Толстой о петре 1 цитаты
Обновлено: 21.11.2024
Известно, что Николай II очень не любил Льва Толстого.
А знаете, почему? Потому что ничего не мог сделать с его всенародной популярностью и моральным авторитетом. Знаменитый издатель Алексей Суворин так и писал в своем дневнике:
«Два царя у нас: Николай второй и Лев Толстой. Кто из них сильнее? Николай II ничего не может сделать с Толстым, не может поколебать его трон, тогда как Толстой несомненно колеблет трон Николая и его династии».
Карикатура с изображением "двух царей". Карикатура с изображением "двух царей".Насчет династии - абсолютная правда.
Об этом обычно не рассказывают учителя на уроках литературы, но династию Романовых наш классик всемирной литературы ненавидел прямо-таки лютой ненавистью.
Вот в каких выражениях Лев Толстой отзывался о царствующей династии:
"С Петра I начинаются особенно поразительные и особенно близкие и понятные нам ужасы русской истории.
Беснующийся, пьяный, сгнивший от сифилиса зверь 1/4 столетия губит людей, казнит, жжет, закапывает живых в землю, заточает жену, распутничает, мужеложествует, пьянствует, сам, забавляясь, рубит головы, кощунствует, ездит с подобием креста из чубуков в виде детородных членов и подобиями Евангелий — ящиком с водкой славить Христа, т. е. ругаться над верою, коронует бл@дь свою и своего любовника, разоряет Россию и казнит сына и умирает от сифилиса, и не только не поминают его злодейств, но до сих пор не перестают восхваления доблестей этого чудовища, и нет конца всякого рода памятников ему.
Знаменитый "Медный всадник" Знаменитый "Медный всадник"После него начинается ряд ужасов и безобразий подобных его царствованию, одна блудница за другой бесчинствуют на престоле мучает и губит народ и заставляет одних мучить других и воцаряется без всяких прав на престол, мужеубийца, ужасающая своим развратом блудница, дающая полный простор зверства своим переменяющимся любовникам.
И все ужасы — казни, убийство мужа, мучения и убийство законного наследника, закрепощение половины России, войны, развращение и разорение народа, все забывается и до сих пор восхваляется какое то величие мудрость, чуть не нравственная высота этой мерзкой бл@ди. Мало того, что восхваляют ее, восхваляют ее зверей любовников.
Надпись на "Медном всаднике" Надпись на "Медном всаднике"То же с отцеубийцей Александром. То же с Палкиным. Все забыто. И выдуманы несуществующие доблести и заслуги для отечества".
Следующая цитата
А Русь ушла с лица земли
в тайнохранительные срубы,
где никакие душегубы
ее обидеть не могли.
…
Будь проклят, ратник сатаны,
Смотритель каменной мертвецкой,
кто от нелепицы стрелецкой
натряс в немецкие штаны.
…
Будь проклят тот, кто проклял Русь –
сию морозную Элладу!
Руби мне голову в награду,
что вместе с ней, - НЕ ПОКОРЮСЬ!
Один раз мы потеряли Россию при Петре I. В то время прошли масштабные акции не только по сбриванию бород и переодеванию во все европейское, но были уничтожены целые библиотеки древнерусской литературы. Не потому ли много позднее Пушкин воскликнет, что «Слово о полку Игоре» единственным памятником возвышается в пустыне древнерусской литературы? Но хорошо понятно, что ни один шедевр нельзя создать на пустом месте, к нему подводит опыт предков. Вот и получилось, что памятник остался, а опыт уничтожили.
Петр расширил границы, укрепил государство, разбил шведов, построил Петербург, много чего хорошего сделал для государства российского, а вот его силы духовные подорвал, впустив в страну инородные мысли, разрушающие патриархальные и нравственные устои. Вот так-то. Не будем спорить, что важнее и нужнее.
Следующая попытка разрушить все старое до основания была предпринята в 17-м году прошлого века. Вместе с прошлым уничтожались и люди. Крушили, расстреливали, выжигали – материального много уничтожили, а вот духовное неподвластно оказалось. И до сих пор то тут, то там являются на белый свет черные доски, которые прошли через века, чтобы указать путь заблудившемуся народу.
Лев Гумилёв
Л. Н. Гумилев также считает, что «петровскую легенду» создала Екатерина II, немка по происхождению, в целях пропаганды.
Политика Петра I была также, как политика князя Голицына, ориентирована на Европу, но не на католическую, а на протестантскую ее часть, как то: Англия, Голландия, Бранденбург. Все его попытки изобразить из России Голландию не могли ни к чему привести, т.к. фазы этносов даже близко не совпадали.
После уничтожения стрелецких войск, подавления восстаний башкир и донских казаков, у Петра не было постоянной и многочисленной армии.
И ему пришлось ее создать с помощью «рекрутов», которых призывали в армию на 25 лет, т.е. практически навсегда. Войска эти обходились казне дорого.
Вкупе с расцветшей в управлении страной коррупцией это вызывало постоянный дефицит государственного бюджета. Что, по-видимому, поспособствовало введению в 1714 году подушной подати - налога с жителей России за то, что они существуют. Для более качественного получения этого налога пришлось провести перепись всего населения. В следствие чего за налог с бедных стали отвечать более богатые: отцы города, губные старосты, а также, как это ни странно, помещики-дворяне, которые должны были платить подушную подать со своих крестьян. В результате чего появилась особо гнусная форма крепостного права, которая была упразднена только в 1861 году.
Выводы из этого таковы: во-первых, Петр I являлся пассионарием, что соответствовало тогдашней акматической фазе российского этногенеза, и все его действия и поступки диктовались в первую очередь именно этим обстоятельством; во-вторых, деятельность этого царя не являлась столь возвышенной, благородной и необходимой для страны, как ее описывали и описывают и по сей день историки. А некоторые последствия этого правления, указывает Гумилев , оказались впоследствии даже пагубными.
Это было рассмотрение правления Петра I в соответствии с теорией этногенеза Льва Николаевича Гумилева . (Л. Н. Гумилев «От Руси до России»)
Л.Толстой, цитата из черновика рассказа “Николай Палкин”
Настоящего царя Петра подменили же.
***
Ф. М. Достоевский внимательно изучил историю России, российского общества и верно определил начало-причины либеральной, западной болезни российского общества:
“Мы учились и приучали себя любить французов и немцев и всех, как будто те были нашими братьями, и несмотря на то, что те никогда не любили нас, да и решили нас не любить никогда. Но в этом состояла наша реформа, всё Петрово дело: мы вынесли из нее, в полтора века, расширение взгляда, еще не повторявшееся, может быть, ни у одного народа ни в древнем, ни в новом мире.
Допетровская Россия была деятельна и крепка, хотя и медленно слагалась политически; она выработала себе единство и готовилась закрепить свои окраины; про себя же понимала, что несет внутри себя драгоценность, которой нет нигде больше, – православие, что она – хранительница Христовой истины, но уже истинной истины, настоящего Христова образа, затемнившегося во всех других верах и во всех других народах. Эта драгоценность, эта вечная, присущая России и доставшаяся ей на хранение истина, по взгляду лучших тогдашних русских людей, как бы избавляла их совесть от обязанности всякого иного просвещения.
Мало того, в Москве дошли до понятия, что всякое более близкое общение с Европой даже может вредно и развратительно повлиять на русский ум и на русскую идею, извратить самое православие и совлечь Россию на путь погибели, “по примеру всех других народов”. Таким образом, древняя Россия в замкнутости своей готовилась быть неправа, – неправа перед человечеством, решив бездеятельно оставить драгоценность свою, свое православие, при себе и замкнуться от Европы, то есть от человечества, вроде иных раскольников, которые не станут есть из одной с вами посуды и считают за святость каждый завести свою чашку и ложку.
Это сравнение верно, потому что перед пришествием Петра у нас именно выработались почти точно такие же политические и духовные отношения к Европе. С Петровской реформой явилось расширение взгляда беспримерное, – и вот в этом, повторяю, и весь подвиг Петра. Это-то и есть та самая драгоценность, про которую я говорил уже в одном из предыдущих № “Дневника”, – драгоценность, которую мы, верхний культурный слой русский, несем народу после полуторавекового отсутствия из России…”.
Таким образом Ф. Достоевский оценил интернациональные и космополитические заслуги Петра I, но… – Ф. М. Достоевский:
“Ускорять же искусственно необходимые и постоянные исторические моменты жизни народной никак невозможно. Мы видели пример на себе, и он до сих пор продолжается: еще два века тому назад хотели поспешить и всё подогнать, а вместо того и застряли; ибо, несмотря на все торжественные возгласы наших западников, мы несомненно застряли.
Наши западники – это такой народ, что сегодня трубят во все трубы с чрезвычайным злорадством и торжеством о том, что у нас нет ни науки, ни здравого смысла, ни терпения, ни уменья; что нам дано только ползти за Европой, ей подражать во всем рабски и, в видах европейской опеки, преступно даже и думать о собственной нашей самостоятельности; а завтра, заикнитесь лишь только о вашем сомнении в безусловно целительной силе бывшего у нас два века назад переворота, – и тотчас же закричат они дружным хором, что все ваши мечты о народной самостоятельности – один только квас, квас и квас и что мы два века назад из толпы варваров стали европейцами, просвещеннейшими и счастливейшими, и по гроб нашей жизни должны вспоминать о сем с благодарностию…
Следующая цитата
Совсем скрепным поясню: блядью здесь великий писатель называет Екатерину І, а мужеложествует Пётр Алексеевич в первую очередь (об остальных его мужских симпатиях лично я просто ничего не знаю) с Александром Даниловичем Меншиковым, светлейшим князем, Петербургским губернатором, генерал-фельдмаршалом. А Пётр II присвоит ему (Меншикову) ещё и чин генералиссимуса. Педиков на расисе любили и лелеяли.
Не менее патриотично смотрится здесь и "сгнивший от сифилиса".
Чтобы патриотам было понятно: сифилисом Петра наградила Авдотья Ивановна Ржевская. В постель к самодержцу она попала 15 лет от роду (как видим, педофилия - тоже в списке отличительных признаков расийских лидеров). Этот опыт так ей понравился, что после августейшей особы она перетрахала всё своё окружение и начала вести активную половую жизнь далеко за пределами царского двора. Царь это прекрасно знал, но, тем не менее, был к ней очень привязан. А дабы как-то граничить её в похождениях, Пётр Ликсеич уже через год выдал её замуж за своего денщика Григория Чернышёва. Сам Пётр, естественно, по-прежнему имел доступ к телу своей "метрески", а она по-прежнему продолжала искать приключений на стороне. Где-то там она и подхватила сифилис и передала его своему августейшему ёбарю.
Даже после этого Пётр не стал её сильно наказывать, а просто приказал своему денщику выпороть супругу.
Лев Николаевич упоминает здесь ещё и казнь ни в чём неповинного царевича Алексея.
Алексей Петрович и в самом деле был ни в чём не виноват. Никакого "предательства" в его действиях следствие не обнаружило. Единственной его виной было то, что он не пожелал быть продолжателем дел своего отца. Именно поэтому Пётр потребовал от Сената смертного приговора, и его верные холуи дружно озвучили свой одобрямс.
Пётр Первый был мерзкой личностью. Видимо поэтому расийская историография так его любит.
Привет керченскому мосту!
Кацапы, а шо там у вас происходит? фото дня: на месте этого гранд-каньона еще пару дней назад была ровная земля, которая теперь вместе с лесом…
Глобус Украины.
Украинский язык стал официальным языком муниципалитета Прудентополис в Бразилии.Решение единогласно поддержали все присутствующие на заседании…
Мрази
Следующая цитата
И вновь в команде блогеров замена. Вместо традиционной "Жизни примечательных людей" (на которую, кстати, сегодня скидка) с вами второй день подряд "Служба забытых цитат".
Сегодня - цитата Льва Толстого о Петре Первом и его потомках. Там есть одно плохое слово, но не мое, а классика. Я предупредил.
Известно, что Николай II очень не любил Льва Толстого.
А знаете, почему? Потому что ничего не мог сделать с его всенародной популярностью и моральным авторитетом. Знаменитый издатель Алексей Суворин так и писал в своем дневнике:
«Два царя у нас: Николай второй и Лев Толстой. Кто из них сильнее? Николай II ничего не может сделать с Толстым, не может поколебать его трон, тогда как Толстой несомненно колеблет трон Николая и его династии».
Карикатура с изображением "двух царей".
Насчет династии - абсолютная правда.
Об этом обычно не рассказывают учителя на уроках литературы, но династию Романовых наш классик всемирной литературы ненавидел прямо-таки лютой ненавистью.
Вот в каких выражениях Лев Толстой отзывался о царствующей династии:
"С Петра I начинаются особенно поразительные и особенно близкие и понятные нам ужасы русской истории.
Беснующийся, пьяный, сгнивший от сифилиса зверь 1/4 столетия губит людей, казнит, жжет, закапывает живых в землю, заточает жену, распутничает, мужеложествует, пьянствует, сам, забавляясь, рубит головы, кощунствует, ездит с подобием креста из чубуков в виде детородных членов и подобиями Евангелий — ящиком с водкой славить Христа, т. е. ругаться над верою, коронует бл@дь свою и своего любовника, разоряет Россию и казнит сына и умирает от сифилиса, и не только не поминают его злодейств, но до сих пор не перестают восхваления доблестей этого чудовища, и нет конца всякого рода памятников ему.
После него начинается ряд ужасов и безобразий подобных его царствованию, одна блудница за другой бесчинствуют на престоле мучает и губит народ и заставляет одних мучить других и воцаряется без всяких прав на престол, мужеубийца, ужасающая своим развратом блудница, дающая полный простор зверства своим переменяющимся любовникам.
И все ужасы — казни, убийство мужа, мучения и убийство законного наследника, закрепощение половины России, войны, развращение и разорение народа, все забывается и до сих пор восхваляется какое то величие мудрость, чуть не нравственная высота этой мерзкой бл@ди. Мало того, что восхваляют ее, восхваляют ее зверей любовников.
То же с отцеубийцей Александром. То же с Палкиным. Все забыто. И выдуманы несуществующие доблести и заслуги для отечества".
Читайте также: