день пор культура пития в Финляндии это скорее нажраться в дрова, чем получить удовольствие от вкуса и процесса.
Другое остроумное изобретение в переводе именовалось “щука” - это торпедовидный кожух, начинённый товаром и ведомый судном за верёвку. Носовая часть конструкции выполнялась из соли. В случае шухера - а морская полиция неизбежно устраивала шухер, сигнальной ракетой приказывая лечь в дрейф - груз отцеплялся и шёл ко дну. Спустя некое время после проверки своего судна контрабандисты могли вернуться на то же место - к этому времени соль успевала раствориться в водах Балтики, и драгоценное бухлишко всплывало.
К 30-м даже до самых высоко сидящих финнов дошло, что отучить остальных пить совсем слабореально. Запрет оказался гораздо более затратным и менее эффективным, чем хотелось - а главное не решал проблемы. Ещё немного повозившись, правительство отменило “Акт об алкоголе” - 5 апреля 1932 года, в 10 часов утра сотни тысяч финнов пришли к заветным магазинам и начали неистово закупаться. Дата стала культовой - поныне мистические цифры 543210 являются национальным мемом, отсылающим к некоей масштабной попойке.
Юхо Пирттиахо - мужик, вписавший себя в историю покупкой первой легальной бутылки водки за последние 13 лет.
На этом страдания финских алкоголиков не завершились - отнюдь, ограничения продолжились и в дальнейшем. В военные годы Alko (так переназвали компанию) заняли производством самого знаменитого финского коктейля, затем буквально в те же бутылки стали разливать питьевое - сохранив карточную систему военных лет и тем самым делая процесс приобретения долгим и увлекательным. Чтобы выпить в Финляндии 50-х, нужно было пройти курс лекций о вреде пития, затем получить талон на покупку энного количества спиртного в месяц, и затем приходить в магазин, да по месту прописки, да по талону, да по документам, да с подписью и печатью в этот самый талон, брать многострадальную бутылку. Причём если это не первая - верни тару, иначе штраф. Полиция надзирала буквально над актом покупки, и если казалось что гражданин (даже в рамках нормы) покупает как-то много - могли лишить талона и послать слушать лекции ещё раз. В случае неявки полицмен приходил на дом и читал там.
От этой идеи, требовавшей от всех массы сил и от того всем осточертевшей, отказались к 60-м - тогда взяли курс на вытеснение крепкого алкоголя более щадящими для печени винами. Была проведена масштабная кампания: договоры с Францией и Испанией, пиар на всех уровнях, расширение ассортиментов и декорирование магазинов… Однако ехидный финский потребитель опять переиграл собственное правительство и, начав пить больше вина, меньше водки пить не стал . Позднее этот номер повторят “на бис” в 1969, разрешив продажу пива и сидров в обычных магазинах и вызвав 50% прирост потребления алкоголя к 1974 году. Примерно в таком виде ситуация и остаётся по сей день: алкоголь является одной из важнейших проблем страны, и борющимся с ней можно только пожелать успеха да выпить за их здоровье.
Автор: Даня Годес.
Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!
Читайте также: