Удивительно что может сделать один луч солнца с душой человека смысл цитаты

Обновлено: 22.12.2024

Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.

Следующая цитата

Жить нужно для тех — кому ты нужен… Дружить лишь с теми — в ком уверен… Общаться с теми — кто приятен… И быть благодарным тем — кто тебя ценит.

И никто, никто не должен знать, что между мужем и женой происходит, коль они любят друг друга. И какая бы ни вышла у них ссора, мать родную и ту не должны себе в судьи звать и один про другого рассказывать. Сами они себе судьи. Любовь – тайна Божия и от всех глаз чужих должна быть закрыта, что бы там ни произошло.

Не засоряйте свою память обидами, а то там может просто не остаться места для прекрасных мгновений.

Человек находит время для всего, что он действительно хочет.

Удивительно, что может сделать один луч солнца с душой человека.

Душа исцеляется рядом с детьми.

Никогда не причиняй человеку боль, когда этот человек готов ради тебя на всё.

Со временем устаёшь тянуться к людям, которые не делают ни шагу к тебе навстречу.

Однажды и в твоей жизни появится новое имя, которое превратит предыдущее в пыль.

Надо любить жизнь больше, чем смысл жизни.

Штука в чём: Если ты холоден — ты ранишь людей. Если ты чувствительный — люди ранят тебя.

Есть три вещи, которых боится большинство людей: доверять, говорить правду и быть собой.

Человек - он умный, но чтоб умно поступать — одного ума мало.

Очень немного требуется, чтобы уничтожить человека: стоит лишь убедить его в том, что дело, которым он занимается, никому не нужно.

Никто не сделает первый шаг, потому что каждый думает, что это не взаимно.

Во всём есть черта, за которую перейти опасно; ибо, раз переступив, воротиться назад невозможно.

Жизнь задыхается без цели.

Кто хочет приносить пользу, тот даже со связанными руками может сделать много добра.

Если ты направился к цели и станешь дорогою останавливаться, чтобы швырять камни во всякую лающую на тебя собаку, то никогда не дойдёшь до цели.

Большие не знают, что ребёнок, даже в самом трудном деле, может дать чрезвычайно важный совет.

Каждый из нас предан. Кому-то. Или кем-то.

В жизни всё временно. Если всё идёт хорошо — наслаждайся, это не будет длиться вечно. Ну а если всё паршиво — не кисни, это тоже не навсегда.

Следующая цитата


Крестилась я в марте, во вторую седмицу Великого Поста. В марте солнце в нашем городе ходит хотя и не очень еще высоко, но уже вполне уверенно, и даже закатный свет его уже избавлен от январской выморочности и краткости.
В один из таких мартовских вечеров и пришел мне на память Достоевский с его особым пристрастием к закатным часам.

Пристрастие это я заметила в далекие университетские годы, когда писала дипломную работу на тему: «Город и люди в романе Ф. М. Достоевского “Преступление и наказание”». Цель ее состояла в том, чтобы показать непреодолимую власть над чувствами и мыслями героев Достоевского окружающей их среды: и скверного петербургского ветра, и туманного петербургского утра, «самого делового в мире и в то же время самого фантастичного», и петербургских трактиров, и всех этих каморок-«гробов» со скошенными потолками, выходящих на брандмауэры, где только и могли рождаться и вынашиваться сумрачные идеи петербургских мечтателей.

И вот, читая подряд те произведения Достоевского, действие которых происходит в Петербурге, начиная от «Бедных людей» и кончая «Подростком», я заметила там один «сквозной персонаж» — закатные лучи солнца. Об этом писала еще жена писателя в своих примечаниях к «Братьям Карамазовым»:

Длинные косые лучи заходящего солнца встречаются в произведениях Ф.М. как наиболее любимые им часы дня.

Однако Анна Григорьевна, насколько мне известно, не детализировала эту тему, хотя бы потому, что у нее было множество гораздо более важных дел, связанных с огромным творческим наследием мужа. Я же посвятила закатам Достоевского несколько страниц своего студенческого опуса, и когда сейчас, в абсолютно новом, как у всякого неофита, состоянии души, эта «закатная тема» вдруг снова пришла на память, мне захотелось перечитать те страницы. И не просто из любопытства к далекой-далекой себе, а с тем, чтобы попытаться понять, что же стояло за этой любовью Достоевского к «длинным косым лучам заходящего солнца».

Обратимся же к самому Достоевскому.

Ордынов, герой одного из первых произведений писателя, повести «Хозяйка», открывший собою галерею «петербургских мечтателей», после двух лет добровольного заточения, погребения заживо в своем «углу» (а именно в «углах» по преимуществу и будут обитать потом герои Достоевского) выходит в город в поисках новой квартиры.

Постепенно Ордынов устает от наплыва новых впечатлений, и ему становится тоскливо и грустно. Но вот он заходит в «один отдаленный от центра города конец Петербурга» и уже к вечеру оказывается перед приходской церковью.

И на этом сломе света, на самой грани сумерек начинается полудетективная история любви Ордынова к вошедшей в церковь молодой женщине, любви, воскресившей его к жизни — и едва не унесшей из нее.

В романе «Униженные и оскорбленные» закатное солнце фигурирует в похожем амплуа, однако все здесь другое — и время года, и сам облик солнца, и настроение, сообщаемое душе героя одним только его лучом.

А дальше происходит вот что:

Но солнечный луч потух; мороз крепчал и начинал пощипывать за нос; сумерки густели; газ блеснул из магазинов и лавок. Поровнявшись с кондитерской Миллера, я вдруг остановился как вкопанный и стал смотреть на ту сторону улицы, как будто предчувствуя, что вот сейчас со мной случится что-то необыкновенное, и в это-то самое мгновение на противоположной стороне я увидел старика и его собаку.

И в это-то самое мгновение у героя оказывается в руках тоненькая ниточка, продвигаясь за которой, он выходит на дымящийся клубок чужих страстей и сам запутывается и пропадает в нем без остатка. А начинается это, как и с Ордыновым, на переломе между закатом и сумерками, между светом и тьмой.

Однако в произведении «Вечный муж» заходящему солнцу отведена уже совсем иная роль.

В один день, и почти сам не помня как, он (Вельчанинов, герой повести. — авт.) забрел на кладбище, на котором похоронили Лизу, и отыскал ее могилку. Ни разу с самых похорон не был он на кладбище; ему все казалось, что будет уже слишком много муки, и он не смел пойти. Но странно, когда он приник на ее могилку и поцеловал ее, ему вдруг стало легче. Был ясный вечер, солнце закатывалось; кругом, около могил, росла сочная, зеленая трава; недалеко в шиповнике жужжала пчела; цветы и венки, оставленные на могилке Лизы после погребения детьми и Клавдией Петровной, лежали тут же, с облетевшими наполовину листочками. Какая-то даже надежда в первый раз после долгого времени освежила ему сердце. «Как легко!» — подумал он, чувствуя эту тишину кладбища и глядя на ясное, спокойное небо. Прилив какой-то чистой безмятежной веры во что-то наполнил ему душу. «Это Лиза послала мне, это она говорит со мной», — подумалось ему.

В романе «Преступление и наказание» закатное солнце вводится Достоевским дважды — в начале и в конце, и оба раза — едва ли не как перст Божий. Родион Раскольников, как мы знаем, замыслил «арифметическое», «теоретическое» убийство отвратительной, никому не нужной старухи-процентщицы. «Арифметическое» — потому, что он, Раскольников, имеет целью не завладеть ее деньгами, а единственно лишь доказать себе, что, если он «вытерпит» это убийство, «переступит», значит, он — не «тварь дрожащая», а «право имеет».

Но вот он видит страшный сон о забитой мужиками кляче. В ужасе очнувшись от этого сна — заметим, на закате, — Раскольников с отвращением отбрасывает мысль об убийстве.

Но нигде, пожалуй, причина столь необыкновенной важности для писателя закатных часов не сформулирована с такой четкостью и, прямо скажем, лапидарностью, как в романе «Подросток». По странному капризу гения Достоевский доверяет сделать это отнюдь не кому-либо из ключевых героев романа, а некоему Тришатову, которого сам же иронично называет «хорошеньким мальчиком».

Что же говорит этот Тришатов, вспоминая роман Диккенса «Лавка древностей» (а надо сказать, что к Диккенсу Достоевский относился с пиететом и даже подумывал одно время в поисках «положительно прекрасного человека» взять за прототип его мистера Пиквика)?

И вот раз закатывается солнце, — и этот ребенок на паперти собора, вся облитая последними лучами, стоит и смотрит на закат с тихим задумчивым созерцанием в детской душе, как будто перед какой-то загадкой, потому что и то, и другое ведь, как загадка — солнце, как мысль Божия, а собор, как мысль человеческая, — не правда ли?

Поразительно красив и предметен этот образ — две мысли, устремленные навстречу друг другу: одна — сверху, другая — снизу, особенно если вспомнить, что собор — готический.

Впервые сформулированная (а быть может, и впервые осознанная?) в «Подростке», «философия заката» Достоевского приобретает совсем уж определенное звучание в устах старца Зосимы, необыкновенно важного для писателя персонажа последнего его крупного произведения — «Братья Карамазовы»:

Люблю закат его, длинные косые лучи его, а с ними тихие, кроткие, умиленные воспоминания, милые образы из всей благословенной и долгой жизни — а надо всем-то правда Божия, умиляющая, примиряющая, всепрощающая.

Теперь длинные, косые лучи солнца уже неразрывно связаны не просто и только с «мыслью Божией», но с «правдой Божией». И вряд ли случайно слова эти вложены в уста лица духовного. Исповедь старца Зосимы жена писателя включила в число «особенно ценимых» писателем эпизодов «Братьев Карамазовых». Как известно, Зосима писан был с реального старца, Амвросия, с которым Достоевский имел длинные беседы в Оптиной пустыни, куда специально приезжал. Так что тут каждое слово было продумано. На закате жизни — а Федору Михайловичу не оставалось жить и двух лет — словами не играют.

Был уже полный вечер, в окно моей комнаты, сквозь зелень стоявших на окне цветов, прорывался пук косых лучей и обливал меня светом. И вот, друг мой, — и вот — это заходящее солнце первого дня европейского человечества, которое я видел в своем сне, обратилось для меня тотчас же, как я проснулся наяву, в заходящее солнце последнего дня европейского человечества.

Это версиловское пророчество заката «европейского человечества» совершенно естественным образом приводит на ум Шпенглера с его «Закатом Европы», трагическую пьесу Гауптмана «Перед заходом солнца», где этот заход прямо ассоциируется с увяданием, умиранием и, наконец, смертью — пусть и увенчивающей собой последний бурный всплеск жизни в сердце старика.

Да и существовала же, в конце концов, целая философия заката, восходившая к тем первозданным временам, когда с последним длинным косым лучом заходящего солнца человек оказывался наедине с враждебной тьмой ночи.

Не говоря уж о том, что с сотворения мира рай помещался на востоцех, а когда человек преступил заповедь, Создатель изгна его, и всели прямо Рая сладости (Быт.3:23-24), то есть на западе. «Распятый Господь, — пишет святитель Игнатий (Брянчанинов), — взирал к западу от востока, и мы, устремляя взоры к нему, кланяемся на восток».

Свете Тихий святыя славы Безсмертнаго Отца Небеснаго, Святаго, Блаженнаго, Иисусе Христе! Пришедше на запад солнца, видевше свет вечерний, поем Отца, Сына и Святаго Духа, Бога. Достоин еси во вся времена пет быти гласы преподобными, Сыне Божий, живот даяй; темже мир Тя славит.

Вот и с закатами так же: все зависит от угла зрения. Иной раз посмотришь на заходящее солнце — и так грустно станет, так печально. Взглянешь еще раз — и «узришь» в нем «мысль Божию», и возблагодаришь Господа за одно то, что еще раз видевше свет вечерний. Свете Тихий.

Следующая цитата

«И неужель ты думаешь, что я не знал, например, хоть того, что если уж начал я себя спрашивать и допрашивать: имею ль я право власть иметь? - то, стало быть, не имею права власть иметь. Или что если задаю вопрос: вошь ли человек? - то, стало быть, уж не вошь человек для меня, а вошь для того, кому этого и в голову не заходит и кто прямо без вопросов идет. Я просто убил; для себя убил, для себя одного: а там стал ли бы я чьим-нибудь благодетелем или всю жизнь, как паук, ловил бы всех в паутину и из всех живые соки высасывал, мне, в ту минуту, всё равно должно было быть.
И не деньги, главное, нужны мне были, Соня, когда я убил; не столько деньги нужны были, как другое. Мне другое надо было узнать, другое толкало меня под руки: мне надо было узнать тогда, и поскорей узнать, вошь ли я, как все, или человек? Смогу ли я переступить или не смогу! Осмелюсь ли нагнуться и взять или нет? Тварь ли я дрожащая или право имею. ».
Раскольников, «Преступление и наказание».

Эти строки взяты из бессмертного произведения величайшего русского писателя, автора 8 романов, 22 повестей и рассказов, 6 очерков, а также 9 стихотворений, известных на сегодняшний день, и оставившего огромный след в истории культуры России и всего мира – Фёдора Михайловича Достоевского.
Его по праву считают непревзойденным художником-реалистом, анатомом человеческой души, страстным поборником идей гуманизма и справедливости. Его романы отличаются пристальным интересом к интеллектуальной жизни героев, раскрытием сложного и противоречивого сознания человека.
Несмотря на известность, которую Достоевский обрёл в конце своей жизни, поистине непреходящая, всемирная слава пришла к нему после смерти. В частности, Фридрих Ницше признавал, что Достоевский был единственным психологом, у которого он мог кое-чему поучиться.

22 лучших цитаты великого Федора Достоевского:

1. Жить нужно для тех — кому ты нужен… Дружить лишь с теми — в ком уверен… Общаться с теми — кто приятен… И быть благодарным тем — кто тебя ценит.

2. И никто, никто не должен знать, что между мужем и женой происходит, коль они любят друг друга. И какая бы ни вышла у них ссора, мать родную, и ту не должны себе в судьи звать и один про другого рассказывать. Сами они себе судьи. Любовь – тайна божия и от всех глаз чужих должна быть закрыта, что бы там ни произошло.

3. Не засоряйте свою память обидами, а то там может просто не остаться места для прекрасных мгновений.

4. Человек находит время для всего, что он действительно хочет.

5. Удивительно, что может сделать один луч солнца с душой человека.

6. Душа исцеляется рядом с детьми.

7. Никогда не причиняй человеку боль, когда этот человек готов ради тебя на все.

8. Со временем, устаёшь тянуться к людям, которые не делают ни шагу к тебе навстречу.

9. В жизни всё временно. Если всё идёт хорошо — наслаждайся, это не будет длиться вечно. Ну а если всё паршиво — не кисни, это тоже не навсегда.

10. И однажды в твоей жизни появится новое имя, которое превратит предыдущее в пыль.

11. Надо любить жизнь больше, чем смысл жизни.

12. Штука в чем: Если ты холоден — ты ранишь людей. Если ты чувствительный — люди ранят тебя.

13. Есть три вещи, которых боится большинство людей: доверять, говорить правду и быть собой.

14. Человек он умный, но чтоб умно поступать — одного ума мало.

15. Очень немного требуется, чтобы уничтожить человека: стоит лишь убедить его в том, что дело, которым он занимается, никому не нужно.

16. Никто не сделает первый шаг, потому что каждый думает, что это не взаимно.

17. Во всем есть черта, за которую перейти опасно; ибо, раз переступив, воротиться назад невозможно.

18. Жизнь задыхается без цели.

19. Кто хочет приносить пользу, тот даже со связанными руками может сделать много добра.

20. Если ты направился к цели и станешь дорогою останавливаться, чтобы швырять камни во всякую лающую на тебя собаку, то никогда не дойдешь до цели.

21. Каждый из нас предан. Кому-то. Или кем-то.

22. Большие не знают, что ребенок, даже в самом трудном деле, может дать чрезвычайно важный совет.

Читайте также: